Пианистка

      Следующее утро, как всегда, начиналось с пары по психологии. Зайдя в аудиторию, мистер Грин как-то подозрительно оглядел молодёжь, а затем выдал своё фирменное:       — Доброе утро, господа студенты.       — Здравствуйте, мистер Грин.       — Мистер Грин, вот реферат, — сказал Джек, протягивая преподавателю стопку листов.       — Эмоции создают иллюзии, а иллюзии — это самообман. Хм… Неплохо. Я прочту обязательно. А теперь о главном. Я вчера думал, думал и решил дать вам такое задание.       — Что-то мне уже страшно, — сказал Юджин Джеку.       — Мне тоже, — ответил тот.       — Я разобью вас на пары. Так как юношей и девушек в вашей группе поровну, группы будут именно юноша-девушка. За неделю вам нужно будет подготовить анализ друг друга. Разумеется, с точки зрения психологии.       По помещению прошелся недовольный возглас студентов.       — Итак. Рапунцель Корона и Юджин Фитцерберт. Хелен Хайт и Эндрю Джонс. Эльза Разенграффе и, — мистер Грин сделал небольшую паузу, как будто задумался, а потом сказал, что просто заставило девушку замереть, — и Джек Фрост.       Дальше ни Джек, ни Эльза уже не слушали, им нужно было отойти от лёгкого шока и непонимания. Ведь они представить себе даже не могли, почему всё так.       — А теперь все рассеялись парами, как я вас назвал. Теперь так вы будете сидеть, пока не сдадите работы, а это значит неделю.       Кто-то с недовольством, а кто-то с радостью пересел со своего привычного места на другое. Все послушно выполнили указание. В итоге пар в группе получилось одиннадцать.       — А ещё хочу вас обрадовать! — воскликнул мистер Грин.       — Что, очередной реферат на сорок листов? — сказал Юджин ему в ответ.       — Нет, мистер Фитцерберт, вы ошиблись. Сегодня мы не будем писать конспекты, вы можете обсудить свою работу в парах.       — Эльза? — неуверенно позвал девушку Джек.       — Да?       — Давай сейчас ничего не будем обсуждать, я жутко не выспался из-за реферата. У меня же его не было. Я за ночь написал его. Но если бы не записка с советом и мыслью от неизвестного, я бы не справился. Правда, я ума приложить не могу кто же этот аноним.       — Надо же, как интересно. То есть, ты сейчас собираешься вздремнуть? — улыбаясь, спросила Разенграффе.       — Ну, что-то в этом роде. Когда и где тебе будет удобно встретиться?       — Ой, я пока не знаю. Можно я потом тебе скажу?       — Конечно. Я всегда свободен. А теперь сладких снов.       Эльза не стала ничего говорить, а лишь достала тетрадь и стала что-то писать. В гуле двадцати голосов она не раз теряла мысль или ошибалась. Это было видно по тому, как она зачёркивала неудачные строки или вырывала листы. В конечном итоге она остановилась на одной строчке, написанной аккуратным почерком. Тихо и не спеша она оторвала лист, свернула вчетверо и опустила в расстёгнутый рюкзак Джека, который висел на спинке стула. Она сделала это так, чтобы сразу он не заметил, но и не слишком далеко спрятала.       Оставшийся день проходил, как и вчерашний. Но когда пришло время покидать учебное заведение, пошёл сильный дождь. Эльза, конечно же, не взяла зонтик. Зачем он ей, если утро было солнечным? Только она забыла, что в Лондоне погода может очень резко измениться.       — Эльза, садись, нам же в одну сторону, — услышала она голос сначала за спиной, а потом уже и рядом с собой. Знакомый голос. Это был Джек.       — Нет, спасибо, я лучше прогуляюсь.       — И заболеешь? Я как бы эту работу собирался вовремя сдать, а как же без пары?       — Ну, раз такое серьёзное дело. Целый анализ, в котором ты можешь описать, к примеру, маму. То я принимаю предложение.       Девушка села на переднее сидение рядом с Джеком.       — Ты ещё не решала насчёт встречи ничего?       — Нет.       Больше они не разговаривали. Двадцать минут поездки прошли незаметно для Джека, однако очень долго тянулись для Эльзы.       — Пока? — спросил Джек, когда девушка выходила из машины.       — До встречи. И спасибо, — ответила она ему.       — Пожалуйста, — после этого Джек поехал дальше.       Сразу же, как Эльза вошла в дом, её встретил белый друг, который заскучал в её отсутствие.       — Привет, Снежок. Сейчас я тебя покормлю.       Но питомец хотел совсем не этого. Он хотел любви и ласки новой хозяйки. Почесав его за ушком, Эльза сказала:       — А ты повеселел, — на что котёнок только весело мяукнул. И только после этого стал лакать молоко.

