Ненавидеть проще.

Войдя в класс, Гермиона Грейнджер оглядела комнату. Она была взвинчена из-за недавней перебранки со своим гриффиндорским дружком и в этот раз не выглядела забитой собачонкой. Драко стоял спиной к двери, засунув руки в карманы. Парень был зол, и ему давалось с большим трудом не придушить грязнокровку Грейнджер на месте. Драко Малфой вот уже какой день просиживал в библиотеке, чтобы получить все оценки по трансфигурации. Это было необходимо. Ведь если отец узнает, что Драко докатился до того, что ему приставили в учителя грязнокровку — это конец. Но ведь полезное можно совместить с приятным. «Если я и буду сидеть здесь с Ней, то Грейнджер пожалеет, что вообще родилась на свет.» Резко обернувшись, он заставил вздрогнуть гриффиндорку. Гермиона Грейнджер раскладывала книги на последней парте, поглядывая в сторону блондина. Взлохмаченные волосы, резкие движения рук и оленьи глаза «на мокром месте». Это говорило Драко о том, что сегодня гриффиндорская курица молчать не будет. «Неужто опять поссорилась со своим рыжим Ромео. Что ж, отличный способ отыграться за всё…» — Ты не задумывалась над своим жалким существованием, а, Грейнджер? — медленно приближался парень к волшебнице. Глаза девушки сузились, заставляя Малфоя повременить с очередным выпадом оскорблений. Сегодня она определенно была «не в духе» его бояться. И это дико бесило Драко. — Молчишь… — протянул слизеринец. Ему не понравилась реакция грязнокровки. Где расширенные от ужаса глаза, дрожащие ручонки и невнятное бормотание под свой грязнокровкин нос? Уже тогда, в библиотеке, он понял, что сломить дух упрямой гриффиндорки будет непростой задачей. А сейчас она и вовсе выглядела вызывающе взбешенной. И тут явно была заслуга кого-то из её дружков. — Что, поссорилась со своим возлюбленным рыжим недоноском? Это прозвучало высокомерно, нагло, едко. Прямо в цель. Как раз то, что надо, для мгновенной реакции. — Заткнись, Малфой, — сквозь зубы прошипела Гермиона. Вид у нее был, как у злой ведьмы, что впервые отметил Драко. Даже его собственная персона не выводила девушку до такой степени. — Оу, всё настолько плохо? Ты согрешила со Святым Поттером в одном из классов, а жалкий Уизли прознал? Или же… — глаза Драко расширились в притворном ужасе, — Это он изменил тебе с лучшим другом? А ты застукала их в жарких объятьях друг друга в раздевалке? — Что за чушь ты несешь?! — не выдержала Грейнджер, покраснев как рак. Она достойно держалась, но теперь была готова вот-вот разразиться то ли рыданиями, то ли боевым кличем. — Я хочу просто узнать, что случилось с моим компаньоном по отработке, — простодушно пожал слизеринец плечами. Он выглядел как наивный мальчишка, решивший проявить любезность. — Если это что-то личное, я, конечно же, выслушаю и дам совет. Род Уизли должен же наплодить бесполезных грязнокровок. Последняя капля. Вот, что почувствовал Драко Малфой, поймав взбешенный взгляд «сокамерника». Грейнджер уже не могла четко изъясняться, её губы были сжаты в тонкую линию, заставляя подбородок подпрыгнуть вверх. Мелкая дрожь гнева громом раскатывалась по её телу и отдавалась в мелких кудрях, которые были сейчас похожи скорее на вибрирующие антенны. Книга. Вот что увидел Драко Малфой за секунду до удара. Меткого, надо заметить. -Ай! Ты сломала мне нос! — слизеринец скрючился пополам, прижав руку к пострадавшему органу. Он не ожидал такого от Грейнджер только потому, что… ну это же Грейнджер, вашу мать! Кто ж знал, что она психичка и особо опасна? Да, бывали у нее приступы психоза, но дело никогда не доходило до импульсивных поступков. Только слезы и сопли. А сейчас? Драко Малфой аристократичными пальцами зажимал нос белым платком с выбитой гравировкой «Д.М.», зло сверля взглядом дебоширку. Грейнджер была в ступоре, видимо, сама не ожидая от себя такого поступка. Растерянность, смущение, вина. Полный набор. — Ой, прости… — срывающимся голосом прошептала гриффиндорка и кинулась к Драко. Тот уж было решил, что эта ненормальная решила утешить его в своих грязнокровских объятьях, и опасливо попятился назад, треся головой, мол «Нет, нет, не надо!». Но девушка с виноватой миной проскользнула вниз и аккуратно подняла учебник. — Я не хотела… — сдувая грязь с книги, шептала Грейнджер. Картина Малфою напоминала уже скорее психиатрическое отделение Святого Мунго. — Я, конечно, всё понимаю. Жизнь с Уизли в его хибаре не сахар, но ты теперь каждый год будет давать мне в нос? — возмущенно уставился на неё Драко. Не хватало третьего раза, чтобы это переросло в привычку. — Из-за тебя пострадала ни в чем не повинная книга! — в ответ возмутилась Грейнджер, нежно поглаживая учебник. — Ты ненормальная… — констатировал Драко. Его платок уже окрасился в алый цвет от крови, которая упрямо не хотела останавливаться. — Знаешь, что?! — вновь вспыхнула гриффиндорка, отложив книгу от греха подальше. — Мерлин, Малфой, сейчас вся твоя чистокровная желчь вытечет наружу, оставив только мокрый след от твоего существования. И ты уже не будешь доставлять столько проблем! Драко уже знал, что выглядел бледновато. Проблема с хрупкими сосудами