В тени Рюджина

      28 января 50 года от начала Эпохи Какурезато       — Орочимару, а давай…       — У меня нет на это времени, Кушина.       — Ну, Орочимару…       Недовольно поморщившись, я просто использовал Шуншин, чтобы сбежать от Узумаки. Юной особе хотелось романтики, прогулок по паркам, ей хотелось лежать на газоне, используя меня вместо подушки, и вместе читать новый роман Джирайи. В общем, она имела вполне понятные желания, исполнить которые я не мог даже при большом желании. Разве что отправив вместо себя с ней клона, но тратить на это чакру? Слишком неразумно и недальновидно.       Во-первых, потакать прихотям Кушины не входило в мои планы. Во-вторых, я находился на территории Страны Огня. И пусть она сейчас уже официально присоединилась к Унии, считается дружественной территорией и здесь полным ходом идет процесс интеграции государства в пространство Страны Звука, но местность все еще не находится под полным контролем. Не развернуты и, наверное, никогда не будут развернуты в полной мере из-за большой площади сенсорные техники. Не в полной мере функционирует Тентай Кёку. В общем, здесь все еще могут находиться мои личные недоброжелатели. Тратить чакру на ерунду в таких условиях просто глупо.       Конкретно в данный момент судьба занесла меня в столицу Страны Огня. Потому что фраза «идет процесс интеграции» только на бумаге выглядит гладко и на словах звучит красиво, а на деле это работа, требующая большого внимания и заботы.       Признаюсь, во многих аспектах этой работы я вообще мало что понимаю, но мое присутствие часто благотворно влияло на процесс переговоров. Скажем так, люди охотнее начинают идти на уступки друг другу, если над душой стоит начальство. А на уступки идти приходилось.       Объединить Страны Железа и Звука уже было сложно, хотя долгие годы к этому подспудно готовились. Устанавливалась схожая экономическая система, происходило культурное влияние, имелся опытный полигон для проверки принятых решений — Страна Гор. Включение в Унию Страны Огня и Страны Горячих Источников проходило сложнее. Последняя была разорена, это было одной большой проблемой. А первая была слишком велика, пусть и лишилась части территорий, но и приросла четвертью Страны Рек.       Признаюсь, был абсолютный хаос во всем. Лихорадило экономику, проблемы были с валютами, с поставками товаров, росли цены на все. Естественно, возникали трения с властями. Страна Звука и Страна Огня были во многих аспектах слишком разными государствами. Первая во многом промышленная, гильдии-дза и кабунакама в той или иной степени находятся под управлением государства, земля находится в собственности крестьянских общин, облагаемых денежными налогами.       А вот Страна Огня - совсем иное дело. Только пятьюдесятью годами ранее здесь господствовал натуральный обмен, даже шиноби за работу платили рисом. Крестьяне и по сию пору налоги платят зерном или общественными работами, по типу строительства каналов, дамб и прочего. При этом формально считается, что вся земля принадлежит лишь дайме, хотя многие местные власти вопреки законам закабалили крестьян, которые вынуждены были так же незаконно закладывать используемую землю, чтобы получить деньги. В итоге тот же мураджи префектуры на юге стал не просто чиновником на службе дайме, а полноценным помещиком, что в итоге во многом и привело к расколу страны.       В общем, все эти отличия приходилось нивелировать, часто уговорами, иногда едва ли не насильственно.       Тяжело шло и с шиноби. Сформировать из них, из Конохи и прочих кланов, единую регулярную армию и силовые структуры было той еще задачей. Думаю, этот процесс затянется на долгие и долгие годы, Стране Звука тоже не сразу удалось пройти весь этот путь. Хотя, конечно, загадывать не стоит. В данном случае, я уже ничего предсказать не могу. Похоже, я все-таки смог привести состояние этого мира к тому, что мои компетенции на этом уже все — то есть, часть каноничного хода истории необратимо изменена.       