Пианистка

      Город окутывали вечерние сумерки. Странные и сложные чувства поселились внутри Эльзы и Джека после того разговора с ректором. Они помнили каждый звук и каждое слово, произнесённое после ответа Эльза. И это уже вряд ли они смогут забыть. Теперь их жизнь кардинально изменилась. Осталось только сделать выбор.       Девушка прокручивала всё сказанное в голове, словно запись.       — И правильно делаете, мисс Разенграффе. Мы уверены, что это не так. Вероятно, как Вас, так и мистера Фроста, заинтересовало то, кто это «мы». Я расскажу.       Мистер Смит встал, подошёл к стеллажу с документацией и взял оттуда какую-то папку бирюзового цвета. На ней был необычный знак, которого раньше, ни Эльза, ни Джек никогда не видели. Затем он сел на место.       — Мы — тайная организация, работающая независимо от ФБР или ЦРУ. Наша деятельность является полностью секретной. Мы работаем на самом высоком уровне, по последнему слову техники. Но люди не машины — они стареют и умирают, поэтому каждому нужна замена. С высказыванием «Незаменимых нет» мы не согласны, однако есть те, кто будет похож на тех, которых нужно заменить.       Эльза не видела своего выражения лица, но она видела лицо Джека и представляла, что её физиономия ничем не отличается. Глаза, которые практически выскакивают из глазниц, полуоткрытый от удивления рот и никаких движений. Абсолютно. Так замирают, когда узнают что-то очень неожиданное, такой и была эта новость. Но молодые люди не могли ничего сказать.       — Говорят, что лучшие агенты получаются из юношей и девушек, сломленных судьбой, но с этим мы также не можем согласиться. Из таких получаются хорошие агенты. А лучшее получаются из тех, кто выстоял в таких испытаниях. И вы такие.       — Я правильно понимаю, что Вы хотите сделать из нас шпионов? — вмешался Джек.       — Отчасти Вы правы, мистер Фрост. Я хочу взять вас двоих в ученики. Но уж точно не в шпионы. Такое бывает только в мультфильмах, комиксах и фильмах, но точно не в реальной жизни.       — Но почему Вы думаете, что мы подходим? — этот вопрос прозвучал уже из уст поражённой Разенграффе.       — Хороший вопрос. Вы, Эльза, не стали пытаться уйти вслед за родителями. Вы даже пытались вести своё расследование, после закрытия следствия, но у Вас не было возможности и материалов, поэтому Вы прекратили это делать. Но в любом случае, Вы доказали, что готовы добиваться своего. Именно в том уверенном ответе на вопрос я услышал то, что было в голосе моей одноклассницы, когда нас тоже, как и вас, пригласил к себе в кабинет ректор. Я могу рассказать вам о ней, но только не сейчас.       — Да, Эльза многое пережила, и не стоит ей напоминать сейчас об этом, — Джек сказал это очень резким тоном, но, видимо, Смита это не смутило, — но чем я заслужил такую честь?       — О, Джек, с Вами всё намного сложнее. Конечно, вы не знаете, но ведь именно из-за Эльзы Ваших родителей тоже убили. Это было давно. Мисс Разенграффе ведь не всегда была такой доброй девочкой.       — Я не верю, такими, как она рождаются, — Джек сказал это очень громко.       — Нет, Джек, — вмешалась Эльза, — мне было семь лет, и именно тогда я совершила самую большую ошибку в своей жизни. Я шла со школы. И уже когда я была совсем недалеко от дома, ко мне подошёл какой-то оборванец и попросил хотя бы немного денег, я думала, что он вполне мог пойти работать и сам мог обеспечивать себя, а он этого не сделал. Я сказала это громко, чтобы прохожие увидели всё это. Но нужно было дать ему мелочь, которая завалялась у меня в кармане. Он достал нож и набросился на меня, как я позже поняла, он не хотел меня убивать, это был просто ход для привлечения внимания, прохожие мужчины его схватили