И снова одеваешь эту дурацкую маску

Подвалы это не всегда страшно и сыро. Особенно, если этот подвал со звукоизоляцией. И если он – твоя личная комната, в которой ты можешь делать всё что захочешь. Сал всегда находил что – то уютное в комнате Джонсона. Никто тебя не видит, не слышит, отрывайся, как хочешь. В комнате Кромсали было совсем не так. Мало места, даже один угол до сих пор заставлен коробками. Их просто некуда девать, можно коллекционировать. Да, коллекционировать всякий хлам он умел. Ларри даже обещал ему подарить такой же магнитофон, но… Но всё же он отказался. Слушать музыку в комнате у друга, разговаривать и одновременно наблюдать за тем, как рождается очередной шедевр – лучшее времяпровождения. Может, он отказался ещё потому, что это бы не одобрили соседи. А ему проблемы в апартаментах не нужны. - Хей, Сал, чел я записал ту песню. Уверен, тебе понравится, - он оторвался от мольберта, на котором начал нечётко проясняться берег реки или моря. Ларри щёлкнул рычажком на магнитофоне и нажал какую – то маленькую кнопку. Включилась запись «Смысловой Фальсификации». Громкость сразу сделали побольше, заодно проверить, сколько децибел они выдержат. На этом моменте, обычно он самый любимый, один из исполнителей (наверное, у кого голос громче), начал орать во всю какой – то текст на неясном языке, выходило что – то между английским и китайским. Было слышно, как у кого — то лопнула струна на гитаре. Несмотря на то, что может смысл песни, был очень важен и глубок, крики затмевал перевод текста и оба, и Ларри и Салли начали, будто сумасшедшие махать головой. Правда, если Сал махал головой, то Джонсон скорее своими волосами, так как за ними не было видно лица. Может, Салли делал это всё слишком наиграно, и, в конце концов, перестарался, может, у него действительно так закипела кровь, что маска – протез не выдержала такого напряжения и слетела, грубо ударив твёрдым пластиковым краем Ларри. Получив травму носа, Ларри отскочил от такого неожиданного снаряда и приземлился на диван. Музыка гремела, но никто уже не обращал на неё внимание. - Эй, Лар, с тобой всё нормально? – Фишер отключил магнитофон. - Гм, чел, да ты походу мне нос рассёк. Он убрал руку с места ушиба. Да, нос слегка поцарапан, но, в принципе, ничего страшного здесь нет. - Ты не знаешь где у вас тут пластыри… Или бинты… Или вата? – Салли открыл первый попавшийся ящичек и начала искать что – то в нём. Откуда, интересно, в комнате Ларри будет аптечка? - Пф, Сал, у меня всё окей с носом, не перелом же. А ты… - в этот момент Кромсали обернулся к нему лицом. Именно лицом, а не протезом. Вообще за всё это время только два человека смогли увидеть его лицо. Эшли – после того происшествия с Тревисом. А второй раз увидела Лиза – Тогда Салли ночевал у Джонсонов и с утра забыл надеть протез. Честно говоря, Лиза очень испугалась, даже чуть не выронила кружку. От такой реакции его внутренне коробило, но он понимал, что человек с таким уродливым лицом всегда будет пугать других, даже если он будет самым добрым. - А не… не смотри! Ему всегда было интересно, что скрывает за этой маской и почему так случилось, что он начал ей носить. Ларри никто не приходил к одному решению, а склонялся между ожогами и аварией. Сам же Салли никогда не заводил на эту тему разговор. Понятное дело – это не самые лучшие воспоминания. Кожа под маской была местами серовата, местами коричневая, были видны рубцы, какие то шрамы от ожогов. Само же лицо было слегка перекошена в левую сторону, а подбородок будто сильно ударили, и он слегка вмялся в кожу, оставив такой, своеобразный, кратор, что ли. - Где протез?... – было слышно, что сейчас голос Сала надломается. - Эй, чел, стой. На самом деле, я ожидал чего – то более дерьмового. Ты это, сильно не переживай, у тебя всё, более менее, норм. - Не… не смотри! Ларри нахмурился. Были в его жизни настолько уродливые вещи, что на них даже было больно смотреть, тогда просто хотелось отвести взгляд, что бы не резать зрение. Но лицо Кромсали в этот список не попадало – да, в Голливуд можно идти только на роли в ужастиках, но ведь никто не говорит, что ему надо сниматься в фильмах. А что бы быть рокером можно и в маске выступать, будет, типа, такая отличительная черта. Наоборот, на это лицо долго хотелось смотреть. Наверно, потому что Джонсон ещё ни разу не видел его. Может, потому что оно подходило к его внутреннему миру. Он прикоснулся к коже. Да, это был будто бы один большой рубец от ожога. - Тебе же не больно? Он ничего не