***
Клинтон Фрэнсис Бартон был младшим в семье. Его отец был альфой, а мать обычной бетой. Старший брат — Барни — родился бетой, как и мать. В роддоме сказали, что он мог родиться гаммой, потому что в роду у Бартонов они уже были. А гамма это явление, происходящее спустя поколения. Клинт родился альфой, что очень обрадовало Эдита, который хотел воспитать из сына настоящего семьянина и защитника, образцового альфу. Роуз никогда не делила детей по половому признаку и изредка делала выговор мужу за это. Барни, однако, рос без комплексов беты, который был где-то посередине. Первый гон Клинт пережил спокойно. Он был воспитанным юношей, который контролировал свои эмоции и гормоны, не давая наброситься на таких вкусно пахнущих омег. Он знал, что нужно подождать до совершеннолетия и тогда найти свою омегу. Ту, единственную, которая будет его хранительницей очага. Ему было неважно, будет это мужчина или женщина. Лора была младше него на два года. Юная омега, которая текла в его присутствии, словно чертов водопад. Единственная омега, которая соблазнила его настолько, что их первая случка произошла на улице. За углом какой-то высотки, у холодной шершавой стены. Клинт двигался на инстинктах, отключив мозг совершенно. Он не знал, что ему нужно было делать, но все произошло само собой, стоило Лоре оказаться рядом. Она была безумно красивой, сладкой, пахла малиной и мёдом. Они были вместе три года. Лора беременела дважды, но оба раза неудачно. Как говорили врачи, Клинт и Лора рецессивно не подходили друг другу. Физически не сочетаемые альфа и омега, разве такое бывает? Как оказалось, да. Лора была юна, соблазнительна и проворна. А ещё, Клинт не помечал ее. Он верил в вечную любовь, но не наблюдал в своей семье меток на ком-либо из омег, поэтому и сам ничего не сделал. Она сама предложила ему расстаться, когда заинтересовалась в Барни. Его старшем брате, который даже не был альфой. Клинт был раздосадован, но совсем не зол. Если так ей лучше, значит так необходимо. Через год у Лоры и Барни родилась Лайла. Клинт из воспитанного юноши превратился в уличного хулигана, который воровал колеса и продавал номера машин. Смерть Роуз — матери семейства -отрицательно сказалась на всех Бартонов. Барни ушёл в работу и семью, Лора ухаживала за ним и младшим Бартоном, как могла, ещё и с ребёнком на руках. Отец просто ушёл. Запил и исчез. Клинт попал в плохую компанию, однако не распространялся об этом дома. И так проблем было по горло. Его острое зрение и выдержка помогали справляться с нынешней работой (воровством) очень хорошо. За очередной кражей его поймали, как оказалось позже, люди из Щ.И.Т.а. Одноглазый мужчина распорядился, чтобы Клинта прекратили избивать, и пригласил его в свою организацию, чтобы поработать. Бартон плюнул ему в лицо, отворачиваясь и хлюпая носом из которого сочилась тягучая кровь. Клинт был упрям и груб. Однако, его напористость и сила воли делали его ценным кадром, поэтому Фил Коулсон терпел его мальчишеские выходки. Ник Фьюри — его нынешний босс — отправил письмо для старшего Бартона. В нем он объяснил отсутствие Клинта и то, что вскоре он вернётся, отработав за свои кражи. Ответа от Барни не последовало, как и возвращения теперь уже соколиного глаза. Он тренировался каждый день и в дождь, и в редкий снег. Лук стал его лучшим и единственным другом в этой дыре. Ну и Коулсон, который был преданным фанатом Капитана Америки. Он рассказал Клинту про все свои карточки и показал свою коллекцию комиксов. Гоны происходили по-прежнему каждый месяц. Однако вкусной омеги поблизости не было, все запахи словно были сбиты чем-то, везде были одни альфы. Фил пах, как типичная бета, то есть обычный мужской парфюм и человеческий запах, Фьюри был альфой с головы до пят. Так было до приезда из долгого «отпуска» Марии Хилл. Клинт знал о ней, знал о том, что она вернётся на своё место правой руки Фьюри. Видел ее фото где-то у Коулсона, но на этом все. А после ее приезда в Щ.