была семейной особенностью. Видимо, близкородственные браки давали о себе знать. И слава Мерлину, у Драко не было гемофилии. Хотя, истечь кровью и сдохнуть от того, что тебя ударила какая-то грязнокровка, было не лучше. Поэтому Малфои предпочитали связываться с противником только на словах или же посредством безопасной магии. Проливать чистую кровь было преступлением для рода, заставляя беречь себя непоседливых наследников. Мгновение спустя шальная Грейнджер уже стояла напротив Драко, тыча своей палкой ему в многострадальный нос. — Эпискеи… Волна холода окатила кровоточащий нос Малфоя, заставляя кровь остановиться. Резкий хруст костей заставил Драко чертыхнуться и дернуться от боли. Снисходительно посмотрев на дело своих гадких рук (во всех смыслах), Грейнджер тряхнула лохматой головой и пошагала назад с парте, где её ждал заветный учебник. «Пошла замаливать свои грехи перед книгой, чокнутая.» Драко покосился на грязнокровку не решаясь продолжить баталии, встреча с еще одной книгой могла закончиться плачевно. Разбить Малфою нос, потом вылечить его и ждать «Спасибо» — было уже предостаточно поводов, чтобы Драко позеленел от злости. Если кто-то об этом узнает… Слишком много тайн у него становится с этой гриффиндорской куропаткой. — Малфой, я видела книгу, которую ты читал… — вдруг сказала девушка, уняв свой приступ бешенства. Теперь она не выглядела как мегера, недавно отхерачившая Драко по морде. Слизеринец остановился на месте. Ему показалось, или сейчас эта мерзкая девчонка предложит ему помощь? — Замолчи, — оборвал Грейнджер блондин. Еще не хватало, чтобы после сегодняшнего… недоразумения… он терпел ещё и её поучения! Ей повезло, что она девчонка. А у Драко были жесткие рамки по этому поводу, даже если дело касалось грязной крови. Он не раз видел, как Люциус помимо холодного взгляда награждал Нарциссу увесистой пощечиной. Выглядело это ужасно, что тут же впечаталось в память Драко. — Но, если… — Заткнись! — блондин уже преодолел расстояние между ними и теперь в упор смотрел сверху вниз на Грейнджер. Сломанный нос не давал о себе знать, что хорошо притупило память о, буквально, недавнем «происшествии». — Не кричи на меня! — завелась девушка, предусмотрительно пятясь от Драко. — Ты избалованный маленький мальчик, которому все потакают! И если ты думаешь, что я буду слушать твой бред, то ошибаешься! Я верила, что в тебе осталась хоть капля человечности, но нет! Я просто полная идиотка, раз хоть на секунду поверила в это! Ты такой же, как и твой отец! Бездушный, противный, гадкий, мерзкий… Её прервал резкий толчок в плечи. Драко со злостью прижал девушку к стене, готовый свернуть ей шею. Это было не в его правилах… но Она всегда являлась для него Исключением. Приятный голос и мелодичная речь при встрече с Ней тут же менялись на злостное шипение. Красивое и надменное лицо при виде Её оленьих глаз приобретало мерзкую ухмылку или вовсе искажалось брезгливостью. А обычная слизеринская отстраненность видоизменялась в жгучую ненависть, стоит только услышать это вечное одергивание «Гарри, Рон! Немедленно прекратите!». О, да. Для Неё Драко всё же делал исключение. — Никто не будет жалеть о твоей кончине, грязнокровка… — шипел Драко, пытаясь перехватить брыкающиеся руки Гермионы. — Я тебя не боюсь! — пищала та, стараясь оттолкнуть от себя слизеринца. Но парень был в разы сильнее неё и легко справлялся с жалкими попытками отбиться. — Зря… — Драко хотел причинить девушке боль, сжав её руки стальной хваткой. Грейнджер вырывалась из последних сил, как угодившая в паутину муха. Но чем больше муха барахталась, тем сильнее её опутывали ловко расставленные сети паука. Ослабнув от бесполезных попыток освободиться, девушка закрыла глаза, отвернув голову. Наступила тишина. Только два сердца рьяно стучали от злости, находясь в непосредственной близости друг от друга. «Давай же, сделай что-нибудь! Сделай ей больно! Она одна, жалкая и слабая! Чего же ты стоишь?! Стоит напомнить, Драко, она сломала тебе нос. И не в первый раз! Напомнить третий курс?!» Драко кричал на самого себя, застыв перед грязнокровкой. Его руки еще держали её, хотя в этом не было необходимости. Резко повернув голову, Грейнджер посмотрела ему в глаза. Она была разбита. И, как понял Драко, это касалось не только его персоны. — И что теперь? — вопрос Гермионы Грейнджер эхом отозвался в сознании Драко Малфоя. «А что теперь?» Он не знал, что делать. Вся жестокость, которая, как ему казалась, была в нем, испарилась. Внутри было что-то помимо злости. Это щемящее чувство, которое он испытывал каждый раз, когда отец смотрел на него с презрением, когда бил мать или приказывал делать то, что не хотелось совершать. Горечь. Отчаянье. Страх. Грейнджер смотрела с болью, которую ей причинил кто-то другой. И это бесило вдвойне. Парализовало, заставляя отступить, объявить перемирие и больше не смотреть в эти глаза. Больше не чувствовать эмоции. Она была всем тем, что он так ненавидел в своей жизни. — Чем скорее я выучу эту чёртову трансфигурацию, тем скорее мы попрощаемся, — парень отошел назад, оставляя Гермиону стоять в одиночестве.