В тени Рюджина

      27 сентября 49 года от начала Эпохи Какурезато       — Штаб, это Тенгу. Внимание. Пост наблюдения под нашим контролем, — быстро надиктовывал в микрофон шиноби из клана Тобитаке. — Гарнизон нейтрализован. Ретранслятор подключен. У нас семь раненых… Требуется подкрепление. Второе убежище занято. Гражданские усыплены. Требуется эвакуация. Повторяю, требуется подкрепление и эвакуация гражданских. Прием.       — Тенгу, это Штаб, — после щелчка тумблером и небольшой паузы услышал я ответ в наушниках Тобитаке. — Трансляция с камер есть. Удерживайте позицию. К вам отправлен отряд Цуру и Саги. Прием.       — Вас понял, Штаб, — устало ответил Тобитаке, привалившись к стене.       Этот шиноби лишился в бою ноги. Угодил в ниндзюцу одного из Анбу, которых мы выкуривали из поста наблюдения. Но ничего, жив, крови потерял немало, конечно, однако это поправимо. Главное, задачу мы выполнили.       Пост наблюдения — это одна из площадок Анбу, которые находятся на нависающей над Конохой скале. Эта была одна из самых высоких, ниже нас были даже лики предыдущих Хокаге. Раньше отсюда велось наблюдение за деревней с помощью больших, установленных на станки смотровых биноклей. Они и сейчас здесь имелись. Мощные телескопы с качественной, просветленной оптикой. Но прогресс не стоит на месте, помимо них не так давно сюда было установлено новое оборудование.       В Конохе была размещена сеть камер видеонаблюдения, транслирующих аналоговый сигнал в эту комнату. Массивное оборудование частично собиралось в местных лабораториях, частично было привезено из Страны Снега. Именно к нему мы подключили ретранслятор, с помощью которого передавали теперь сигнал в кварталы Танзаку.       Пост наблюдения хорошо защищался, взять его штурмом было бы непросто. Поэтому отряд Тенгу, к которому я-Охеми оказался приписан, пошел в обход. Через одно из убежищ, которые также были расположены в сети пещер в скале. Сюда эвакуировали мирных жителей Конохи, детей шиноби и всех, кто не мог помочь в защите деревни в случае чрезвычайной ситуации. Так как сторонники альянса Учиха и Сенджу своих родственников спрятали в храмах Нака, Масок и в башне в Лесу Смерти, то здесь оказались сторонники противоположной фракции шиноби Конохи. Естественно, смерти им никто в здравом уме не желал, здесь все-таки прятались не воины, и при прохождении убежища расчет был на Мокутон: Каджукай Корин, технику Стихии Дерева, позволяющую усыпить и парализовать людей. В моем исполнении она вышла не столь впечатляющей, как у Хаширамы, но в замкнутом помещении подействовала великолепно.       Расцветшие цветы распылили транквилизирующее вещество по комнатам, усыпляя всех прячущихся в них людей. Пройти по проделанным в скалах коридорам в тылы засевшей в посте наблюдения группировке Анбу было проще, чем ломиться к ним в лоб. Но даже так без потерь не обошлось. Зато теперь у противника должно быть еще меньше возможностей контролировать ситуацию в городе. А у Кизаши в Танзаку появится непосредственный доступ к оперативной информации. По крайней мере, пока противник не выведет из строя камеры наблюдения.       — Охеми, да? — позвала меня отдыхающая, рассевшись прямо на полу у входа в пост наблюдения, куноичи. — Ты хорошо маскируешься, мелкий. Даже я не узнала тебя под Хенге.       Это была Инузука Цуме. Она полулежала, прислонившись спиной к стене и опустив руку на холку своего Куромару. Уши что куноичи, что ее больше смахивающего на волка пса чутко ловили звуки, наверняка она еще и в запахи внимательно вслушивается, готовая среагировать на первую же угрозу.       Эта парочка, Цуме и Куромару, ворвались в пост наблюдения первыми и едва не разворотили совместной техникой оборудование. Но зато здорово облегчили работу следующим за ними шиноби. В свой двадцать один год куноичи из клана Инузука уже имела трехгодовалую дочь, но не переставала быть дикой и агрессивной, хотя все равно как-то умудрялась выглядеть при этом женственной. Короткие растрепанные волосы, агрессивный макияж, красные тени гармонировали с красными отметками клана на щеках и каплями крови врагов.       Красивая женщина. Правда, не так давно она грозилась повесить мужа на его собственных кишках, так как тот переметнулся на сторону южной фракции, бросив и жену, и дочь. А ведь когда-то была такой милой девочкой. Помню, как она плакала, когда ее любимого Куромару обижали коты, а теперь, смотри-ка, людей жестоко убить грозится, Куромару скоро ее саму перерастет и Некомату сам обидеть поди сможет, и я — мелкий.       — Кизаши научил, — ответил я на вопрос Цуме, пододвигая стул к свободному смотровому биноклю, так как для меня тот был слишком высок. — Маскировать запах несложно.       На самом деле, без ложной скромности, мы все и в убежище-то попали благодаря мне. В него я проник еще во время эвакуации, замаскировавшись под обычного ребенка, и уже изнутри использовал технику Мокутона. И, если честно, сделать это было несложно. Когда Фугаку атаковал корпус Барьерного отряда, где находились и сенсоры со связистами, в Конохе была некоторая паника и неразбериха. Несмотря на военизированный характер поселения, все-таки его атаковали не так часто и не настолько большими силами, чтобы привычка прятаться в убежищах появилась и закрепилась. Последний подобный случай был, когда в результате диверсии отряды Ивы оказались внутри деревни. В остальное же время проводились, конечно, учения, были инструкции и прочее, но все равно в общей неразберихе попасть в нужное убежище оказалось просто.       — Да, точно, ты же учишься у Микото, — припомнила Цуме, — а та вместе с Кизаши училась. Понятно. Я слышала о тебе, мелкий с Мокутоном. Но не думала, что ты толковым окажешься.       — Ну, спасибо, — хмыкнув, ответил я, забравшись на стул и настраивая бинокль под себя.       В ночи многого не видно, но районы сражений можно было локализовать на слух, до нас доносился отдаленный грохот взрывов. Да и в Конохе все-таки имелось минимальное освещение на основных улицах и света от Луны было достаточно. Местами виднелись зарева занимающихся пожаров. Но, главное, многие шиноби сами подсвечивали свои позиции, используя техники, например, Катона. Или Сусаноо и Хирайшин.       Сусаноо в Конохе сегодня использовали двое. Микото не стеснялась в использовании этой техники, заковав себя в почти полностью сформированную багряную фигуру из чакры. Пока ее навыков не хватало для завершенной формы, даже облачить Сусаноо в доспехи она не могла, но плоть на нем была. Серьезная защита, подходящая для возложенной на Микото миссии. Она до последнего использовала образ Кушины, выступая приманкой для тех, кто желал заполучить биджу.       Ожидалось, что охотиться на нее будет сильный отряд, включая восставшего Курама с их кеккей генкай, поэтому Микото и отряд Муракамо заняли оборону в парке Сенджу — достаточно близко для вызова подкреплений и в то же время и малолюдно, чтобы избежать лишних жертв. Да и Храм Масок рядом, если потребуется отступить в защищенное место.       Сейчас от парка уже мало чего осталось. Чувствую, придется мне его восстанавливать с моим-то Мокутоном. Лишь бы поместье Сенджу не разрушили попутно, мне нравится чайный домик в нем. Пока там ситуация под контролем, но, если потребуется, в бой я могу вмешаться и лично, через основное тело. Хотелось бы этого избежать, конечно. Как бы там ко мне не относились шиноби Конохи, но моя прямая помощь в гражданской войне да прямо в какурезато могла быть неправильно истолкована. Все-таки я сейчас лидер Отогакуре.       Тем временем другой обладатель Мангекьё Шарингана Сусаноо использовал с большей осторожностью, предпочитая ограничиться лишь защитой из горящих пурпуром ребер. Похоже, стремился сохранить мобильность в борьбе с Минато. Этот белокурый мальчишка все-таки сделал свой выбор. Хотя не уверен, что у него он оставался. Намикадзе не смог взять под контроль остатки Корня и Совет. В итоге даже Анбу подчинялось ему не полностью. Что и вылилось в несколько нападений на альянс Учиха и сегодняшнюю ночь.       После того, как Учиха и примкнувшие к ним шиноби начали воплощать свой план, Минато уже не мог оставаться в стороне или колебаться. Фугаку атаковал, он начал восстание, и Хокаге должен был этому сопротивляться. Мотивы поступков Злоглазого уже не были столь важны. Наверное, Намикадзе можно только посочувствовать. Что так, что эдак его судьба не отличалась легкостью.       