И.Т.е стало пахнуть свежей дыней. Хилл стала его омегой на дни гона и ее течки. Они запирались в его комнате на четыре дня, не давая друг другу передохнуть. Бартон обожал брать ее сзади, потому что так она была податливее и пластичнее. Изгибалась, словно змея, шипела на него, стоило ему куснуть кожу чуть ниже шеи. Мария была профессиональным агентом, которая сдерживала свои гормоны, так же как и он. Поэтому даже во время их цветения, они могли сидеть на собраниях Фьюри по несколько часов, а после даже брать какие-то задания на дом, так сказать. А вот после их выполнения, они сплетались вновь, заполняя друг друга, отдаваясь друг другу. Мария была горячей внутри, мокрой до ужаса, но такой отличной от Лоры. Они обе были омегами, но абсолютно разными. Бартон не был распутным альфой, используя Хилл лишь для удовлетворения своей природы, как и она его. Все было обоюдно. В Щ.И.Т.е эти сучьи альфы заглядывались на Марию, зная, что ее задница принадлежит Бартону. Пришлось ее пометить, чтобы никто не трогал. Новые агенты-омеги даже без течки были готовы отдаться Клинту, потому что его запах был бесподобным. Аромат роз с мускусом обволакивал его с ног до головы, делая желаемым и привлекательным для молодых и не очень омег. — Бартон, я отправляю тебя в Будапешт. — Для чего? Ник, я собирался брать отпуск, если что, — Клинт сел на стол начальства, свесив ноги, — а ты обещал, что все будет в лучшем виде за проделанную мной работу. — Это важно, Бартон. Заткнись пожалуйста и послушай. Наталья Романова, она же Лаура Мэтт, она же Нэнси Рашман и прочие псевдонимы. Русская КГБшница. Кодовое имя: Чёрная вдова. Фьюри рассказывал о рыжеволосой красавице, которая светилась на большом экране тремя разными фотографиями. Она была ужасно красива и опасна, что подзадорило Клинта. Хоть что-то интересное за долгие годы в этой организации. — И что мне нужно сделать с этой красоткой? — Ликвидировать. Ты отправляешься завтра утром. Все координаты, снаряжение и прочее ты получишь от Марии.***
Заказ на Бетти Уилберга ей не понравился изначально. Однако, за его голову была назначена большая сумма, чуть меньшая — за достойный компромат. Наташа замахнулась на голову, ведь компромат она могла достать даже не выходя из дома. Заказчик был анонимом, пересылающий ей деньги каждую неделю по чуть-чуть. Будапешт встретил русскую шпионку тёплым весенним дождём. Очередная снятая каморка была пустой угробленной квартирой в самом всратом районе города. Ей дана была неделя, но Наташа уверяла, что справится раньше. Сроки не убавились, а значит, можно будет ещё и прогуляться по местным достопримечательностям. Клинт Бартон прилетел в Будапешт под именем Дилан Робс. Ему 34 года, женат. Обычный турист из Аризоны, который прилетел, чтобы полюбоваться красотами Будапешта примерно недельку. Фьюри снял ему квартиру, случайно или нет, оказавшейся недалеко от квартиры Наташи. Оборудование для слежки было карманным. Судя по его сигналу, жертва была в своём укрытии. Чёрная вдова, надо же. Следующий вечер был насыщенным для обоих агентов. Романова пришла на мероприятие Уилберга, чтобы втереться в доверие. Клинт достал приглашение на своё имя, благодаря Марии, и имел честь тоже находиться там. Множество альф, такое же бесчестное количество гордо держащихся омег и бет. Наташа выпила подавители и проклинала свою природу за то, что у неё снова скоро течка. С возрастом она стала чувствовать ее приближение за два дня, как и говорила мама. Ее облегающее чёрное платье притягивало взгляд, а тонкий, едва уловимый аромат подзадоривал приметивших Наташу альф. Клинт, увидевший свою шпионку сразу, как только вошёл в зал, принюхался. Он чувствовал ее. Чувствовал, что