Почувствуй себя отличником

После конкурса дни продолжили быть такими же серыми и однообразными, какими были прежде. Недоделанные дела перетекали из одного дня в другой, каждый раз оттягиваясь до самого последнего момента собственной прокрастинацией, а курага в пирожках потеряла свой прежний вкус. Илья проводил свое время либо в комнате, либо в учебном корпусе, занимаясь проектом. Несколько дней назад бесследно исчез Фил — все его вещи, включая телефон, остались на местах, а вожатые отказались давать какие-либо комментарии по этому поводу. И вправду, зачем сообщать какую-либо важную информацию непонятному мальчишке? Это и раздражало, и пугало Илью еще сильнее, заставляя его беспокоиться за, казалось бы, новоявленного друга, зато старого и доброго врага. Он хотел уткнуться в подушку и тихо разрыдаться — эмоции брали верх над организмом уже третий день подряд, и это грозило парню небольшим нервным срывом. Даже Катя, старавшаяся как можно сильнее помочь своему другу, делала все только хуже. Муромов уставал от всего и мечтал поскорее вернуться домой, потому что ему было плохо. Веки предупреждающе дрожали при каждом случайном упоминании чего-либо, связанного с парнем, и попытки справиться с собой с каждым разом становились все сложнее. Смена постепенно подходила к концу, чему не радоваться было бы грешно, поэтому Муромов встал счастливым первый раз за неделю — оставалось всего три дня. Сегодня вожатые намечали какой-то бал и вечеринку, но у рыжика были куда более важные планы, поскольку он собирался проникнуть за территорию лагеря в лес. Эта вылазка могла стоить ему жизни — метла технички была самым увесистым аргументом против его свободы, однако потребность в прогулке становилась просто невыносимой, усиливаясь с каждым днём. Воспоминания с этим местом были связаны исключительно с Филом, и это обстоятельство немного раздражало мальчишку. Он привык быть один, а ассоциации с кем-то еще казались совсем ненужным мусором, недостойным его драгоценного внимания. В аккуратный замшевый рюкзачок уже были сложены бутылка воды, любимая книжка и плед, неизвестным образом влезший в совсем маленький портфель. Илья облачился в мешковатую темную кофту «ради слития с лесной природой» и теперь, сидя за раскидистым дубом, высматривал вожатую младших отрядов — ее исчезновение стало бы большим плюсом к вылазке из лагеря. Короткие куцые хвостики вышеупомянутой смешно дергались то вверх, то вниз, и это немного отвлекало парня от дела. Наконец, девушка отошла к мальчику, который не мог самостоятельно сбить мячик с крыши сарайчика близ корпуса, и Муромов стремглав рванул через футбольное поле — самый короткий путь в тайное место, молясь на то, чтобы остаться незамеченным. Рыжик промчался сквозь куст колючей крапивы, совсем не заметив жжения ног, опрометчиво оголённых благодаря коротким шортам, и оказался на уже знакомой поляне. Здесь боль от мстительной крапивы стала совсем неистерпимой, и с тихим стоном Илья рухнул в изумрудную траву хвойного леса. Из-за недостатка кислорода после бега резко сдавило виски и закружилась голова. Он судорожно сжал маленький ингалятор, находящийся в кармане, и был вынужден прибегнуть к его помощи. Только сейчас парень заметил идеально голубое небо над головой, ярко освещаемое полуденным солнцем. Перистые облака неторопливо плыли по своим делам, лишь добавляя определенного шарма этой летней картине. Муромов заложил руки под голову и, сощурив глаза, начал всматриваться в ветви огромных елей, по своим размерам превосходящих обычные деревья в несколько раз. Редкие разноцветные пташки порой появлялись в лесу, кратковременно присаживаясь на кустарники, после чего улетали по своим важным птичьим делам. Илья — как самый главный петух и попугай — вливался в местную фауну как нельзя кстати, сияя своими шелковистыми рыжими волосами, разбросанными по всей траве. Он попросту наслаждался кратковременной свободой и старался не думать ни о чем, что обычно обременяло его. Мальчишка даже прикрыл глаза от удовольствия. Измученный постоянной бессоницей, он заснул через несколько минут, а встал лишь в пять часов вечера, когда солнце медленно склонялось к постепенно приобретающему рыжие краски горизонту. Это зрелище завораживало настолько сильно, что Илья пялился на небо достаточно долго — от этого волшебного транса его