Наблюдать за битвой у самого подножия скалы, а именно там схлестнулись Фугаку с Минато, с нашей позиции было не очень удобно, но, кажется, там собралось много народу. При начале операции восставшим не удалось выполнить одну из основных задач в полной мере — силы противника оказались не заблокированы в разных кварталах Конохи. Поэтому малые группы сопротивления смогли сформировать большие отряды. Хотя координация у них была плохая, поэтому все-таки часть таких отрядов удалось нейтрализовать достаточно просто. Например, тех шиноби, которые попали в периметр обороны святилища Нака.       Вообще, главной целью всей операции было разведение сил разных фракций шиноби Конохи с минимальными жертвами для обеих сторон. С чисто рациональной точки зрения не лучшее решение. Просто уничтожить противника было бы правильнее, но не все готовы были пойти на такой шаг. С другой стороны, Кизаши прекрасно понимал, что разведя противоборствующие силы, сам конфликт не решить. Поэтому, например, от плана усыпить и вывезти из Конохи оппонентов он отказался тоже. На событиях сегодняшней ночи война не остановится, и, чтобы одержать в ней победу, необходимо было пролить кровь. Необходимо было ликвидировать наиболее сильных, влиятельных и убежденных противников идей альянса Учиха и Сенджу.       Устранение членов Совета, лидеров ряда кланов, зачистка Анбу — это давало шанс не только на военную победу, но и на идеологическую. Естественно, не сейчас, но с течением времени. Как бы там ни было, но ни Кизаши, ни Фугаку, ни Джирайя с Цунаде не были в восторге от того своего решения, которое привело к сегодняшней ночи, и его последствиям. Коноха была для них домом, семьей. Вбивать последний клин в нее, окончательно разрывая на две части, было больно для них. Принимать решение об убийстве тех, кто лишь парой месяцев ранее прикрывал тебе спину — было сродни предательству самого себя. Но для них на кону стояло нечто большее, чем Коноха — вся Страна Огня, ее люди. И, вопреки всему, надежда на то, что Коноха когда-нибудь снова вернется к единству, оставалась.       Хотя сейчас об этом и не скажешь. Бои приобретали все более ожесточенный характер. Не уверен точно, какие способности у глаз Фугаку, но, похоже, левый его Мангекьё Шаринган обладает сильным гендзюцу, вероятно, Цукиеми. Несколько опасных шиноби уже были пойманы в него. С правым глазом сложнее. Что-то связанное с предсказанием? Или чтением мыслей? Он словно расширял возможности копирования техник обычного Шарингана, позволяя подбирать им наиболее успешные контрприемы. По крайней мере, несмотря на заметный проигрыш Минато в скорости, Фугаку успешно справлялся с кандидатом в Хокаге, сумев даже разрушить метки техники Хирайшина, что считалось невозможным.       — Цуру в беде! — крик дежурившего у мониторов шиноби оторвал меня от разглядывания битвы. — Они нарвались на отряд… Сакумо? Да! Точно он!       — Докладывай штабу, Тобитаке! — мгновенно среагировал на сообщение командир нашего отряда «Тенгу», Рой Ли. — Кто командует Цуру?       — Хизаши.       — Задержать Сакумо он сможет, — чуть расслабился Ли, припав к экранам. — Отряд Саги уже должен быть близко, вместе справятся. Кто еще с Сакумо?       — Видел Мавасу и Шинку Юхи. Еще несколько чунинов, кажется.       — Проклятье! Это плохо, — вглядываясь в тусклое изображение на экранах, ругнулся Рой. — Я не вижу Хизаши! Где он, демоны его задери?!       — Капитан! Сообщение от штаба! — крикнул радист. — Отряд Саги движется по тоннелям убежища, будут у нас через минут пятнадцать. А Хизаши погиб… Цуру и Козуру зачищали катакомбы одного из корпусов Анбу. Там они встретились с Като. Хизаши смог ранить Дана через его проекцию, но погиб сам. Цуру и Козуру пришлось объединить. Командует ими сейчас Конкон.       — Ло Конкон? Токубецу-джонин? Черт! Их прижимают к Академии!       Значит, этот отряд «Цуру-Козуру» был уже совсем рядом. Пришлось пошарить биноклем по окрестностям, чтобы найти примерное место сражения. Особо выдающейся эта схватка не была, даже в лунной ночи ее заметить было непросто. Но помогли вспышки белого танто Сакумо и всполохи зеленоватого света какой-то техники.       Да, «Цуру» и в самом деле прижимали к Академии. Точнее, их окружали с нескольких сторон, готовясь покончить с отрядом. Сильных шиноби в «Цуру» не осталось, а нарвались они не только на Сакумо, но и еще на кого-то способного. На таком расстоянии не видно, да и чакру я в общем хаосе ощущаю в этом теле плохо, но чувствую, что там есть кто-то еще неприятный.       — Идем, капитан? — требовательно посмотрев на Роя Ли, спросила Цуме.       — Из отряда четверо в строю, один из них чунин десяти лет.       — Пока дождемся Саги — уже поздно будет. А нам идти-то — спрыгнуть в окно и на месте. Не смотреть же нам, как они гибнут на наших глазах?! Нужно просто дать им шанс отступить и дождаться подкрепления.       — Ясно, — вздохнув, принял решение Ли. — Тобитаке — штабу. Идем на выручку Цуру. Цуме, Кей, Шин… Саки, ты еще на ногах? Йори? Остальным оставаться. Ждите Саги и ирьенинов. Следите за оборудованием. Занимайте оборону.       Пока Рой раздавал указания, Цуме неподалеку от меня хищно осклабилась и поднялась на ноги, поправляя экипировку и заталкивая обратно в карманы разгрузки свитки и печати, которые достала ранее, готовясь к обороне позиции.       — Прости, Охеми, сегодня, походу, твой звездный час уже прошел, — похлопав по холке Куромару, со злой радостью поведала мне куноичи. — Надеюсь, в будущем еще будет шанс посмотреть на тебя в бою. Если что, знаешь, у меня ж дочка есть. Красавицей вырастет, точно тебе говорю. Вся в меня! Так что не теряйся!       Напоследок хлопнув меня по плечу, словно своего пса, Цуме направилась к оперативно разбираемой баррикаде на входе на пост наблюдения. За несколько минут шиноби успели завалить проход и установить барьерное ниндзюцу, а так как прыгать в окно никто из них все же не надумал, приходилось свои труды наскоро разбирать.       Но Цуме все же забавная личность. Даже жаль, что ее дочь все же пойдет больше в отца характером. Или нет, не жаль. Хватит мне уже… интересных личностей в личной жизни.       Дождавшись, пока относительно боеспособные шиноби покинут пост, я задумчиво посмотрел в бинокль, оценивая ситуацию внизу. Не хотелось бы этого делать, но все же, думаю, придется. Пока в этом теле у меня не так велик резерв чакры и выносливости, чтобы опрометчиво делить его клонированием, но рискнуть можно.       Через секунду, успев за мгновение до возведения нового барьера создать древесного клона и отправить его сквозь камень, я наблюдал, как он вываливается из камня на отвесную скалу прямо под постом наблюдения. Прыгать вниз, даже в виде древесного клона, мне тоже показалось не самым умным решением, поэтому пришлось спускаться осторожно, цепляясь за уступы и трещины. Тут всего было метров десять до каменной головы Хаширамы, а там уже, я помнил, ходы имелись.       Иногда просачиваясь сквозь стены и перепрыгивая с этажа на этаж, мне все же удалось избежать обнаружения в имеющихся обширных скальных катакомбах Конохи. И я сумел даже перегнать при спуске выдвинувшийся ранее на помощь «Цуру» отряд «Тенгу». А когда я оказался в слабо ухоженном лесу за Академией, то и вовсе оторвался от них, скользя от ствола к стволу.       Внизу, в деревне грохот взрывов и техник уже не казались отдаленным громом. Он разносился по улицам, иногда пробирая до костей. Неприятное ощущение.       — Что еще ожидать от моего соперника?! — услышал я сквозь прерывистый грохот техник.       Выглянув из-за очередного дерева, я заметил свою цель. Сакумо все же прижал группу «Цуру» к Академии. Здесь отступать шиноби стало сложнее. Они пытались прорваться в коридоры зданий, но их уже занимал противник. Паршивое положение. Тут только по крышам остается, но там и укрытий меньше, чем в этой жиденькой, но какой-никакой роще. После попытки бежать на крыши уже был пробит один из баков на этой самой крыше. Вода до сих пор капала с черепицы, а покрытая редкой травой почва быстро превращалась в стоптанную и взрытую шиноби грязь.       Сражение к моему приходу оказалось разбито на несколько индивидуальных боев, потеряв всякую организованность. Несколько Хьюга относительно успешно наседали на Юхи и других слабо знакомых мне шиноби. Ло Конкон, занявший место капитана отряда, оказался оттеснен в сторону своим противником. Несмотря на попытки использовать фуиндзюцу и отбиться от средних лет генина в потрепанной одежде, у него это получалось слабо. Еще чуть-чуть, и ему грозит попасть в окружение. Впрочем, с его противником, это ожидаемо. Он нарвался на Марубоши Косуке, вечного генина, которого успели натаскать как минимум два Хокаге. А вот Сакумо пока сдерживала объятая зеленой аурой фигура, двигающаяся с просто чудовищной даже для шиноби скоростью. Как минимум на уровне третьей активации Шичи Тенкохо.       