Когда-нибудь

— Восточный берег Эссоса. Джендри отрывает взгляд от меча, по которому стучит, на звук голоса — её голоса. Он чувствует себя немного заторможенным, будто его голова находится под водой, а мозг отчаянно пытается соображать. Свободно держа молоток в руке, он медленно поворачивается, стараясь сохранить самообладание. — Прости? — он слегка наклоняет голову к ней, отказываясь как-либо реагировать. Но Седьмое пекло, она прекрасна. Всегда была, но время только добавило ей красоты. Джендри изо всех сил старается не смотреть. Её кожа загорела, россыпь веснушек усеивала нос и щёки. Её серые глаза яркие и менее настороженные, чем он когда-либо видел. Искра надежды вспыхнула внизу его живота. Он хотел, чтобы это было так же легко, как окунуть раскалённый меч в ведро с водой. — К западу от Вестероса, — говорит она, — восточный берег Эссоса. Она застыла у входа в кузницу, её мышцы казались расслабленными и напряжёнными одновременно. Она как будто не смела подойти ближе. Джендри хотел, чтобы она просто ушла к чёртовой матери. Она уже сделала это однажды, не так ли? Это не очень хорошо закончилось для него. Возможно, лучше, чтобы она держалась на расстоянии. — О, — отвечает Джендри. Что ещё он может ей сказать? Ей понадобилось два чёртовых года, чтобы пройти долгий путь к чёртовому Эссосу. Два чёртовых года назад она ушла, и он стал чёртовым лордом, а Давос и остальные были занозой в его заднице по поводу его женитьбы. Два чёртовых года он держался на одной лишь надежде. Два чёртовых года, в течение которых он возвращался к каждому моменту их последних встреч, к своему глупому пьяному предложению. Он думал о том, что скажет, когда — это всегда было «когда», он не мог вынести мысли о «если» — увидит её снова. Он не злится на неё, нет. Нет. Ох, он, чёрт возьми, шутит? Он просто в ярости. Нам ярость, в самом деле. — По пути есть несколько маленьких островов, — беспечно продолжает Арья, — но они необитаемы, и там нет ничего особенного. Она делает шаг вперёд, всего один шаг, и Джендри кивает. Гнев течёт по его венам, хотя он пытается сохранить выражение лица таким же бесстрастным, как и у неё. Он был уверен, что это гиблое дело, но не собирался удовлетворять её самолюбие. Она кусает нижнюю губу, взгляд Джендри ловит это движение. У него перехватывает дыхание, когда Арья сглатывает. Воздух в кузнице горячий и густой, и это не из-за ревущего в очаге пламени, всё из-за женщины, стоящей перед ним. — Рад это слышать, — сухо говорит он, крепко сжимая челюсть. Он чувствует, как сводит мышцу чуть ниже его уха, и предпринимает неимоверные усилия, чтобы разжать челюсть. Молоток в его руке потяжелел, и Джендри не хотел ничего иного, как вернуться к работе, чтобы выбить весь свой гнев, горе и сожаление. Вместо этого он опускает молоток на пол ловким движением, чтобы он не попал на ногу. Взгляд Арьи следит за движением его руки, пока она снова не поднимает глаза, наслаждаясь видом его покрытой потом и сажей кожи. — Я оставила несколько карт Сэму Тарли, когда проплывала мимо Королевской Гавани, — она делает ещё один шаг навстречу ему, и Джендри чувствует, как его сердце бешено бьётся в груди. Чёрт бы её побрал. Он сдержанно кивает. Какую игру она ведёт? — Не знала, что лорды работают в кузнице, — небрежно комментирует она, в её голосе проскакивает искра любопытства, веселья и чего-то ещё. Джендри хмурится. Он знает, что он ужасный лорд, знает, что не может отказаться от старых привычек. Ей незачем напоминать ему об этом. — Я лорд, и я работаю в кузнице, так что полагаю, что да, — с горечью отвечает он, а затем злится на себя за то, что Арье удалось задеть его. Она дарит ему лёгкую, едва заметную улыбку. — Я никогда не говорила, что это плохо, — отвечает Арья, всё ещё тщательно контролируя свой тон. И вдруг ярость вскипела в Джендри так, что он не смог сохранить даже крупицу спокойствия. Его руки сжались в кулак, и он взревел: — Хватит, Арья! Чёрт побери, хватит! Почему ты вернулась? Ты хочешь разбить то, что осталось от моего сердца? Он тяжело дышит и готов снова начать кричать — злится на себя за то, что признал, что она разбила ему сердце. Так не должно было быть. Он не должен был быть таким чёртовски глупым, чтобы сделать ей предложение. Не тогда, когда он был всего лишь бастардом, опьянённым элем и новым титулом, и когда говорил ей вещи, которые, он знал, она ненавидит. Он знает её, и она — это всё, чего он хочет; всё, чего он хотел с тех пор, как ему было шестнадцать, а она была ещё девочкой. Арья даже не вздрогнула от его вспышки гнева, однако её глаза расширились, а рот немного приоткрылся. Она явно что-то обдумывала в своей