В тени Рюджина

      17 мая 46 года от начала Эпохи Какурезато       — Знакомый вкус, — с легким удивлением заметил я, пригубив горячий чай из предложенной чашки.       Я не эстет, в тысячах сортах чаев разбираюсь исключительно как в ингредиентах для различных лекарственных настоев или ядов, но хеморецепторы в этом теле слишком хороши. Не заметить знакомого, характерного вкуса и запаха я не мог.       — Это желтый чай из северных провинций Страны Чая, — сказала Узумаки Микан, также отпив напиток из своей чашки.       — Его любила Мито, — снова пригубил чай с необычным копченым запахом и вкусом. — Узумаки Мито, жена Хаширамы.       — Этот чай издревле поставлялся Узумаки как часть платы за защиту Страны Чая от набегов островных кланов шиноби, — объяснила Микан.       — Вот как? Значит, он достаточно ценен.       — Это один из лучших чаев в этом мире, — уверенно заявила Тахири, аккуратно поставив странный на мой взгляд фарфоровый чайник на длинной ручке на лакированный поднос.       Узумаки Тахири сегодня, как, впрочем, и всегда, в главном доме септа Оками при моем его посещении занималась обслуживанием почетного гостя. Меня, то бишь. Обычно-то старейшине Узумаки, Микан, по хозяйству помогали соседи. Вообще, их помощь и сегодня не помешала бы, просто потому что Тахири было немного затруднительно разнести чай и приготовить угощения к нему всем гостям.       Вместе со мной к Микан сегодня пожаловали: Чомей, Акичи, Котоширо и Узумаки Ояма. Навязчивые желания Курамы погулять и отдохнуть меня за последнюю неделю порядком достали, так что Кьюби сейчас на поруках Учиха Юко где-то в Отомуре. Не знаю, какие они там развлечения себе найдут, но, надеюсь, Кураме они понравятся, а Юко не позволит разнести мою столицу в случае каких-нибудь эксцессов. Зато вместо Кьюби за одним со мной столом сидели три нахлебницы — змеи из Рьючидо в своих антропоморфных ипостасях.       Все мы расположились в гостиной за низеньким деревянным столиком. Я во главе него, справа от меня Микан, Акичи, Ояма и Котоширо, слева Чомей и три змеи. На самом деле, Котоширо оказался с нами случайно. Как я понял, он просто не вовремя пришел к Микан для обучения техникам своего септа, но раз уж оказался здесь, то пусть присутствует.       Тем более, что он вместе со мной участвовал в конфликте Амегакуре с Рококу. Сегодня как раз мне, среди прочего, нужно было узнать о своем случайном трофее из Страны Камня. Уже скоро полгода, как завершился конфликт в Рококу. Тогда чуть больше недели ушло на улаживание формальностей, на согласование пунктов мирного договора, на заключение новых договоров о сотрудничестве. В результате, среди прочего, Роен - странный зверь, способный поглощать чакру и по многим признакам похожий на биджу - оказался в моих руках. И вот уже несколько месяцев его изучением занимался созданный специально для этого отряд, руководить которым было поручено Ояме Узумаки. Сей молодой парень, которому в этом году должно исполниться двадцать пять, происходил из септа Мизучи и приходился троюродным братом Кушине. Его чакра также обладала схожими свойствами: была способна сковывать чужую энергию. Он был одним из лучших мастеров фуиндзюцу в Отогакуре и, пожалуй, одним из немногих, кто в силах, пусть ненадолго, но задержать биджу.       С Роеном он тоже справлялся, пусть и с командой поддержки, так что ему и было поручено руководить всеми экспериментами.       — Удалось узнать что-то новое о Роене, Ояма? — поинтересовался я у Узумаки.       В самих опытах я тоже периодически участвовал, но часто просто не хватало времени или возможности даже теневого клона отправить.       — Чего-то, о чем бы мы ранее не подозревали — нет, — сидя с прямой спиной, быстро ответил Узумаки, которому, по всей видимости, было неловко сидеть со мной за одним столом в нерабочей атмосфере. — Мы окончательно убедились, что существо не обладает разумом и не поддается даже элементарному научению. Оно реагирует на внешние стимулы, но надежных способов контроля над ним нам найти до сих пор не удалось.       — Запечатывание в подопытном также не помогло?       — С этим вообще возникли сложности, — покручивая в руках чашку с чаем, ответил Ояма. — Обычно в людях запечатывают сильных существ в качестве дополнительного источника чакры… С Бьякуго немного иначе, но так или иначе все фуиндзюцу подобного рода служат резервом чакры. У Роена же собственной чакры не так много, ее исчерпание приведет к смерти зверя. Его сила в поглощении чужой чакры. Передать эту способность с помощью запечатывания… Я не знаю, как это можно сделать с сохранением контроля человека над Роеном. Так или иначе, для поглощения чакры нужно выпустить зверя.       Предсказуемый результат. Его можно было ожидать еще после первых экспериментов. Печально, конечно. Этот зверь выглядел внушительным, но не удивительно, что его использовали только в качестве самой крайней меры. Чемодан без ручки какой-то получается.       — Если есть задача, то есть и ее решение, — снова пригубив чай, заметил я. — И если не получается подчинить Роена привычными методами, то нужно разработать новые. Удалось ли узнать что-то о его природе?       — Ничего нового, — покачал головой Ояма. — Это сгусток чакры, наподобие биджу, но его природа немного отличается. Если сравнивать с Девятихвостым или Семихвостым, то он устроен по-другому. Такое у меня ощущение, хотя с Хвостатыми я все-таки близкого контакта имел не много.       — Акичи? — посмотрел я на главу Узумаки.       — Я изучила его чакру, — лаконично ответила девушка. — В ней есть нечто родственное силе демонов, но эта близость очень отдаленная. Не уверена, что мне не показалось.       — Мне известны только легенды о том звере, — не дожидаясь вопроса, сказала Микан, сложив руки на коленях, — но в них почти нет упоминаний о его происхождении. Во времена моей молодости клан посылал экспедицию за Роеном. Самого зверя тогда найти не удалось, но были собраны все известные о нем рассказы. Всех их я не помню, но в общих чертах выходит так: когда-то Роен был запечатан в камне, откуда его высвободили люди. Иногда упоминается, что он родился из этого камня сам. А дальше уже просто перечисляются различные нападения на селения и прочие бесчинства.       — Можно локализовать место, где он был, предположительно, запечатан. И где вообще распространены легенды о нем?       — Там же, где он и был вами обнаружен, Рюджин-сама. В Стране Камня.       — Чомей? — повернулся я к биджу.       Тот ответил не сразу, секунду изучая плавающую в его чашке чаинку.       — Сам я с ним не встречался, но Кокуо упоминал о встрече со странным существом, по описанию напоминающим Роена, — ответил, наконец, биджу. — Это было давно. Тогда Роен поглотил много чакры. А Кокуо пришлось уйти из своего храма. Я могу спросить его, но пока ничего не могу сказать.       — Тогда обсудим это позже, — кивнув, сказал я, переведя взгляд на чинно рассевшихся за Чомеем девиц. — Ну, а вы чем порадуете?       — Все, что нам известно, мы сказали еще в Стране Камня, — сохраняя предельно вежливый тон, ответила Ичикишимахиме.       — Ладно, понятно.       Спросить бы самого Хакуджа Сеннина, но это слишком хлопотное занятие. Когда-нибудь я наведаюсь к этой змее, но боюсь, окажусь расстроен его информированностью. Как мне кажется, многие слухи о владыке Рьючидо знатно преувеличены. Как и обо мне, например.       — Рюджин-сама, если позволите, я еще скажу, — обратился ко мне Котоширо.       — Да?       — Мне показалось, что чакра этого зверя неоднородна. Мне кажется, он поглощает слишком много чужой чакры и не всю может переваривать. Поэтому он может напоминать и биджу, если те ему когда-то встречались, и ками. И вообще кого угодно.       — Гм, ты прав. Эту особенность его чакры я тоже заметил.       Из-за этой особенности, понять, кем являлся Роен изначально, сейчас может быть невозможно. И, значит, сложнее найти к нему подход. Можно ли попробовать дать ему какую-нибудь разумность? Можно ли насильно превратить его в предмет с помощью джудзюцу, сделав неким подобием Самехады? Или попробовать поглотить его с помощью техники Химеры, созданной Хируко? Пока получу ответы на все вопросы, боюсь, пройдет не один год. А усилить Отогакуре было бы неплохо прямо сейчас.       Сейчас, когда большие какурезато ввязались в войну, прежняя стратегия игры на их интересах действует не так эффективно. Она уже начала подводить с сентября, когда Коноха дала ход своей операции в Стране Звука. Теперь же риск того, что какая-нибудь из сторон конфликта введет войска в мою страну без оглядки на конкурентов, становится слишком велик. И в этом свете нужно от прежней стратегии отказываться. Пора показать силу Отогакуре. Не полностью, но так, чтобы отбить охоту ко мне лезть.       Хотя наверняка в ближайшее время придется поучаствовать в войне или отдельном сражении. Пока сила Отогакуре не будет продемонстрирована в деле, вряд ли иные какурезато будут оценивать ее по достоинству. И тут передо мной стоит сложный выбор. Просто дожидаться нападения глупо. Пока у противника есть лишь предположения о силе моей какурезато, этим можно неплохо воспользоваться. В свое время Страна Неба смогла нанести серьезный ущерб едва ли не всем пяти большим селениям шиноби и даже на время захватила Страны Чая, Волн, Холмов, Мостов и часть Стран Рек, Огня и Горячих Источников. Результат той стремительной экспансии, конечно, закономерен, но сам факт ее успешного начала впечатляет.       Я столь же жадным быть не собираюсь, мне пока хватит Стран Водоворота и части Страны Горячих Источников. Однако быть инициатором конфликта — это, во-первых, наложит пятно на репутацию, во-вторых, может спровоцировать объединиться против меня другие какурезато. Последнее маловероятно, пока Райкаге на моей стороне, но я не уверен, что марионетку удастся поддерживать еще достаточно долгое время. Для меня выгоднее, чтобы конфликт со мной был спровоцирован другой стороной, как это происходит в Стране Водопада. Но там мне невыгодно начинать боевые действия, пока Ивагакуре и Коноха не понесут в войне достаточно серьезные потери. Переброска туда значительного контингента войск через Страну Железа или Гор может оказаться проблематичной. А еще проблематичнее выглядит экстренное возвращение этих войск, если под угрозой нападения будет уже сама Страна Звука.       Для меня желательно поучаствовать в сражении на территории Страны Горячих Источников или на ее со Страной Звука границе. Это даст мне повод открыто и под благовидным предлогом поучаствовать в дележе этого соседнего государства. Только вот там нет относительно безобидного противника, как Такигакуре. Исключительно монстры, вроде Конохи, Кумо и Кири. Начать регулируемый конфликт с Кумо? С марионеткой Райкаге это самый безопасный вариант, но я планировал воспользоваться им для заключения небольшого союза. Пока в Стране Мороза дайме и местные шиноби начинают мешать логистике Кумо, я мог бы на этом сыграть и предложить дообеспечение армии Облака в Стране Горячих Источников за счет ресурсов Страны Звука. Естественно, не за спасибо.       