подавители работают, но недостаточно, чтобы спрятать следы приближающейся течки. Она пахла так же отменно, как и выглядела. Рыжие волосы были собраны в высокий кудрявый хвост, открывая тонкую белесую шею. Словно лебединую. Декольте притягивало, хотелось окунуться в него с головой, а после прижать куда-нибудь эту аппетитную омегу. Клинт слегка тряхнул головой и нахмурился. Блять, вот что значит долгое воздержание. Наташа тоже почувствовала его запах почти сразу. Он выделялся, был так прекрасен. В паху все сжалось, как только она представила их совместный запах. Это жутко будоражило фантазию. Однако, обладателя запаха высмотреть Романова не смогла. Ну ничего, так или иначе, отвлекаться было нельзя, она здесь не просто так. Бетти оказался неплохим собеседником, но абсолютно нахальным альфой. Наташа хихикала на каждую отпущенную шутку. Каждая его попытка флирта сопровождалась ее ответом. Романова была мастером своего дела. Соблазнить, уложить в постель, убить. Эта схема работала вот уже который год и не подводила. Однако, шпионское чутьё работало безотказно. Ощущение, что за ней следят, не покидало ее не на секунду. Даже когда Наташа вышла из ресторана в компании того же Уилберга, она чувствовала пристальный взгляд чьих-то глаз. Ещё этот новый аромат альфы близкого к гону был, как соль на рану. Это была явно не ее цель, потому что он был далёк от гона и пах отвратительно приторно. Клинт наблюдал за ней все время и делал какие-то отметки в голове: например, что Наташа ужасно красивая и вкусно пахнет, что скоро у его цели течка, что ее глаза зеленые, а губы пухлые и притягательные. В общем, отчёт для Фьюри был составлен. Нику он, скорее всего, не понравится, но что поделать, сегодня он вряд ли сможет убить Романову. Клинт понял, что вдова заметила его, когда она начала как бы невзначай оборачиваться, поправлять платье. Блять, чертова омега, ещё и запах его учуяла. Потекла ещё больше, судя по всему, ведь запах винограда пуще прежнего щекотал ноздри. Романова сбежала от Уилберга в районе трёх часов ночи, сразу же уезжая в собственное убежище. Сбросив с себя тесное платье, шпионка полезла в раздолбленный душ, чтобы отмыться от вязкой влаги между ног и прикосновений такого мерзкого альфы, как Уилберг. Клинт поспешил в свою квартиру, чтобы доложить Фьюри ситуацию. Он пересматривал фотографии Наташи, которые сделал на этом мероприятии. Она была истинной альфой со стороны, но такой омегой если посмотреть на задницу. Клинт, тебе тридцать с хвостиком, а ты ведёшь себя как подросток-извращенец. Докатился.***
Гребаная русская шпионка. Все русские такие безбашенные или как?! Она заметила слежку ещё в первый день их совместного приезда. Клинт старался быть аккуратнее, меньше светиться, чтобы потом было проще убрать ее. Однако, чем дольше он следил за ней, тем меньше ему хотелось это делать. Наташа подкармливала бездомных кошек, которые сидели у подножия ее дома и иногда лезли на подоконник. Она не делала ничего опасного, кроме как следила и окучивала безмозглого Бетти. Клинт знал, что ее задание заключалось в убийстве. Он знал, что до Уилберга она убила сотни людей за деньги, абсолютно не интересуясь их биографией. Однако, когда он наблюдал за Наташей, окно которой приметил уже на второе утро, ему хотелось узнать ее, изучить. Фьюри дал ему так мало времени. Точнее, Наташе дали всего неделю. — Бартон, ты собираешься ликвидировать Романову? — голос Фьюри, словно сталь, бьет по ушам. — Ник, ты чего так переживаешь? У меня ещё целые сутки. — У тебя до этого было 5 дней, чем ты занимался? — Решил переждать. У неё была течка. Если бы я пошёл на неё, то мы бы неделю трахались, и в итоге я бы никого не убил. Ты этого бы хотел, Ник? — У тебя есть сутки, в случае прокола я сам тебя ликвидирую. Романова представляет угрозу Щ.И.Т.