голове, но прежде чем Джендри успел подумать об этом, Арья резко поддалась вперёд. Подпрыгнув, она обхватила руками его шею, ноги обвила вокруг его талии и поцеловала с яростью, соответствующей его собственной. Джендри требуется секунда, чтобы наверстать упущенное, и когда он это делает, его сильные руки притягивают её ближе к себе, и он целует Арью в ответ. Её пальцы перебирают его волосы, всё ещё короткие, но уже длиннее, чем когда они виделись в последний раз. Арья стонет ему в рот, когда одна из его рук спускается ниже и хватает её за задницу. Он отступает на шаг, ударяясь спиной о каменную стену кузницы. Арья отстраняется, только чтобы оставить горячую дорожку поцелуев на его челюсти и шее. Она кусает и засасывает чувствительную кожу его шеи и плеча, и Джендри стонет. — Чёрт, Арья. Он чувствует её ухмылку на своей коже и сжимает её в ответ ещё сильнее. Она вскрикивает и вонзает ногти в его кожу. Жгучая боль ещё больше пробуждает желание в Джендри, и он чувствует, как его член твердеет под кожаными бриджами. Он хмыкает и смотрит Арье через плечо, пытаясь отыскать место, где он сможет хорошенько её трахнуть. Он замечает голый матрас, который он бросил в угол для тех ночей, когда ему не хотелось притворяться лордом, и усмехается. Это неудобно, но чертовски лучше мешков с зерном в хранилище Винтерфелла. Он направляется в сторону матраса, Арья всё ещё прижимается к нему, целуя и кусая его шею. Джендри ослабляет хватку и бросает Арью на матрас, немного грубо, но он всё ещё злится на неё, независимо от того, как сильно он её любит. Арья закатывает глаза, но её губы приоткрываются в ожидании, а руки тянутся к шнуркам его бриджей. — Нет, — он отводит её руки. — Я раздевался для тебя однажды, теперь твоя очередь. Зрачки Арьи расширились, и она ухмыляется. — Да, милорд. Да помогут ему Семеро, её слова и тон, с которым она их произнесла, послали новую волну возбуждения к его члену. Он заводит руки за спину и развязывает кожаный фартук дрожащими руками. Арья медленно расшнуровывает сапоги и снимает их. Джендри следует её примеру и снимает свои. Арья снимает бриджи и тунику, быстро стягивая ткань через голову и обнажая грудь. Джендри усмехается и опускается на колени на край матраса, чтобы дотянуться до её груди. Её соски затвердели под его мозолистыми пальцами. Она шипит и извивается от его прикосновений. Он проводит большим пальцем по её правому соску, превращая его в жёсткий маленький пик. Арья пробормотала его имя себе под нос, и Джендри ради интереса ущипнул её левый сосок. Она зарычала на него, и Джендри засмеялся. — Моя волчица, — благоговейно шепчет он, наклоняясь, чтобы поцеловать её грудь. Она проводит пальцами по его волосам, прижимая его лицо ближе. Он щедро одаривает вниманием её грудь, облизывая и посасывая чувствительную кожу. Он видит, что слабые красные отметины уже начинают превращаться в синяки. Она его — она носит его отметины на своей коже. Его руки скользят по её бокам, кончики пальцев спускаются с её талии на ягодицы. Одной рукой он развязывает шнурки на её бриджах и тянет их вниз, оставляя Арью голой и жаждущей перед собой. Её немного трясёт, она бросает на Джендри опьяняющий взгляд, прежде чем закрыть глаза. — Нечестно, что ты всё ещё одет, — говорит она, надув губы. — Нечестно, что ты бросила меня, — отвечает он, оставляя горячие поцелуи внизу её живота. Джендри кусает внутреннюю поверхность её бедра. Арья отзывается на его прикосновения, её руки направляют его голову ниже. Она немного потянула его за волосы, заставляя его член болезненно пульсировать. Он трётся о собственные бриджи, напряжённый под плотной тканью. Джендри хочет снова почувствовать её вокруг себя и улыбается ей в кожу. Она уже вся влажная от его ласк, и ему становится всё труднее сопротивляться. — Джендри, — она практически скулит, когда его руки и рот отстраняются от её чувствительной кожи, откидывая голову назад. — Только даю вам то, чего вы хотите, миледи, — он ухмыляется, стягивая тонкую рубашку через голову. Арья облизывает губы при виде его широкой и мускулистой груди. Она вытягивает ногу и проводит пальцем по напряжённой выпуклости под его бриджами. Джендри вздрагивает от этого прикосновения, его бёдра непроизвольно дёргаются вперёд. — Я хочу тебя, — говорит она твёрдо, ясно, умоляюще. Её глаза ярко светятся, и Джендри больше не хочет ждать. Он устал дразнить её и мучить себя. Ярость от её отъезда и внезапного появления превратилась в отчаянную необходимость удержать её рядом и дать ей понять, что речь не идёт о том, чтобы быть леди, а о том, что она — Арья. Он быстро расправляется с бриджами, отбрасывая их в сторону. Его член