***

      Придя домой, Джек первым делом хотел достать телефон из рюкзака, но наткнулся на очередную тайную записку. Забыв о телефоне, он развернул странную бумажку и прочёл её. «…под дубом в полночь встретимся с тобой…»       Ни подписи автора, никаких знаков, указывающих на него. Сначала Джек подумал, что это чей-то розыгрыш, но потом он взял записку с цитатой для реферата и сравнил почерки. Они были одинаковыми. Значит, это тот самый тайный помощник ищет встречи с ним.       Хотя мужчины не так любопытны, как женщины, сейчас Джека можно было назвать самым любопытным человеком в мире. А вообще, это было больше не любопытство, а живой интерес к тому или к той, кто помог ему. К варианту, что автором таинственной записки была девушка, Джек склонялся больше, ибо парень не может быть обладателем такого красивого почерка. Остаток вечера проходил с тяжестью на сердце. Разумеется, сначала он задался вопросом, под каким именно дубом, а потом вспомнил, что в их городе всего один единственный дуб, которому по легендам более пяти тысяч лет, он растёт в парке, недалеко от его дома. Ладно, дуб, такое приметное дерево, причём единственное, но вот время…       Сунув обе записки в карман толстовки, к назначенному месту Джек выдвинулся примерно за двадцать минут до назначенного времени. Ночь, почти полная освещает путь и небо ясное-ясное, что видно каждую звёздочку на нём. Тихо. Лишь изредка гул машин прерывает красоту тишины. На улицах пусто. Воздух свеж и чист. Придя к назначенному месту, парень никого не обнаружил.       «Вдруг это девушка, а ведь они любят опаздывать», — подумал Фрост.       Он ждал час. Но никто не пришёл. Прождав два, Джек понял, что уже никто не придёт. С тяжёлой головой юноша вернулся домой. Только теперь он вряд ли уснёт. У него слишком много вопросов, а вот где искать ответы на них он не знал. Это было похоже на фильм ужасов, когда тебе незнакомец назначает ночью встречу, а ты по своей легкомысленности и простоте туда идёшь, не подозревая, что там тебя кокнут. Только вот Джека никто не убил. Это единственное существенное отличие. Уснув только за час до звонка будильника, Джек снова пошёл в университет невыспавшимся. Именно пошёл, в надежде на то, что холодный воздух поможет ему взбодриться.       — Эй, Фрост, ты как-то ужасно выглядишь, — этими словами Джека встретил Юджин.       — Да так, не выспался.       — Это как же надо не выспаться, чтобы у тебя под глазами можно было разглядеть пятьдесят оттенков синего и столько же фиолетового?       — Час в сутки. Кстати, почему Рапунцель на моём месте? — этот вопрос он задал довольно громко, чтобы сама Рапунцель услышала.       — Эй, парень, ты, кажется, забыл, что эту неделю мы сидим парами, на которые нас Грин разбил, — ответила ему девушка.       — Ой, точно.       Джек прошёл немного дальше и остановился около своего места рядом с Эльзой.       — Привет? — улыбнулся он.       — Привет, — девушка тоже улыбнулась, но как-то натянуто и неискренне.       Фрост увидел, как под руками Эльзы пряталась какая-то тетрадка с записями, но когда он задал вопрос о том, что она пишет, Разенграффе лишь убрала тетрадь и сказала «Ничего».       Через несколько минут в аудиторию ворвался мистер Грин с кипой каких-то бумаг и книг.       — Извините за опоздание, господа студенты. Здравствуйте, — второпях сказал он.       — Здравствуйте, мистер Грин, — это приветствие группа студентов повторяла вот уже три года.       — Я совершенно ничего не успеваю. Мисс Разенграффе, помогите мне, пожалуйста, напишите тему лекции на доске.       — Да, хорошо.       Девушка встала и пошла к доске, взяв в руки мел, она услышала:       — Сегодняшняя тема называется «Симпатия и антипатия».       