Этого шиноби с зеленой аурой я узнал. Майто Дай. И его седьмые отворенные врата Хачимон. С нашей последней встречи Дай серьезно продвинулся, но даже этого пока не хватало, чтобы одолеть Сакумо.       А этот издаваемый охрипшим голосом крик принадлежал пошатывавшемся, стоящему на ногах только благодаря стене за спиной, чунину. Несмотря на то, что в тени здания было сложно рассмотреть детали, но темный облегающий костюм на фоне светлой штукатурки был различим хорошо.       Майто Гай.       Черные полосы на стене позади него — явно следы крови. Серьезно ранен. А раз я слышу вопли о «сопернике», то раны эти нанес… Ну да, вот и Какаши. Без лишних эмоций он в стремительном выпаде, стелясь по земле, метнулся к Гаю, целясь коротким танто в незащищенное горло Майто.       Лишь в последний миг угодивший под ногу Какаши корень заставил Хатаке покатиться по земле и спас жизнь Гаю. После этого мелькнувший в лунном свете сенбон прострелил икру Хатаке, пробив нерв и заставив юного джонина поспешно отковылять назад.       Простояв секунду, Гай ошеломлено покрутил головой, не понимая, почему еще жив. И в этот миг в бой ворвались мои напарники.       С тяжелым стоном, пропустив удар по спине от Сакумо, мимо меня пролетело распластанное в воздухе тело Майто Дая, пробив в полете стену возле Гая. Не успели еще осыпаться растрескавшаяся штукатура, а гарь от использованного старшим Хатаке клона из взрывных печатей рассеяться, как с жутковатым воем, ломая деревья, рощу рассек смертоносный вихрь.       Едва не задев Сакумо, который успел использовать технику Замены, этот вихрь пронесся по рядам противника. Пара шиноби не успели даже понять, что произошло, когда непреодолимая сила разорвала их тела в клочья, после чего врезалась в здание Академии, разнеся одну из аудиторий. И уже через миг из пролома со смертоносной грацией волка выскочила черная молния, с кровожадным рыком набрасываясь на Марубоши. Вечному генину пришлось поспешно отступить, чтобы не быть разорванным двумя пастями огромного двуглавого пса, в которого превратилась Цуме Инузука.       Одобрительно хмыкнув при виде столь эффектного появления, я быстро проскользнул мимо с трудом пытающегося перевалиться через пролом в стене Академии Майто Гая. Парнишка был изранен и сильно устал, но несмотря на это пытался помочь отцу, который почему-то не спешил выбраться из здания.       Позади глухо ухнула земля и затрещали корни деревьев. Мелкая дрожь прошла по зданию. Я только успел выскользнуть из стены и ступить на заваленный обломками стены пол тонущего во мраке класса, когда в ступни ударил толчок от использованной Роем Ли техники Дотона. Это произошло очень не вовремя. Мой удар кунаем по темному смазанному силуэту вышел не очень удачным. Толстое лезвие, вместо того чтобы проскользнуть между затылочной костью и атлантом и разрубить продолговатый мозг и позвоночные артерии, скользнуло по черепу, зацепив нижнюю челюсть, и рассекло яремные вены и гортань.       Прячущемуся в тени шиноби не повезло, умирал он дольше, чем я планировал, хрипя и панически пытаясь зажать быстро истекающую сквозь пальцы темную кровь. Хуже того, я сам едва не упал на него, едва не вляпавшись в черную пленку, покрывающую тело шиноби сплошным покровом. Мои пальцы даже скользнули по ней, так что не находись я в теле древесного клона, то мне бы серьезно не повезло.       В тени прятался Абураме Шикуро, покрытый своими ринкайчу. В обычном теле они доставили бы большое неудобство, впрыскивая яд и распространяясь по телу, пожирая чакру и кровь. В древесном клоне они так быстро распространяться не могли. Да и, хоть и в меньшей степени, чем на кикайчу, на них сказывался распространенный мною ранее вирус.       Все жуки Абураме крайне успешно адаптировались ко всем негативным эффектам и давно доставляли мне дискомфорт. Чтобы расправиться с ними, я изобретал не инсектицид, как считали сами жуководы, а вирус. Генетически ориентированный на самые стабильные, самые защищенные от мутаций участки ДНК и кодируемые ими белки и фенотипичные признаки вирус прекрасно справлялся с большинством жуков, которым, чтобы приспособиться к нему, было необходимо приобрести мутации, серьезно влияющие на их самые необходимые для жизни признаки. Но ринкайчу, похоже, слишком сильно отличались от основной используемой Абураме породы. В свое время раздобыть их мне не удалось, слишком редкая разновидность.       