«Помеченный»

Щелчок пистолета гулко разносится далеко вперед. Мелко моросящий дождь неприятно бьет по лицу, и по коже в который раз пробегают мурашки. Сырость давит на горло, а глаза уже давно привыкли к кромешной темноте. Если бы Пак развернулся тогда, когда первые нотки сомнения затрезвонили в его голове, еще за километр от этого места, то скорее всего сейчас он был бы уже у себя дома в тепле, а главное подальше отсюда. Но теперь уже поздно, дороги назад нет. Только заряженный пистолет в руке, осознанно снятый с предохранителя, греет при сложившихся обстоятельствах. Безрукавка уже давно не защищает ни от ветра, ни от противного мелкого дождя, который с каждым мгновением, кажется, только усиливается. Кожаные перчатки промокли, и их присутствие на коже стало неприятным. Чанёль уже привык к темноте и хорошо различает окружающие его силуэты деревьев. Стараясь двигаться как можно тише и без лишних движений, он внимательно всматривается в темноту впереди. В таких делах осторожность никогда не помешает. С разных сторон то и дело обрушиваются самые различные звуки, исходящие от птиц, зверей и тех, с кем он предпочел бы сейчас не сталкиваться лицом к лицу. Под его огромными ботинками тихо хрустит листва и мелкий хворост. Пак двигается очень медленно, прислоняясь своей большой спиной к стволам деревьев, умело обходя цепкие ветки полуголых кустарников и ловко ныряя в темноту, стараясь не выдавать своего присутствия. В этой жуткой тишине кажется, что весь лес слышит, как парень сглатывает слюну и как тяжело бьется в груди его сердце. Но пока оно будет биться — Пак не сдастся. Надежда остаться живым после сегодняшней ночи всё ещё тлеет глубоко в его груди, и тот пробирается вглубь леса всё глубже. С каждым шагом кровь в жилах все больше застывает, в виске сильнее пульсирует, а зрение, кажется, видит всё отчетливей. Сейчас он может разобрать всё больше деталей находящихся впереди, отчетливо видит, как с ветки на ветку перепрыгивает черный ворон, а злосчастный туман медленно подбирается к нему со всех сторон. Главное — не терять самообладания. Пока он отдает отчет своим действиям — никто его не тронет. Но могут попытаться испугать и найти его слабое место. К сожалению, даже у такого охотника, как он, оно имеется. Но в данном случае оно слишком необычное, чтобы кто-либо догадался о нем. Именно поэтому Пак решился на всё это и ещё тогда не развернулся, чтобы уехать домой. Еще немного и он замечает впереди то, что он искал. Это должно быть оно, сомнений нет. Но Чанёль не поддается импульсивным желаниям и осторожно оглядывается по сторонам. Пистолет всё также наготове, уверенно лежит в руке. Он переводит дыхание и замечает одну странную деталь. Стало слишком тихо. Даже подозрительно тихо. Птицы утихли, не слышно больше даже легкого дуновения ветерка. Будто всё живое в этой чаще притаилось в ожидании. Паку и оставалось только как замереть и сосредоточить большую часть своего внимания на слухе, чтобы расслышать хоть что-нибудь. Ожидание тянулось мучительно долго. Но Чанёль уже понял — его не просто заметили, его заманили в ловушку и выжидают, чтобы атаковать. Резкий свист пронесся совсем рядом с ним, разрезая тишину вокруг, и Пак едва ли успел отскочить в сторону, как что-то с грохотом врезалось в дерево прямо на том же месте, где только что был он сам. Собравшись, Чанёль быстро уклоняется от летящих на него ударов и спешит укрыться за следующим деревом. Пара выстрелов, но противник слишком быстр, а Пак пока его не видит. Все продолжается также, и ему чудом удается реагировать на появившуюся опасность, отскакивать в сторону и избегать ударов. Чанёль одной рукой стреляет, спрятавшись за другим деревом, а другой высвобождает свой кинжал, готовясь атаковать в близком бою. Когда вокруг снова всё притихло, он решает не ждать следующей атаки и сам срывается с места, чем явно озадачивает своего противника. Не считая, что тот слишком быстр, теперь ведет Чанёль, и ему нравится диктовать свои условия боя. Отбивая несколько ударов и разрезая впереди себя воздух, Пак не сдается и снова нападает. Хорошо натренированный и имеющий за плечами столько лет опыта, он хорошо ориентируется в бою и быстро реагирует на опасность, избегая ударов и