твой персонаж

от тридцать первого июля N-го года

на меня нашло то самое состояние, когда мысли бредут медленно и чувства будто застыли в истоме. ложусь и закрываю глаза. кажется, проступили слёзы, но в них не вложены эмоции. пустые. пугающие. почему люди плачут? плачут, когда чувствуют слишком много и когда не чувствуют ничего. очередная книга прочитана, однако её конец.. терзает и бередит что-то в груди, вдохи даются с трудом. всё не так. голос в голове тих и настойчив. «Ты опять слишком сильно отдаёшься книге. твой персонаж мёртв.» может, и я мертва, хоть бы изнутри, что ты понимаешь вообще? молчи. ветер шелестит по листьям яблонь. где-то лают собаки. я опять в тумане рефлексий. отталкиваю даже тех, кто ко мне совсем не тянется. и пусть. может, дело в очках? говорят, я никогда не злюсь в них. я мягче. пассивнее. недавно, я гуляла и, увидев «подруг», сняла очки и, таясь, свернула на другую дорогу. куда я шла? впрочем, уже всё равно. всё циклично. туман рефлексий сгущается, я уже чувствую руку тоски, сжимающуюся на моей шее, прямо под подбородком. шея, да. откуда у меня любовь к шейным украшениям? недописанный стих о ошейнике, надетом на меня. шнурок с трёмя бессменными кулонами. мои амулеты. синяя широкая лента, что то обвязана вокруг шеи, то держит волосы, то туго сжимает мою кисть. я обрываю лепестки роз, и они поддаются так легко, скользят меж пальцев, падая на землю. подхожу к другому кусту, и сорвав всё разом, пускаю розу по ветру. она рассыпается, оголяя нутро. груди тугой узел, совсем как в том стихе. я помню, ктó его завязал. каменная дорожка устелена лепестками, тёмно-кровавыми, нежнейше-розовыми, пёстрыми. не тáк ли и мои нити, что, казалось, вели к другим людям, лежат тянущим бременем на сердце, оборванные, истерзанные или лаконично отрезанные. я стала меланхоличнее, не находишь? на деревьях чирикают птицы, посвистом и потрескиванием создавая простую мелодию. всё циклично. сколько прошло времени, не знаю. в ушах неясный шум. мимо проходит ребёнок, смотрит удивлённо. пожалуй, я кажусь ему странной. и пусть. ловлю пальцами лёгкий ветер, чьё дыхание подобно шёлку. люблю носить что-то на руках. (когда-то я носила на руках её.) крупные часы, широкий кожаный браслет, цветная нить с тонкой металлической бляшкой. ты не наденешь на меня свои наручники, ведь я всегда ношу свои. каждые что-то значат, их груз - моя опора, оковы воспоминаний крепче любого металла. «Всё посыпалось как штукатурка с первой кувалды строителя.» опять голос. строчки какой-то песни, не вспомню сейчас. плен тумана ослабевает. я слышу дыхание слабости. буквы путаются, пора прощаться, но я не хочу. обними меня напоследок. всё.