Приезжайте в «Уотервилль»

Гримерка представляла собой крохотную глухую комнатку, которую заведующий хозяйством до отказа забил сценическими костюмами разной степени изношенности. На полу валялись большие тюки с одеждой, частично скрывающие под собой пушистый красный ковер, изредка служивший реквизитом во время представлений. Крючки на стенах тоже были завешены тряпьем до отказа, а на потолке коптела единственная тусклая лампочка. Но, несмотря на редкое использование помещения, Захария ухитрялся поддерживать внутри относительную чистоту и порядок. Едва оставшись наедине с любимым, Дин с жадностью запустил руки под его футболку, постепенно задрал ее до самых плеч и оголил подтянутый торс Каса. Нежно, но как никогда настойчиво, он терзал поцелуями мягкие губы друга, получая в ответ нетерпеливые рваные вздохи. От страсти теряя остатки рассудка, Винчестер опустил ладонь на соблазнительный бугорок под молнией джинсов Кастиэля и начал издевательски медленно, с легким нажимом ласкать его стремительно твердеющий член. Запрокинув голову, Кас громко застонал и сразу задохнулся от возбуждения. Под жаркими прикосновениями каждый его мускул пронзила беспощадная дрожь, а голова окончательно перестала что-либо соображать. Он сам не заметил, как спустя пару мгновений уже лежал спиной на мягком ковре, абсолютно обнаженный и, закусив губу, поскуливал от игривых поцелуев и укусов Винчестера. Опомнившись, он принялся с остервенением срывать со своего парня немногочисленную одежду, не забывая при этом ласкать каждый открывающийся его взору кусочек разгоряченного тела партнера. — Хочешь меня, Кас? — с издевкой промурлыкал Винчестер. — А то, помнится, грозился передумать… В ответ друг только судорожно смял руками ковер и едва смог выдохнуть короткое «да». Дин ненадолго отстранился, достал тюбик со смазкой, выдавил немного себе на пальцы и, лаская, распределил между ягодиц парня. Потом принялся дразнить Кастиэля: аккуратно дотрагивался до узкого колечка мышц, медленно скользил по промежности, нежно касался ладонью яичек, сжимал их и, наконец, захватывал нетерпеливый каменный стояк. Затем совершал все манипуляции в обратном порядке. От его ласк Кастиэль возбудился настолько, что принялся сам растягивать себя на глазах у партнера. Он с нетерпением ввел в анус сразу два пальца, слегка сморщился от неприятных ощущений, но они быстро растворились в волне удовольствия. Спустя пару аккуратных движений, он вновь застонал от нестерпимого желания, проникая пальцами все глубже и глубже. От такого развратного зрелища Винчестер вмиг почувствовал себя словно одержимый. Неужели его скромный Кастиэль может быть таким раскованным в постели?! Господи, как же это заводит! Не в силах больше терпеть ни секунды, он притянул Каса к себе, положил грудью на один из огромных мягких узлов с одеждой и, надев презерватив, с нетерпением приставил свой возбужденный член ему между ягодиц. — Ну же, Дин! — изнемогая от страсти, умолял Кас. -Трахни меня! Дин осторожно толкнулся бедрами вперед, срывая с любимых губ невообразимый крик. Смесь наслаждения и непривычной боли. Он сразу прильнул поцелуем к плечам своего парня, успокаивая и лаская его тело. Кас расслабился, и Винчестер проник в него увереннее, почти до конца, вмиг обезумев от острого удовольствия. Теперь его партнер вскрикнул уже от совершенно других ощущений, видимо, парень сумел задеть нужную чувствительную точку. — Да, мой мальчик, вот так… — тихо шептал Дин, каждым движением стараясь доставить им обоим максимальное удовольствие. Трахать его было так чертовски приятно! Кастиэль же растворился в собственных ощущениях, напрочь выкинув из головы мысли об осторожности, кричал от каждого проникновения и изгибался навстречу движениям партнера. Ему было невероятно, просто до безумия хорошо… Парни совсем позабыли, что находятся в тесной душной гримерке и от души отдавались страсти, от огня которой их разгоряченные тела вмиг покрылись испариной. Ближе, еще… Дин накрыл руки Кастиэля своими ладонями, его толчки становились все более резкими, частыми, и спустя несколько минут оба парня зарычали от захлестнувшего оргазма, практически одновременно. — Кас, какой же ты офигенный, — упав спиной на ковер, сказал