Это даже печально. Но это не значит, что можно сложить руки.       Только что я как раз и занимался урегулированием некоторых вопросов, связанных с шиноби. Их представители были созваны в столицу, чтобы разъяснить текущее положение дел и то, как они коснутся ниндзя. Не все встретили с радостью новости, но думаю, вопрос решаемый. Есть проблемы, конечно, с финансированием выстраиваемой структуры. Не уверен, что всех шиноби удастся поставить на довольствие с текущей экономической политикой в половине Страны Огня. Реформы системы какурезато и всей страны должны идти нога в ногу, поэтому шиноби и были созваны в столицу. Здесь есть возможность сразу и с регентом все обсудить. И присланным из Ото Мейро, Акаю Куробе, Илма Ринхе, Чиноике Мичи и Юко Учиха проще.       Вот, собственно, на своих подчиненных я и оставил пока собрание шиноби, надеясь уладить иные интересующие меня вопросы. Но за мной смогла увязаться Кушина. Не думал, что мне когда-то придется сбегать от влюбленных девушек. Впрочем, я также никогда не думал, что Кушина могла бы в меня влюбиться.       Боже, Курама… Как тебе это вообще в голову взбрело? У меня же Сальма с Сарой. И Микото с Итачи да еще и вторым беременна после того, как война завершилась и мы все же смогли встретиться лично. Я только-только с Мейро, кажется, все уладил.       — Ты задержался, Орочи, — как раз встретила меня Мейро. — Что-то случилось?       — Ничего особенного, — отмахнулся я. — Ерунда. Идем.       Путь меня привел к одним из ворот дворцового комплекса Страны Огня, в одном из залов которого мне до этого пришлось встретиться с шиноби. И Мейро, в отличие от прочих шиноби Ото, не участвовала в переговорах с местными ниндзя, дожидаясь меня здесь. Хотя ее помощь там была бы не лишней.       Хотя правильнее сказать иначе. Она все-таки вела переговоры с шиноби. Но с иной группой ниндзя, гораздо менее заметной, но от этого не менее важной.       — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался я, минуя ворота дворцовой стены, у куноичи, когда-то носившей имена Рейко и Мицуко.       — Хорошо, — коротко, но с нежностью ответила она. — Наверное, лучше, чем многие годы до этого.       — Прости…       — Что было, то было, — вздохнув, ответила слишком юно выглядящая для своего возраста куноичи. — И перестань корить себя. Я была рождена и не для такого.       — Это не изменит того факта, что я не должен был так поступать с тобой. Ты была достойна лучшего ребенка, чем я.       — Спасибо, Орочи, — улыбнулась Мейро в ответ, — но для такой матери, как я, сложно ждать лучшего ребенка, чем ты. Мы стоим друг друга.       — Ну, спасибо, что ли, — неуверенно хмыкнув, сказал я.       — Это тебе спасибо, что понимаешь и терпишь меня. И за дочь тоже спасибо.       Да, мой вопрос о самочувствии был не праздным. Как бы не выглядела Мейро молодо, но ей все-таки полвека исполнилось на днях. В таком возрасте немногие решаются завести ребенка, но, несмотря на все мои усилия, Мейро не оставила своего маниакального желания получить от меня дитя. Наши с ней отношения слишком запутаны. Я никогда не видел в ней матери, она не могла принять сына вместо дочери, из-за ошибки в эксперименте я совершил ошибку и согрешил с ней, ее психика была слишком исковеркана в детстве, чтобы адекватно воспринять это и сбежать от меня тогда. И после этого она мечтала о нормальной дочери, которую она не желала получить ни от кого, кроме меня.       Ну, я ей эту дочь и дал. Естественно, не естественным образом. С нынешними ресурсами создать оплодотворенную зиготу и имплантировать ее в женское чрево сложностью не было. На мое счастье, Мейро была этим удовлетворена. Именно поэтому я и говорю, что мои с ней отношения, наконец, спустя не один десяток лет, улажены.       