у, поскольку следующей ее целью будет кто-то из организации. — Хрень. Фьюри сбросил, давая понять, что его намерения серьёзны. Сегодня был заключительный день ее путешествия в Будапешт. Да, Уилберг оказался не такой уж и простой мишенью. На него потребовалось шесть дней, чтобы окончательно взять под контроль. Ну и течка оказала определённое влияние на Наташу. Каким бы ублюдком он не был, он все же альфа. Наташа собрала все свои игрушки в маленькую сумочку. На одном бедре красовались застёжки для чулков и крепкая резинка, за которой были спрятаны ножи. На другом была закреплена кобура с заглушенным стволом. Кольца с ядом были надеты на средний и большой палец правой руки. Наташа их не любила, но иногда они помогали. Пробраться в кабинет за компроматом было легче легкого, поэтому Наташа даже не напрягалась, скачивая все, что нужно с его жесткого диска. Ну и прихватив пару стопок купюр из сейфа. Лишними не будут уж точно. Уилберг был в доме, квартире окружённой охраной вдоль и поперёк. Весь дом был заставлен солдатиками, потому что кто-то предупредил его о возможном нападении. Когда Романова поняла, что если что-то пойдёт не так, то ей конец, она очень расстроилась, ведь все так хорошо начиналось. Ещё этот хвост, который она чуяла за собой, не давал покоя. Что нужно этому агенту? Щ.И.Т.а тут не хватало. Наташа тоже делала фотографии со своей шпионской заколки, которая была на виске. Заметить на них мужчину с соколиными холодными глазами было не трудно, а после пробить по базе проще простого. Клинт Бартон ака Соколиный глаз. Наташа двинулась вперёд, пролезая через другие не всегда пустующие окна к нужному ей окну. Сердце стучало чересчур быстро, а уши закладывало от высоты и воющего ветра. Если она сорвётся, она скорее всего умрет, ведь здесь нет даже намёка на то, за что можно зацепиться. — Ну давай же, блять! Окно поддалось ее ловким ладонями, открылось, приглашая внутрь. Офис пустовал, значит, Уилберг был где-то в другой комнате: спальне, возможно. Клинт наблюдал за Наташей с соседней крыши, затаившись с луком в руках. Ему было очень интересно, действительно ли она рискнёт полезть туда в полчище альф, которые ещё и охранники, способные разорвать не только ее промежность, но и саму шпионку. Она сунулась туда. Залезла в окно офиса Бетти. Клинт прикрыл глаза и потёр лоб, понимая, что скорее всего Романова уже труп и идти за ней нет никакого смысла. Когда раздалась оглушительная сирена, которую Бартон услышал даже сидя на крыше, он понял, что все пошло слишком не по плану. Черт, да он волновался за неё, они же реально ее убьют. Стрела с канатом полетела вперёд, а за ней Клинт, который влетел в уже открытое Наташей окно. Он побежал вниз, стреляя одновременно в троих, попадая точно в яблочко. Клинт слышал тихие хрипы Наташи, свидетельствующие о том, что она дерётся. Около двери, ведущей в спальню Уилберга, растекалось огромное багровое пятно. Убила всё-таки. Наташа пробила стекло этажом ниже и начала медленно перебираться вниз, на высоте третьего этажа спрыгивая вниз. Она бежала по переулкам к своему укрытию, пытаясь запутать тех, кто все же решил преследовать ее. Клинт выругался, пускаясь следом. Он был быстрее, потому что передвигался по крышам. Годы тренировок не прошли даром. Он заметил Романову в переулке, прижавшуюся к стене, словно загнанная кошка. Она была ужасно уставшей и вспотевшей. Логично, у неё недавно закончилась течка. Ещё дня два она будет приходить в нормальное состояние. Бартон спустился вниз, натянув тетиву лука и целясь в Наташу. — Клинтон Френсис Бартон. Ну привет, — с придыханием произнесла Романова, смотря в упор на него, хоть и не видя в этой темноте. — Откуда ты знаешь мое имя? — Тебя трудно было не вычислить, Соколиный глаз. Убьешь меня? Она попрежнему тяжело дышала, даже не пытаясь потянуться за