ответил, лишь поморщился от обиды. - Я почему — то ничего не чувствую. Наверно, кожа в этом месте сильно огрубела, - выдавил Фишер из себя. Никто, конечно, не в курсе, может ли огрубевшая кожа краснеть, а уж тем более бледнеть от чужих касаний. Но в этот момент он отчего – то залился румянцем. И это было очень заметно. Кромсали отошёл и был прижат к дивану. Он, будто бы виноватый в своём недостатке, стыдливо опустил голову так, что бы не было видно лицо, и взял Ларри за запястья. - Нет, чувак, реально не переживай, я тебя люблю и так. - Любишь?.. Это слово будто ранило сознание. Любить?... А это как? Все знают любовь между братом и сестрой, матерью и сыном, внучкой и дедушкой… Все знают, что такое влюблённость… А что такое любовь в широком понимание этого смысла? - Э, чё с тобою? Он почему – то задрожал. Он ещё никогда в жизни не испытывал этого чувства. Он серьёзно? Может Ларри шутит? Как ЭТО может нравится нормальному человеку с нормальным зрением и адекватным восприятием мира? Да он шутит. Так же как и тысячи таких людей, которые утверждают, что ему не нужен протез. А потом шарахаются от того, что он носит его не из — за красоты, а по надобности. Глаза начали как — то сами по себе слезиться. А если он не обманывает? Но Джонсон – не Эшли. С ним нельзя посидеть в открытом кафе и мирно пить коктейли. Нет, конечно, можно, но на вас буду на вас косить как на придурков. Ларри это увидел. И понял, о чём он думает. Странно, конечно, это слышать от лучшего друга. Из – за большой разницы в росте он слегка склонился над ним и поцеловал в изуродованную щеку. - Ларри… А ведь так нельзя… Мы друзья… - сквозь утихающий всхлип проговорил Фишер. - Будем гомиками под прикрытиями, - неудачно пошутил он, - я тебя рил люблю, я тебя, мать вашу, хочу. - Ты то же самое говорил у Покертсон. Ты что… Был влюблён в меня весь этот год? – он освободился от объятий друга и просто стоял, опустив голову и закрывшись руками. - Бр, нет, конечно. Гм, - он взял в руки газировку, - ну я ж тогда думал, что нам всем кирдык, что придёт та долбанутая и сделает из нас фарш. Он поставил жестяную баночку на пустой стол, нас несколько мгновений исчез в стороне лестницы, а потом вернулся, держа перед собой маску. - Блин, прикинь, она аж туда улетела. Ещё и не разбилась, - он осмотрел её со всех сторон и был совершенно уверен в этом. - Тебе интересно только это? – он старался делать голос наиболее дружелюбным, но получалось плохо. Честно говоря, не хотелось никого обижать, оскорблять – он просто продемонстрировал свои чувства. И всё. Он просто сделал то, что прячет в себе уже многие годы Салли. - Ну, да, - он отвернулся, пока Фишер застёгивал маску, - а насчёт этого, - ты можешь тупо забить. Мне не впервой делать всё это. - Что « всё это»? - Ну-у, э-э, - он подбирал слова, - забывать о чувствах к людям. Это сложно, но, - он открутил пробку от бутылки, - но если будет сильный пиздец – можно такое сделать. Допустим, если человек умрёт или отвергнет тебя. Кромсали даже понял, кого он имеет в виду. Скорее всего, отца. И Тодда. Хотя, Тодд живой, но он разорвал все связи с бывшими друзьями – почему он так сделал — никто не знает. Даже Ник. - А я умер? Или отверг тебя? Просто… - он взял открытую бутылку и на всякий случай проверил, хорошо ли сидит маска, - просто это неожиданно. - Да ну, - он окинул комнату взглядом. С того дня знакомства ничего не поменялось. Единственное изменение, которое нельзя не заметить – множество картин, чья цветовая гамма сначала мутновата, а затем приобретает более светлые отголоски. И от чего же это? – мне тоже как то стрёмно. Ну пойми, нормальный мужик не будет любить парня, это я серьёзно. Очень странно. - Может ты что-то не так понимаешь? - Так...всё так. Разговор зашёл в тупик. Сейчас бы мусолить одну и ту же тему. Ларри включил телевизор, по которому шли новости. Сразу было видно, что новостной канал ему не интересен, он включил его просто так, для фона. - А вот я хочу сказать тебе про твой протез, - он впервые начал называет его правильно и отхлебнул глоток из бутылки, - тебе же не трудно снимать его, когда ты у меня? - Это тоже самое, что если снять с тебя трусы, - Фишер, наверно, слегка перегнул палку, но, в принципе, ощущения, скорее всего, такие же. - Ха, хорошее сравнение. Бля, так это лимонад. Ладно. Он поставил уже полопустую бутылку на подлокотник дивана. И обернулся к Салли, которой заинтересовался новостями. Речь шла о каких то митингах. - Всё же без маски ты тоже крутой. Опять хочу тебя поцеловать.