Para Bellum (Готовься к войне)

A/N: Автор не падал с крыши, это был манекен. Так, что да: новая глава. Даже не глава, а маленькая закусочка к главному блюду. Песенка: MORRISSEY - Irish Blood, English Heart - Себ, если ты сейчас же не выключишь это дерьмо, я пристрелю тебя. – Лицо Джима было прижато к подушке, и казалось, его голос раздавался где-то за милю отсюда. Себастьян, не отрываясь от потрепанного экземпляра энциклопедии «Огнестрельное оружие» увеличил громкость, заставляя динамики надрываться из последних сил. Он уклонился в сторону от летящей в него подушки и со спокойствием отпил остывший чай, перелистывая страницу. - Моран. – Прорычал Джим, поднявшись на локтях. Его волосы были растрепаны, глаза блестели недобрым блеском, а синяки размером с Ирландию отсвечивали темно-фиолетовым в утреннем свете. – Выключи или ночевать будешь в мусорном баке. По частям. –       Блондин криво ухмыльнулся, приподняв уголок губ, но промолчал. Выводить Мориарти из себя было искусством, и это искусство Себ высоко ценил. Джим сверлил юношу своими красными от усталости глазами, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Будь он в другом состоянии, то с легкостью выпросил бы все, что угодно. Но после недели без сна, проваливаясь в царство морфея лишь на пару часов, заливая бессонницу энергетиками, мозг отказывался придумать что-то более угрожающее. Поэтому он не в самой грациозной манере скатился с кровати, неровной походкой пересек комнату и, смотря в глаза блондину, который с изощрённым любопытством наблюдал за его действиями, вырвал айпод, отсоединяя его от колонок. Гипнотизируя взглядом Морана, он со всей силой швырнул маленькое устройство об стену. Поднял подушку, и, зевая, со стоном упал обратно на кровать, наслаждаясь долгожданной тишиной.       Себастьян посмотрел на разбитый экран своего плеера, глубоко вздохнув и пробормотав себе под нос «это уже пятый», он допил содержимое кружки с криво нарисованным британским флагом. То, что Джим уже четвертый день подряд не менял рисунок на поверхности кружки, означало, что он в глубокой депрессии. До этого он рисовал на грифельной поверхности мелками гениталии, писал ругательства и с улыбкой заваривал Себу чай с молоком. Моран отставил кружку, и кошачьей походкой бесшумно приблизился к кровати. Мориарти не спал, но лежал с плотно закрытыми глазами, пытаясь вызвать сновидения, вцепившись в подушку, как в последнюю надежду на спасение. Себастьян почти незаметно провел рукой по его волосам и Джим, не изменяя попыткам провалиться в сон, подвинулся на узкой кровати, вжимаясь позвоночником в стену. Как только блондин оказался рядом, он широко распахнул глаза и, вернув подушку на свое законное место, вцепился в Себа, обхватывая его руками, просунув ледяные ладошки под футболку, чувствуя дрожь в чужом теле от его холодных прикосновений. Джим любил это ощущение. Он уткнулся лицом в мощную грудь юноши и почувствовал, как теплые объятья успокаивают его. - Я думал, тебе понравится песня, Джимми. – Едва слышно прошептал Моран. – Она подходит тебе. - Мне нравится песня. – Сдавленно пробормотал Джим, не убирая лицо от груди Себа. – Мне не нравится, что я застрял в этой чертовой деревне и тут абсолютно. Невозможно. Скууууучно. – Джим освободился из кольца теплых рук и оседлал бедра блондина. - И тебе совсем нечего делать? – Себ изящно изогнул бровь в полу вопросе. - Блядь, Себ. Я не могу трахаться с тобой двадцать четыре часа в сутки. – Другой вопросительный взгляд. Джим зарычал и, наклонившись, впился в шею, кусая до крови, заставляя Морана приглушенно стонать и сжимать его волосы, превращая их во взлохмаченное нечто. Почувствовав, что если не остановится сейчас, то опять упустит возможность серьезно поговорить в переплетении рук, ног и криков-стонов, Джим оторвался от такого приятного занятия, как медленная пытка Морана. Дыхание обоих сбилось, и примитивное желание вышло на первую полосу, отбивая в голове чечетку одной единственностью мыслью из четырех букв. Секс. Здесь и сейчас. Джим прижал плечи Себа к постели, держа на расстоянии вытянутой руки. Хотя это было смешно, учитывая, что Моран мог с легкостью переломать эти тонкие руки, если бы захотел. - Сначала. Разговор. – Наконец смог выдавить Мориарти, с горящими от возбуждения щеками. - Ага. – Себастьян согласился, а через мгновение впился в губы Мориарти, раздирая до крови, как всегда теряя разум за считанные секунды.       