Приход

Тэхёну хорошо.

      Чонгук лежит на смятой, разворошённой кровати, раскинув в стороны руки, и Тэ нависает над ним, опираясь левой рукой на подушку под головой младшего, а правой — на обтянутую серой футболкой грудь. У Кима дико кружится голова, реальность перед глазами расплывается, точно по ней идёт мелкая рябь, как по водной глади, но Чонгука он видит чётко и ясно. Потому что всегда смотрит только на него.       Чонгук мягко улыбается и глядит с прищуром в ответ сквозь длинные пушистые ресницы, его отросшие чёрные волосы нимбом распадаются по посеревшей от времени наволочке, а зачёсанная назад чёлка открывает лоб. Такой красивый, что воздух из лёгких вышибает. В свете льющего из окна лунного света кажется, что в его бездонных тёмных глазах сияют и бликами переливаются звёзды, даже целые созвездия. Тэ заворожённо вглядывается в это ночное небо, спрятанное совсем рядом, а потом тянется рукой вперёд и проводит по ресничкам пальцами, ловя на кончики пару светящихся точек: — Чонгукки, я поймал звезду, прятавшуюся в твоих ресницах! — парень, приоткрыв от интереса рот, внимательно рассматривает точку на подушечке указательного пальца, а после переводит восхищённый взгляд на Чона.       Тот морщит нос и хихикает, и это выглядит так прелестно, что Ким не может сдержаться — наклоняется ниже, чтобы прижаться губами к его, растянутым в улыбке. Кук, перехватив инициативу, подаётся вперёд и затягивает Тэ в глубокий ленивый поцелуй, слабо сжимая и ероша волосы на его затылке. Тэхён зарывается в угольные кудри пальцами, придвигая парня ещё ближе к себе, и, увлёкшись, прикусывает чужой язык. Услышав болезненное шипение, он со смехом отстраняется, упираясь лбом в висок Чонгука, чтобы в извинение потереться носом о щёку младшего. Комната всё ещё тошнотворно вращается, а картинка противно плывёт, отчего начинает мутить, поэтому старший, неловко перебирая конечностями по постели, сползает ниже и, поёрзав, удобно устраивается на груди Чонгука. Чон медленно прикрывает глаза и начинает что-то мелодично мурчать себе под нос. Его голос, тихий и мягкий, успокаивает, от него внутри становится так приятно и легко, словно одни эти напевания могут вознести на небеса. Тэ любит голос Чонгука. Как и всего Чонгука. Кровать плавно раскачивается из стороны в сторону, дрейфуя по воде, тёплые морские волны окутывают уставшее тело, будто пушистый плед, а пение Кука убаюкивает, от чего веки сами собой опускаются, не выдержав такой сладкой тяжести. Где-то далеко, на заднем фоне, за этой счастливой идиллией слышится взволнованно-злой голос Чимина. Пак хватает Тэхёна за ворот драной грязной футболки и, приподняв в воздух, резко встряхивает тщедушное костлявое тело над кроватью: — Тэ! Тэхён, открой глаза! Тэ! — Ким никак не реагирует, и парень со всего размаха отвешивает другу хлёсткую пощёчину. — Тэхён! Молодой человек от такого лениво разлепляет веки и с опьянённой улыбкой, еле шевеля языком, тянет: — Чимин-аааа…. — Тэхён, что вы приняли? — Чимин-аааа, а я поймал звезду в ресничках Кукки, — Тэ начинает истерично хихикать, запрокидывая голову назад. — Что за дрянь вы приняли?! Говори, Тэ! — голос от злости и паники срывается на высокие ноты, а к горлу подкатывает ком, но Ким не отвечает на вопросы, продолжая глупо смеяться, будто и не слышит вовсе. Чимин беспомощно всхлипывает и, поняв, что бесполезно добиваться от него чего-то в таком состоянии, швыряет Тэ назад, на постель, чтобы, обогнув кровать, броситься к Чонгуку: — Чонгук! Чон Чонгук! Открой глаза! — Пак зовёт его, трясёт, бьёт по лицу, но никак не добьётся реакции — тот, кажется, даже не шевелится. — Чонгук, открывай глаза! Чимин отчаянно вздыхает, устав от безрезультатных действий. Он зарывается пальцами в волосы, опуская взгляд на грудь младшего, и внутри больно ёкает. Внимательно всматриваясь, парень наклоняется ниже, прислушивается, и под рёбрами всё холодеет, точно он проглотил ведро льда: — Нет… нет-нет-нет… — Пак судорожно прикладывает трясущиеся пальцы к сонной артерии на шее Кука, ища пульс, и никак не может его нащупать. — Нет! Нет, Чонгук! — дыхание сбивается, по щекам начинают течь несдержанные слёзы, и молодого человека охватывает истерика. — Тэхён, у него нет пульса! Тэ!       Тэхён, распластавшись, лежит на разворошённой кровати. Она всё ещё плавно раскачивается из стороны в сторону, и от этого Кима будто размазывает по реальности. Так хорошо. Не хватает только тепла Чонгука рядом. Парень с трудом приподнимается на ослабевших руках и, путаясь в простынях, неуклюже подползает под бок к Чону, вновь опускаясь на его грудь. Тут, рядом с ним, уютно и очень спокойно. Младший всё ещё мычит себе под нос неизвестную Киму мелодию, его приятный нежный голос растекается по телу, гипнотизируя и усыпляя. Тэ крепче прижимается к любимому, обхватывая его за пояс руками, утыкается носом в изгиб шеи, закрывает глаза и засыпает. И больше не просыпается.