отбиваясь от них. Ещё пара выстрелов, и наконец-то Пак видит их во всей красе. Перед ним останавливаются сразу четверо. Всё в длинных накидках, ткань смахивает на кожу, черного цвета. Их густые волосы собраны в тугой узел сзади, открывая вид на жутко бледное лицо. Среди них также и одна девушка, которая явно отличается от остальных. Её глаза пылают яростью и голодом, а саму себя ей явно слишком сложно контролировать. Точно недавно обращенная, и трое мужчин позади неё — более взрослые и опытные в этом деле — видимо вывели свою малышку отужинать. Вот только Чанёль не из тех, кем сегодня полакомятся вампиры. Особенно такие. Парень гулко сглатывает и восстанавливает дыхание, всё ещё оставаясь в боевой позиции. У него с собой пара кинжалов и ещё два пистолета за поясом. Хватит ли этого, чтобы продержаться до утра и уложить четверых? Вот это он и собирается выяснить. Минутная пауза быстро заканчивается, и молодая вампирша снова стремится в бой, разрывая тишину своим адским воплем. Чанёль наблюдает за ними и готовится к защите, умело откидывает девушку в сторону, и в тот самый момент стреляет, но промахивается и пуля попадает ей в бок, ведь в этот самый момент один из других вампиров отталкивает его и наносит несколько ударов. Пак чувствует, как с его виска тонкой струйкой сочится кровь. Девушка визжит от жгучей боли серебряных пуль. Чувствуя легкий аромат горячей крови своей жертвы, она становится ещё свирепей. В ответ Пак лишь ухмыляется и сам бежит в атаку. Видимо, трое вампиров действительно тешатся происходящим. Они все двигаются достаточно быстро и не дают Чанёлю вырваться из их ловушки, отдавая предпочтение девушки. Но так даже лучше. Четверо на одного ставило бы под сомнения успех операции. За ещё одним выстрелом следует оглушительный крик — Чанёль попал в нужное место, и теперь юная вампирша встретит лишь свою смерть. Вот только это никак не входило в планы той троицы, и они решают лично вступить в игру, нападая на парня. Теперь, когда они разошлись по разным сторонам и больше не держат круг вокруг охотника, он знает, что делать. Их план уже дал сбой, как только Пак лишил их главного звена, теперь осталось за малым — убить каждого по очереди. Чанёль сражается отчаянно, в полную силу, следя за каждым из троицы и предвкушая хороший бой. Они не так просты, как кажутся, и уже спустя время охотник понимает стиль драки каждого из них. Последняя пуля в пистолете Пака с грохотом прогремела на весь лес, и тот откидывает пистолет в сторону, попутно вытягивая сзади еще два. Чанёль быстро разворачивается и продолжает оглушительно стрелять, пока двое из вампиров бегут вокруг него, запрыгивая на ветки деревьев. Но небольшой просчет, и Пак не успевает отреагировать, как третий паренек, самый мелкий из троицы, но всё равно довольно сильный, запрыгивает на него сзади. Он отчаянно пытается скинуть с себя эту тварь, но только было ледяные клыки касаются его кожи на шее, как тот противно шипит. — Фу, как же ты воняешь… Ты… помеченный… — доносится до Чанёля, и вампир спрыгивает с его спины, отбегая в сторону на более безопасное расстояние. Когда все трое останавливаются на мгновение и обдумывают своё открытие, Чанёль бежит в лес, чтобы выбрать местность получше. Сражаясь с ними, он далековато ушел от нужного ему места… Как и думал охотник, та троица просто так отпускать его была не намерена и уже вскоре быстро его нагнала. Пак и сам не намерен оставлять их в живых. Ожесточенная схватка продолжается. Если они не могут его укусить, то это не значит, что не могут убить. Адреналин подступает к сознанию Чана, кровь кажется бежит по венам с неизведанной ранее силой, и откуда-то у него открывается второе дыхание. Несмотря на усталость, Пак отбивает почти все удары и ранит одного из хладнокровных. Изначально он переоценил этих троих, и убить их будет не так просто, они явно не обычные пешки. Но от этого азарт только возрастает — живыми они точно не уйдут. Уже изрядно побитый, но всё ещё и не думавший сдаваться, Чанёль по собственной неосторожности оступается и падает на землю, где его быстро застигают врасплох. Пак не сдается и всё ещё отвешивает удары вампиру, стараясь конкурировать с ним в рукопашной. Чан сильный и выносливый, но вампиры