А теперь они станут еще реже — одним использующим их шиноби стало меньше. Но кроме него в здании Академии имеются еще ниндзя противной стороны, которые и заставили Майто Дая отступить на ту сторону здания. Ближе к сражению Фугаку и Минато.       Что же, темные коридоры Академии — это самое подходящее место, чтобы незаметно оказать помощь своим союзникам.       Через минут пять, аккуратно укладывая незнакомую мне находящуюся без сознания куноичи с камонами одной из незначительных семей на одежде на пол, я более не смог обнаружить поблизости врагов. Зато заметил, что в Академии значительно прибавилось союзников. Отбившись от Сакумо и его отряда, шиноби альянса Учиха и Сенджу все же не смогли выйти из окружения и оказались заперты в стенах школы. Бой постепенно начал заходить в тупик и пока прекратился, сторонам потребовалось время зализать раны и собраться.       Внезапно пришедшая подмога требовала сменить тактику как Сакумо, так и Конкону. Я чувствовал, как за стенами в ночи шиноби бдительно наблюдают за Академией, ускользнуть незаметно от них не получится. Мои же союзники собрались в одной из аудиторий. Послушаем, какие у них, у союзников и противников, планы.       С помощью Кагеро пробраться по корням деревьев и спрятаться в одном из их стволов, чтобы не быть замеченным, удалось относительно легко. Хотя я пока не в полной мере овладел этой техникой в теле Охеми, но опыт все же имеется — Отохиме освоила ее уже давно.       — … недолго осталось, — подобравшись к окну необходимой аудитории, услышал я сдавленный шепот.       — Отец!       — Ты сегодня оторвался на все сто, Дай, — хмыкнув, заметила Цуме, выглянув в окно и настороженно принюхавшись к воздуху. — Два вечных генина встретились в одном сражении. И оба утерли нос джонинам. Этим можно гордиться.       — Приятно это слышать, — с трудом рассмеявшись, ответил Майто Дай. — Давно я не слышал похвалы в свой адрес!       — Отец…       — Осторожно, Гай! — прикрикнул на сына мужчина. — Жуки Абураме на мне и могут перейти к тебе. Лучше послушай… Послушай меня, сын. Я давно не слышал похвалы в свой адрес. Всем известен вечный генин Майто Дай, но запомни, сын. Был в деревне один величайший шиноби, который признал меня гением и назвал своим другом. Как много лет прошло с тех пор… Как он и сказал, судьба подарила мне прекрасного сына. Его слова всегда оказывались правдой, Гай. Я горд, что был другом Орочимару. Когда-то он поверил в меня, а я всегда сомневался… Нужно верить в него и в себя, Гай. Мне грустно, что я не смог доказать правдивость его слов и показать свое мастерство. Пришло время нарушить свои правила и сделать это, сын.       — Но это…       — Пришло время, — уверенно повторил Дай, с кряхтением поднявшись и подойдя к окну, он вцепился руками в подоконник. — Я выиграю для вас время. А может… Сделаю и больше. Уходите.       Через миг в темном оконном проеме серая фигура издала тяжкий стон и вспыхнула зеленым пламенем. Медленный и слабый поток чакры зарокотал в человеческом теле, сметая преграды на своем пути.       В ночь Майто Дай вырвался, уже вспыхнув алым пламенем. Удар грома ошеломил даже меня, прятавшегося в дереве. Подобной скорости, наверное, и я не способен был развить. Дай мог бы сравниться с обладателем Стихии Скорости, от которого мне с трудом удавалось отбиться во дворце Роурана. Но этот никем не признанный генин не использовал кеккей генкай и ниндзюцу. Только чистое тайдзюцу.       Фигура Майто Дая разрезала ночь, подобно молнии — яркой вспышкой и оглушающим громом. Если Сакумо еще мог противостоять ему ранее, то теперь Белому Клыку оставалось только принять свою смерть. С жалобным звоном разлетелся на осколки в последний раз вспыхнувший белым светом танто. Не ожидавший такой стремительной атаки Сакумо не смог ее отразить.       Майто повезло сразу найти своего противника. Еще несколько стремительных рывков, и окружение вокруг Академии прорвано. Загнанные в нее шиноби торопятся уйти. А я чувствовал странный укол совести, наблюдая за тем, как ринувшийся в последнюю свою атаку Дай достигает своего триумфа.       Этот человек без долгих раздумий расстался со своей жизнью. Во имя меня, веря в меня. Мы с ним нечасто виделись и разговаривали, я редко вспоминал его, но, оказывается, мои слова для него имели большое значение.              