и вызвали полицию, а я в слезах и страхе убежала домой. Последнее, что я услышала от него: «Ты будешь страдать». Тогда начались мои сбывающиеся сны, но только сейчас, рассказывая всё это, я поняла, что они тоже были частью этих страданий. Я слишком много об этом думала. Он же не мог заставить меня видеть те сны, которые хочет он. Но после этого случая у меня появился страх перед людьми, и я стала стараться им угождать всегда и во всём. Затем смерть родителей. Я страдала сама, но не понимала того, что всё это как-то связано. И если бы не сегодняшний разговор я этого и не поняла бы. Потом я увидела, как страдаешь ты и из-за этого меня сгрызала совесть. И сейчас грызёт. Не только совесть, но и вина…       — Эльза, успокойся. Ты ни в чём не виновата.       — Мисс Разенграффе, с тем, что этот незнакомец не мог заставить вас видеть во сне то, что нужно ему я не соглашусь. С помощью науки всё возможно.       — Но ведь сны сбывались.       — А ведь этот человек тоже мог быть психологом, как и Вы. И с помощью нехитрых ходов, он вполне мог заставить Вас делать то, что нужно ему. В том числе и поступать в согласии со своими снами.       — Возможно. Но ведь сны прекратились. И вообще, откуда вы всё настолько хорошо обо мне знаете?       — Скорее всего, этот человек решил, что Вы искупили свою вину. А знаем мы всё настолько хорошо, потому что наблюдаем. Мы же не возьмём в сотрудники кого угодно.       — И всё-таки, почему я здесь? — Джек повторил вопрос.       — Потому что Вы — невероятно сильный морально человек. Вас просто невозможно сломить.       Эльза и Джек немного опешили. Они были в полной растерянности.       — Мы пытались найти того, кто стоит за всем этим, но никто не может чувствовать то, что чувствуют те, кто всё это пережил. Вы должны сами найти того, кто заставил вас страдать. Мы предоставим вам все наши архивы и снаряжение, дело остаётся за вами. Согласитесь ли вы или нет. Вы можете подумать до завтра, а затем сообщите мне перед первой лекцией. А теперь до свидания.       — Мистер Смит, а можно вопрос? — спросила Эльза.       — Нет. Я отвечу на все вопросы, но только после вашего решения. И именно от него зависит, отвечу ли я на вопрос так, как вам будет нужно. До свидания.       И почему его тон голоса никогда не меняется, он всегда такой ровный, спокойный и безэмоциональный.       — До свидания, — сказали Джек и Эльза одновременно.       Теперь они оба стояли перед очень трудным выбором. С одной стороны, если они согласятся, то смогут найти тех, кто виноват в их сломанных жизнях, а с другой, любое решение связано с риском и в этом случае они не знали, каким будет этот риск. Конечно, теперь им особо нечего терять, но всё же такое решение требует самых точных аргументов «за» и «против».       Всю дорогу домой Эльза была подавлена, но Джек пытался её отвлечь, пытался доказать, что ни в чём из всех этих случаев нет её вины. Ведь она была права, когда сказала, что здоровый человек вполне мог найти работу. И пусть это было неуважение по отношению к тому человеку, но ведь должно быть что-то, за что можно уважать. И Джек совсем не винил её ни в чём, потому что и винить-то, по сути, не в чем было. Только девушке этого он доказать не мог. Но это решалось временем. Когда воспоминания немного утихли и бурный поток эмоций тоже, Эльза всё же согласилась с Джеком, который был как никогда прав.       Решение принять было довольно трудно, но кое-что им помогло его принять.       Спустя несколько часов после того, как пара покинула университет, на телефон Эльзы пришло две СМС. Одна очень длинная, а другая — всего несколько предложений. Номер был незнакомым, но от кого они становилось ясно по первым же строкам.       «Я не рассказал вам историю моей одноклассницы. И я готов рассказать её сейчас, чтобы вы поняли, что ваше решение будет иметь очень высокую цену. Меня и её однажды тоже вызвали к ректору, только мы были на год старше вас. Мы учились на одном факультете. Аманда, так её звали, была очень красивой и смышлённой девушкой. И я был в неё влюблён. Нашим первым заданием было что-то очень простое, но в то же время сложное. Мы должны были кому-либо раскрыть свою тайну, так развивается смелость, и я поведал ей о том, как она мне нравиться. К счастью, мои чувства оказались взаимными. Мы даже планировали пожениться, но на первом же более серьёзном задании, в бою против настоящих преступников она погибла. А я не смог её спасти. С тех пор, я пообещал себе, что буду обучать всех своих приемников так хорошо, что им любое задание будет по зубам, и пока ни один из них не погиб».       Таким было содержание первого сообщения. Эльза читала его вслух, чтобы Джек тоже мог слышать эту историю.       — А что во второй? — спросил парень.       Эльза молча провела по экрану и зачитала следующее сообщение.       «Во Вселенной есть тайны, которые нам не суждено разгадать. Но „кто мы такие“ и „почему мы здесь“ к ним не относятся. Эти ответы живут внутри нас».       — Странно. Первое сообщение я ещё могу понять, но это… — сказал Джек.       — Я знаю, зачем оно, — ответила Эльза, — мы должны заглянуть в себя, чтобы решить. Последовать туда, куда поведёт сердце. Должны довериться своей интуиции.       — И что ты решила?       — Я совершу ещё одну самую большую ошибку в моей жизни, если откажусь.       — А ты не боишься?       — Нет. Чего? Ест одна единственная вещь, которой я боюсь, но я не скажу, иначе ты зазнаешься, — девушка улыбнулась и посмотрела сверкающими в полусумраке глазами на Фроста.       — Я боюсь тебя потерять, поэтому тоже просто обязан согласиться.       — Я тоже боюсь этого. Но ты меня не потеряешь, как и я тебя. Смит же сказал, что ни один из его учеников не погиб.       — И неужели ты правда ничего не боишься, кроме этого?       — Нууу, — девушка немного потянула с ответом, — пауков боюсь, а ещё змей.       — А я боюсь философии, она такая сложная, — сказал Джек.       — Вот уже мы знаем друг о друге ещё немного больше, — девушка сделала продолжительную паузу, а потом добавила, — а ведь ничего бы этого не случилось, если бы я тогда просто отдала мелочь этому незнакомцу…       — Ты опять начинаешь? Тогда бы ты не стала играть на рояле, я бы тебя не услышал, не заговорил бы тогда с тобой, и мы бы не стали агентами.       — А ещё, наши родители были бы живы…       — Прошлого уже не вернёшь, нужно жить настоящим.       — Не всегда получается.       — Это трудно. Я согласен, но ведь нужно учиться.       — Всему в жизни нужно учиться…       Сейчас, размышляя обо всём этом, Джек и Эльза просто сидели у окна и смотрели на капли дождя, который отчётливо было видно на оконном стекле. Свет в комнате не был включён, поэтому с каждой минутой в комнате становилось всё темнее. Было видно лишь очертания лиц. Джек пододвинулся ближе к Эльзе, обвил руки вокруг её талии, а затем поцеловал. Этот поцелуй был таким нежным и трепетным, девушка даже не представляла, что именно таким будет её первый поцелуй. Внутри разливалось какое-то необычное тепло. Оно не похоже на то тепло, которое чувствуется когда происходит что-то хорошее. Оно особенное. Такое тепло можно почувствовать только тогда, когда любишь, и любишь по-настоящему.       Разенграффе даже не понимала, что сейчас происходит. В её голове снова мелькали те картинки счастливой жизни вместе с любимым человеком. И теперь этого у неё не отнимет никто. Теперь она готова побороться за своё счастье.