Еxperience me

— Вот этот, — Тэхён вынимает из рук Чимина телефон и нажимает на иконку. — Мистер Чон. Он хороший, тебе понравится. Чимин с недоверием смотрит на красивое лицо мужчины и искренне не понимает строку с подписью «ваши предпочтения». Спонсорство за милое личико? Чимин осторожно касается ладонями своего лица, будто впервые осознаёт, что не так уж оно и плохо на ощупь. Мягкая кожа легко поддаётся, оставляя ощущение тепла на кончиках пальцев. — Чем он должен мне понравиться? — сомневается Чимин. Он не вовремя ловит себя на мысли, что всё это время разглядывает профиль мистера Чона, и густо краснеет, когда Тэхён произносит вертящееся на языке: «Он хорош собой». Чимин не может не согласиться. Правильные черты лица, серьёзный взгляд, направленный куда-то в сторону. Чёрные, как смоль, волосы, уложенные в стильную причёску. Небольшой шрамик на скуле выглядит, как красивое дополнение. — А ещё, — продолжает Тэхён, — ему нравятся неопытные. — Неопытные? — Невинные, — поправляется. — Девственники, то есть. Чимин судорожно сглатывает и, краснея, гасит экран смартфона, но лицо мистера Чона настойчиво продолжает маячить перед глазами. Он сильно жмурится, пытаясь прогнать его, но собственное воображение издевательски дорисовывает картинку, где этот мускулистый альфа нависает над ним, властно раздвигая ноги своим коленом, а потом вылизывает, целует и кусает, оставляя следы на теле. Чимин почти стонет от неожиданных ласк и с испугом открывает глаза. Наваждение какое-то. — А ещё он реально хорошо платит, поэтому мало того, что ты получишь удовольствие, так ещё и сможешь… — он делает паузу. — Съездить на Мальдивы на выходных? — А ты уже был с ним? — Не-а, — тушуется Тэхён и заговорщически подмигивает. — Не в моём вкусе. А вот его брат, Чон Хосок… Это нечто, — он мечтательно прикрывает веки и облизывается. — Властный, холодный, и у него реально крутая тачка. Ты знаешь, что трахаться в Роллс-Ройсе даже круче, чем в дорогущих отелях? — Тэхён прикрывает рот ладонью и тихо смеётся. — Будешь хорошим мальчиком, мистер Чон и тебя покатает. А вот на чём — полностью зависит от тебя. Тэхён даже не пытается скрыть свой статус: он спит со многими и получает за это неплохой гонорар. С Чимином они знакомы с детства — жили на одной улице в Тэгу. Нищета достала Тэхёна первого, и однажды он просто собрал вещи и исчез, а спустя год Чимин увидел его в дорогущем Бэнтли, когда проездом был в Сеуле, и поймал себя на мысли, что завидует. Бедность — она как грязь. Липкая, и отмыться от неё трудно. С ней рождаются, с ней умирают, на последнем выдохе моля Господа о лучшей жизни после перерождения. Чимин умирать не собирается, но и жить, вечно донашивая обноски братьев — тоже не его предел мечтаний. Он грезит о хорошем образовании, ведь у него высокий балл за старшую школу, но, так как он из бедной семьи, поступить в хорошее заведение в Сеуле не выйдет. Он хочет попасть в юрисдикцию, чтобы стать отличным адвокатом. Отец всегда говорил, что для омеги закончить школу — уже хорошо, а дальше — свадьба и дети. Чимину не охота быть, как все. Он не верит в стереотипы, но верит в бедность, которая не позволит ему достичь желаемого. Она сдавливает своими грязными руками его горло, заставляя сидеть в своём нищем болоте и бесконечно жалеть самого себя. Чимин давно понял, что сказок не бывает. Никто не придёт и не поможет ему выбраться — только он сам. Поэтому, полный решимости, он связывается с Тэхёном и едет к нему в Сеул. Поначалу Чимину тяжело принять то, чем зарабатывает его друг и чем в скором времени придётся зарабатывать ему, но Тэхён говорит, что главное сейчас — это заработать денег на обучение, а дальше можно найти себе работу, и жить законопослушным гражданином не составит труда. Учитывая, что Чимин давно выучил наизусть корейскую конституцию и прекрасно помнил о статье касательно проституции, страх и совесть мучали его на протяжении нескольких дней перед встречей.