оружием, припрятанном на бёдрах. — Я хочу тебя защитить. Наташа рассмеялась и сразу же прикрыла рот, прижимаясь к холодной стене высотки. Она смотрела на Клинта с усмешкой и огромным недоверием. — Зачем же ты следил за мной каждый чертов день в этом городе? Как никак, боялся на свидание пригласить? — Конечно, такую сладкую омегу, как ты, только на свидания и приглашать, — Клинт слегка фыркнул на неё, чувствуя тонкий вкусный запах, но не тот сильный и возбуждающий течный, а именно приятный, — прости, я хотел сказать, что…в общем, ты должна мне поверить, Наташа. Эти амбалы умалишенные альфы, которые вот-вот будут здесь. Твоя жертва не скупилась на охране, они головорезы, милая. — И с каких это пор я должна верить ещё одному альфе, м? Я знаю, что Щ.И.Т. хочет убрать меня, так какая мне разница, сделают это они или ты? Клинт закатил глаза, а потом сразу же прижал девушку к стене, перекрывая ее запах. Те отморозки были рядом, буквально вынюхивали Наташу. Клинт осмотрелся в поисках пути отступления. Нашёл. Он кивнул Наташе на пожарную лестницу, помогая подняться. — Так значит, ты мой благородный спаситель, который таковым себя возомнил. Герой и все такое, — Романова хмыкает, доставая пистолет из кобуры и направляя его на Клинта. Она столько раз отпускала триггер, что сделать это снова — ничего не стоит. — Наташа, я не собираюсь убивать тебя. — Зато я собираюсь убить тебя, милый, — она нарочито подчеркнула это приторное слово от которого ее передергивало. — Наташа, я же знаю, что ты не такая. Ты не убьёшь меня. — О, так ты ещё и психолог! И где Щ.И.Т. набрал таких гениальных людей? — Наташа, я действительно был прислан, чтобы убрать тебя. Но…мне кажется, что все то, что написано о тебе в досье — приукрашенная ересь. Почему-то я поверил тебе, в тебя. Ты ведь делаешь это лишь чтобы выжить, тебя не нравится убивать. Наташа опешила, слегка опустив пистолет, но после снова прицелилась, отмечая, что собственные ладони слегка трясутся. — А ты думал, что убийства это моя страсть? Очень уж нравится убивать людей во время течки, забавляет. Наташа язвила, пытаясь защитить свой образ, свою репутацию, хотя скорее это была просто реакция. Судя по всему, у неё не было друзей и говорить даже вот так ей было не с кем. Клинт действительно почувствовал себя психологом. — Наташа, я предлагаю тебе пойти со мной. В Щ.И.Т. Я знаю, что Фьюри не будет в восторге, скорее всего он меня убьёт, но тебя точно возьмёт, — Клинт кивает, глядя на постепенно опускающийся пистолет, который Наташа периодически приподнимает, напоминая, чтобы он не расслаблялся, — тебе будет гарантирована безопасность и твоё досье будет очищено от всей грязи, которая сейчас там есть. Ты сможешь больше не скрываться. Деньги хорошие, а работа вдвое полезнее, чем то, что ты делала. Наташа молчит, смотря на Бартона в упор. Она верит ему, словно знает тысячу лет. Его запах окутывает ее, вселяя спокойствие и уверенность в его словах. Она все ещё держит пистолет, но уже не так крепко, руки сами медленно опускают его. Наташа действительно устала скрываться. Устала от всего этого. Да, клеймо наёмного убийцы и чёрной вдовы на ней навечно застряли, но что-то ещё можно поменять. Ведь так?***
Первые месяцы в Щ.И.Т.е для Наташи были довольно трудными. Все здесь знали, что она — бывший наёмный убийца, чёрная вдова и просто русская. К тому же, омега. Ей была выделена собственная просторная комната с хорошей звукоизоляцией и отличной вентиляционной системой. Для всех ее оставшихся более менее нормальных вещей нашлось место в широких шкафах с кучей полок. Бартон много тренировался и пропадал на заданиях, поэтому период адаптации Наташа проводила с Коулсоном. — Мисс Романофф, вы чудесно выглядите в этой форме. Она вам очень идёт. Вы уже ужинали? — Фил, мы можем на «ты»? А то мне даже как-то неловко, — Наташа