вообще почти не чувствуют усталости. Он знает, что где-то здесь вход в этот чертов подвал, и он просто обязан попасть туда сейчас. Эта мысль не позволяет ему сдаваться, и Пак выкручивается на земле отталкивая от себя тучного кровопийцу и быстро выстреливает ему прямо в грудь. Точно в цель. Быстро ориентируясь на местности, Пак знает куда ему нужно бежать и стремится в этом направлении. Остальные вампиры, опешив от ещё одной утраты, догоняют его не сразу, но Чан всё еще держит их на расстоянии, пока у него ещё не кончились пули. Отбиваться от этих тварей обычными пулями всё равно, что кидать в них песком — глупо и неэффективно. А так как он уже изрядно потрепан и вымотан, к тому же ещё и с многочисленными ранами, которые могут оказаться и укусами, при данных обстоятельствах просто не остается другого выбора, как бежать в укрытие. Как бы ему не хотелось, но он пришел сюда не за тем, чтобы их убить. Когда двое оставшихся вампиров понимают план охотника, то их атаки усиливаются. Чанёль выпускает последние пули, прямо перед дверью подвала. И изо всех сил спешит внутрь, пока до него не добрались. Пак почти прыгает туда и всем своим весом наваливается на крышку, чтобы захлопнуть её, но его опережают. Просто так живым его не взять, и, несмотря на многочисленные травмы, Пак отбивается кинжалом, всё стараясь закрыть эту чертову крышку. Но, видимо, судьба сегодня ему благоволит и охотнику всё же удается закрыть подвал до того, как его убьют. Пару мгновений простояв у входа и убедившись, что всё это закончилось, Пак шумно выдыхает и даёт телу расслабиться. Сильная боль пронзает его с разных сторон, и он кривится в гримасе, хватаясь за истерзанное бедро. Пак находит в себе силы и медленно плетется по небольшому коридорчику вперед, держась руками за холодные бетонные стены. Вонь стоит ужасная, но даже на это ему сейчас плевать. Грязный, мокрый и в крови, он пересиливает боль и тешится мыслью, что ему удалось сделать то, что хотел. То, что должен был сделать. Пак входит в небольшое помещение и с надеждой оглядывается по сторонам. В том месте в лесу, оказывается, было даже светло. Но, не теряя надежды, ведь он и так преодолел огромный путь сюда, охотник продолжает всматриваться в темноту, пока не слышит знакомый хриплый голос. — Я узнаю этот запах из тысячи похожих. Неужели… ты пришел за мной… Чан подчиняется этому голосу и просто идет вперед. Тело адски жжет, и жгучая боль разливается при каждом шаге. Но он терпит. Терпит до последнего и продолжает медленно идти к черному силуэту пленника, заключенному в темноте помещения. — Я же сказал, что не оставлю тебя, — так же тихо проговаривает, и в ответ слышит лишь мерзкое шипение. Но даже от этого звука ему становится приятно и тепло на душе, а легкая улыбка касается его губ. — Придурок… Пак доходит до парня, чье худое костлявое тело подвешено на огромной цепи за руки. Несколько мгновений он привыкает к более четким силуэтам, различая пленника и всё, что находится вокруг них. Он не медлит и освобождает его из железных оков и хрупкое тело почти сваливается на пол. Чанёль садится возле него прямо на влажный сырой пол и подтягивает измученное тело парня к себе, приобнимая того за плечи, насколько позволяет его собственное состояние. Ради этого момента он готов был рискнуть всем. Он ждал этого, кажется, всю вечность и только с ним смог почувствовать себя настолько хорошо, даже при таких травмах, истекая кровью. — Тебя укусили? — тихо хрипит паренек и своими худыми пальчиками касается щеки Пака. — Вроде нет… — Ты ранен… — всё не унимается тот и привстает, чувствуя сладостный и такой манящий аромат. — А тебе нужна моя кровь, — тихо констатирует факт Пак и совершенно не стесняется, опрокидывая назад голову и облокачиваясь на бетонную стену. Парень медленно прислоняется своим, казалось бы, хрупким телом, к ещё горячему Паку. Он вдыхает его аромат, наслаждается его теплом и расслабляется, чувствуя его крепкие руки на себе. Он знал, что его мальчик придет за ним. Он всегда верил и ждал только его. Как бы сильно его не старались убить, как бы сильно его не пытали и сколько бы крови из него не выкачали — он всегда будет ждать своего Пак Чанёля. Обнажая свои белые, острые клыки он буквально