***

— Это не должно нигде всплыть, — переживает Чимин и поправляет рукава блузки. Тэхёну всё равно на закон, но Чимина он прекрасно понимает. Адвокату будет тяжко отмываться от позора в случае утечки информации. Омега подводит Чимину глаза, тинтом подкрашивает губы, делает укладку и долго утешает, рассказывая некоторые правила. — И последнее, мистер Чон — хороший, но непослушных не любит. Постарайся делать всё, что он говорит. — В-всё? Тэхён кивает и подталкивает друга к выходу. Внизу его ждёт заранее заказанное такси. Пока он едет, над Сеулом собираются тучи. Накрапывает лёгкий дождь, оставляя на стекле влажные разводы. Люди начинают прятаться от ветра, шкодливо забирающегося под лёгкие одежды. Чимину в салоне тепло, но от окон неприятно веет осенним холодом. Он сильнее кутается в пальто и дует на слегка онемевшие пальцы. Красивые узоры, оставленные им на окне, медленно тают. Только один: «Мистер Чон» — не хочет исчезать следом за всеми.

***

Чимин рассчитывал на ресторан, но вместо этого его привезли на виллу за городом. Это — безумно красивый дом с огромными окнами, заменяющими ему стены, окружённый лесом, прячущим участок от чужих глаз. Чимин обожает природу. Он и сам пахнет лесом, тёплой смолой, шишками и утренней росой. Омеге не дают долго наслаждаться видом — сразу ведут внутрь. … В доме тепло. Весь интерьер отделан в современном стиле: высокие натяжные потолки, с которых льётся мягкий свет, со вкусом подобранная мебель, винтовая лестница на второй этаж. Чимин не может оторвать глаз от открывшейся перед ним картины. Служанка помогает Чимину раздеться и ведёт его в зал, где уже накрыт стол. — Мистер Чон приказал накормить вас, — улыбается девушка в коротком платье уборщицы. Чимин придирчиво оглядывает короткий наряд. — Он задержится на работе. — Ладно, — угрюмо отвечает Пак. Еда на столе ещё теплая и пахнет просто волшебно. Несмотря на то, что многих блюд он никогда и в глаза не видел, желудок велит попробовать абсолютно всё. Из того, что он узнал, были лобстеры, белый трюфель из альбы, мраморная говядина, приправленная соусом и овощами гриль, и ещё много чего не менее вкусного. После ужина в гордом одиночестве Чимин привидением бродит по зданию, иногда натыкаясь на неразговорчивых уборщиц. Он пытался расспросить одну из них о мистере Чоне, но та лишь вежливо улыбнулась, сказав, что всё, что ему нужно знать, господин расскажет лично. Больше Чимин попыток не предпринимал. В одной из комнат, больше смахивающей на кабинет, он находит несколько фотографий — на них изображена семья Чон. Все невероятно красивые, особенно женщина с выразительными глазами. Вот только самого мистера Чона Чимин на фотографиях не видит. Странно. — Нравится? — Чимин вздрагивает и фоторамка выскальзывает из его рук. Тонкое стекло мгновенно разбивается, распадаясь на острые осколки. — Я не специально! — пугается Чимин и тут же наклоняется, чтобы подобрать фотографию. Чимину жутко неловко, а потому он по невнимательности хватает вместо листка осколок, и чувствует, как горячая жидкость окрашивает палец в красный. Чимин шипит и густо краснеет, когда настойчивые руки поднимают его и выносят из комнаты. — Я не досмотрел. Прости, малыш, — Чонгук аккуратно придерживает порезанную руку и, перехватив Чимина поудобнее, несёт его на диван.