Старательным почерком Эльза вывела каждую из букв на шероховатой поверхности доски, а затем пошла на место, но Джек не смотрел на доску, лишь мимолётным взглядом, он заметил написанное, когда бросил взгляд на идущую Разенграффе.       — Итак, как мы знаем, симпатия — это внутреннее влечение к кому (-чему) -либо, а антипатия наоборот, неприязнь или отвращение. Существует несколько видов…       Дальше Джек уже не слушал, потому что он просто-напросто отключился.       В это время девушка, сидевшая с ним за одной партой, оторвала очередной листок из тетрадки и опустила в его рюкзак. Она рассчитывала, что он прочитает записку, когда придёт домой, но второй раз ей уже так не повезло. Спустя пятнадцать минут Джек более-менее выспался, только скорее «менее, чем «более» и поняв, что не достал тетрадь с конспектами и ручку, начал доставать их рюкзака, но его внимание снова привлекла тайная записка.       «Почему ты не пришёл? Я ждала тебя полночи».       «Стоп! Что? Кажется, я пошёл не в то место, — подумал Джек, — а ещё, по-моему, я видел где-то такие же буквы, кроме этих трёх записок».       Фрост не понимал, что за игру затеял этот незнакомец, вернее незнакомка, ведь после последней записки сомнений в этом не было. Но его внимание привлёк не только знакомый почерк, но ещё и сладкий аромат женских духов, он был очень слабым, но его можно было почувствовать. И он тоже был очень знаком ему. Но откуда?       Всё становилось ещё сложнее и запутаннее. Но теперь Фрост просто обязан распутать всю эту историю. Он размышлял над всем во время всех пар. Теперь он не только не слушал преподавателя, но даже не конспектировал, хотя конспекты он всё равно не учит. Зачем они ему? Разве для статуса «чтобы были».       По пути домой, Джек тоже был погружён в свои раздумья над всей этой странностью. И, кажется, какие-то идеи стали приходить в его уже болевшую от всего этого голову. Вчера, когда он подвозил Эльзу, аромат её духов был таким же, какой имеет листок. Затем перед глазами у парня стали появляться фотографии сегодняшнего дня. То, как Эльза закрыла руками тетрадку, тема лекции, которую написала она. Всё сходилось. Но зачем ей искать встречи такими странными путями? Она ведь сидит рядом с ним каждый день по два часа, и в любой момент может поговорить. А ещё она может назначить встречу, ведь у них совместное задание. Джек этого просто не мог понять.       Фрост знал, что Эльза уже дома, ведь он задерживался, чтобы узнать изменённое расписание тренировок по футболу, хотя он ничего не запомни и не записал, просто поприсутствовал «для галочки». Но ведь Юджин ему всё скажет потом. Джек решил зайти сначала к Разенграффе. Подходя к её дому, он услышал прекрасные звуки рояля. Фортепиано — король в мире музыкальных инструментов. Каскады аккордов, тембров и тональностей оживают под руками талантливых пианистов, для которых торжество звука — единственная и естественная реальность. И, кажется, что в звуке растворен весь мир. И одним из этих талантливых пианистов была Эльза. Как ему не хотелось её сейчас прерывать, а хотелось слушать этот невообразимо красивый поток звуков вечно. Но пересилив себя, он всё-таки постучал. Джек услышал, как музыка прекратилась, услышал даже тихие шаги девушки, поворот ключа.       — Джек?       — Мисс Разенграффе, может, вы мне объясните, что это за необычный способ искать встречи с помощью записок, когда можно просто взять и сказать об этом.       — Ну, заходи, объясню.       Пройдя вперёд, Джек снял обувь и пошёл за Эльзой, которая повела его в гостиную, как раз в ту комнату, где стоял рояль. Фрост сел на диван, как вдруг его атаковал белый шерстяной комочек. Девушке показалось, что Снежок знает Джека уже долгое время, ведь даже с ней он не всегда так же открыт, как был сейчас с ним.       — Я знаю этого котика, — сказал Джек, — примерно три месяца назад я отнёс его в приют, я так не хотел его отдавать, но у папы аллергия на шерсть и дома я бы его держать не смог.       — Я назвала его Снежком.       — А ему подходит.       — Итак, ты хотел поговорить. Я слушаю.       — Да. Почему ты пишешь записки, когда можно просто взять и сказать?       — Потому что они несут гораздо больший смысл.       — Хорошо, соглашусь. Тогда почему такое время для встречи нетрадиционное?       — Просто мне захотелось побыть странной. И ты хочешь сказать, что не пришёл только из-за того, что время слишком позднее? Ты же говорил, что согласен встретиться в любое время.       — С чего ты взяла, что я не пришёл? Я был у дуба в парке. Целых два часа прождал там неизвестно кого.       — Значит, то был всё-таки ты.       — То есть ты там была?       — Да.       — Но почему же тогда не подошла ко мне.       — Я не знаю. Что-то не дало мне это сделать, — её глаза заблестели. Создавалось такое впечатление, что она сейчас заплачет.       — Эльза, успокойся, всё нормально.       — Правда?       — Правда.       — Точно?       — Точно.       — Прости.       — Не извиняйся. Ты не виновата.       — Нет, виновата.       — Ну, тогда сыграй мне в качестве извинений.       Девушка ничего не сказала, а лишь вытерла слёзы и пошла к инструменту. Минорная музыка снова залила комнату. Говорят, что самые красивые руки у музыкантов. Это говорят про мужчин. Но люди правы лишь отчасти. У музыкантов — представительниц прекрасного пола руки тоже невероятно завораживающие. Приятно смотреть, как аккуратные пальцы передвигаются от белой к чёрной, от чёрной к белой клавише. А грациозная посадка. Чаще всего именно идеальная осанка привлекает в девушках. Забываясь, Джек даже не заметил, как Эльза нажала последние ноты.       — Это восхитительно! — сказал он после небольшой паузы.       — Спасибо, — не сказать, что когда-либо раньше девушку смущали комплименты, хотя играла она значительно немногим, не считая, конечно, зевак, которые слушали её, проходя мимо. Но сейчас, по пунцовым щекам было видно, что Эльза смущена.       — Научи меня играть.       Эта фраза застала Разенграффе врасплох.       — Но я сама почти ничего не могу.       — Это ты-то не можешь?       — Да, я.       — Ну, пожалуйста, — сказал он, жалобно смотря на неё глазами.       — Ладно. Но только при одном условии.       — Каком?       — Никому не говори, что тебе помогаю я.       — Хорошо.       Опустив стул, девушка сказала:       — Присаживайтесь, мистер Фрост.       — Благодарю, мисс Разенграффе.       Он сел.       — Во-первых, спина.       Девушка легко прикоснулась к его спине, от этого Джек сразу выпрямился.       — Во-вторых, не садись слишком близко. Начнём с гамм. А потом я подберу тебе несколько простых произведений.       Эльза показало несколько гамм Джеку и у него почти с лёгкостью получилось всё повторить. За исключением положения пальцем. Его руки на инструменте не смотрелись так же изящно, как руки его «учительницы».       — Это приходит с опытом, — говорила Эльза, — и, кстати, в характеристике я уже могу описать тебя, как старательного ученика.       Она улыбнулась.       — Да, об анализе. Чтобы писать такую работу, нужно быть знакомым с напарником, а я тебя почти не знаю. Может, завтра погуляем по парку, сходим в кафе. Ты расскажешь о себе, а я о себе.       — Хорошо. Я сообщу время попозже.       — Опять запиской?       — Нет, я пошутила. Давай завтра после университета.       — Отлично. Тогда жди меня, я зайду за тобой.       Обувшись, Джек вышел на улицу.       — Пока?       — Пока.       Этот вопрос-ответ уже стал их традиционным прощанием. Фрост даже не заметил, как пролетело время. И он не знал, сколько часов сейчас. Но было уже темно. Придя домой, он, не говоря никому ни слова, лёг спать.