Одежда разлетелась по сторонам, и Джим оскалился, наблюдая за выражением лица какой-то старушки, случайно посмотревшей в незашторенное окно соседнего дома, сильней насаживаясь на член Морана. Он кончил с каким-то нечеловеческим криком, Себ вскоре догнал его, оставляя отметины на бедрах от того, как сильно он сжимал Джима в своих руках. Он часто потом с садистским удовольствием надавливал на эти синяки своими пальцами, извиваясь от боли. Так, закрывая глаза он представлял, что его верный напарник рядом с ним, а не где-то в дурацком Итоне. Джим ненавидел Итон, и сделал так, чтобы Себастьян думал так же. Мориарти наклонился вперед и одарил блондина долгим и тягучим, как патока поцелуем, непохожим на те, которыми они обменивались обычно: оставляющие после себя синяки и кровавые отметины в знак принадлежности одного другому. Их тайная секта состояла из двоих, помешанных психопатов, где один возносил другого, а второй не мог существовать без первого.       Они лежали рядом, и Джим осознавал, что теперь его тело ломит еще сильней. В воздух поднялись колечки дыма, заполнявшие комнату запахом любимых сигарет Себа. И все ароматы вместе, сейчас создавали непохожий ни на что запах Морана. Джим глубоко вдохнул его, стараясь сохранить ощущение в памяти как можно дольше. На случай если все, что он говорил, правда и вскоре Джиму придется учиться самому воплощать в жизнь свои планы, и , о ужас, готовить еду. - Зачем ты притащил меня сюда, Себби? – Джим задавал этот вопрос уже тысячу раз, и после нескольких минут тишины и получил ответ, который слышал изо дня в день. - Потому что ты разрушил почти все, что у меня было, Джим. – Слова были подобраны и тщательно отчеканены где-то на внутренней сетчатке глаза. И закрыв веки, он видел субтитры, по которым читал Себ. Он шептал этот текст одновременно с ним, дирижируя интонацией каждого слова. - Отец презирает меня. Я не смогу работать дипломатом. Будет удачей, если я попаду в войска, но с тем диагнозом психиатра это маловероятно. У меня нет ни фунта денег, и я вынужден ждать своего приговора в этом чертовом доме на окраине вселенной. И поэтому Джим, не спрашивай, зачем я притащил тебя сюда. – Моран повернулся лицом к своему личному злодею и гению, и глубоко затянувшись, он выдохнул дым в его открытые губы. – Ты начал убивать меня, и я не позволю тебе остановиться.       Джим молчал, смотря в темно-серый потолок, как и вся английская безвкусица, вспоминая, сколько всего они сделали. Он ощутил стальной привкус крови во рту и сжал ладонь Себа, впиваясь в нее ногтями, и глубоко раздирая. Тогда рана долго не заживет. Все будут знать, что он принадлежит только ему. Моран, как обычно, не подал даже малейшего намека на то, что он чувствовал боль. Джим перевел взгляд на компьютер – единственное устройство, которое осталось целым. И внезапно, у него появился план. Гениальный и сумасшедший, как всегда. - Кажется, я нашел, чем заняться, Себби. – Чуть ли не пропел Джим, выскакивая из кровати и развернув экран к себе начал быстро набирать что-то на клавиатуре. - Я рад за тебя. – Безэмоционально ответил Себ. Джим начал что-то напевать себе под нос. И Себастьян отчетливо расслышал слова «Ирландская», «кровь» и «не боюсь». Это вызвало у него кривую улыбку. - Кстати, соседка из дома напротив, она тебя знает? – Поинтересовался Мориарти, на секунду отвлекаясь от работы. Себ вспомнил о милой глубоко религиозной старушке с пучком седых волос на голове, что часто прочила ему «прекрасную хозяйку-жену» и присматривала за дачей, когда родители уезжали. - Да. Когда-то она присматривала за мной. А что? – Нахмурился Моран. - Ничего, Себби. Ни-че-го.- И голос Джима утонул в потоке безудержного смеха.