Драбблы по Stray kids

Чонин заебался. Заебался течь по лидеру, пускать слюни, когда он закатывает рукава, когда рэпует, заставляя Яна умирать, когда танцует, плавно опускаясь на пол, когда просто разговаривает с ним, и вот, сейчас, когда он объясняет младшему ошибки в хореографии, Чонин совсем не слушает его, а просто следит за губами. — Чонин, ты понял меня? Ты слишком спешишь, мы все не успеваем за тобой! Чонин молчит. — Слышишь меня? — снова спрашивает Чан, трогая за плечи младшего и наклоняясь ближе. — Д-да, хен… Ой! — тихо отвечает Чонин, медленно поднимая глаза на лидера, а потом отпрыгивает назад, словно от огня, видя перед собой Чана так близко. Чан не понимает. На следующий день после выступления Чонин сидит в гримерке, опустив голову на руки, которыми уперся в колени. Его никак не покидают мысли о лидере, совсем… Он пытается перебороть себя, общаясь с Хенджином, Сынмином, но те стараются сплавить его к Чану, мол иди, он поможет тебе, а-то ты какой-то сам не свой… Поможет, а в каком смысле поможет? — всё будет только хуже, Чонин уже сам себе помогает, закрываясь в туалете, стараясь не издавать сильных стонов. — Чонин, что с тобой, Хенджин говорит, что ты последнее время слишком уж подавленный?! — заходя в гримерку, спрашивает Чан. — Все нормально, хен, я в порядке, — отвечает младший, отворачиваясь от лидера. — По тебе не скажешь, Чонин… — беспокоится старший. — Ты очевидно врешь мне, расскажи мне, я пойму. — Я не вру, не беспокойся, я действительно в порядке, просто немного устал, поверь, — отвечает Чонин. " Я вру, я вру, и ты не поймёшь меня, если я скажу тебе, что я каждую ночь подсматриваю в твою комнату, когда ты спишь, а потом ухожу в туалет, где выстанываю твоё имя каждый раз»,  — крутится в голове Чонина. — Ты уверен, что это всего лишь усталость? — поднимает бровь Чан, поворачивая макнэ за подбородок к себе, заглядывая ему в глаза. Внутри Чонина все взрывается. Чан слишком близко. Неожиданно для самого себя, младший резко убирает руку хена от себя, вскакивает с места, промямлив что-то невнятное, уходит, хлопая дверью… Утро. Скоро нужно ехать на очередную тренировку, все участники ходят по общежитию, собирая вещи и одеваясь попутно. Чонин чистит зубы, обдумывая как же выжить ещё один день в присутствии лидера, который, возможно, уже обо всем догадывается. «Просто меньше думай о нем «, — уговаривает себя сам младший. Но тут же матерится, замечая Чана в зеркале, позади себя, без рубашки, в одних чёрных джинсах. — Блять. — только и может сказать Чонин. — Что случилось? — спрашивает лидер. — Ничего, щётка выскользнула из рук, вот и все, — отвечает Чонин почти спокойно, а думает: «Ты случился!». — Ну ладно, ты тогда давай заканчивай, все уже собрались, мне тоже осталось только зубы почистить, — торопит его Чан. " Ты сам ещё без футболки, о чем ты вообще говоришь? " — думает Чонин, как вдруг отвлекается, чувствуя, что Чан почти прижимает его к стене. — Я только счетку достану, ты ведь закончил? — спрашивает Чан, потянувшись за счеткой через макнэ. — Да, закончил, — отвечает младший и вылетает, как пробка из ванной, «вернее кончил» — поправляет Чонин сам себя. Чан усмехается. Снова гримерка, снова Чонин сидит, опустив голову. Что только что произошло на сцене?! — во время припева одной из песен, Чан позвал младшего к себе на руки, вернее, на колени, подхватив Чонина за ноги, передом к себе, так, что они были друг к другу лицом. Он не мог, не пойти к нему, иначе фанаты бы расстроились, заметив это. Что тогда испытал на себе макнэ, никому не пожелаешь… На сцене он почувствовал, как