Ваши тонкие пальцы

      Я уже не в первый раз сижу возле Вашего рояля и слушаю очередную пьесу, которую Вы так легко и просто наигрываете. Вы мне всегда говорили, что однажды я смогу играть точно так же, но я не верю. Я лишь глупый ученик, который находится в начале своего пути. Вы направляете меня на верный путь.       — Видишь, как плавно скользят пальцы по клавишам? Твоя музыка тоже должна быть такой переливчатой. Главная цель музыканта — это научиться чувствовать. Научиться жить. Без пафоса выражать свои эмоции. Ты слышишь, мой ученик? Никакой наигранности — только истинные чувства!       Вы настолько яростно стучите по клавишам, что на секунду мне показалось, что рояль сейчас сломается. Но! Он по-прежнему стоит, а мелодия тем временем становится очень тихой и задумчивой.       Наконец-то я узнал, что за произведение Вы сейчас играете.       — Неужели это «Лунная соната»? — тихо спрашиваю и слегка приподнимаю голову. Вижу улыбку. Но Вы молчите. Вы продолжаете играть.       О чём же Вы сейчас думаете? О печали или радости? Я никогда не мог уловить этого в Ваших глазах. Вы всегда молчаливы. Наверное, все Ваши мысли спрятаны где-то.       «Только истинные чувства», — Вы мне всегда так говорите. Вы хотите добиться от меня живой игры.       Вы настоящий мастер. Вы умеете то, чего не умеют самые известные пианисты. Я никогда не понимал, почему им достаётся слава, а Вам — нет. Я считаю, что это несправедливо. А Вы лишь смеётесь надо мной и говорите, что никогда не гнались за славой и наградой. Высшей наградой Вы всегда считали своих учеников. Вы просто удивительный человек!       — Ты ещё не устал? Уже так поздно... — тихо говорите Вы, продолжая играть. Я восхищённо наблюдаю за Вашими тонкими пальцами, которые так нежно и чувственно проигрывают каждый аккорд, каждую новую ноту.       — Доиграйте, пожалуйста. Я хочу услышать финал этой сонаты, — прикрыв глаза, я опускаю голову на Ваше плечо и продолжаю вслушиваться в музыку. Перед глазами чётко вижу образ крохотного человечка. Он словно маленький цветок, покачивающийся на ветру и склоняющийся над пропастью. Он не знает, что же ему выбрать, уныние или утешение? Мелодия вновь становится тихой. Маленький гордый человечек падает в пропасть. И никто не знает, что с ним случилось после падения...       Вы опускаете руки себе на колени. Музыка постепенно затухает. В комнате вновь воцарилась тишина.       — «Лунная соната» напоминает мне колыбельную. Мой учитель часто играл её. А я засыпал рядом с ним.       Медленно открыв глаза, я поднимаю голову и смотрю на Ваше лицо. Ваши глаза наполнены усталостью и грустью. Вы, учитель, такой необыкновенный. Вы, подобно Бетховену, несколько часов проводите за роялем, не обращая внимания на усталость.       — Учитель, Вам нужно отдохнуть. Пойдёмте, я Вас провожу, — медленно поднимаюсь с софы, желая помочь. Но Вы не даёте встать. Вы притягиваете меня к себе и заключаете в тёплые объятия.       — Пообещай, что ты займёшь моё место и передашь все мои знания следующему поколению, — Вы часто дышите. Волнение в голосе. Вы плачете.       — Я обещаю. Ваши знания и умения не пропадут. Но сначала я и сам хочу научиться, — подняв глаза вверх, я вижу Вашу добрую улыбку. А ещё вижу Ваши слёзы.       Я Вас никогда не подведу. И вот увидите, однажды я буду сидеть таким же поздним вечером за этим же роялем и играть для своего ученика «Лунную сонату» Бетховена…