задыхающийся Винчестер. — Надеюсь, мы не слишком громко кричали? — Не уверен, — ответил его друг, целуя любимые, искусанные в кровь губы. Но сверху по-прежнему доносились заливистые звуки музыки. Похоже, их маленькая шалость не потревожила вожатых, занятых подготовкой концертных номеров. — Что я должен был сделать, ты помнишь? — с хитрой улыбкой спросил Кастиэль, натягивая непослушные джинсы. — Эээ, костюмы? — предположил Винчестер. — Точно! — весело воскликнул Кас, собрал в охапку первые попавшиеся под руку наряды и побежал к двери. — Я на репетицию, а ты вали отсюда, пока нас никто не заметил! Дин еще раз прильнул к сладким губам своего друга, наскоро причесал его темные волосы и побежал куда-то вглубь узкого коридора, тщательно заперев гримерку. Теперь эта крохотная комнатушка навсегда останется в его памяти. — Чего такой довольный-то? — с недоверием спросил Сэм прибежавшего к концу тихого часа брата. — Даже пошатывает немного, обкурился? — Лучше, — мечтательно ответил Дин, удобно располагаясь на своей кровати. — Ты даже не представляешь, насколько. После полдника отряд придумал себе новую забаву, по духу как раз подходящую к последнему вечеру в лагере. Большая часть ребят собралась в одной из женских палат, стилизованную под импровизированную комнату страха. Каждому вновь приходящему завязывали глаза, проводили через «страшные» испытания и торжественно усаживали в общий круг для дальнейшего действа. — Дин, Кас, что расселись, пошли, — подначивал друзей Бальтазар. — Вам понравится, Мэг все замечательно придумала! Да и Сэм с Гартом уже там. Едва переступив порог женской комнаты, ребята попали в какой-то филиал ада. С завязанными наглухо глазами их заставили пройти по всем кроватям и подоконнику, аргументируя, будто по полу течет раскаленная лава. Все бы ничего, но Кастиэль со своим поломанным от природы чувством равновесия несколько раз упал, увязая в пружинистых матрасах, под дружный хохот стукнулся головой о карниз, с треском оборвав одну из штор, и, в довершение ко всему, уронил чьи-то духи, оставленные на тумбочке, которые тут же разбились вдребезги. С гримасой боли на лице он вновь слез на пол, потирая места ушибов. Дин, естественно, не оступился ни разу. Затем они вновь попали в цепкие руки девушек и были с особым усердием накормлены «хрустящими болячками», «засохшей кожей с черепа» и выпили по чашечке «теплого гноя». Вся трапеза сопровождалась таким красочным описанием, что Дина едва не стошнило на заботливых подруг по отряду. В качестве последнего испытания им предлагалось поймать друг друга на ощупь в переполненной комнате, не издавая при этом ни звука. Спустя пять минут метаний в кромешной темноте парни поймали кого и что угодно: обернутые в одеяла подушки, чьи-то хихикающие спины, переодетые в похожую одежду, перевернутые наряженные стулья и много всего противного, мокрого и вязкого. В конце концов Дину каким-то чудом удалось зацепить своего друга за футболку. Парни долго и судорожно ощупывали лица и тела друг друга, пока Кас в порыве азарта не схватил Винчестера за задницу и победоносно не прокричал: «Мое!». Тишину комнаты тут же разорвало заливистым хохотом, и, судя по звукам, громче всех смеялся Сэм. Дин с Кастиэлем тоже подавились смешками, сдернули повязки и первым делом увидели скрючившегося пополам младшего Винчестера на пару с Бальтазаром. — Мое! — до слез умирал Сэмми. — Кас, неужели у моего братца такая узнаваемая пятая точка? Ладно, идите сюда, сейчас будем вызывать Кровавую Мэри! Все ребята послушно уселись вокруг небольшого зеркала и, закрыв глаза, постоянно хихикая, принялись хором проговаривать нехитрое заклинание. Потом в комнате повисла звенящая тишина, и присутствующие в ожидании смотрели то друг на друга, то на зеркало. — Мэг, эй, а потом-то что делать? — тихо спросил Дин. — Возле стекла должно появиться кровавое пятно, в него необходимо положить ножницы… — И? — жутким голосом уточнил Бальтазар. — А потом… Договорить Мэг не успела, потому что по комнате разнесся истошный крик Люцифера. — Пятно!!! Там пятно появляется! — в натуральном испуге заорал парень, указывая куда-то в направлении зеркала. От неожиданности сердца у участников обряда ушли в пятки, никто