ему в пах упирается нечто твёрдое, что так заставило Чонина покраснеть, к счастью, в зале было более менее темно, и никто этого не заметил, кроме Чана, конечно, он так с ухмылкой посмотрел на него в тот момент, спросив — «Нинни, все в порядке?», он никогда не называл его так, тогда младший опустил взгляд в пол, пытаясь сдержать себя, они же на сцене… — Все в порядке? Чонин? Ты покраснел на сцене! — снова заходя в гримерку, спрашивает Чан. " Ты действительно придурок, или так отлично играешь? " — думает младший. — Там было жарко, — не смотря на лидера, отвечает Чонин. — Здесь тоже жарко, знаешь?! — поднимая края рубашки то вверх, то вниз, обмахиваясь, испытывает младшего Чан. " Твою мать «, — сглатывает Чонин, сжимая ноги. — Так ты не расскажешь что с тобой? — не отстаёт Чан. — Нет. — кратко говорит Чонин, закидывая рюкзак на плечо. Снова покидает очередную гримерку в таком состоянии, оставляя Чана… Все парни уже собрались, заходя в лифт, оказалось, что ещё один человек поместиться не сможет, именно поэтому макнэ вызывает другой лифт. Заходя в него, он слышит: — Хей, погоди, я тут не успеваю! — это лидер, бежит по коридору, запыхаясь. Чонин лихорадочно тыкает на кнопку, чтобы наконец уехать, иначе он не выдержит, но… Лидер все-таки залетает в лифт, оказываясь рядом с младшим. Чан нажимает на кнопку, двери лифта закрываются… — Поговорим? — шёпотом спрашивает лидер, а у Чонина мурашки бегут по телу. — Не успеем, — отвечает он. — Я уверен, что успеем! — заверяет его Чан, и тут же лифт останавливается, резко упав ниже этажа на три. — Что это?! — не верит в совпадения младший, стуча по кнопкам, которые совсем не реагируют. — Похоже, что лифт застрял, — спокойно отвечает Чан. — Нужно вызвать лифтера! — тянет руку Чонин к кнопке вызова. — Не спеши… — шепчет старший, оттягивая его руку. Именно этого и боялся младший. — Я что похож на слепого? — спрашивает Чан, приближаясь к макнэ, а свет резко гаснет и становится настолько тусклым, что видно еле — еле. Чонин молчит, не поднимая взгляда. — Хватит притворяться… — упираясь коленом между ног младшего, шепчет Чан, а Чонин издаёт глухой стон. — Я все знаю. Сердце Чонина вздрагивает. — Насколько много ты знаешь? — Настолько, чтобы оттрахать тебя здесь прямо сейчас, никто не услышит, поэтому тебе не придётся прикрывать рот рукой, — дотрагиваясь до стояка сквозь джинсы шепчет старший. Самые грязные фантазии Чонина сейчас станут явью. — Ты же ещё ребёнок, Нинни? — как-то странно спрашивает лидер, расстегивая ремень. А Чонин смотреть не может на такого Чана. Зрачки сливаются с радужкой и кажутся полностью чёрными, выступившие вены на шее и руках уже заставляют дрожать его. — Ты весь течешь… — касаясь его там, улыбается лидер. — Ради всего святого, Чан, не делай этого… — неуверенно просит младший. — Ты же не считаешь так на самом деле? — целуя глубоко, спрашивает лидер, попутно отрываясь. — По тебе церковь плачет, Нинни… А Чонин даже отвечает неуверенно, все дело за старшим. — Мх-ххх-ха, — стонет младший, когда Чан вставляет два пальца во всю длину, — Чан… — Ты ведь так долго ждал этого… Как и я. — шепчет лидер, раздвигая пальцы, Чонин сдерживает стоны. — Что? — сквозь слезы спрашивает Чонин. — Не отвлекайся, — входя в младшего, рычит старший. — Чёрт, черт… — только и повторяет Чонин. — Ты же громко стонешь, почему тогда сдерживаешься? — вдалбливая Чонина в стену, успевает спросить Чан. Чонин уже на исходе, дрожа, при последнем толчке издаёт долгожданный стон, вытягивая пошло «Чанн-а». — А ты оказывается, совсем не ребёнок, Нинни… — целуя за ушком, шепчет старший…