И именно в этот момент "благодаря" Кураме история почти повторилась вновь, но уже со мной и Кушиной. Снова неудачный эксперимент, снова я не контролировал себя, и снова в этот момент рядом оказалась девушка, и снова это произошло! Хорошо, что в этот раз я был просто в беспамятстве, а не поглощен безумием. Но… Кушина? Серьезно? Она же всегда была для меня, как дочь. Это хуже, чем Микото даже.       Есть ли вообще дно, на которое я могу упасть? Вот из-за таких моментов я и начинаю понимать, что однажды буду вынужден отказаться от своего бессмертия и все забыть, если не смогу как-то примириться с самим собой.       Тем временем мы добрались до здания, которое и было конечной целью в моем сегодняшнем распорядке дня. Оно располагалось недалеко от дворца, фактически было частью общего комплекса вместе с прочими государственными зданиями. И, несмотря на достаточно поздний час, бумажный фонарь перед входом в этот дом горел, явно намекая, что работа людей в нем еще не прекращена, хотя света в окнах и не было видно.       Это была типография, если можно назвать местную мастерскую, занятую сразу и переписью свитков, и печатью книг, и ксилографией гравюр. Вообще, данная мастерская обычно работала на дайме и находилась на его попечении, тиражируя всяческие государственные приказы и священные тексты. Здесь, например, издавались экземпляры книг Рюджинкё с использованием традиционного письма для Страны Огня. Но помимо этого здесь же были напечатаны книги Джирайи.       — А… Добро пожаловать, добро пожаловать, Рюсей-сан, — стоило только нам отворить негромко скрипнувшую дверь и войти в окутаное полумраком помещение, раздался в тишине надтреснутый шелестящий голос. — Приятно встретиться лично.       — Кайсен Агари? — смерив взглядом сгорбленную фигуру, сидящую возле невысокого столика, уточнил я.       — Вы правы, это я, — вставая с пола, ответил мужчина. — Прошу, проходите, Рюсей-сан, Чиноике. Только берегите голову.       Предупреждение было не лишним. Мы оказались в старой части типографии, здесь занимались ксилографией — созданием деревянных форм и печатью с них картин. Здесь не только пахло красками, деревом, клеем, сырой бумагой, здесь эта самая бумага свисала с потолка, сушась на специальных жердях. Сам же Агари до нашего прихода занимал стол резчика, на котором в свете электрической лампы можно было увидеть заготовку формы для будущей картины.       Кайсен Агари, кстати, был мне знаком. Его я видел глазами Охеми в числе советников Мадоки Каго. Крайне осведомленный старик, которого я частенько принимал то за самурая, то за шиноби. А он, оказывается, работает в типографии? Любопытно. Так же любопытно, как и его имя.       — Кайсен Агари, да? — шагнув вперед, обходя стороной столы в мастерской, уточнил я. — Знавал я одного Кайсена Агари. Только был он моложе и был шиноби. Когда меняете лица, то хотя бы не ленитесь и имена менять, уж этому-то учить Кедоин не нужно должно быть.       Что же, этот человек хорошо скрывал свою суть ранее. Если честно, я и имя-то его узнал только недавно. Несколько месяцев провел при дворе, а Агари умудрялся являться одним из советников и при этом не привлекать к себе внимания. Просто быть, как некое естественное обрамление двора. Уникальное свойство. Зато это многое объясняет. И его осведомленность в делах шиноби. Уж Кедоин ли не знать, что творится в Конохе?       — Не помню, чтобы я представлялся этим именем под другими лицами, Рюсей-сан, — не убирая со сморщенного лица вежливой улыбки, заметил мой собеседник.       — Не в этом времени. Это мое замечание на будущее, — хмыкнув, ответил я. — Но мы не за этим встретились. Время позднее, и не хотелось бы терять времени.       — Сразу к делу? Гм. Печально. Я надеялся на более обстоятельный разговор.       — Мне тоже есть, что обсудить, но не сегодня. Даже я имею свойство уставать.       — Это можно понять, — закивал Кайсен, после чего пригласил: — Пойдемте, даже при спешке нет повода говорить на пороге.       