Пузырики шампанского

Драко задумчиво наблюдал за танцующими парами, спрятавшись в тёмном углу, вдали от всех, и вертя в пальцах бокал с шампанским. Пузырики через какое-то время прилипали к стенкам с одной стороны и лопались с другой, а потом Драко снова прокручивал бокал на сто восемьдесят градусов, и всё повторялось. Своим поведением он сейчас сильно напоминал своего же собственного крёстного. Только если тот ненавидел балы, кажется, всегда, то он, — Драко Люциус Малфой, — возненавидел именно этот. Этот несчастный бал, который стал причиной копирования поведения крёстного. Тот никогда не танцует, ни с кем не разговаривает и вообще не вылазит из своего угла от момента начала и до самого конца мероприятия. Кажется, сейчас он сам подходил по всем статьям… А главное, всю картину мира, которую он так бережно себе рисовал, портила только она. Гермиона Джин Грейнджер, ученица четвёртого курса школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, студентка Гриффиндора. Она разрушила абсолютно всё, явившись на бал… С Крамом… Драко скривился. «Дурмстранговец, Чемпион, Ловец с мировым именем… — мысленно перечислял Малфой, ища глазами того самого дурмстранговца, чтобы снова покривиться, но теперь уже в его сторону. — Понятно, что девушки в нём находят.» Наконец, найдя болгарина в зале, Драко чуть не передумал кривиться. Виктор Крам танцевал. Он танцевал посреди зала. Он танцевал посреди зала с… «Гермионой.» Но Мерлин, как же красиво она сейчас выглядела!.. Всё портили только руки болгарина, которые собственнически держали её талию. Драко крепче вцепился в бокал, сконцентрировав на нём всё своё внимание. Он поднёс его к своему лицу, намереваясь глотнуть. Эти самые пузырьки, которые ещё недавно прилипали к стенкам, начали лопаться прямо у него под носом. Ощущение, надо сказать, так себе. Малфой поморщился и решительно глотнул, едва не закашлявшись от неожиданности. Шампанское было высшего качества, ведь Малфои всегда получают самое лучшее. Вкус у магического шампанского почти не отличался от обычного, разве что был чуть-чуть ярче, да и пузырился напиток сильнее. «И как это может нравиться?» — искренне не понял слизеринец, в очередной раз за вечер скривившись. От скуки он снова начал бродить взглядом по залу, и снова наткнулся на Грейнджер, но в этот раз уже не смог так быстро оторвать взгляд. Почему-то раньше, даже думая о ней, как о девушке, он и не представлял, какой красивой она будет в бальном платье и с аккуратно уложенными волосами… А она была красивой. Даже очень. Так и хотелось обнять её за тонкую талию, ощущая все изгибы её тела через шёлк платья. Хотелось провести рукой по частично обнажённой спине, подняться пальцами по шее и запустить их ей в волосы… Хотелось ощутить мягкость её губ… Хотелось почувствовать её ладошки на своих плечах… Много чего хотелось. Прямо до дрожи в руках хотелось. Была только одна проблема — она, такая красивая, сейчас не с ним. И никогда уже не будет с ним. Малфой прикрыл глаза, а потом снова бросил взгляд на Гермиону. Не выдержав, парень направился к выходу, ловко обходя людей, которые попадались ему на пути. Выйдя из зала, он дошёл до входа в слизеринские подземелья, на ходу ослабляя свой галстук, а потом, спрятавшись от чужих глаз, облокотился спиной о стену, даже через одежду ощущая её холод. Ему нельзя было ни в кого влюбляться, ведь Малфои всегда получают то, что хотят… «Нет, это не отсюда.» …Ведь Малфои во всех своих действиях преследуют выгоду… «Вот, теперь то, что надо.» То, что эти два правила часто не соответствовали друг другу, не было тайной. Это было «досадным недоразумением». Драко снова глубоко вздохнул и со свистом втянул в себя воздух, вспоминая руки болгарина, которые так собственнически притягивали к себе Гермиону. Конечно же он понимал, что между хотелками и выгодой, надо выбирать выгоду. Но, Мерлин, как же это сложно!.. Опустив взгляд на свои руки, блондин заметил бокал, который забыл оставить в зале и унёс с собой. Малфой помотал головой, сбрасывая наваждение, и решительно поднёс бокал к губам. Снова сделал решительный глоток, и снова чуть не закашлялся. «Какая же, всё-таки, гадость!»