Остается Коноха и Кири. Н-да, тут и выбора нет. По собственной воле воевать против тех, с кем еще два года назад стоял в одном строю — мне это не по душе.       — Ладно, понятно, с Роеном пока ясно, — кивнув самому себе, произнес я. — А что на счет некоматы? Его интерес к загробному миру удалось объяснить, Акичи?       — Кое-что мне найти удалось, — кивнув, ответила девушка. — В летописях клана упоминаются ниннеко. К сожалению, это всего лишь отрывки, похоже, записанные на основе устных преданий, так как точности в них нет. Относятся они к мифической эпохе, когда на земле существовали и Сокоцунегами и Рикудо Сеннин. Упоминается, что наши предки получили некоторые знания о призыве от кошек. Раньше предполагалось, что речь шла о технике Призыва и заключении контракта первых шиноби со зверями. Но теперь некоторые слова наводят на мысль о призыве демонов. Также я нашла упоминания о раздвоенных кошках, которые живут на два мира. Наверное, речь шла о некоматах и их связи с загробным миром.       — Любопытно, — задумчиво прокомментировал я слова Акичи.       Теперь можно будет обсудить этот момент и с самим Кайбье. С некоматой я все же встретился официально. Переговоры о переселении части кошачьего клана в Страну Звука идут в положительном ключе. И, как мне показалось, вполне очевидно, что самого Ясунеко в моем государстве привлекали даже не столько обещанные мною права и свободы, сколько именно мое знакомство с потусторонним миром. Это интригует. Возможно, мне наконец попался тот, кто знает чуть больше, чем ничего о ками Узумаки. Не просто их возможности, а происхождение, их мотивы и причину, зачем понадобилось Хашихиме мне кланяться, в конце концов.       Здешний загробный мир оказался слишком огромен. Найти в нем хоть что-то, просто слепо тыкаясь из стороны в сторону, сложно. Ориентироваться в нем я еще не научился, а разобраться с его тайнами мне нужно. Все эти непонятности с Коседжином, очередным ками Узумаки, которого они ассоциируют со мной, меня нервируют. Не люблю что-то не понимать. Причем не понимать от слова совсем. В голову начинают лезть всякие ненужные и совершенно необоснованные теории. И та, которая объясняет все происходящее вокруг моим затянувшимся помутнением рассудка, пока мое тело доживает последние годы в вегетативном состоянии в реальном мире, еще не самая плохая.       В общем, у Узумаки Микан я провел еще чуть больше часа, обсуждая вопросы, касающиеся в основном истории, разумных зверей и монстров этого мира. Именно для этого я собрал всех, кто в данных вопросах был сведущ. Сама Микан - одна из старейших жителей Отогакуре, которой уже далеко за сто. За время жизни она многим важным событиям на сломе эпох была личным свидетелем. И, к слову, выглядела так, словно собирается дожить и до следующей эпохи.       Чомей, как и любой биджу, сам по себе живая летопись. Еще бы с памятью у него было так же хорошо, как у меня. Трем змеям из Рьючидо также было значительно больше ста лет каждой. Акичи, Котоширо, Ояма и Тахири в нашей компании были сущими сосунками, н-да. Но по своему профилю они успели многое изучить.       Уже распрощавшись с Микан и ее внучкой, оставив Котоширо учиться своим родовым техникам, я жестом приказал змеям вернуться на место.       — Акичи, — позвал я её, завороженно наблюдающую за тем, как три девушки превратились сначала в змей, затем скрылись в моей одежде, чтобы обернуться серьгами и браслетом.       Почему-то у меня такое чувство, что скоро по Отогакуре начнет ходить очередная нелепая побасенка обо мне. Ладно, вреда от них не больше, чем прока.       — Да, Рюджин-сама, — отозвалась Акичи.       — Собери всех оставшихся корабельных мастеров клана, — попросил я девушку, шагнув под сень деревьев, накрывающих своими ветвями тропинку к дому Микан. — Сообщим им, что намечается много работы.       — Мы будем возрождать флот? — шагая вслед за мной вместе с Чомеем и Оямой, полюбопытствовала Акичи.       — Возрождать, это сильно сказано, — улыбка на моем лице в этот момент вышла, наверное, грустной. — Учитывая, что мы сейчас не в Узушио, то придется его создавать заново.       Когда-то, помимо фуиндзюцу, у клана Узумаки было еще кое-что, что дало им возможность сделать Узушиогакуре одной из сильнейших какурезато малых стран. А именно - связи со Страной Огня, которые позволяли закупать строевой лес без лишних наценок и квот. И могущественный флот, созданный из этого дерева, который просуществовал аж до Второй мировой. Само падение Скрытого Водоворота было финальным поражением на морском театре военных действий той войны, которому предшествовали многочисленные проигранные сражения на воде.       Корабли Страны Водоворота либо пошли ко дну, либо достались в качестве трофеев Кири и Кумо. Естественно, в Страну Звука ни один из них перетащить не удалось, зато среди Узумаки сюда пришли несколько корабельных мастеров. Учитывая, что кораблестроение в нынешних реалиях и при текущем развитии технологий можно сравнить по сложности и наукоемкости со строительством космических спутников в моем прошлом мире, приобретение это получше, чем сами корабли. Правда, воспользоваться им пока не представлялось возможности. Было бы трудно объяснить шпионам Кумо, откуда в Стране Звука мастера необходимого профиля. А скрыть верфи со строящимися на них кораблями было бы еще сложнее.       — Да, точно, — немного поникнув после моих слов, согласилась Акичи. — Здесь нет ни верфей, ни подходящего леса для строительства кораблей. И обученных команд тоже нет.       — Построить верфь, думаю, не составит труда, так как с логистикой ее окружающей мы заморачиваться не будем, — заметил я. — Ты права, в Стране Звука мало строевого леса. И купить нам его никто не позволит. У нас также нет бетона и красок нужного качества, чтобы повторить опыт Страны Земли. Зато у нас есть Отохиме.       — Предлагаете использовать Мокутон, — догадалась Акичи.       — И даже больше, чем ты думаешь, — подтвердил я догадку девушки. — Задачей мастеров будет не столько постройка самих кораблей, сколько научить тонкостям ремесла Отохиме. Она должна понять принципы создания корабля, чтобы суметь вырастить его с помощью техники целиком. Как Хаширама в свое время выстроил Коноху.       — Это может быть сложно, — неуверенно произнесла Акичи, — но звучит многообещающе.       — Именно так, — согласился я, остановившись у окончания тропинки.       Дальше начиналась улица, и я собирался отправить Акичи заниматься делом, самому же мне предстояло покинуть квартал Узумаки и заглянуть в другие места Отогакуре.       — Я рассчитываю, что Отохиме окажется способной ученицей, — сказал я, глядя на Акичи. — На отстроенных же кораблях нужно будет начать подготовку команд. Думаю, этим тоже придется заняться Узумаки. Чувствую, эра парусного деревянного флота уходит, но постройку пароходов с помощью Мокутона обеспечить сложно, хотя обучить команду управлять им было бы проще. Так что нам нужны парусные суда с простым управлением, вроде джонки или шхуны. И люди, умеющие ими пользоваться. Остров Водоворота сам себя не вернет, Акичи.       Девушка не сразу осознала смысл моих слов, мысленно, похоже, выстраивая план действий для выполнения моего приказа. Но когда мои слова дошли до ее сознания, нужно было видеть, как засияли ее глаза, обращенные ко мне.       — Я поняла, Рюджин-сама! — решительно ответила Акичи, глубоко поклонившись мне.       — Ну, ты знаешь, что нужно делать, — кивнув в ответ, сказал я. — Идем, Чомей. Нам нужно заглянуть еще в один квартал.       Для Узумаки их родной остров все-таки имеет большое значение. Может, многие из них уже даже не вспомнят его. Более того, многие даже не видели его никогда. Но павшее Узушиогакуре все равно является для них символом былой славы и самого большого поражения. По преданиям самих Узумаки, на острове Водоворота они жили более тысячи лет, вся история их клана связана с ним. Утрата родины была для них большим ударом, фамильным унижением. Возвращение Узушиогакуре - мечта всего клана.       — Ты умеешь мотивировать людей всего несколькими фразами, — с плохо читаемыми интонациями произнес Чомей, когда мы отошли от дома Микан. — Теперь я, кажется, понимаю, почему Курама встал на твою сторону.       — Курама — это тяжелый случай, — недовольно заметил я. — Он упрям, излишне горд и недоверчив.       — Это Курама, — пожав плечами, прокомментировал Чомей, — таков он был всегда.       — Но даже с ним можно договориться. У вас, биджу, не такие большие требования, чтобы склонить вас на свою сторону.       — Для тебя, возможно, они и в самом деле кажутся небольшими, — сложив руки в рукава своего одеяния, покивал Чомей. — Твоя уверенность в своих словах и твоя сила подкупают. Твоим словам веришь. Мне это нравится. Не твоя убедительность, а то, что с ее помощью можно прийти к миру без лишних сражений.       — Ты не любишь сражаться? — задал я риторический вопрос, об ответе на который давно уже начал догадываться.       Способности Чомея явно говорят о его относительном миролюбии. Его броня во взрослой форме, ослепляющая способность, техника обращения в кокон — все это больше приспособления для обороны, а не атаки.       — Мне всегда казалось это лишним, — подтвердил мои предположения биджу.       — Неплохая позиция, на самом деле, — прищурившись, посмотрел я в небо, частички которого мелькали в листве нависших над тротуаром деревьев. — Надеюсь, за то, чтобы иметь возможность следовать своим желаниям и принципам, ты будешь готов защищать эту страну.       Несколько секунд мы шли в молчании, пока Чомей, наконец, не обронил:       — Да. Я готов защищать свою мечту. И Страну Звука, в которой я могу к ней приблизиться, тоже.       — Уже неплохо, — кивнув увидевшим меня шиноби, склонившимся в глубоких поклонах, произнес я в ответ на заявление Хвостатого. — Такие признания много значат, Чомей. Шиноби часто забывают об этом. Для многих из них страна — это лишь место жительства. Они готовы отказаться от нее ради своих идеалов, которые ниндзя просто не связывают с государством. Многие считают себя простым оружием, как Узумаки. Ты, наверное, этого не знаешь, но септы Узуме, Мизучи и Оками — все, кто принес известность клану - считаются лишь оружием, единственная задача которого защищать Иночи — септ, в котором воинов практически нет. Такая система у них сложилась издревле, и ее они вольно или невольно придерживаются, сохраняя свои традиции.       Мы с Чомеем вышли на границу квартала Узумаки. Нужные нам улицы находились совсем рядом. Идти было недолго, так что использовать техники перемещения я нужным не счел.       — На мой взгляд, когда человек… Да не важно, кто! Если он сражается за свою страну, которая является его частью, когда он сам является ее частью, когда она вмещает его мечты, когда она — его семья, тогда он готов защищать ее с большей отдачей.       — Как мне кажется, Узумаки очень трепетно относятся к своей бывшей стране, — заметил Чомей. — Возвращая ее им, ты вернешь им родину. И Страна Звука для них уже не будет такой родной. Я старался сторониться людей, но даже мне известно, насколько плохо они помнят добро.       — Заметь, я среди людей живу, — вместо долгих объяснений, коротко ответил я.       Чомей хотел, похоже, спросить еще что-то, уже открыл рот, но тут же его закрыл. Наверное, понял, что я имел в виду. Я тоже понимаю риски возврата острова Узумаки. Вот только возрождать Страну Водоворота я не собираюсь. Да и многие из клана и в самом деле никогда не видели даже этого острова, так что Отогакуре для них тоже станет неотделимой частью прошлого и, при правильном воспитании, будущего.       Когда-то моя мать, создавая Рюджина, объявила Узумаки, по какой-то своей прихоти и в рамках подготовки к их эвакуации из Страны Водопада, потомками Бога-Дракона. Что же, заблудшие дети дракона вернулись к отцу, и хотя бы этих детей я воспитаю как должно.       Правда, обещание вернуть остров Узумаки хорошо их мотивирует, только оно остается лишь обещанием. Помимо кораблей, нужны будут и иные, скажем так, методы воздействия на Кири, чтобы шиноби отказались от доставшейся им по результатам войны территории. И с этим мне может снова помочь одно приобретение, полученное все в том же Рококу. Только не столь материальное, как Роен. Опыт применения пороха после анализа военной кампании Амегакуре выглядит более интересным, чем мне казалось ранее. При доработке тактики Рококу можно добиться больших успехов. Только есть у меня сомнения, что никто, кроме меня, анализ той войны не производил. Наверняка все какурезато сделали выводы об Аобико и методах противодействия оружию, основанному на нем.       Порох — штука интересная, это сконцентрированная энергия, которая доступна всем, вне зависимости от подготовки и резерва чакры. Проблема только даже не в том, что по результатам трехстороннего договора основная часть Аобико теперь продается в Амегакуре. В случае необходимости я мог бы организовать производство нитроцеллюлозы, классического бездымного пороха. Проблема была в том, что в текущих условиях Страна Звука могла производить лишь примитивные поделки, вроде дульнозарядных пистолетов. Для этого мира даже такое огнестрельное оружие — уже верх технологий, но против шиноби малоэффективно.       Низкая скорострельность, низкие эксплуатационные качества. Вообще, промышленность могла бы потянуть и заряжающиеся с казенной части орудия. Станкостроение кое-какое имеется, нужно только подтянуть метрологию, ввести унификацию, поработать с материаловедением, термообработкой металлов и металлургией в целом. И разобраться с унитарным патроном. Для конвейерного производства его нужно делать металлическим, а это пока немного дороговато даже для меня. Да и с материалом самого оружия нужно что-то придумать. Если делать пистолет или револьвер не из стали, то из бронзы. Раньше подходящий сплав найти не удавалось, сейчас, когда начато производство фосфора, идут работы по получению фосфористой бронзы, она, наверное, подойдет для огнестрельного оружия, но состав нужно подбирать. Только природных доступных запасов меди на моей земле мало, с первыми же образцами оружия я могу попасть под медное эмбарго. Мне этот металл и так неохотно продают и по конским ценам из-за большого спроса в Странах Большой Пятерки.       И для начала сам механизм нужно придумать! Учитывая, что в этом мире просто физически отсутствует инженерная школа, которая когда-либо занималась бы производством какого-либо огнестрельного оружия или патрона под него, это будет крайне нетривиальная задача. Я, конечно, могу припомнить устройство штурмовой винтовки, но далеко не полностью. И под нее нужно будет подобрать материалы… По примерным прикидкам выходит, что в лучшем случае лет через пять получится наладить первую серию чего-то более или менее пригодного для местных битв. И то при концентрации всех ресурсов на этом направлении, чего я физически не могу себе позволить. Значит, этот срок можно с чистой совестью помножить на три.       Нужно искать иной подход. А раз я не инженер, то придется начинать с понятных мне основ. Например, что есть оружие? Это средство доставки энергии с целью нанесения повреждений. В огнестрельном оружии часть химической энергии порохового заряда переходит в энергию пороховых газов, часть которой в последствии преобразуется в кинетическую энергию снаряда. Моя цель повторить эту цепочку.       Во-первых, источник первичной энергии. Если у меня не стоит целью вооружать простых людей, а повысить эффективность шиноби, то источником энергии может служить даже самый никчемный генин, способный выпускать чакру через тенкецу. Да даже ученик первых курсов Академии может быть на такое способен. Накапливающие чакру фуиндзюцу известны и достаточно просты. Во-вторых, печати, испускающие накопленную энергию в виде некой техники так же известны. В принципе, оружие уже готово, но чем сложнее ниндзюцу, тем сложнее печать для нее, а это чрезмерно усложнит производство. Проще шиноби обучить тем же техникам. Значит, нужна печать, испускающая некую элементарную технику, но вбирающую в себя достаточное количество чакры. Что-то предельно простое и пригодное для массового производства, вроде Кибакуфуда. Даже еще проще для компактности и без элементарной составляющей для простоты использования. Нужно просто разгонять этой чакрой всё ту же пулю.       