Я вас всех ненавижу

      Когда он пришел в спальню сестры, Серсея уже переоделась к ужину. Джейме усмехнулся: сестра была в платье — закрытом по горло, с длинными рукавами, коротком, но самое главное, красном. Отец поощрял, когда они с сестрой надевали цвета дома. А ей, видимо, хотелось невербально направить беседу в нужное русло с самого начала. В комнате пахло воском от свеч и чем-то приторно сладким. Ставни были плотно закрыты из-за начинающейся метели. — Тетя Дженна подарила мне очередной свитер, — говорил Джейме негромко, подходя ближе к сестре, сидящей на кровати, — мне кажется, я вполне могу сойти за игрока Гриффиндора — настолько он алый. А тебе что?       Серсея раздраженно встала и отошла к окну, скрестив руки на груди. Прежде подарки тетушки радовали ее куда больше. Джейме поднял крышку большой золотой коробки, лежащей на кровати. Оттуда сильно пахнуло духами, а содержимое заставило его выругаться. — Седьмое пекло, это не дарят племянницам.       В коробке находилось несколько комплектов белья, украшенного тончайшим мирийским кружевом. Золотой, черный и красный. Чулки к ним. Несколько пар шелковых сорочек. Он представил в этом Серсею и ужин с отцом стал еще менее привлекательным событием. — Никогда не думал, что захочу поблагодарить тетю за твой подарок, — рассмеялся он. Близнец, однако, не разделяла его игривого настроения и продолжала пялиться в окно, — Чего ты дуешься? — Она прежде не дарила мне ничего такого. — Тебе не было семнадцати... Серсея нервно мяла пальцы, но все-таки оторвала свой взгляд от метели за окном. — Может ты и прав. Пойдем. Я не хочу опоздать.

***

      Близнецов Тирион встретил уже у дверей столовой. Заходить одному не было ни малейшего желания, поэтому он выдохнул, когда Джейме толкнул дверь и вошел первый.       Отец уже сидит за столом, сервированным на четверых. Поздоровавшись еще раз, они садятся на места, которые обычно занимали, когда бывали в Кастерли: Серсея по левую руку от отца, Джейме по правую и Тирион напротив него. В комнате стояла тишина, пока слуги не внесли первое блюдо — жареного кабана. Вскоре приборы застучали по тарелкам, но разговор завести никто не решался. Тишину нарушил отец. — Ваша тетя не смогла остаться, но оставила вам подарки к наступлению нового года. Как вы нашли их? — Чудные, — Джейме потянулся за куском хлеба, — я как раз говорил Тириону, что могу снабдить своими свитерами команду Гриффиндора по квиддичу — причем разновозрастную. — А ты? — посмотрел он на Серсею. Тириону почему-то показалось, что и первоначальный вопрос предназначался ей. Ее реакция убедила его в этом: Серсея смешалась и улыбнулась уголками губ. — Прекрасный подарок, отец. Просто не понимаю, к чему он мне. Семеро, да у нее там явно не львиный джемпер. — Тебе и не нужно понимать, — он пригубил вина из кубка и поставил его на стол, — твоя тетя — замужняя женщина, и ей лучше знать, что должно быть в приданном у невесты. Я полагаюсь на нее в этом вопросе, и следует и тебе.       Тирион почувствовал, как брат прекратил жевать, а сестра — дышать. Для них это тоже было новостью, с удовольствием отмечает он про себя. Отец не замечает не только меня. — Невесты? — повторила сестра. — Благородный дом просит твоей руки для своего старшего сына и наследника. Я дал свое согласие. Помнится, ты мечтала стать Министром Магии после окончания школы. Мне видится, что жена Министра Магии — неплохой для этого старт. Тирион услышал, как гнется железная вилка в руке Джейме. — Мы говорим о Роберте Баратеоне? — брат оглушительно разрывает тишину. Взгляд Тайвина Ланнистера, обращенный к старшему сыну, был снисходительным и самую малость удивленным. — Разумеется. — Разрешите высказаться, отец.       Бесцветный взор батюшки не сулил ничего хорошего, а в сочетании со взлетевшей бровью... Если бы это был не Джейме, Тирион бы уже советовал собеседнику обзавестись какой-нибудь симпатичной урной для праха. Но это Джейме, которому можно все. Сестра хотела ударить его под столом ногой, но случайно попала по Тириону. Хотя... — Говори. Серсея побелела, что снег за окном — чудесное зрелище. Джейме, наконец, откладывает истерзанную вилку. — Отец, — начал он, смотря куда угодно, только не на него, — на слушании по моему делу Вы доказали всем, что высоко цените мою жизнь и счастье. Я прошу Вас: докажите своей единственной дочери, что ее счастье для Вас не менее важно, — Джейме наконец смотрит отцу в глаза. Кажется, его брат выпил до ужина; других объяснений, почему он забыл, с кем он разговаривает, у Тириона не было. — Роберт Баратеон ужасный человек и сделает мою дочь несчастной? — Я не знаю, какой он человек, но меня никогда не удивлял тот факт, что одна невеста от него уже сбежала. Он точно пьян. — Ну а ты что скажешь? — отец поворачивается к сестре всем корпусом. Серсея смотрит на свои руки, сложенные на коленях. Прислуга вносит второе блюдо, и у нее есть время, чтобы обдумать свой ответ. Попытаться обдумать свой ответ. — Я думаю... Думаю этот брак будет выгоден для обоих домов.       Кто бы сомневался. Сестра никогда не смела перечить отцу, как и он сам. И сейчас она скажет все, что он желает услышать. Надо отдать должное, она не прогадала: Тайвин Ланнистер удовлетворенно облокотился на кресле и взял в руку кубок. — Радостно слышать, что хотя бы кто-то в этой семье не думает только о себе, — Тирион надеется, что на этом все, и можно снова есть, но отец продолжает, — свадьба состоится в июне, после вашего, — он окидывает близнецов взглядом, — дня рождения. Здесь, в Утесе. У тебя будет полгода, чтобы узнать своего мужа получше — полагаю, этого более, чем достаточно. Тирион было тянется за морковным тортом, но брат точно не желает выйти из-за стола живым. — Отец, позвольте Серсее самой выбрать себе мужа, когда она почувствует, что... — Пошел вон, — спокойно говорит отец. Так спокойно, что Джейме остается сидеть на месте. — Пошел вон, — повторяет он, — разговор окончен. — Я расслышал и в первый раз, — Джейме выходит из-за стола, не съев буквально ничего; грохот, с которым за ним захлопывается дверь, заставляет Серсею вздрогнуть. Тирион готов поклясться, что их с сестрой никогда до этого так не интересовала вышитая львами скатерть. Однако безумие, кажется, передается воздушно-капельным путем: после ухода брата не проходит и минуты, как Серсея открывает рот. — Отец, Джейме всего лишь... — Пошла вон, — говорит отец уже намного громче. До Серсеи доходит с первого раза; она встает настолько быстро, что чуть не роняет собственный стул. Отец еще долго смотрит на ее тарелку, к которой она не притронулась. Так бывало довольно часто: сестрица просто оказывается не в то время и не в том месте. — Я, пожалуй, тоже пойду, — он подает голос первый раз за весь ужин. Отец никак не реагирует на его заявление и Тирион соскальзывает со стула, стараясь производить минимум шума. А я еще удивлялся, почему они так редко приезжают домой, — думает мальчик, закрывая за собой тяжелую дверь.