ничего не разглядел, но все быстро подорвались со своих мест, и стремглав бросились вон из палаты. В этот момент к дверям подходили ничего не подозревавшие вожатые. — Аааа, — с криком выскочили им навстречу ребята и девушки, кто в покрывалах, кто с подушками в обнимку, и чуть не снесли с ног незадачливых визитеров. — Что, что опять случилось? — с тревогой спрашивала Анна. — Там Кровавая Мэри появляется! — уже со смехом откликнулись отошедшие от ужаса Винчестеры. — Анна, у нас точно второй отряд? Взрослые ребята, говоришь? — хихикая, спросил Габриэль свою сестру. — Как по мне, так шестой! Малыши со своими сказками. Он немного помолчал, потом прищурился и продолжил: — Да и вообще, кто вызывает Кровавую Мэри? Это же неинтересно! Лучше уж Жвачного Короля! Пошли на общую вечеринку, там расскажу, — со знанием дела сказал вожатый и сделал приглашающий жест рукой, позвав отряд на улицу, к специально подготовленному по случаю огромному костру. Сегодня вместо стандартного ужина в лагере предполагалась трапеза на открытом воздухе. Огонь развели на полянке недалеко от здания столовой, и все гости Уотервилля заняли места на бревнах у большого костра. Вожатые принесли гитару, колонки, а Билли со своими поварами увлеченно готовили шашлыки. Каждый желающий также мог взять кусок хлеба или зефир и самостоятельно поджарить на огне. — Так что там со Жвачным Королем? — с интересом спросил Сэм, занимая место рядом с Габриэлем. — Садись, поведаю тебя байки, ходившие в лагере во времена моего детства, — с энтузиазмом произнес Габриэль. — А ты любознательный парень, Сэмми! Младшего Винчестера мало кто так называл, и он счел это хорошим знаком. Для подростка давно стало крайне важно, что думает о нем такой клевый парень как Габриэль. И остаток праздничного вечера Сэм очень надеялся провести в его компании, сам не понимая, почему. Дин же, увидев гитару, сразу схватил музыкальный инструмент и спросил товарищей по отряду об их музыкальных предпочтениях. Ребята наперебой стали выкрикивать названия популярных песен, и парень принялся играть одну композицию за другой. Кастиэль сидел рядом и внимательно наблюдал за другом, старательно подпевая общеизвестные тексты. Винчестер знал множество песен, начиная от модных хитов и заканчивая лагерными перекроенными куплетами. Свет от костра озарял его симпатичное лицо, отражался сиянием в зеленых глазах, а слух приятно согревал одурманивающий голос. Кас искренне восхищался своим парнем, но никак не ожидал, что одну из композиций Винчестер задумает посвятить ему. — Песня для тебя, мой ангелочек, — тихо сказал ему Дин и громко добавил, — и для всех влюбленных в этом лагере. Ребята громко зааплодировали и приготовились слушать. В воздухе на мгновение повисла звенящая тишина. «Ты слишком хорош, чтобы быть настоящим, Не могу глаз отвести от тебя…» Песня оказалась известным хитом Фрэнки Вэлли, и лагерь вмиг подхватил слова. Винчестер уверенно пропел куплет, потом вдруг вскочил со своего места, импровизируя, ускорил темп и принялся пританцовывать с гитарой у костра. Присутствующие восторженно закричали, начав подпевать еще громче. «Я люблю тебя, детка…» Сольное шоу Дина длилось несколько минут и получилось отменным. Кас, засмущавшийся до предела, увлеченно снимал происходящее на телефон. Когда песня закончилась, и Винчестер выдал шикарные последние аккорды, со всех сторон послышался сумасшедший восторженный рев. Кастиэль вскочил со своего места, подбежал к другу и, обхватив руками гриф гитары, упал на колени напротив Винчестера. Парни соприкоснулись лбами, с нежностью посмотрели друг другу в глаза и радостно захихикали, не в силах сдержать своих эмоций. Вопреки ожиданиям, ни один из присутствующих не стал их подкалывать, или издеваться; напротив, зрители всех возрастов с умилением смотрели на пару, хлопали и громко вздыхали. — Я же говорил, Уотервилль — удивительное место, — прошептал Дин своему парню и небрежно приобнял его рукой. — Жаль, что мы уже почти стали взрослыми… В тот самый момент появилась Билли, и уверенным жестом пригласила ребят отведать шашлык от местных поваров. Парни здорово проголодались и уплетали ужин за обе щеки. Потом схватили небольшие веточки и принялись жарить на