И, значит, в-третьих, необходимо производство унифицированных нарезных стволов, пуль, обоймы к ним. Этакий бронзовый чакро-пистолет, ударно-спусковой механизм в котором будет заменен двумя фуиндзюцу и механика потребуется только при подаче снарядов. Создать такое инженерам будет гораздо проще. И нагрузка на металл меньше, чем при взрыве пороха. Можно даже обойтись без печатей, разработать ниндзюцу и обучить ему шиноби, но у генинов бывает плохой контроль чакры, на один выстрел без печатей у них будет затрачиваться больше энергии, чем с ними.       В целом при рассмотрении этой идеи получается не вундерваффе, конечно, но инструмент, значительно увеличивающий боевой потенциал низкоквалифицированных шиноби, которым можно заменить весь арсенал метательного оружия. Туда бы еще предохранитель придумать. Механический, чтоб понадежней. И систему идентификации и самоуничтожения, чтобы хотя бы разработка сразу же не утекла на сторону. Должно получиться нечто вроде сильно упрощенной версии веера Мадары. Гм... Может, потребуются какие-нибудь особые материалы. И производство по-настоящему массовым не сделать: печати только умелому человеку поручить удастся. Зато в фуиндзюцу можно будет накапливать энергию перед боем, чтобы сам владелец оружия был отдохнувшим и полным сил во время сражения. Вообще, похоже, придется продумать много мелочей, но это уже именно мелочи, главное, есть концепт.       — Чомей.       — Да, Рюджин… сама? — запнувшись на именном суффиксе, посмотрел на меня биджу.       — Знал бы ты, с каким гением сейчас идешь рядом…       — Да? — теперь в голосе Нанаби читались явные нотки сомнения.       — Тебе повезло, скоро узнаешь. И узнаешь ты это, будучи на правильной стороне.       — Очень приятно это узнать, — дипломатично высказался Чомей.       — А знаешь, какая сторона правильная? — задал я вопрос, чтобы тут же с кривой усмешкой на него ответить: — Эта та, в которую не обращены дула автоматов.       Я, конечно, гений, но иногда мне кажется, что я привношу в этот мир слишком много… всякого. Не всегда это хорошо. Правда, автоматическое оружие вряд ли принесет глобальные изменения, а наверняка лишь немного повлияет на тактику ведения боевых действий.       Так или иначе, но на кону стоят сотни тысяч людей, которые вверили мне не только свою жизнь, но и души, и будущее своих детей. Страна Звука и Рюджинкё нужны мне и для достижения своих целей, но это не просто инструменты в моих руках. Мне нужно защитить мечту людей, которую я сам же и вложил в их умы и сердца.       С такими немного гнетущими мыслями я вошел в нужный мне квартал. Как-то так получается, что я всегда сюда прихожу не в самом добром расположении духа. Сам квартал навевает что-то такое, наверное. Все-таки принадлежал он Кагуя, некогда самому ненавистному клану Страны Рисовых Полей и также, наверное, самому дикому клану в этом мире. Правда, с тех пор, как Кагуя потерпели поражение от Мицуко, многое изменилось.       В тот год три четверти всего клана в Стране Рисовых Полей было уничтожено. В живых остались лишь дети и немногочисленные женщины, которые не могли или не успели оказать сопротивление. В то время Мицуко была крайне нетерпима к мужчинам, так что среди детей тоже осталось мало мальчиков. Наверное, это можно назвать геноцидом.       Неприятно осознавать, что подобного рода деяние, пусть даже совершенное в отношении Кагуя, лежит на моей совести.       Квартал этого клана располагался по соседству с Узумаки и Чиноике. Эти два клана также часто враждовали с Кагуя в прошлом, но в первую очередь с семьями из Страны Воды. И у них не было такой же сильной неприязни, как у местных шиноби. С момента окончания гражданской войны прошло уже пятнадцать лет, сейчас уже жители Отогакуре относятся спокойнее к соседству с остатками бывших угнетателей, но все же лишний раз бередить старые раны не стоит.       Кагуя, по вполне естественным причинам, были не так многочисленны, как Узумаки. Их территория занимала меньшую площадь, но по стилистике квартал не сильно отличался. В первую очередь, их клан, и еще Шиин и Чиноике, могли похвастаться наличием аллей в своих кварталах и выглядящих старыми зеленых насаждений. Как я уже упоминал, Мицуко при основании Рюджинкё каким-то непонятным мне образом обозначила перечень «заблудших детей Рюджина», в который сначала вошли Узумаки и родственные им Шиин. Это было нужно для лучшего налаживания контакта с этими кланами и интеграции Рюджина в культурное пространство Страны Звука в частности и всего континента в целом. Но потом пришлось расширить список еще и кланами Чиноике с Хебиичиго, так как в моем теле явственно прослеживаются их кеккей генкай. Кагуя примкнули к этой группе в силу своей генетической близости к Узумаки. И, если честно, среди них как раз было много тех, кого можно реально назвать моими детьми.       И именно они сегодня ждали меня в центре своего квартала. Здесь, в окружении длинных одноэтажных зданий, которые по сути своей больше напоминали выстроенные в традиционном стиле казармы, нежели дома, располагался плац. Выровненная и укрепленная Дотоном площадка была покрыта выбоинами и кавернами от многочисленных ударов.       На ней, невзирая на припекающее солнце, занималось около сотни подростков. Все они были четырнадцати-пятнадцати лет от роду, имели белые волосы и схожие черты лица. В какой-то мере они были братьями и сестрами, хотя в большинстве своем родились от разных матерей и не имели, как таковых, отцов. Для их рождения мне потребовалось прибегнуть к биотехнологиям. К сожалению, естественным путем обладатели Шикоцумьяку рождаются крайне редко, и все, имевшие проявление данного кеккей генкай, на территории Страны Звука были уничтожены.       — Рюджин-сама идет! — крикнул первый заметивший меня подросток.       Остальным потребовалось около пяти секунд, чтобы выстроиться и синхронно склониться в уважительном поклоне и хором проскандировать:       — Приветствуем вас, Рюджин-сама!!!       В ответ я ограничился поднятой в салюте рукой, продолжая идти к намеченной цели, которая, завидев меня, и сама поспешила навстречу.       — Приветствую вас, Рюджин-сама! — поприветствовала меня в схожей манере искомая цель и стоявшие за ней люди.       Искал я нынешнего главу клана Кагуя, молодого юношу, которому в этом году исполнялось восемнадцать. Он был одним из немногих мужчин, переживших уничтожение клана. В то время ему было три года. Тогда он был еще слишком молод, чтобы оказывать сопротивление. Это его и спасло.       Звали его Тайши, одетый в форму шиноби, выглядел он вполне обычным парнем, на общем фоне выделялся только более широким и угловатым лицом. Волосы черные и коротко постриженные, на лбу две красные точки, взгляд решительный и волевой. Его воспитанием я часто занимался лично, так как Кагуя в целом на особом положении в Отогакуре. На особом контроле, если уж говорить откровенно. За спиной у Тайши шли две женщины в традиционных кимоно пурпурных и розовых тонов, обе во время резни клана были уже взрослыми. Одна из них являлась, собственно, матерью нынешнего главы, но не была урожденной Кагуя, ее захватили во время набега на клан Куроба, она приходилась племянницей Акаю и звали ее Акане. Вторая же настолько чистокровная Кагуя, насколько это вообще возможно. Кимико — дочь бывшего главы клана и невеста нынешнего.       — Здравствуй, Тайши, — поприветствовал я парня. — Скоро придет время твоему клану показать себя. Доволен?       — Радоваться войне не пристало, но мы готовы к ней, — решительно ответил юноша. — Ожидать ее было тягостнее. Пусть она принесет горе, но если она позволит разрешить грехи наших отцов, то так тому и быть. Мы готовы.       — Хорошо. Сегодня я посмотрю, насколько вы готовы, — согласился я с Тайши, поворачиваясь к нетерпеливо пожирающим меня взглядами беловолосым Кагуя. — Сегодня я проведу ваш экзамен. Каждый из вас сразится со мной в поединке. Я оценю ваши навыки и готовность к сражениям. Близится час войны. Это время станет шансом для вас искупить ваши долги перед Страной Звука. Искупить так, как это пристало Кагуя. Не униженными мольбами о прощении и не кротким покаянием. Вы силой завоюете свое место в сердцах жителей Страны Звука. Вы Кагуя, и вы докажете всему миру, что вы часть Страны Звука, часть Отогакуре и часть Воли Дракона. Вы кости этой земли, ваш рок — внушать благоговение. Отныне своей кровью и кровью врагов, спасенными жизнями соратников и прерванными жизнями захватчиков вы одержите верх над горькой памятью ваших предков и создадите новую историю великого клана Кагуя! Клана, который вызывает благоговение в сердцах друзей своей самоотверженностью и преданностью. И внушает трепет сердцам врагов храбростью и непреодолимой мощью. Клан Кагуя - банзай! Отогакуре - банзай!       — Банзай! Банзай! Банзай!!!       Удовлетворенно кивнув радостно скандирующим мне в ответ подросткам, я снова обратился к Тайши, глаза которого тоже горели нездоровым огнем возбуждения:       — Начинай подготовку к экзамену.       — Конечно, Рюджин-сама.       Тайши поспешил распределять очередь на поединок со мной, я же повернулся к Чомею.       — Они, конечно, подростки, но их все-таки многовато. Если я начну уставать, мне потребуется твоя помощь.       — Конечно, я предоставлю свою чакру. Если ты так уверен, что в силах с ней справиться.       — Ну, пока получалось.       Первый поединок у меня был с Юичи. Парень был самым старшим из группы владеющих Шикоцумьяку Кагуя и, как и все из них, пока не имел красных точек на лбу, которые они должны были получить только после прохождения экзамена. Все они родились как нормальные люди, но их генетический материал был собран лично мной. Даже их биологические матери, если уж вдаваться в подробности, не совсем им родственники. Отсюда и их внешняя схожесть. Юичи во многом походил на своих братьев и сестер: чертами лица, белыми волосами, бледной кожей. Они, на первый взгляд, напоминали толпу теневых клонов одного человека, и эффект только усиливался из-за одинаковой одежды.       Вообще, с помощью биотехнологий можно было бы наштамповать огромное множество шиноби с самыми разными геномами. Вот только для их воспитания потребовалось бы столь же огромное множество ресурсов, как материальных, так и людских. К тому же, отношение к таким детям могло быть самое разное. При их большом количестве полноценным воспитанием каждого я бы точно не смог заняться, а это неминуемо вылилось бы во всевозможные психические проблемы. Неважно, насколько совершенен их генетический код, но я все же не настолько гений, дети остаются детьми. И их детские травмы растут вместе с ними, грозя обернуться в головах могущественных шиноби в большие проблемы. Так что, небольшая группа Кагуя с Шикоцумьяку была оптимальна для подобного рода восполнения численности армии Страны Звука.       — Начали! — крикнул Тайши, сегодня выступающий в роли рефери.       