Агари повел меня и Мейро за собой вглубь своей мастерской. Я, признаюсь, впервые посещаю подобное производство вне пределов Страны Звука и Роурана. Так что даже после пары дней, проведенных на ногах, интересно было пройтись по утопающему в сумраке помещению. Как ночь в музее. Интересно. Все такое самобытное, сразу видно, что это мануфактура, производство, ориентированное на ручной труд. Нет здесь машин, прессов. Выглядит интересно, но не очень практично.       — Вы в таких условиях выпускаете книги большими тиражами? — уточнил я у хозяина мануфактуры. — Должно быть, это требует много работы.       — Это помещение для искусства. Печать картин, перепись старых свитков и прочее. Современная типография рядом, но и там, думаю, я не смогу чем-то вас удивить, Рюсей-сан. Мне доводилось читать книги Страны Звука, и я догадываюсь, что там используются иные технологии. Но это мое хобби. Любимое, приносящее неплохой заработок, позволяющее жить при дворе и держать здесь достаточное количество людей. Это удобно.       — Догадки ваши правдивы, — согласился я с Агари, выглянув в окно, за которым было видно кусочек неба с показавшейся на нем луной. — Не везде, конечно, удается сделать все так, как хотелось бы, но местами получается наладить производство даже сверх моих ожиданий. Раз у вас тут работают люди, не чурающиеся использовать чакру, то вам некоторые решения Страны Звука и Страны Песка могут показаться интересными.       — О, и какие же?       — Марионетки. Созданные с помощью техник клана Рюдоин чурбаки тупы и мало пригодны для боя, что бы по этому поводу не думали сами Рюдоин. Но для выполнения монотонных, тяжелых и опасных работ они вполне подходят. Для этого даже не обязательно делать их похожими на людей.       — Гм… — задумался Агаври. — Теперь мне становятся понятны сообщения агентов… Интересно. Как и ожидалось, у вас нестандартный ход мыслей.       — А у вас — отличные агенты, раз они смогли и об этом сообщить.       — Ну, вы не особо и скрывались, — пожал плечами Кедоин.       Да как сказать, не скрывался. Эти марионетки вообще для меня больная тема. Численность шиноби в Отогакуре, в сравнении даже с Кири, не так велика. К тому же ниндзя — это крайне ценный ресурс. Поэтому подход почившего несколькими годами ранее Шамона, Второго Казекаге, мне временами был крайне симпатичен. Марионеток много и их не жалко, цикл их производства всяко короче и дешевле, чем у шиноби. Вот только в Стране Звука не было кланов и традиции использования марионеток. Ни практики изготовления боевых кукол, ни умения их использовать. Там даже никто не знал, как Нити Чакры правильно формировать.       Нет, у меня был клан Ринха с их кеккей генкай. Родственники Малис умели выкачивать чакру из шиноби, а затем накачивать ею специально изготовленные марионетки. При этом копия получалась настолько достоверной, что ни додзюцу, ни какие-либо сенсорные техники распознать подделку не могли. Отличная техника, вот только трудозатраты на изготовление одной такой боевой единицы слишком велики. Хотелось бы как-то процесс рационализировать.       Я пытался создать автономные марионетки, которые не нуждались бы в управлении Нитями Чакры. Идея не нова, два клана Страны Ветра — Широгане и Рюдоин — уже давно производят такие куклы, но их технология не совсем то, что мне нужно. Первые, как выяснилось, используют некий аналог Человеческих Марионеток, из-за чего сейчас у них возникла конфронтация с Суной, к которой потихоньку подтягивается и Коноха, возвращая долги. Что касается Рюдоин, то пока, за неимением лучшего, приходится пользоваться аналогом их печатей, но они наделяют марионеток очень примитивным подобием сознания. Без прямого управления толку от таких кукол в бою немного, хотя как роботы на самых приоритетных и загруженных фабриках они могут использоваться. Единственный минус — необходимо обслуживание шиноби.       