костре хлеб и большие мягкие зефирки. Кастиэлю казалось, что он в жизни не ел ничего вкуснее. И почему он раньше никогда не ходил в походы, ни с семьей, ни с друзьями? Никогда не проказничал, не заглядывал на вечеринки, только бесконечно учился, занимался, зубрил… После знакомства с Винчестером его жизнь преобразилась, как будто в нее резко добавили яркости и вкуса. Следующим запланированным мероприятием стал концерт вожатых. Гости и работники лагеря с приветственным гулом разместились в зале клуба, громкими аплодисментами и ритмичным топотом требуя скорейшего начала представления. Свет медленно потух и на сцене появился задорный Габриэль, громко приветствуя всех собравшихся. В этот раз компания в полном составе уселась на первые ряды, не желая пропустить ни одной детали веселого представления. Но, прежде чем начать, на сцену поднялась Наоми, чтобы торжественно огласить результаты творческого состязания. Позади нее на мольбертах стояли красочные плакаты, нарисованные каждым из отрядов, в том числе работа парней. Дин напряженно зажмурился, одними губами молясь об их с Касом победе. Для него именно эта награда неожиданно стала самой желанной и необходимой. — И, наконец, первое место достается… — зал с волнением замер. — Второму отряду! Дин, Кастиэль, прошу на сцену! Друзья радостно обнялись и под общие поздравления поднялись за почетной грамотой. Плакат они тоже забрали себе на память, как самый ценный из своих трофеев. Вскоре началась веселая череда номеров: вожатые танцевали, пели, дурачились и зачитывали со сцены забавные миниатюры. Во многих шутках угадывались реальные случаи из жизни лагеря, и зрители смеялись до слез, узнавая в героях своих же товарищей. Габриэль не упустил случая поиздеваться и над Винчестером старшим, разыграв с коллегами целую миниатюру на тему его потуг в плавании и беговой подготовке. Сэм хохотал от души, видя в каждом эпизоде повадки и манеры старшего брата. — Нет, ну за что! — без особой обиды ворчал Дин. — Я же не утонул, а это уже успех! Тоже мне, приколисты. Спустя полтора часа животы у ребят свело от смеха, а ладони отчаянно заболели от бурного выражения восторга. После концерта пришла пора прощальной дискотеки — последнего шанса выразить свои скрытые симпатии на танцполе. Сегодня она проводилась отдельно в каждом из корпусов, зато должна была длиться до самого утра. — Кас, давай тоже потанцуем, — уговаривал своего парня Винчестер, когда диджей включил очередную медленную композицию. — Смотри, все разбились по парам: Люцифер с Мэг, Бальтазар с Бэллой, даже Сэмми подцепила какая-то проворная поклонница. Чем мы с тобой хуже? Возразить Касу было нечего. Он с опаской поднялся со своего стула и проследовал с Дином на танцпол. Парень уверенно обнял его и аккуратно притянул ближе, начиная неспешно переминаться с ноги на ногу под ритмы музыки. — Расслабься, я же не кусаюсь, — прошептал ему на ушко Винчестер. — Разве что иногда… Кастиэль приказал себе подчиниться и закрыл глаза. Растворившись в музыке, он чувствовал только биение их сердец, ласковые прикосновения Дина и тепло от его объятий. Больше ничего не существовало, только темнота и тихое волшебство вечера. Никого и ничего в целой вселенной, кроме их чувств и одурманивающей близости. Парни с удовольствием отрывались на дискотеке почти до самого утра, танцевали, периодически сбегали в укромный уголок и до одурения целовались, потом наслаждались звездами на крыльце корпуса и вновь возвращались на танцевальную площадку. Многие парочки последовали их примеру, и находить свободные укромные места становилось все труднее. Сэм вообще сбежал в комнату Габриэля и просидел с ним до самого рассвета. Но как ни прекрасна была ночь, она тоже заканчивалась. Напоследок друзья в неожиданной для себя компании Люцифера и Мэг от души вымазали зубной пастой своих менее выносливых товарищей, мирно спящих в своих кроватях; и с чувством выполненного долга отправились по палатам. — Дин, это же наша последняя смена в Уотервилле, — тихо прошептал Кастиэль, уже закрывая глаза. — Пообещай, что на ней наша история не закончится. — Обещаю, — уверенно ответил Винчестер. — Ты — лучшее, что случилось со мной в этом лагере, и я ни за что тебя не потеряю.