Day 6 — kids. «Почему у меня нет мамы?»

Вуди любил детей. А своего приемного сына Вильяма — особенно. Он был самим воплощением всего хорошего, счастья, невинности, любознательности и даже любви. Он был лучом солнца, к которому Вуди всегда тянулся в моменты отчаяния или тоски — одного его присутствия хватало, чтобы боль ушла. Он был смыслом его жизни, и не было ничего важнее его. Вудроу растил его один. Иногда помогали Базз и Джесси, которых Вильям ласково окрестил дядей и тетей. Прайд прекрасно справлялся, и Вилл рос в хороших условиях, но иногда на него накатывало чувство одиночества, которое невозможно было прогнать, как бы он ни старался. Ни друзья, ни родственники, ни собственный сын не могли закрыть маленькую брешь в его сердце — ему не хватало родственной души. Окончательно Вуди понял, что пора что-то менять, когда во время просмотра фильма Вильям спросил: — Почему у меня нет мамы? — невзначай, косыми глазками глядя на отца. — Я, ааргх, умм, — тот же промычал что-то нечленораздельное, покраснев. — Смотри фильм, Вилли. Замечая парочек, растящих своих детей, по телевизору, Вуди задумался о том, какого это — делить моменты радости воспитания с другим дорогим тебе человеком. На следующий день они с Вильямом пошли в парк аттракционов. Вокруг было очень много симпатичных девушек, но самым сложным оказалось найти к ним подход — после тысячи неудачных комплиментов, неловких разговоров и попыток оставить номер, Вуди отчаялся. Он вел Вильяма за руку, пробираясь через молодых парочек, гиперактивных детей и менее заинтересованных подростков. Обоняние ласкал сахарный запах сладкой ваты, от которого уже ощущалось приторное таяние на языке и возбуждающий аппетит запах соленого арахиса. Вильям косолапил, забавно переставляя ножками, и все женщины среднего возраста в радиусе пяти метров умилялись ребенку и перешептывались со своими компаньонами. В какой-то момент Вудроу перестал чувствовать теплую ладошку в своей руке и обернулся в панике, глазами разыскивая сына. Он нашелся сразу же — присев на корточки, мальчик возился с чем-то в земле. Вуди вздохнул и подошел к нему, руки в боки. — Положи на место. Не трогай всякий мусор! — предметом, который маленький Вилли держал в руках, оказался испачканный в песке мячик, видимо, для собак. — Но я люблю мусор! — возразил мальчик, сжимая мячик в руке. — Он мягкий и теплый. — Вильям Фрэнсис Прайд*, ты положишь это на место или… — Или отдашь мне, — закончил неизвестный им ласковый голос. К ним направлялась девушка в нежном розовом платье, которое отражало всю ее остальную нежность — румянец на щеках и бледная, словно фарфоровая кожа, светлые волосы, собранные в пучок и большие голубые глаза. Она держала на поводу трех совершенно одинаковых пушистых собак, забавно тявкающих и тянущихся к Прайду-младшему. — Спасибо что нашли игрушку моих малышей, — она взглянула на раскрасневшегося Вудроу и улыбнулась. — С Вами все хорошо? — С-со мной все в порядке, миледи, — он снял шляпу и нервно начал крутить ее в руках. — Просто вы очень… Эм… — Красивая! Вы понравились папе! — вклинился Вильям, вставая перед девушкой. — Он хочет с Вами познакомиться! Ее розовый румянец усилился, и она убрала шляпу от лица Вуди, который уже успел ею скрыть стремительно краснеющее лицо. — Меня зовут Бо, — представилась девушка. — Вудроу Прайд, — он почесал затылок, улыбнувшись. От чего-то Прайд понимал, что это знакомство точно будет удачным — наверное, потому, что его дорогой сын ему очень помог.