улыбнулась и кивнула, рассматривая его карточки с Капитаном Америкой. Это было очень забавно. Взрослый мужчина, коллекционирующий чертовы карточки. За короткое время они довольно-таки сдружились. Коулсон был единственным, кто уважительно относился к ней, невзирая на то, кем она являлась. Остальные так или иначе пытались попрекнуть этим. Особенно, чертовы альфы! Омеги здесь были слабые, кроме Хилл, конечно же. Альфы же были теми самыми с обложки всех справочников, так сказать: волевые подбородки, прямые спины, грудь вперёд. Бартон отличался от них не только внешним видом. Он был не таким уж и придурком, в отличии от всех них. Наташины тренировки были расписаны по часам. Сначала пробежка, растяжка, стрельба, а после тренировка на специальной площадке. Так было каждый день, за исключением четверга и выходных дней: субботы и воскресенья. В четверг состоялся спарринг, на котором агенты показывали свои навыки, сражаясь друг с другом. На первом спарринге Наташи, она сразу показала всем, что лучше бы им заткнуться за ее спиной, иначе будет примерно так же как с бедной Ив и Шелдоном, которые с дикими стонами и сломанными пальцами ушли в лазарет. Но ее любимым партнером в спарринге был Клинт. Фил умилительно смотрел на этих двоих, дерущихся бок о бок. Бартон часто тренировался вместе с Наташей, иногда выступая в роли ее противника. Они отлично спелись как команда. Клинт прикрывал тыл, когда Наташа била напролом, или же наоборот, Наташа прикрывала его задницу. Было неважно кто кого, было важно, что они работали вместе. Как он и обещал. Они наладили отношения довольно быстро. Выпивали иногда по вечерам, долго разговаривали и не могли отойти друг от друга. Никто не перешагивал дальше определённой черты в их отношениях. Они были альфой и омегой, которых жутко тянуло друг к другу. Их запахи создавали идеальный тандем, смешиваясь в прекрасный единый аромат. Наташа полностью пропахла им, поэтому другие альфы немного отступились, понимая, что в драку с Клинтом не полезут. Однако каждая ее течка проходила без него. Почему-то Фьюри отправлял его на задания тогда, когда он нужен был Наташе, как ебаный воздух. Когда он нужен был ей где-то внизу, внутри, везде, но его не было рядом. Так продолжалось несколько месяцев. Клинт понимал, что ужасно хочет ее, что она нравится ему. Наташа была привлекательна для него во всех отношениях. Ее запах стал любимым, а рыжие волосы мерещились везде, если он подолгу не виделся с Наташей. Чувственные руки, которые латали его раны после заданий, представлялись чуть ниже, нежели на большом шраме на животе. Они мучали друг друга, боясь сделать первый шаг, словно они дети малые, а не взрослые самостоятельные люди. Возможно, каждый из них понимал, что этот шаг будет серьезным. И он приведёт не просто к обычной случке альфы и омеги, а к чему-то действительно большему.***
Когда Бартон вернулся с задания, он хотел спокойно помыться и отоспаться. Он вернулся раньше, поэтому отчёт для Фьюри можно немного задержать и никуда не торопиться. Однако планам спокойно провести ночь не суждено было сбыться. Сладкий, знакомый запах винограда и ванили тянулся по коридору, словно маня его к Наташе. У неё была течка. Он впервые за несколько месяцев застал ее. Низ живота свело, как у пятнадцатилетки, который впервые видит текущую омегу перед собой. Бартон чувствует, что инстинкты начинают брать верх, когда слюна выделяется обильнее, заставляя его шумно сглотнуть и напрячься. Он шёл к комнате Наташи с твёрдым намерением туда войти (ну и не только намерение было твёрдым). Коридор казался бесконечным. Клинт сжимал кулаки и зубы, вдыхая феромоны Наташи. Оказавшись около ее двери, Клинт уперся в нее, тихо рыча. Дверь оказалась закрыта, а стонущая Наташа была за ней. — Наташа…открой дверь. — Бартон?.. что ты…что ты блять тут