Сокол

— У меня плохое предчувствие… — Гор проснулся неожиданно, от тревожного ощущения где-то на границе сознания. Он сел, отрываясь от теплых простыней, и напряженно всмотрелся в темноту, где стоял сундук с таинственным зеркалом внутри. Мысли о нем не покидали голову, может, оно стало причиной такого чувства. — Что это за ощущение… — прежде, Гор никогда не сталкивался с таким, даже в моменты опасности. Так что же вызывало такое щемящее чувство тревоги? Шелест песка казался едва различимым, даже в такой тишине, но юноша обратил на него внимание, вдруг поворачивая голову к окну. Тонкие струйки песка, а затем и целый порыв, заполнили комнату сквозь окно, но спустя секунду, рванули к ложу молодого сокола. Он откинул ткань, почувствовав песок, обволакивающий его ноги, и обнаружил знакомую маску. — Дядя? — Гор удивлённо выдохнул, пока Сет молчал, лишь слегка склонив голову на бок. — Ш-ш-ш…- протянул мужчина, приложив палец к своим губам, а затем и к губам сокола. — Добрый. — Что? — Гор не понимал ситуацию, позволяя Сету одним движением вновь уложить себя на спину. Он не испытывал страха, скорее сильное удивление. — Действительно добрый? — спросил Сет, скользя руками по горячему телу. Ладонь дяди скользнула по груди, сжимая пальцами плотные мышцы. Удивительная медная кожа казалась Сету такой притягательной, особенно на фоне его собственной, бледной руки. — Что вы делаете?.. — Гор не понимал, к чему ведёт божество. — Все это время я с тобой так грубо обращался, — его самодовольный голос звучал растянуто, как улыбка, и терпко. — Но ведь к тебе, моему племяннику, я должен быть добр. Вторая рука огладила торс юноши, вверх, чтобы как и второй рукой сжать между пальцами темные соски. Его забавляло, как Гор непонятливо уставился на него сквозь маску, и хотя Сет не видел его эмоций, он понимал, насколько сокол сейчас удивлен. — Поэтому, я тебя немного приласкаю, — ещё тише произнес бог, скидывая с головы тонкое одеяло, под которое забрался. — Я подумывал отправить к тебе наемника, но это… за гранью воображения… Сет подался вперёд, нависая над юношей. Да, смотреть сверху вниз ему нравилось, на эту глупую покорность и бездействие. — Кстати… на удивление, ты не особо сопротивляешься, — мужчина подцепил пальцами подбородок Гора, вглядываясь в его лицо. — Ты хоть представляешь, что я теперь с тобой сделаю? — Что вы задумали? — сокол вдруг очнулся, перехватывая руку дяди и снова выпрямляясь, чтобы сесть и оказаться с ним на одном уровне. — Вы сегодня ещё страннее, чем обычно. — Все сложилось не так, как мне хотелось бы, поэтому… — Сет улыбнулся, словно в предвкушении, обвивая руку юноши песком. Гор не успел ничего сделать, как вновь оказался прикован к кровати. Жестокое лицо Сета маячило перед глазами, пока руки дяди сжали горло. Сокол пытался напрячь шею, хотел вырваться из песка, но силы его, по сравнению с настоящим богом, были просто жалки. Хватка на горле чуть ослабла, но все ещё было мало воздуха. — Просто будь послушным мальчиком и делай, что тебе говорят, — убирая одну руку от горла юноши, Сет спустил свою набедренную тунику, и хотя его ещё не трясло, мужчина был в нетерпении. — Ты знал, что последует, когда ранил меня. Знал, что пожалеешь, но все равно пошел на месть. Ты сделал свой выбор. Сет схватил сокола под коленями, сжимая сухожилия и заставляя юношу обхватить себя за талию, чтобы было удобнее, а освободив руки, запустил их тому под бедра, резко дёргая к себе. Входить в сухую, напряжённую плоть было тяжело, так что мужчина слегка раздвинул Гору ягодицы, хотя и понимал, что ему самому будет неприятно. Сокол выгнулся, издавая болезненный стон и сильнее сжимая коленями торс дяди. Горячая жидкость потекла по коже, впитываясь в белые простыни. Гор сильнее сжал зубы, снова пытаясь вырваться из плена песка, но жгучая боль расползалась внутри, вверх по животу и отдавала в спину, делая все тело ватным. Он закинул голову, тяжело дыша и не видя выхода. Значит, это месть? Кровь пошла Сету только на руку, и двигаться стало легче, но он не спешил, все же давая себе привыкнуть. Внутри сокола было так жарко и узко, а его кожа покрылась потом, но самым приятным был его звук — болезненный и в тоже время сдержанный. Бог замечал, как играют мускулы на теле Гора, а самое главное, как меняется его лицо, его видимая часть. Уже так тяжело дышит, а ведь только начали. Сет ухмыльнулся, медленно двигаясь вперёд, глубже, чтобы проверить выдержку юноши, а заодно и изучить его кожу губами. Как и ожидалось, сокол не кричал, только сдавленно стонал и мычал, хотя тело его тряслось. Мужчина поднялся губами к шее, оставляя несколько ярких засосов, чтобы их точно нельзя было скрыть — он хотел, чтобы все видели следы его мести, чтобы никто не сомневался в его силе и возможностях. А в прочем, это была лишняя нежность, да и то, что он дал Гору время немного прийти в себя — чистая щедрость. Сет сильнее впился ногтями в ягодицы юноши, чувствуя кровь под пальцами, и качнул бедрами, внимательно следя за племянником. Будет ли тот ещё дёргаться, или уже смирился? У Гора было время слегка отдышаться, но новая волна боли не заставила себя ждать, и в этот раз он был снова не готов, до