На этой мысли я вновь выглянул в одно из окон, разглядывая прячущуюся за коньками крыш такую близкую и недоступную Луну. В этом мире ее угловой размер на небе раза в три больше привычного мне спутника Земли. Но на самом деле, как подсчитали математики и астрономы способом, который я когда-то показывал Саре, диаметр местной Луны всего около девяноста километров. А расстояние до нее около трех тысяч километров. Фактически рукой подать, но шиноби существа крайне приземленные и летать так высоко не умеют.       Но когда-нибудь я до Луны и всех имеющихся там почти бесхозных ценностей доберусь.       — Вот здесь, — оторвал меня от наполеоновских планов Агари, остановившись у одной из дверей в своих владениях. — Мой кабинет. Прошу.       Распахнув дверь и войдя внутрь, Кайсен широким жестом пригласил нас пройти. И что сказать о его кабинете? Да ничем не примечательное помещение, чем-то напоминающее хранилище Хокаге. Здесь тоже было много стеллажей со свитками разных габаритов. Только еще и стол имелся, на котором эти свитки можно было с комфортом переписывать. Настоящий скрипторий.       — Так, и где же это было? — задумчиво поскреб щетинистый подбородок Агари, оглядываясь по сторонам. — Кажется, здесь.       Шагнув к одной из стоек со свитками, он уверенно потянулся к одному из них и, проверив надпись, протянул его мне.       — Здесь все, что удалось собрать и передать моему другу о «Фузуки», об Утатане Кохару, прежде чем он… был ею замечен.       Был ею замечен, да? Становится понятно, откуда у Кохару геном Кедоин.       — Если хотите ознакомиться с содержимым сейчас, то прошу, садитесь, — направившись к своему рабочему столу и указав на пару свободных стульев, предложил Кейсан. — Если появятся вопросы, то спрашивайте. Только сначала… — сев в свое кресло, Агари неловко скривился и потер лоб, видимо, пытаясь сформулировать предложение. — Не знаю, правда ли, но говорят, что вы — Рюджин и имеете сведения не только об этом мире. Так вот. Смерть от техники Кохару. Насколько она паршивая?       Я озадаченно посмотрел на требовательно глядящего на меня в ответ мужчину. Неожиданный вопрос и расплывчатый. Какого ответа он от меня ждет-то?       — После нее в Чистый Мир не попасть, если речь об этом, — честно ответил я. — Пока сам использовавший технику Химеры не погибнет, поглощенные им души остаются вместе с ним.       — И если Утатане погибла, то…       — Нет, — не стал обнадеживать я Агари. — Она сама погибла не лучшим образом. Если она вообще погибла, то не попала в Чистый Мир так же, как и поглощенные ею души.       — Значит, так или иначе, в моих интересах помочь вам обнаружить ее саму или ее убийцу, — невесело подытожил Агари. — Что ж, я готов это сделать.       Н-да. Похоже, он потерял кого-то дорогого.       — Если от этого станет легче, — разворачивая полученный свиток, произнес я, — то Чистым Миром посмертие не оканчивается. Узы этого мира не смогут удерживать истинную душу вечно.       Сомневаюсь, что это как-то поможет человеку. Чистый Мир — это что-то потустороннее, оттого жуткое, но понятное и даже некоторыми ощущаемое. Для его принятия много усилий прилагать не надо. А вот какая-то там душа из Рюджинкё, которая в Чистом Мире не задерживается, а стремится к раю более высокого порядка — в это местным остается только верить.       Итак, что же у нас в свитке? В целом, часть этой информации я уже получил ранее, собственно, во многом благодаря Агари я много об Утатане узнал нового. Но тогда наши интересы просто временно пересеклись: Кайсен поддерживал легитимную, с его точки зрения, власть, и он видел, что я могу ему в этом помочь. О полном доверии тогда речи не шло. Да и сейчас, если уж на то пошло, о нем говорить рано, но прогресс налицо.       В отличие от меня, Кедоин следили за двором давно и целенаправленно, работа у них такая, для того и наняты. Поэтому и некая «Фузуки» их заинтересовала раньше.       — Удивляют меня методы, выбранные Утатане для своего политического дебюта, — пробежавшись взглядом по началу свитка, прокомментировал я содержимое. — Войти в ближний круг дайме, став наложницей или женой? Как-то это ненадежно.       — Почему же? — удивился Агари. — Проверенный временем способ. Всего полвека назад Чиноике тоже попытались сделать что-то подобное в Стране Молний. Я бы сказал, что для изменения политики государства это более логичный поступок, чем создание своей религии.       — Гм, тонко, Кейсан-сан.       — Я знала Кохару в молодости, — вставила свое слово Мейро. — Она была одной из первых учеников Академии и попала в нее в двенадцать лет. Академия стандартизировала обучение, Второй уже предвидел начало войны и оперативно готовил для нее воинов. Но до этого он же курировал образование в Конохе. И ты знаешь, какие были специальные курсы для куноичи до того, как чуть более двадцати лет назад в Академии появились классы для девочек.       Надо полагать, Мейро говорит о тех курсах, о которых сама знает не понаслышке и в результате которых она в итоге родила на свет меня.       — Хочешь сказать, она действовала так, как ее учили? — уточнил я.       — Она была талантливой в освоении искусств ниндзя, иначе не попала бы в команду Тобирамы. Но у нее всегда были проблемы с применением знаний на практике. Не все так всесторонне одарены, как Сарутоби Хирузен. Планирование - не конек Утатане, поэтому приобретенные ею до Академии знания не нашли применений в молодости. Но обучение на общих курсах только усугубило ее особенности, на мой взгляд. В нее были вложены слишком разные способы решения задач и методы достижения целей.       — Да, что-то подобное отмечал в Фузуки мой человек, — выслушав Мейро, пришел к выводу Агари. — Несмотря на то, что она имела контакты с Карой, Кохару предпочла самостоятельно пробираться в придворные. Мне кажется это не очень логичным.       — Кара? — удивленно уточнил я.       — А, вы, наверное, не в курсе, — досадливо скривившись, произнес Кайсен. — Это политическая группировка, для шиноби она интереса не представляет. В нее входят некоторые купцы южных гильдий и различные политики. Можно сказать, это сообщество по интересам, объединенное желанием ряда политических реформ. Перераспределение налогов, снижение пошлин на одни товары и повышение на другие, смена элит у власти — ничего необычного. Что-то вроде сообщества торговцев зерном на севере.       — Если Утатане имела связь с Карой, тогда не так уж она была плоха в планировании, — заметил я, возвращаясь к чтению.       — Дело в том, что своими связями она не воспользовалась, по всей видимости.       Да, в целом этот манускрипт многое проясняет в том, как и чего добилась Утатане, именуя себя Фузуки и используя свой вернувший молодость облик. Только я рассчитывал на несколько иное. Мне нужно было знать, есть ли какие-то в этой части ее прошлого зацепки на то, кем мог быть убийца Утатане Кохару. Мне в принципе не нравится, что на сцене внезапно появилась новая фигура, которую я никак не ожидал встретить. Но еще меньше мне нравится то, что она так же внезапно пропала.       В ее смерти почти нет сомнений. Тело точно погибло, в этом можно быть уверенным после личного осмотра. Отравление с последующим запечатыванием чакры и души. Никаких улик, кроме яда, но это распространенная растительная смесь, которую достать не большая проблема — цветы, из которых яд добывается, в избытке растут по всей Стране Огня.       Может, она помешала своему же ученику, который, более Кохару придерживаясь реформ, и сейчас поддерживает поглощение Страны Неба Страной Пламени? Простой ответ, но все же лучше удостовериться.       Гм. Так, стоп.       — Нашел что-то интересное? — заметив изменение выражения моего лица, поинтересовалась Мейро.       — Кохару подозревала, что я похитил или скопировал свитки с описанием Бьякуго но Ин, — указав пальцем на строчки в свитке, пояснил я. — Она считала, что это произошло после смерти Данзо.       — Так. И что?       — Во-первых, мною был тогда похищен только один меч, — да и тот просто по пути. — Во-вторых, технику Бьякуго я и так отлично помню. Также, как помню, что я ее никому не передавал. Ее крайне затруднительно использовать.       — Но, похоже, Утатане увидела кого-то с похожей печатью, — заметил Агари. — Мой человек отметил, что «Фузуки» контактировала с Сора-ку. Это бандитский картель из руин города Страны Неба на юге страны. У них она искала сведения о Бьякуго но Ин. Они лидеры по продажам техник и оружия на черном рынке. Если техника Сенджу и была продана, то наверняка это было сделано через Сора-ку.       — Но Бьякуго но Ин не техника Сенджу, это печать Узумаки, — поправила Мейро. — Утатане не думала, что она могла быть передана кем-то из беженцев разрушенной Узушиогакуре.       — В ту пору все считали, что Узумаки погибли едва ли не все. Конечно, их архивы оказались без должной охраны, и уже оттуда техника печати могла утечь на сторону. Но это опять же можно было бы попытаться выяснить в Сора-ку.       — Сейчас это не так важно, — настойчиво произнес я. — Важно то, почему Утатане решила, что техника Бьякуго но Ин украдена. Она и в самом деле видела кого-то с этой печатью?       — Скорее всего, — пригладив седые волосы, ответил Кайсен. — Сказать точно я вряд ли смогу. Следить за «Фузуки» было сложно. Что говорить, если о ее истинной природе я не знал до последнего. Если это так важно, то можно попробовать провести расследование, где и когда Утатане могла встретить человека с Бьякуго. Это в самом деле важно?       — Может быть, — неуверенно ответил я, озадаченно скручивая прочитанную часть свитка. — Я тоже видел одну странную личность с печатью, похожей на Бьякуго.       — Типичная форма неактивной печати нечасто встречается в других фуиндзюцу, но все-таки она и не редкость, — заметила Мейро. — Открою небольшую тайну — это может быть и обычный рисунок.       — Хочешь сказать, что я мог перепутать ее? — усмехнувшись, уточнил я и согласился: — Мог. Но в том случае не одной печатью был любопытен человек. Тем более иногда было ощущение, что у него рывками возрастает сила. Очень похоже было на усиливавшую технику. Какую-то вариацию активации Хачимон. Или открытие печати Бьякуго.       — Монах? — быстро догадалась, о ком я веду речь, Мейро.       — Именно он.       — Монах? — это уже выразил свое непонимание Агари.       — Человек, с которым мне однажды довелось сразиться. Крайне опасный и скрытный тип. Кстати говоря, может, что-то о нем известно вашей агентурной сети?       К сожалению, Кайсену известно ничего не было. Ну, надежд на него изначально было мало. Однако вся эта ситуация мне начинает нравиться все меньше. Вообще, мне все начинает меньше нравиться, если вспоминаю того монаха. Очень и очень не по душе мне его мощь и то, что она может быть направлена против меня. Сложно мои опасения передать другим. Мейро и Микото их не понимают, например. Но, зная силу биджу, я могу сравнить то, что ощущаю от Курамы и того монаха. И это слишком разительная разница. Может, у биджу больше чакры, но она не ощущается настолько опасной и враждебной. Сложно объяснить такие тонкости.       Чем это может быть вызвано? Природой этой силы? Ее чуждостью? Вряд ли. Тот же Нулехвостый был более чуждым, но ощущения были иные. Но природа чакры монаха и в самом деле как-то неуловимо отличается от привычной мне. И это настораживает. Чем вообще можно объяснить его могущество?       Раскрытием врат? Методов стимулирования Хачимон, помимо их банального открытия, целый сонм. Моя техника Шичи Тенкохо наглядный тому пример. Кроме нее, можно использовать шиацу — массаж и активацию тенкецу. Лекарства. Некоторые клановые техники. Может, монах пользовался ими. Но вот эта его печать в виде ромба сбивает с толку.       