делаешь? — Я прошу тебя, открой. Я чувствую тебя. — Клинт, если я открою, то мы застрянем тут на добрую неделю. Наташа тяжело дышала, сидя на постели и лаская себя, чувствуя его запах. Запах ее альфы. Он был так близко, за закрытой дверью. — Наташа, умоляю, открой. Иначе я выбью ее нахер. — Клинт… — Таша, не смей трогать себя без меня. Убери руки, слышишь? Открой дверь! Наташа громко стонет, проникая в себя пальцами. Она слышит, как он бьется в дверь. Встать получается не сразу: ноги подкашиваются, а колени трясутся. Она была в футболке, едва прикрывающей ее текущую промежность. Словно, специально. Когда дверь только открылась, Клинт сразу же прижал Наташу к себе, впиваясь в ее губы поцелуем. Он так давно хотел этого, не позволяя себе заходить так далеко. Наташа стонала в поцелуй, прижимаясь к его бедру, стараясь потереться, чтобы ослабить зуд и напряжение. Клинт оттолкнул ее на постель, стягивая с себя футболку и наблюдая за девушкой. Наташа удобно улеглась на кровать, расставляя ноги так, чтобы Бартону было сразу удобно устроиться. Она стянула с себя футболку и сжала собственную грудь, мечтая о том, чтобы Клинт наконец взял ее. — Наташа, ты… — Замолчи, прошу тебя. Просто блять трахни меня, Клинт. Я ждала тебя. Несколько месяцев ждала. Бартону не нужно повторять. Его природа, его инстинкты вырывались наружу тихим грудным рыком, но он как мог сдерживал их, желая доставить Романовой как можно больше удовольствия. Он опустился перед ней на колени, придвигая за бёдра ближе к своему лицу. Наташа невольно вспомнила Баки и его фразу о том, что она слишком сладкая для чёрной вдовы. Что ж, видимо, это правда. Мысли улетучились, оставляя место приятной пустоте, стоило Клинту коснуться ее языком. Он вылизывал Наташу, словно та была ебаным леденцом, самым сладким десертом. Это было восхитительно и вкусно. Наташа стонала от каждого движения его языка, насаживаясь бёдрами на него, понимая, что ничего не добьётся. Она просила, чтобы он вошёл в неё хотя бы пальцами, но Клинт медлил. Он оторвался от ее текущих дырочек, вытирая лицо ладонью. Бартон встал с колен и расстегнул брюки. Его член окреп и выделил достаточно смазки, хотя сколько ее было у Романовой…сторонняя просто была не нужна. — Наташа, ты будешь моей омегой? — Клинт, я твоя с того момента, как впервые почувствовала тебя. Твой запах… Бартон входит в неё нарочито медленно, хотя сам едва сдерживается, потому что зверь изнутри рвётся, просится погулять, пошалить. После следующего стона Романовой, Клинт уже не сдерживается. Он двигается так, как может, как ему хочется, раздвигая стенки внутри неё ещё шире, проникая глубже. Наташа мечется по кровати, как загнанная в клетку птица, стонет и обхватывает его торс своими ногами. Оба кончают, одновременно постанывая и хватая друг друга за руки. Бартон сцепляет их узлом, что намного приятнее, нежели было с Джеймсом, который сделал тоже самое. Наташа целует его губы, зарываясь в коротко стриженные волосы и пытается сохранять хоть капельку адекватности. Бартону кажется, что он должен сделать кое-что ещё. Он не намерен делиться Наташей ни с кем. Никогда. Она его омега, его девочка, его хранительница очага и прочее, кем там они ещё должны быть. Цепляется зубами за ее запястье, оставляя болезненный укус после себя. Метка. Он ее пометил. Теперь точно ни одна альфа не рискнёт подойти к его рыжей. Прошло несколько часов, перед тем, как они просто улеглись на постель почти без сил. Наташа тяжело дыша и прижималась к широкой Бартоновской груди. Она все ещё текла, хотелось ещё, но она понимала, что ему нужно отдохнуть. У них впереди ещё четыре дня, так что торопиться некуда. — Ты меня пометил. И узел…зачем? — Оно как-то само. Но было ведь приятно, согласись. — Ты шутишь? Это потрясающе, Клинт. Я не выпущу тебя отсюда. — А я никуда и не собирался.