Сказание о Детях леса

      Ещё с очень давних пор, когда Месяц и Солнце неслись по небосводу на своих золотых колесницах, стремясь избегнуть волчьих зубов, на наших землях ходила одна занятная легенда. Сказание о Детях Леса. Возможно, раньше носила она другое название, но время меняет всё — и лица, и имена. Текст легенды с годами неизбежно менялся, перекраиваясь каждым поколением на свой лад, каждому понятный и простой, но смысл был всё тем же, и расскажу я вам ныне тот вариант, который с детства знал я сам.       «Ходят-бродят по лесам их Дети. Глаза у них невозможно зелёные, словно первая весенняя листва, пахнут кто чем: кто ольхой, кто еловыми лапами, кто кипящей смолой, кто мятой, кто свежей земляникой. Из длинных волос торчат ветви, что короной венчают их головы. Все худые, но сильные, с бледной веснушчатой кожей, что усеяна мелкими шрамами. Носы их слишком часто до безобразия курносые, но есть и те, чьи носы — птичьи клювы, с горбинками, или, что тоже возможно, прямые и острые настолько, что напоминают стрелы — вроде как и обнимут тебя сейчас, и носом в плечо уткнутся, а чувство такое, что в плече том сейчас образуется дырка. Дырки, впрочем, ещё никогда на положенном месте не оказывалось.       Живут дети в самодельных шалашах, питаются тем, что даёт им природа, одеваются летом в одежду из стеблей, собственноручно сплетённую, зимой ходят в шкурах и утеплённых лаптях, хотя ноги их всё равно переносят холода так, словно нет ни снегов, ни льдов, ни метелей. Разводят костры при помощи пары зачарованных кремниевых камешков с нацарапанными на них рунами, что всегда есть у них в мешочке на поясе, а поют самозабвенно и чарующе; Лес поёт вместе с ними.       Говорят они не только по-человечьи — все языки леса известны им, все жители лесов им помощники.       И всё же не всегда они были такими: похожими на очень странных эльфов, слишком больших для них и со слишком обычными ушами, с магией слабой, но достаточной для нашего мира, бледно-веснушчатыми и зеленоглазыми. Во всяком случае не все. Детьми Леса становятся те, кто по лесам почти с рождения. Сначала с родителями, потом с друзьями, потом… Сперва они приезжают раз в год, к примеру, на традиционный семейный отдых, или в лагерь, или на родительский турслёт, или ещё зачем. Потом они подрастают. Визиты в лес учащаются: полгода, каждые месяца три, ежемесячно, и, в конце концов, каждые выходные. И чем чаще, тем медленнее они стареют. В университеты они поступают, выглядя, как шестнадцатилетние. Обучение они заканчивают, но, в конечном итоге, не идут. «Хочу взять перерыв ненадолго, отдохнуть, — говорят они, — так что пару лагерей и походов мне не повредят». И уходят в лагеря и походы, и даже вроде как возвращаются домой, а потом снова в леса. И так по нескольку раз, пока они, наконец, не остаются там с концами. И там уже кожа бледнеет, веснушки темнеют, усыпают всё тело, зеленеют глаза, волосы дорастают до пояса, в них вплетаются ветви, приходит понимание неведомых языков, зачарованный кремень сам находится под ногами, одежда обычная сменяется той, что они делают сами себе.       Если вдруг заплутаете в лесу, то их можно позвать: «Puer silvam, audi me vocationis: perdidi ego hic tibi referre subsidium. Sed si pulpam a frenum similis tui, ut me ad silvam in semitu somniа». Заклинание, произнесённое даже тихо, обязательно приведёт к вам кого-нибудь из этого славного народа, и он выведет вас на тропу, которая приведёт вас домой. Но будьте осторожны: если любовь к лесу в вашем сердце слишком сильна, если пламенем сияют ваши глаза, если с детства какая-то поляна — ваше пристанище и второй дом, то Дитя уведёт вас с собой, и никогда боле не захотите вы вернуться назад.»