Юичи мгновенно рванул вперед, показав отличную для своего возраста скорость. Сразу же на ходу с его плеч порывом встречного потока воздуха сорвало рубаху, которая слетела и с рук, повиснув лишь на поясе. Бледная кожа юноши буквально на глазах покрылась белой костяной броней. Лицо также оказалось скрыто за костяной личиной демона.       Большая часть кланового искусства тайдзюцу Кагуя оказалась утеряна, мне его пришлось восстанавливать не без помощи запретных техник воскрешения. Все экзаменуемые сегодня владели одинаковой основой, но каждый из них привнес в свой собственный стиль что-то новое. Юичи, например, делал упор на улучшении своей защиты с помощью костяной брони и жестких, мощных ударах, заимствованных из Гокена и Раканкена. С его физической силой он мог превратить в отбивную своего оппонента всего за пару ударов. Естественно, со мной так быстро справиться он не мог. Для экономии своих сил я не стал прибегать к активации Шичи Тенкохо, но даже без него принять удар подростка не составило труда. Тело Белого Змея выносило побои от самой Цунаде, а это говорит о многом.       Бой затянулся минут на десять. Я мог бы завершить его гораздо быстрее, но нужно было оценить выносливость Юичи. Для этого пришлось погонять Кагуя на пределе его возможностей. Я и так не в восторге от идеи бросать в бой детей, которым нет еще и восемнадцати, но ситуация этого требует, так что пусть они будут хотя бы способны вернуться домой живыми.       Кагуя живут в Отогакуре вместе с остальными кланами. Далеко не всем это нравится, но мой и Мицуко авторитет останавливает их от выражения недовольства. Однако в приближающейся войне, если Кагуя в нее не вступят, недовольство вырастет многократно. Снижение качества жизни по всей стране, потери в сражениях — все это будет раздражать. А Кагуя, которые пережидают битвы в Отогакуре, будут раздражать особенно сильно. Пусть даже у них из взрослых имеется всего чуть больше пары сотен женщин и несколько десятков молодых мужчин.       И даже если я их всех отправлю в бой, они не смогут переломить отношения к Кагуя. Это должны сделать те, кто для этого был рожден. То есть Юичи и его братья и сестры. Идеологически, психически и физически подкованные солдаты, которые с рождения только для этой цели и воспитывались. Можно сказать, они потеряли детство ради своего клана. Но, если честно, ни у одного ребенка из клана Кагуя в Отогакуре нормального детства как такового не было. Все-таки репутация и многолетние обиды сказываются.       Юичи оказался достаточно силен. Думаю, на уровне токубецу-джонина Конохи. Ему бы подтянуть ниндзюцу, тогда был бы полноценный джонин. Однако до моего уровня ему было еще далеко. Хотя если таких, как он, среди Кагуя сегодня будет много, то, чувствую, мне часто придется обращаться к Чомею за помощью. Моя чакра достаточно сильна и имеет уникальные свойства, но ее резерв далеко не бесконечен.       Поединок с Юичи закончился вполне закономерным поражением юноши. Его защищающая лицо маска разлетелась осколками после очередного моего удара. Мне удалось заставить парня исчерпать значительную часть чакры, частично ее попутно поглотив. Рухнув на землю, Юичи помотал головой, пытаясь прогнать туман из головы. Когда я склонился над ним, он с трудом смог сфокусировать взгляд на мне. Чувствуя, что сил сопротивляться просто больше нет, он все же попытался еще оттолкнуться от земли рукой, но та лишь подогнулась, заставив парня вновь распластаться на земле. Лицо Юичи в этот момент скривилось от горечи и отчаяния.       Стерев кровь из рассеченной брови, я коснулся двумя пальцами лба юноши, оставив на нем два неровных красных пятна.       — Ты прошел, — прокомментировал я свое действие, похлопав Юичи по плечу.       Парень сначала неверяще посмотрел на меня. Только после секунды осознания он расслабленно распластался на израненной земле. На лице расплылась счастливая улыбка, которая не пропала, даже когда глаза Юичи закрылись, а сам он потерял сознание. Наверное, я переборщил с поглощением чакры.       В тот день мне все же удалось провести экзамен у всех Кагуя, хотя, признаюсь, это было сложно. Однако я остался доволен и собой, и ими. Никто не подвел, все из них экзамен прошли. Впрочем, иного можно было и не ожидать, учитывая их подготовку. Но риск все равно оставался. Все-таки их было много и не всем я мог уделять достаточно внимания во время обучения.       — Страна Водопада раньше часто подвергалась набегам клана Кагуя, — внезапно заметил Чомей, когда мы с ним выходили из кланового квартала. — Мне приходилось видеть, как Такигакуре отражает их нападения.       — Да, Кагуя тогда не знали границ, — согласился я, попутно разглядывая мотивирующий плакат на стенде, на котором были изображены ирьенины.       — Они были бесстрашными и не знали меры в своей жестокости. И они внушали ужас, — продолжил свою мысль биджу. — Когда они были побеждены, многие вздохнули свободнее. Однако, увидев сегодняшний экзамен, я думаю, что они рано обрадовались. От прежних Кагуя у Такигакуре было бы гораздо меньше проблем, чем от нынешних. Сейчас они выглядят сильнее.       — Никто не просил Такигакуре ссориться со мной, — пожав плечами, заметил я.       — Может, и так, но я хотел сказать еще кое-что. Ты спросил меня сегодня, готов ли я сражаться за Страну Звука. Я ответил, что готов защищать свою мечту, — напомнил мне Чомей сегодняшний наш диалог. — Сейчас я начинаю понимать, что ты страшен не своей мощью, о которой говорят многие. Ты страшен своим врагам тем, что ты можешь дать мечту своим союзникам. И они будут готовы сражаться за нее и за тебя даже после смерти. Это внушает уважение.