***

Перемотанный палец ноет, но Чимин почти не чувствует этого, так как не может оторвать взгляд от лица напротив. — Пак Чимин, — пробует на вкус Чонгук и прикрывает глаза. Видимо, понравилось. — Мистер Чон, я не знаю… — Чонгук, — обрывает он, — просто Чонгук. — Чонгук-хён, — смущается Чимин и опускает взгляд, делая вид, что узоры на полу намного интереснее, чем его собеседник. — Я не знаю… Вы у меня первый. Мне так неловко… Чонгук внимательно слушает долгую и путанную исповедь Чимина о том, почему он решил избрать именно этот путь. За это время он успевает выпить немного виски и даже угостить им самого Чимина. Мальчишка рассказывает, эмоционально всплескивая руками и почти плачет, когда вспоминает место, где он жил. Затрагивает кошку Тору, которая умерла, когда ему было пятнадцать. Делится мечтами о работе адвоката, но из-за дискриминации омег в современном обществе боится двигаться в этом направлении. Поясняет, для чего ему нужны деньги уже где-то после пятого бокала, когда сидит на коленях Чонгука, перебирая его тёмные волосы тонкими пальчиками. Щёки Чимина краснеют, а язык сильно заплетается. Иногда он теряет суть разговора, но всё равно продолжает говорить. Чонгуку нравится его голос, его язычок, то и дело смачивающий пухлые губы. Сначала он думает, что было бы неплохо попробовать их самому, а потом уже вовсю терзает эти губы, глотая чужие стоны и растворяясь в нежном запахе леса, окутывающем омегу. Вылизывает, кусает открытую шею, оставляя яркие засосы. Омежка слабо царапает его спину сквозь пиджак, случайно рвёт на нём рубашку и извиняется, тычась губами в его, прося большего. Чонгук неаккуратно стаскивает с Чимина блузку и припадает к соскам, осторожно обведя каждый, после чего спускается ниже. Омега извивается в его руках, стонет и царапает теперь уже голую спину альфы. Чонгук подхватывает Чимина под бёдра, заставляя его обвить свою талию ногами. Они обтирают все стены, пока идут до спальни, по дороге избавляя себя от ненужной одежды. Чонгук валит Чимина на огромную постель и властно раздвигает коленом чужие ноги. Всё в лучших традициях влажных снов омеги. Альфа довольно рычит, когда омежка в нетерпении начинает ласкать себя, и если бы Чонгук был художником, то обязательно бы нарисовал его в этот момент. Но Чонгук не умеет. Он запомнит. Альфа раскатывает презерватив по напряжённому члену, пока омега внимательно изучает ручками рельеф его мышц. — Расслабься немного, малыш. Первый палец входит легко. Природная смазка обильно сочится, позволяя добавить ещё два пальца. Чимин прогибается в спине, самостоятельно насаживаясь и скуля от желания. Чонгук разводит пальцы внутри, касаясь заветной точки, от которой у омеги перед глазами взрываются фейерверки. Чимин тянется к альфе, раскрывая губы. Чонгук целует мокро, погружаясь в омут страсти с головой. Чимин целовался раньше, но не так. Он еле сдерживается, чтобы не сойти с ума. Чонгук закидывает себе на плечи ноги Чимина, и омега резко трезвеет, когда головка члена надавливает на растянутое отверстие. В последний момент он пытается соскочить, но Чонгук не разрешает, до синяков вцепившись в бёдра и притягивая обратно, позволяя члену войти глубже. Чимин вскрикивает, когда Чонгук входит полностью. Слёзы неконтролируемо брызгают из глаз, а распухшие от частых поцелуев губы открываются в немом полустоне. — Давай, расслабься, детка, — Чонгук целомудренно целует испуганную омегу в лоб, в щёки, как бы заглаживая вину за причинённую боль. Стирает влажные капельки рукой и коротко целует в губы, когда чувствует, что омега расслабляется. Он на пробу делает первый толчок, на что Чимин отзывается грудным стоном. Чонгук понимает, что омеге уже не больно, когда Чимин сам тянется к члену. Гук перехватывает его запястья и вжимает в мягкий матрац над головой: — Сначала я. Чонгук набирает темп. Чимин бьётся под ним чуть ли не в истерике, до крови вцепившись ноготками в сильные плечи, крича его имя во время оргазма. Он сам подаётся навстречу толчкам, а альфа рычит, втрахивая его в кровать. Чимин, не сдерживаясь, вылизывает ему шею и, кончая, прикусывает кожу. Чон извергается следом. Оба тяжело дышат. Чонгук выходит и ложится рядом, смахивая влажную чёлку с лица. — Что это было? — Метка? — виновато смотрит Чимин на следы своего укуса. — Не слишком ли ты торопишься, м? — Это шутка, — отвечает Чимин и прячет красное лицо в ладонях. — Я тоже хочу пошутить. Чонгук подминает Чимина под себя и взглядом ласкает чистый изгиб шеи. Он нагибается и проводит языком по открытому участку кожи, в то время как Чимин заметно вздрагивает и упирается ладошками в мощную грудь. — Тихо, — альфа свободной рукой придерживает омеге голову, чтобы не брыкался, и больно вгрызается в тонкую кожу. Крик Чимина эхом разносится по зданию.

