Point Zero

На столе в квартире зазвонил телефон. Даллон повернул голову, глядя сквозь открытые стеклянные двери, не сдвинувшись с места. Был сильный ветер — этого следовало ожидать, находясь на тридцать шестом этаже. Но он не предполагал, что волосы будут вечно лезть в глаза. Ты даже не думаешь о таких вещах, когда хочешь умереть. Он убрал с лица выбившиеся пряди и вздрогнул. Боже, да почему этот телефон не может перестать жужжать? Даллон глянул вниз, смотря вдаль, на землю. Его голова закружилась, и он отошел от подоконника. Может быть, сейчас стоит выпить воды? Если он был готов к смерти, то да, лучше не чувствовать жажду. Он сделал пару шагов назад, возвращаясь в комнату. Телефон все звонил, звук вибрации о деревянный стол еще больше усиливал головную боль Даллона. Еще одна причина, почему он решился на это: вечная мигрень, ни на секунду не ослабевающая. Всё это казалось так бессмысленно, и Даллон не видел причин ждать: Брендон очень отдалился в последние недели, и его уход был лишь делом времени. Уж лучше он сделает это сам. Он посмотрел на телефон, на экране которого мигала фотография Брендона. Очень красивая фотография. Ури улыбался, держа в руках молочный коктейль. Даллон улыбнулся. Тот день был одним из немногих, когда он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Через пару дней после того, как была сделана эта фотография, они купили щенка. Даллон выбрал его, а Брэндон придумал ему имя. – Зеро, — сказал он, — начальная точка всего. Брендон кивнул и прижал щенка к сердцу. Он казался таким маленьким в его руках, и парень смотрел на него с такой любовью, что Даллон не мог не улыбнуться. Он вспомнил тот день, когда они должны были отдать Зеро. Его большие глаза, наполненные слезами, смотрели на них обоих, когда он уходил с новым хозяином. Они не смогли оставить его. Он никогда не мог сохранить что-либо. Телефон перестал неистово звонить именно в тот момент, когда Даллон решил ответить. Брендон звонил восемь раз и оставил одно голосовое сообщение. Даллон знал лишь одно: у него не было сил слушать тот голос, который так любил; голос, который, казалось, всегда мог успокоить его. Он точно знал, что Брэндон говорил в том сообщении. Он уже мог слышать это. Прости меня, думал он. Прости, что я недостаточно хорош для тебя. Прости меня за то, кем я стал. Прости, что тебе придется справляться в одиночку со всем, что будет дальше. Прости меня. Кран издал непонятный звук, прежде чем из него потекла вода. Они оба месяцами говорили, что его нужно починить, но никто так и не вызвал сантехника. Впрочем, сейчас это неважно. Наполнив стакан, Даллон снова бросил взгляд на телефон. Может быть, он даст Брендону шанс. Но что это изменит? Взяв телефон, он вернулся к открытым окнам, ощущая, как холодный ветер колет его шею. Он поднес телефон к уху, готовясь услышать тот голос, который так любил раньше; голос, который был так встревожен: – Дал? Ты в порядке? Почему ты не отвечаешь? Пожалуйста, перезвони мне, Дал. Пожалуйста. Не делай глупостей. Я люблю тебя. Даллон всегда отвечал на его звонки. Оставив телефон на столе, он снял синий шарф, который Брендон подарил ему на их трехлетнюю годовщину, и повесил его на спинку стула. Было бы жалко испачкать его. Брендон всегда говорил, что он прекрасно подчёркивает цвет его глаз. Ветер был таким же сильным, как и когда он выходил на улицу, а земля всё также была далеко. Всё в порядке, думал он. Я всегда хотел летать.