Бьякуго — это совсем не простая печать. История ее теряется в веках, и это удивительно. Настолько сложная печать появилась, по всей видимости, на заре зарождения чакры в этом мире. Подобное слишком невозможно, если не принимать в расчет, что техника могла прийти от тех, кто чакрой к тому времени пользовался уже давно. А из подобных мне известна только Кагуя. Что из себя представляло Бьякуго но Ин изначально уже сложно сказать, но ее суть, по всей видимости, в слиянии и уподоблении двух существ, что позволяет одному использовать силу другого. Мито — чакру Кьюби. Цунаде — способность восстанавливаться Кацую. Хотя помимо этого, ее печать модифицирована самой Сенджу и мной, что позволило в целом связать Бьякуго с Кацую. Однако мне, например, не удалось модифицировать Бьякуго, чтобы с помощью этой печати управлять силами Морьё или Когенрью. Зато есть подвижки с Роеном.       То есть как-то эта печать избирательна к источникам чакры или способностей. А это значит, что у монаха есть свой биджу, что очень маловероятно, или он гораздо лучше меня разбирается в печатях, что вполне допустимо. Но вот только это не дает ответа на вопрос, откуда он мог черпать такую силу-то?       Так. Стоп еще раз. У меня только что возникло чувство дежавю.       — Здесь список дат и сопоставленных с ними чисел. Что это? — спросил я у Агари, указав на заинтересовавший меня текст.       — А… Это выписка из записей «Фузуки». Мой человек заподозрил, что это может быть шифр, поэтому при возможности переписал его. Однако ключ подобрать не удалось. На всякий случай, копия была сохранена, — пояснил Кайсе. — Я подозреваю, что это связано с Карой, поэтому информация может представлять интерес. Пусть эта группа по интересам, но люди в нее входят иногда влиятельные.       — А эти влиятельные люди... Кто они?       — Гм. Ну, их немного. Из значимых мог бы выделить главу кабунакама Моримару, эта компания владеет южными верфями. Монополист судостроительства на всем южном побережье благодаря уплаченному большому налогу. Еще владельцы оловянных рудников на севере, близ Аме, и медно-мышьячных на бывшей уже границе со Страной Рек. Еще несколько дворян и чиновников. До недавнего времени были даже советники, но они погибли. Из живых сейчас несколько старших советников остались, управляющих делами… Н-да. Делами черного рынка.       Несмотря на то, что Кедоин замялся сразу признать, что при дворе были люди, которые фактически влияли на деятельность черного рынка, но он меня этим не удивил. Давно известно, что черный рынок в местных реалиях не настолько черный, как может показаться. Пусть и не вполне официально, но он существовал с попустительства дайме, которому нужен был хоть такой инструмент влияния на шиноби.       Это все ерунда. Удивило-то меня изначально другое.       Даты. Одни вполне понятные, вторые на первый взгляд кажущиеся простым набором цифр. Однако… Восемнадцать месяцев по двадцать дней и одна неделя в пять-шесть дней. Из разрозненного перечня чисел именно такой календарь вырисовывается. Как ни удивительно, но он мне даже знаком. Но только не по современности. Насколько мне известно, подобное летосчисление не используется уже в рамках ныне существующей Ойкумены шиноби более половины тысячелетия как минимум. Лет семьсот-девятьсот.       С чего бы Утатане Кохару вспоминать этот календарь? Как она вообще к нему пришла? Сопоставляла какие-то даты? Но с чем они связаны? Не припомню на обозначенные числа какие-то значимые события. Связано ли это с Карой, раз в этот период, судя по прочим данным, Утатане как раз занималась этим обществом? И что это за группа такая? Какое-то тайное общество? Местные масоны?       Слишком много вопросов, и мне это все больше не нравится. Кажется, на сегодня мне пока хватит чтения.       — Мейро, нам надо узнать больше про Кару, — сворачивая свиток, задумчиво произнес я. — Возможно, за ними скрывается больше, чем просто кружок по интересам.