***
б о л ь
— Сабрина, детка, проснись же… Сабрина, прошу… Сквозь собственный крик и рыдания, девушка услышала обеспокоенный голос тети Хильды. Он звучал откуда-то извне, был за гранью миров, раздаваясь шумным эхом в голове. Как и каждую проклятую ночь, уже неделю подряд, тетушка пыталась достучаться до сознания племянницы, прогнать плохие сновидения. Защитить. Веки не желали подчиняться приказу открыться. Морфей цепко удерживал Сабрину своими когтистыми лапами, но в конце концов глаза поддались мольбам. Тьма отступила и перед глазами поплыло. Комната шаталась. И Сабрина была уверена — ей не привиделось. Магия снова вспыхнула во сне, обороняя ее… и тем же подвергая опасности. Сфокусироваться на тетушке было непросто. Первым она увидела Салема, который уселся на ее животе, недовольно урча. Снова кошмар. Тот же, что вчера, позавчера… и неделю назад. — Тетушка… — хрипло прошептала Сабрина, осторожно сжимая ее ладонь. — О, девочка моя! — воскликнула Хильда. — Сегодня ты кричала так громко, так отчаянно, что я было подумала… какой-то демон напал на тебя. — Она замешкалась. — Дорогая, если тебе снова снился этот мальчик, мы должны что-то предпринять. В груди больно закололо, Сабрина кивнула. — Не волнуйся, тетя Хильда, благодаря твоей микстуре, он не придет второй раз за ночь. Я снова попытаюсь уснуть и все будет хорошо. А ты возвращайся к себе. Было понятно, тетушка хочет сказать еще что-то, но она лишь недоверчиво взглянула на девочку, подарила свою привычную нервную улыбку на прощание и ушла, тихо прикрыв дверь. Кот жалобно замяукал. — Я знаю, знаю… Мне придется сказать ей, что зелье для сна давно не действует, но не сегодня, Салем. Сегодня… я не могу. Мне надо продолжить поиски того, что сможет его освободить. Я должна быть сильной, иначе… — она замолчала. Скинув одеяло, Сабрина села на кровати и схватила книгу, которую взяла из библиотеки Академии вчера. Открыла ее и стала искать. Как и каждую ночь до этого.***
о т ч а я н ь е
— Она рыщет по школе, словно безумная гончая, Хильда! Все допытывается, собирает зелья, бормочет под нос, и, черт его побери, ни на секунду не выпускает из рук дневник Эдварда! — Зельда умолкла, чтобы перевести дух. На новой должности ей хватало забот. Но племянница со своим безмолвным сумасшествием как всегда была центром ее переживаний. — Разве ты не понимаешь, что этим горем девочка просто погубит себя? — Но, мне кажется, сестра, она любит этого мальчика. Мы не можем ей запретить, наоборот, должны помочь… даже, если ты права. Верховная Жрица оскалилась. — Ну, конечно, я права! Смертного парня она тоже любила, Хильда. Ничего, погоревала немного, успокоилась. И этого тоже забудет, как придет час. Главное, не потакать ей и не давать ложных надежд, — Зельда закурила. — Способа освободить мистера Скрэтча нет! И мы обе это понимаем. Сабрина влетела на кухню. Она слышала все, и каждая фраза, словно огненный меч, пронзала ее сердце. — Я не верю… — Прошептала она. — Я не верю, что слышу эту грязь от людей, которые со дня моего рождения твердили о силе нашей семьи, которые так яро убеждали, что Спеллманы никогда не сдаются, что мы всегда находим выход! Я не верю, тетушки… Я вам не верю. По ее щекам катились слезы, а в глазах полыхал огонь. Она проглотила последний всхлип и, развернувшись, пошла прочь, оставив сестер наедине. Собирать пепел. Одних, в некогда уютной кухоньке, повидавшей столь многое… успевшей запечатать в своих стенах ароматы отчаянной боли, перемешанные с запахом зельев и пахучей ванили.***
л ю б о в ь
Сабрина Спеллман была самой сильной ведьмой из всех существующих. Без преувеличений. Дочь Сатаны и Смертной, дитя Света и Тьмы. Уникальная, прекрасная, опаснейшая из жительниц планеты. Ее боялись, ею восхищались, пред ней преклонялись. Но никто даже не пытался заглянуть внутрь, чтобы увидеть обыкновенную шестнадцатилетнюю девочку, на плечи которой свалился неподъемный груз. Девушку, которая разбивается вдребезги каждую ночь, когда видит его. Николас, Николас, Ник… Сабрина рада возможности встречаться с ним во сне. Но ее счастье заканчивается быстрее, чем она успевает увидеть парня, бросающегося в огненные языки, которые пожирают его изнутри… Жгут, но не убивают. Мучают, забавляясь в жестокую игру. Тогда Сабрина бросается на помощь, но ее забирает Тьма. И все, что она слышит, падая в адскую бездну: «Я люблю тебя. Ты научила меня любить». Она не расскажет друзьям, а тем более тетушкам, каковы ее сновидения. Им не стоит знать, что Ад каждую ночь отбирает у нее Николаса. Крайне редко, когда ей снова удается уснуть, он забирает его несколько раз за ночь. Сабрина Спеллман не только сильнейшая колдунья. Она эгоистка, готовая снова и снова отдавать свою душу, лишь бы Николас вернулся к ней. Ей бы гордиться его героизмом, но это то единственное, за что он ненавистен. Бросил ее, став сосудом, что запер в себе самое большое зло Вселенной, Темного Владыку, ее кровного отца… Он сотворил это ради мира на Земле. Ради спасения всего живого. Но в первую очередь ради нее. И Сабрине было это известно. Как-то, что бы с ним не стало, какие бы преграды не возникали на ее пути, сколько бы не пришлось искать, просыпаться от разрывающих сердце криков и боли, Спеллман знала — она найдет выход и отыщет лазейку, чтобы вернуть Николаса. Чтобы произнести то заветное, что лучше любых заклинаний, зельев и микстур до сих пор держит ее на плаву: «Я тоже люблю тебя, Скрэтч». А иначе… Весь мир полыхнет синим огнем.