***

Проходит месяц. Чимин подаёт документы в Вуз, который хотел, и его берут практически первым в очереди на бесплатное место! Его любят учителя, а альфы, хоть и воровато поглядывают, но проблем не доставляют. Чимин прилежно учится. Тэхён тоже для себя решает, что образование — важная вещь, и поступает на дизайнера. Он всё так же катается на дорогих тачках, вот только обладатель у них один — Чон Хосок. Чимин реально счастлив за друга и не упускает возможности спросить у него, как там Чонгук. Хосок говорит, что хорошо. Работает он. Занят. И ни слова больше. Чимину обидно и даже больно, ведь он, кажется, влюбился с той встречи в его запах, в голос, и вообще во всё, что с ним связано. И метка. Она долго заживала после той ночи… Чимин чуть не потерял сознание от боли, но Чонгук его выходил и хорошо заплатил. Чимину на две жизни этого хватит, но он готов отдать всё, лишь бы снова вернуться в тот вечер. Снова почувствовать на себе эти руки, потрогать его волосы, снова поспрашивать, что значит каждая татуировка на его теле. Чимин не скучает, просто иногда поджигает сигарету и смотрит, как её дым неведомой силой складывается в любимое лицо, и совсем не плачет, только щёки почему-то становятся влажными и глаза щиплет.

***

— Плохо выглядишь, Чимин-а, — как-то замечает Хосок, обнимая Тэхёна за талию. — Никто не обижает? — О, нет, что вы, — смеётся Чимин и поскорее уходит. Не то чтобы он завидовал, но… блять. А ещё спустя месяц выясняется, что Чонгук помолвлен. Его показывают по телевизору: он идёт под руку с какой-то девушкой и ярко улыбается. В тот злосчастный день Чимин ревёт так, как не ревел ещё никогда в жизни. Ему даже кажется, что он выплакал из себя всю душу, и теперь она клочками свисает с опустошённой грудной клетки. Экран телевизора навсегда гаснет, потому что Чимин с силой опрокидывает тонкую плазму на пол. Чёрные осколки разлетаются по полу, всколыхнув в голове целый ворох воспоминаний. Палец почти зажил. Тэхён не появляется дома целый день, поэтому Чимин не стесняется и бьёт в доме все тарелки и чашки, случайно отправляя вслед за ними и телефон, который так некстати попадается под горячую руку. Когда омега успокаивается, время переваливает за полночь. Он бездумно ходит из одного конца комнаты в другой, пытаясь хоть чем-то заполнить свою голову. В итоге он заполняет желудок бутылкой соджу и валится спать. А чего он ждал? Это же мистер Чон, а он — Чимин, просто Пак Чимин. С утра телефон разрывается от звонков. Чимин с трудом заставляет себя ответить. В трубку орёт Тэхён, и Чимин мало что понимает (возможно, слегка повредились динамики), но просьбу включить телевизор всё-таки вычленяет. Чимин грустно смотрит на то, что осталось от плазмы, и тяжело вздыхает после фразы: «Тэхён, ты только не ругайся… »

***

Тэхён замутнённым взглядом смотрит сначала на разбитую вдребезги дорогую плазму, а потом на потупившего взгляд Чимина, и отчаянно стонет. — Я так понимаю, досматривать программы до конца ты не любишь. Чимин поджимает губы, прекрасно понимая, о чём речь, и уходит на кухню выпить воды. Что он должен был там смотреть? Как эта курица лыбится, стоя рядом с Чонгуком?! Чимин готов прямо сейчас поехать туда и выдрать ей все волосы, а потом заорать во все микрофоны, что Чонгук принадлежит ему и только ему! Ненужная влага скапливается в глазах и Чимин смахивает её рукавом длинной кофты. Через час приезжает Хосок с новой плазмой, ворча на Тэхёна за то, что тот выдернул его с важного собрания. — Ты не мог показать ему это по телефону? Это же была прямая трансляция. Тэхён виновато улыбается, мол, сорри, не сообразил. Новый телевизор наконец включается, и Тэхён отматывает на вчерашнюю передачу, после чего зовёт Чимина смотреть. — Ты знал, что он перед сотнями камер признался, что любит тебя?

***

В дверь стучат и Чимин бежит открывать. Он прекрасно знает, кто за ней, поэтому без раздумий бросается в объятия своего альфы. Чонгук всё такой же тёплый и приятно пахнет, так, что омега никак не может надышаться им, тычась носом куда попало. А потом они долго целуются. Альфа хрипло смеётся и поднимает его на руки, позволяя уткнуться влажным носом куда-то в изгиб шеи. — Я тоже скучал. Хосок с Тэхёном сидят на кухне: стол уже давно накрыт не особо изысканными закусками, которые они готовили сами, и Чонгук, правда, никогда не ел ничего лучше. Чимин весь вечер не слезает с колен альфы, нетерпеливо ёрзая и разрешая себя кормить, и всё время лезет целоваться. Чонгук поглаживает омегу, позволяя ему раствориться в своей ласке. Ночью они едут кататься по городу, и Тэхён абсолютно прав: секс в Роллс-Ройсе — это нечто потрясающее.