впивается в любимую шею, наслаждаясь приятной сладостью любимой крови. Он пьет медленно, чувствуя, как она заполняет все его вены, тепло распространяется по организму и вдыхает в него жизнь. Покинутые его силы медленно возвращаются, и тот отсчитывает секунды до того, как отпустит свою жертву. Бэкхён никогда не хотел убить Чанёля. Напротив, полюбил его с первого взгляда. Всё, казалось, так неестественно, но в то же время это чувство окрыляло его настолько, что именно Пак стал его смыслом жизни. Никто из них и не понимал, что это такое между ними. Игра, которую затеял Бён когда-то давно, просто чтобы потешить себя, переросла в дикие нечеловеческие чувства. Именно поэтому он готов ради него на всё, и как бы не хотелось сильнее впиться клыками в бархатную шею возлюбленного, Бэк всегда брал себя в руки и отпускал и без того изнеможенного Чана. Своими тонкими пальчиками он проводит по месту укуса, и, извиняясь, зализывает две дырочки язычком, чтобы кровь перестала сочиться. Парень медленно целует губами кожу охотника, пробираясь вверх по его шее и останавливается на губах, благодарно смотрит в уставшие глаза. Пак всё понимает без слов. Он прижимает к себе хрупкое тело Бэка и клянется, что больше никому не даст его обидеть. Их связь настолько сильная, что обоим крышу сносит друг от друга. Плевать на весь мир, пока можно сидеть просто вот так. — Может я помогу тебе? — тихо шепчет, беспокоясь о ранах Пака. — Ты же знаешь, что за этим последует… — неохотно отвечает охотник и морщится от жгучей боли, стараясь терпеть. — Но ты так мучаешься. Ты уверен, что справишься? — Нет, — спустя мгновение отвечает Пак и косится на возлюбленного. Он знает, что нужно делать. И Бэкхён прекрасно всё понимает. Но нельзя без согласия. Пак Чанёль никогда не хотел стать вампиром, и решался на этот шаг только ради Бёна, постоянно оттягивая этот момент. Он просто понимает, что в руках вампира вечность, а у него — ограниченное количество лет. Но с самого начала Чан понимал, что отпускать парня от себя точно не намерен. Он понял это в ту самую ночь, когда всё и произошло. Когда он стал помеченным самим Бёном. Почувствовав его холодные губы на своей коже, он ощутил легкий разряд тока по всему телу. После чего боль на месте укуса уступила место приятной неге. От Бэкёна хорошо пахло. Он был настолько хрупким и маленьким по сравнению с ними, что руки Пака в тот момент невольно сами прижали того к себе, не желая отпускать. Бэк тоже осознал всё произошедшее буквально сразу, только коснувшись Чанёля. Именно поэтому, его просто объяло необратимое желание пометить охотника, чтобы он был только его и никто более не посмел его даже коснуться. Тогда им обоим было плевать на то, в каких социальных ролях они находятся. Бён Бэкхён — это широкие белоснежные рубашки, под стать его блестящей бледной коже. Его любимые красные длинные плащи в пол. Зауженные в бедрах брюки и растрепанный вид. Это мятые черные волосы, сонные голубые глаза и легкая полуулыбка, обнажающая игривые острые клыки. Это страсть в каждом слове и свет от всей души, которая у него, по мнению Пака, была самая потрясающая. Это завораживающие звуки пианино на весь дом и громкий звонкий смех мальчишки, который радуется всевозможным десертам, главное шоколадным. Бэкхён это про лето, нежность и уют в объятиях. Это вихрь холодной кожи и горячего страстного взгляда на мятых простынях. Это запах мяты, вперемешку с корицей и цитрусами по утрам. Тонкие худые пальцы, изящные контуры юной фигуры. Для кого-то другого, может быть, это жуткий монстр, который прячется в темноте, сверкая своими клыками, но только для Пак Чанёля — это влюбленный мальчишка, нуждающийся в сильном мужчине. — Ты будешь со мной навсегда? — тихо шепчет Бэк прямо в губы возлюбленного, трепетно дожидаясь его ответа, и только когда видит уверенный кивок Пака, расплывается в самой счастливой улыбке, что когда-либо была на его лице за все столетия его вечной жизни. Любовь может пройти сквозь века, застать врасплох и свести две души вместе. Всё остальное будет уже совсем неважно. И даже охотник на вампиров может стать помеченным одним из самых прекраснейших вампиров, влюбиться в него без памяти и искренне захотеть остаться с ним навсегда.