скрипа сжимая зубы. Соколу казалось что он слышит, как рвется его плоть, но за собственным тяжёлым дыханием он вряд ли бы что-то услышал. Между ног влажно и горячо, губы дяди оттягивали кожу на шее и юноша уже догадывался, какие синяки завтра на нем проявятся. Гор хотел бы уже снова дернуться, в надежде что Сет ослабил бдительность, но внутри все снова начало пылать, когда мужчина стал двигаться. Бог войны, не замечая за племянником никакого сопротивления, самодовольно ухмыльнулся, неторопливо входя и выходя. Двигаться внутри все ещё было сложновато несмотря на обилие крови, ведь Гор так сжимался, что хотелось кончить прямо сейчас. Но Сет сдерживался, потому что еще недостаточно отомстил. — Расслабься, иначе будет больнее, — дал он совет похлопав сокола по щеке. Юноша попытался вырваться, напрягаясь всем телом и в этот раз, на удивление, песок добровольно отпустил парня, вот только Сет перехватил его раньше, чем сокол успел что-то подумать. Рука дяди с силой сжала запястья, выворачивая его, пока вторая рука схватила за плечо, переворачивая Гора на живот. Мужчина навис сверху, сгребая руки племянника под своей прижимая к кровати, второй же рукой он приподнял сокола под живот, чтобы тот оказался на коленях, и цепко хватился за выпирающую бедренную кость. Когда дядя вошёл снова, уже перевернув племянника на живот, Гор не испытал такой же сильной боли, разве что от его рук. Толчки становились все чаще, как и короткие прикосновения к коже языком. Добравшись до мочки уха, Сет начал с укусов, в итоге зализывая те небольшие отметины, что оставались там. Его руки больше не сжимали до боли и получилось почти привыкнуть, хотя теперь Гор чувствовал, что мужчине тоже ужасно жарко, как и ему. С новыми толчками что-то внизу живота начинало тянуть, но пока что сокол не понимал, что это за ощущение. Теперь, когда Сет не чувствовал под собой сопротивления, он ослабил хватку, переходя на более глубокие и частые толчки, ведь Гор больше не был так зажат. Солоноватая кожа под губами почти обжигала, но мужчина продолжал выводить по ней узоры, чувствуя победу над соколом. Теперь можно было огладить его тело руками, изучить манящие мышцы и попробовать на вкус. От плоти исходил слегка мускусный запах, почти как у настоящего мужчины, хотя Сет видел под собой только мальчишку, пускай и больше его, но все ещё слишком юного. Тонкое ощущение щекотало низ живота, так что Гор и сам не заметил, как выгнул спину, пытаясь получить то чувство. Дядя этот жест естественно заметил, со свойственной ему ухмылкой надавливая рукой на лопатки сокола, чтобы тот ещё поднял бедра, и сменить угол вхождения. Видимо, Гору началось нравиться, и хотя он молчал, Сет был внимателен. Не останавливаясь, он провел рукой по бедру племянника, поднимаясь к его паху и нащупывая пока ещё не твердую плоть. Вторая рука добралась до сосков, тонкими пальцами сжимая и играясь с теми, пока бог не получил долгожданный вздох от сокола. Рука дяди скользила между ног, а странное чувство обретало краски, превращаясь в тягучее и жаркое ощущение узла, который с каждой секундой все сжимается и сжимается. Гор выдохнул, стараясь скрыть звук в тканях постели, но последующий слабый стон скрыть бы вряд ли получилось. Сет ускорился, вместе с этим двигая рукой по наливающейся кровью плоти. Сокол забавно пытался скрыть удовольствие, но мужчине это быстро надоело. Он убрал руку от сосков парня, вдруг проскальзывая под его шею, хватая за горло и насильно поднимая голову. Вторая рука поспешила скользнуть Гору в рот, чтобы поиграться с языком и попытаться толкнуть два пальца глубже, а вместе с тем и не дать юноше скрыть стоны. Соленые пальцы прошлись и по ровным зубам, мягкому горячему языку и упругим щекам. На секунду Сет подумал, как бы было хорошо использовать такой рот для дела, а не пустой болтовни. — Я хочу послушать твой голос, — едва слышно произнес он, убирая руку от чужого рта, вместе с тем делая все более и более резкие движения внутри его тела, доводя до точки. Ждать долго не пришлось, и стоны по началу были редкими и тихими, но спустя время становились все чаще и громче. За счёт позы, Гор чувствовал каждое движение, поддаваясь бедрами на встречу в нетерпении к этому ощущению, что уже через секунду превратиться в самое сильное удовольствие. Чувство это растягивалось и растягивалось, так что юноша не знал, продолжалось это пару секунду, минут или даже больше, но почувствовав, как разливается внутри горячая жидкость, сокол и сам не сдержался, изливаясь на пальцы дяди. Сет победно наблюдал за тем, как племянник сам двигается навстречу толчкам, наслаждаясь своей идеальной местью. Даже приближаясь к концу, он точно знал, что кончит внутрь юноши, чтобы испачкать и унизить его ещё больше. Уже на подходе, мужчина старался как можно больше растянуть время, чтобы побыть в этом пьянящем чувстве, но даже кончив, чувство удовлетворения не отпускало его ещё долго. Тяжело дыша, он вышел из сокола и устало опустился рядом с ним, закрыв глаза. Вокруг все плыло и кружилось, но Сет знал, что скоро ему уходить, поэтому перед тем как Гор, окончательно лишився сил, уснет, дядя повернул его лицо к себе, припадая к его влажным губам своими.