оторвал лишь хруст травы за спиной. Кожа покрылась мурашками от осознания того, что кто-то еще знает про его тайное место на холме, и Муромов подскочил с теплой травы, словно ужаленный. Ну конечно — ухмыляющийся Фил уже довольно созерцал его реакцию и вовсю упивался эмоциями своего одноклассника. — Приветики, — ехидно поздоровался Черных. — Что, поспать прилёг здесь, потому что из лагеря выгнали? О, да и манатки твои тоже тут! Что, серьезно выгнали? — Здрасьте, — хмуро созерцая новоприбывшего, ответил Илья. — Ну и где это Ваше Высочество шлялось целую неделю? Судя по тому, что ты вышел из леса, ты теперь живешь с медведиками и радуешься жизни. — Ты строишь из себя злюку, но это выглядит слишком мило, чтобы на тебя обижаться, — состроил рожицу Фил, наблюдая за тем, как его одноклассник снова начинает закипать. — Я не строю из себя никого! — проворчал Илья, вовремя понимая, что он доставляет Черных только удовольствие. — Чего это ты приперся? — Вообще-то я возвращался в лагерь по справке от родителей, — вздернул нос Фил, — а вот что ты делаешь сейчас за территорией лагеря я, пожалуй, спрошу у директора. Поверь мне, ей очень понравится то, что маленький рыжий мальчик самовольно вышел из лагеря ради того, чтобы поймать клещей, муравьев и… — И тебя, — добавил Илья. — Ты когда-нибудь будешь ко мне нормально относиться? Извини, но себя я только тряпкой и считаю. — У тебя биополярочка, — заметил Фил, протягивая руку для того, чтобы положить ее на плечо своего одноклассника, но тот довольно-таки грубо скинул ее, недовольно поджав тонкие губы. — Ты меня бесишь. — Я тоже тебя люблю, Муромов. — Что, прости? — Ничего. Фил отвернулся в сторону, старательно делая вид, что он глубоко заинтересован в древесной коре облезлой многолетней берёзки, игнорируя тем самым странные мимолётные взгляды Ильи. Последний нервно теребил свои ладошки и переступал с ноги на ногу, в свою очередь рассматривая жухлую травку. Несколько минут они провели в полном молчании, после чего Муромов еще раз укусил и без того потрескавшиеся губы и тихо произнес: — Приношу вам свои извинения, Филипп Сергеевич. Я просто немного не в себе сегодня. — Извинения приняты, мальчик с биопо… Илья. Извиняюсь перед вами в ответ. Фил невольно улыбнулся, после чего с серьёзным лицом повернулся к рыжеволосому мальчишке. Тот часто-часто заморгал, стараясь скрыть хрустальные капли слез под пушистыми ресницами — за один день он испытал слишком много разных эмоций, из-за чего его нервы уже собирали чемоданчики для ухода. — Стой, ты собрался разреветься прямо тут? — удивленно поинтересовался Фил, наблюдая за изменяющимися гримасами своего одноклассника. — Умеешь же ты успокоить, блин, — тихо ответил рыжик, судорожно глотая соленые слезы, по носу медленно сползающие вниз, поскольку он не хотел показывать свою слабость перед кем-либо другим, однако Муромов опоздал — в два шага Черных оказался прямо рядом с ним. — Что случилось? Илья изумился настолько сильно, что уронил из рук рюкзак — в голосе Фила чувствовалось реальное беспокойство и безграничная забота, которой прежде не было вообще никогда. Так он не вел себя даже с Кирой, Артом и Виком, что, собственно, и послужило причиной удивления веснушчатого. — Отойди, — холодно приказал Илья, невольно защищаясь от неизвестного прежде чувства, накрывающего его с головой с каждой секундой. — Иди к черту со своим «отойди», — отмахнулся блондин, пропуская мимо ушей грубости в свой адрес. Он вплотную подошёл к рыжику и уставился на него своими большими глазами. Муромов ощущал, что он тонет в этой глубокой темно-синей радужке, изнутри освещаемой отражением солнца, и ничего — совсем ничего! — не мог поделать с этими колдовскими чарами, из-за чего сиюминутно оказался в крепких объятиях. Тепло нахлынуло на него с еще большей силой, от чего сильно покраснело лицо — пунцовые щеки так и стремились поскорее сдать своего хозяина. Фил продолжал обнимать его все так же сильно, и Илья слышал каждый его вдох, посколько голова Черных находилась аккурат на плече рыжика. Никто из них не мог точно сказать, сколько времени прошло — они просто наслаждались обществом друг друга и каждой проведенной минутой. — Ты обещаешь мне больше не плакать? — спросил Фил, отходя от Ильи с легкой полуулыбкой. — Обещаю, — тяжело вздохнул тот и мягко улыбнулся в ответ.