***

      Отпрыгнув в сторону, Фугаку тяжело приземлился на взрытую землю. Еще в полете его противник успел ударить своей техникой, напоминающей сотканный из множества постоянно мельтешащих нитей шар. Расенган, так назвал это ниндзюцу Минато. Учиха помнил это и знал, насколько могущественна эта техника. Ребра Сусаноо спасли ему жизнь, но как долго это еще может продолжаться?       При приземлении ноги заскользили по сухому грунту, инерция прыжка и удара от Минато пронесла Фугаку еще на метр назад. Ему пришлось припасть к земле и мазнуть по ней пальцами рук, гася скорость и попутно уничтожая очередную метку Хирайшина.       Глаза горели от циркулирующей в них чакры. Все тело ныло, терзаемое собственной силой. Сусаноо требовало больших затрат сил и выносливости, которая уже была на исходе. Фугаку чувствовал, как трескаются и осыпаются застывшие на щеках дорожки кровавых слез. Но он продолжал, не сводя глаз, следить за Минато, в надежде на то, что он подставится под гендзюцу. Пока такой возможности не было, еще при подготовке нападения на Орочимару, Учиха сам обучал Намикадзе избегать наложения иллюзий додзюцу. Будущий Хокаге тогда хорошо усвоил уроки.       Минато всегда быстро соображал, был неплохим тактиком и умел мгновенно просчитывать ситуацию. У Фугаку плохо получалось поспевать за ним. Но у него еще есть шанс победить. Одного мазка взглядом по округе хватило Шарингану, чтобы отметить все имеющиеся поблизости дзюцушики противника и его союзников. В голове Учиха уже рождался план, когда ситуация резко изменилась.       Шаринган позволил увидеть то, что произошло через миг, но тело не успело бы на это среагировать. Ночь разрезала стремительная алая вспышка. Минато успел не только заметить ее, но даже переместился к одной из своих меток, пропав в желтом всполохе Хирайшина. Однако не успел вслед за молнией прийти удар грома, как неудержимая алая фигура уже вновь оказалась возле Намикадзе. И он вновь успел ускользнуть.       Настороженно замерев на месте, Фугаку долгую секунду наблюдал за стремительными кошками-мышками. Ноги чувствовали, как мелко дрожит земля, по ребрам Сусаноо били ударные волны от стремительных рывков напавшего на Хокаге шиноби. Учиха едва ли не физически ощущал, как быстро уходят мгновения, но ждал, чтобы нанести свой удар.       Сейчас!       Поток чакры ожег правый глаз. Сознание прострелило мгновенное озарение. За доли секунды до того, как Минато переместился к следующей своей метке, Фугаку прочел его мысли и успел сделать свой ход. Он едва успел. Казалось, словно собственная чакра течет по меридианам подобно тугой патоке, но он успел, и очередной кунай с меткой Хирайшина Намикадзе вылетел из ствола дерева, повинуясь потоку воздуха, и упал прямо под ноги Минато. И, переместившись к нему, Хокаге практически не сдвинулся с места.       В тот же миг бешеная скачка желтой и алой молний прекратилась. Время, до этого скачущее галопом, словно застыло. Почерневшая, словно обугленная, рука с пылающими от жара венами застыла в воздухе. Шипела на опаленной коже быстро чернеющая кровь.       На лице Минато застыло удивление, смешанное со смирением. Слабо кашлянув, он пошатнулся и медленно повалился на землю, потянув за собой своего убийцу, чья рука так и застряла в пробитой насквозь грудной клетке. К своему удивлению, Фугаку узнал его, этого шиноби, на теле которого от одежды остались лишь обугленные обрывки, а все тело было покрыто сетью быстро остывающих, но все еще источающих жар, линий вен. Это был Майто Дай. И Фугаку видел, как вместе с алым пламенем быстро затухает чакра в раскрытых восьмых вратах, как она затухает во Вратах Смерти. Этот вечный генин оказался способен отворить все точки Хачимона. И сразил сильнейшего шиноби деревни, сразил Хокаге, разорвав его сердце и разрушив Врата Смерти Минато.       Наступившая тишина оглушала больше, чем беспрестанный грохот до нее. Генин одолел Хокаге. Хокаге погиб. Еще секунду назад шел бой, результаты которого было трудно предсказать, а сейчас все резко поменялось. На истерзанной площадке перед Академией шиноби двух сторон замерли, не веря своим глазам, глядели на два тела. Это секундное ошеломление не должно было длиться долго. Фугаку уже собирался выкрикнуть приказ радисту, чтобы он подал сигнал союзным силам, как внезапно пронзивший тело озноб заставил его остановиться.       — Постойте, — разнесся по всей площади спокойный, даже мягкий, голос.       Несмотря на отсутствие агрессии в этом голосе, Фугаку посетило чувство, будто ему в затылок дохнул могильный холод. Тьма ночи внезапно сконцентрировалась, охватывая его своими липкими объятиями, отрезая от всего мира, оставляя один на один с бездной пустоты. Главе Учиха было знакомо это чувство, когда мысли начинают в панике биться о черепную коробку, не в силах сформироваться хоть во что-то осознанное. Когда животный, необъяснимый ужас парализует конечности и сковывает холодом сердце.       Орочимару.       Фугаку не мог бы сказать, когда Белый Змей успел оказаться возле павших Майто Дая и Намикадзе Минато. Он и сейчас бы не смог с полной уверенностью сказать, что Рюсей там находится. Потому что глаза видели фигуру в белом кимоно, освещенную лунным светом, но Шаринган не видел в ней чакру. Это был словно морок, просто кусок ландшафта, принявший форму Орочимару.       Собрав волю в кулак, Фугаку все же смог подавить рожденный сакки Белого Змея страх в себе. Сжав дрожащие пальцы, Учиха уважительно посмотрел на Рюсея. Даже зная, на что способно духовное давление Орочимару, противостоять ему было непросто.       — Всмотритесь в себя, — вновь разнеслись слова Орочимару по площади. — Оглянитесь вокруг. Вы ожесточились. Вы убиваете друг друга и разрушаете Коноху, губя невинные жизни. На эту ночь хватит смертей, прислушайтесь к себе и своим противникам.       Опустившись на корточки возле лежащих трупов Дая и Минато, Орочимару осторожно приподнял Майто, с хрустом вырывая его руку из груди Намикадзе. Фугаку все еще мог поклясться, что Белый Змей не использует чакры, когда тот начал складывать ручные печати, параллельно каждой из рук. Но, похоже, что Шаринган обманывал его, что Орочимару смог обмануть додзюцу, потому что в следующую секунду его ладони погрузились в тела мертвецов, прикасаясь к разрушенным Вратам Смерти обоих.       Их медленно исчезающие кейракукей Фугаку мог видеть в мельчайших подробностях. И когда чакра вновь вспыхнула в иссохших меридианах, он видел, как тела начали словно растворяться в чакре, чтобы через несколько секунд вернуться к норме. Лишенными смертельных ран. Во Вратах Смерти Дая вновь тускло, неуверенно, но трепетал огонек чакры. И сердце в груди Минато вновь совершило первый удар, а легкие его наполнились воздухом от судорожного вздоха.       Они оба ожили! Их сеть меридиан сильно истощилась, усохла, местами оказалась оборвана и разрушена, но они оба ожили!       — Прислушайся к Фугаку, Минато, — успел произнести Орочимару, прежде чем исчезнуть вместе с телом Дая за секунду перед тем, как на его месте сжался клубок из черных теней.       Вскоре рядом с болезненно сжимающим разорванную ткань на груди Минато появился смертельно бледный Нара Шикаку и еще несколько ирьенинов, которые тут же начали оказывать Хокаге помощь.       В это время Фугаку оглянулся назад, на деревню. Несмотря на то, что небо на востоке уже начало светлеть, Коноха все еще находилась в сумраке, прячась в тени скалы с ликами Хокаге. Но сумрак этот был окрашен алым заревом пожаров и черным чадом дыма. Многие здания оказались разрушены. Оборваны линии электропередач. Огромным облаком пара отмечены разрушенные бани.       Час Быка в Конохе, час перед рассветом. Час смерти.       Горько скривившись, Учиха развернулся к Минато и Шикаку.       — Коноха и в самом деле не место для сражений, — громко произнес Фугаку. — Пора, как я и предлагал ранее, покинуть вам ее. Раз вы отреклись от половины Страны Огня, то и она отрекается от вас. Вы здесь более не нужны.       — Да нихрена! Что ты о себе возомнил?! — яростно огрызнулся Шикаку.       Наверное, он бы добавил еще несколько грубых ругательств к своему ответу, но появившийся рядом шиноби из клана Яманака прервал Нара на полуслове.       — Убежища захвачены, Хокаге-сама! — хмуро доложил этот Яманака, старательно отводя взгляд от Фугаку. — Наши родные… в заложниках!!! Эти ублюдки…       Похоже, Яманака буквально кипел от не находящей выхода ярости. Фугаку же лишь удовлетворенно кивнул, позволив себе расслабиться. Хоть с этим ему сегодня повезло. Минато не станет пренебрегать жизнями людей.       — Нам… нужно поговорить, Фугаку, — с трудом поднимаясь на ноги, сказал Намикадзе, полностью оправдав надежды Учиха.