наконец-то свободен, и Арья наклоняется вперёд, чтобы схватить его, поглаживая проворными пальцами по всей длине. Джендри шипит и дёргается в её руке, и она снова получает всю власть. Одна рука Арьи продолжает поглаживать его член, а другая — сжимает внешнюю сторону его бедра. Она мягко тянет Джендри на себя, и он снова встаёт на колени, чтобы их глаза были на одном уровне. В её серых глазах бушует шторм, и Джендри резко поддаётся вперёд, чтобы поцеловать её. Он берёт её лицо в свои ладони, и она отвечает на поцелуй, позволяя ему продвинуться вперёд, чтобы уложить её на спину. Ноги Арьи обвиваются вокруг талии Джендри. Он улыбается ей в рот и подталкивает бёдра вперёд. Головка его члена прижимается к ней, и Арья судорожно вздыхает, её ноги напрягаются вокруг него. — Хорошо? — шепчет он, прерывая поцелуй. Арья кивает, и Джендри, удерживая свой вес одной рукой, использует другую, чтобы направить член к её разгорячённой коже. Резкий толчок, и им обоим нужно мгновение, чтобы ощутить себя единым целым. Слёзы собираются в уголках глаз Арьи, и Джендри смотрит на неё сверху вниз, беспокойство прорезывает морщинки на его лбу. Она притягивает его лицо к себе и целует. С её одобрения Джендри начинает двигаться. Он находит ритм достаточно быстро, легко скользя в ней. Это ошеломляет его — как легко и правильно быть с ней, даже после долгого времени, проведённого в разлуке. В то же время он ужасно боится, что она снова оставит его. Но Джендри не может думать об этом сейчас, когда Арья так улыбается ему и повторяет его имя, как молитву. В их первый раз она была сверху, и Джендри не был против. Но в этот раз она была счастлива быть под ним. Ей нравится смотреть на него, чувствовать каменные мышцы и его тепло над ней. Это было новое чувство, которое ей нравилось. Джендри кладёт одну руку между ними, массируя большим пальцем её клитор. Её мышцы напрягаются вокруг него, и внизу его живота приятно тянет. Как бы он ни ненавидел это делать, Джендри выходит из неё, быстро и сильно скользя рукой по своему члену, чтобы излить своё семя на пол рядом с матрасом. Прежде чем Арья успевает что-либо сказать, рука Джендри возвращается к ней, и он заменяет свой член тремя пальцами, пока Арья, вздрагивая, не выкрикивает его имя. Они оба обессиленно падают на матрас. Джендри наполовину накрывает тело Арьи своим. Одна рука Арьи покоится на его шее, а другая — на его бицепсе. Джендри уткнулся носов в мягкую, покрытую потом кожу её шеи. — Это ещё зачем? — лениво спрашивает Арья, поглаживая ногой заднюю поверхность его голени. — Я не сделаю тебе бастарда, — устало отвечает он. — О, — её ответ — лёгкое дуновение ветра на его разгорячённую кожу. Между ними снова воцарилось молчание. — Я всё ещё злюсь на тебя, — бормочет он, оставляя невесомые поцелуи на её плече. Но это усталый, грустный и почти прошедший гнев. — Я знаю, — мягко отвечает она. — Мне не жаль, что я ушла. — Я знаю, — подражает он её ответу. Пальцы Арьи рисуют узоры на его коже, и его тело пробивает мелкая дрожь. Джендри чувствует, как его член снова твердеет от её прикосновений, и Арья тихо смеётся, она тоже это чувствует. — Но мне жаль, что я не попрощалась, — признаётся она. — Теперь ты вернулась, — говорит Джендри и надеется, что Арья не слышит надежду и желание в его голосе. Она наклонила голову, прислонившись щекой к его тёмным волосам. — Да, — соглашается она. У Джендри есть миллион вещей, которые он хочет сказать, но он молчит. Слова — не самая сильная его сторона, особенно, когда он чересчур эмоционален. Поэтому он просто молчит, наслаждаясь её близостью. — Интересно, — говорит она через некоторое время, дразнящие нотки проскакивают в её голосе, — можно ли положить здесь матрас, набитый перьями? Его сердце учащённо забилось. — Я лорд. Если я прикажу, это сделают, — говорит он тоном, соответствующим его титулу. — Хорошо, — решительно комментирует Арья. — Не думаю, что для наших спин полезна эта кровать из камней. Её рука скользит по его боку, лениво поглаживая. — К Р’гллору, женщина, — сокрушается Джендри, однако гнев только увеличивает его возбуждение. — Я не буду просто трахать тебя на матрасе в кузнице, Арья. Это не я. Он бросает на неё взгляд, словно говоря: «Видишь? Я такой же упрямый, как и ты». Джендри чувствует её напряжение, и она вздыхает. — Я знаю. Я знаю, Джендри, — тихо говорит она. Арья делает паузу, и Джендри даёт ей время подумать. Он с лёгкостью мог поверить в то, что Арья останется, когда они вот так лежали, и их сердца бились в унисон. Ему также легко верилось в то, что она снова сбежит. И Джендри не был уверен, что победит. — Я не хотела причинять тебе боль, — тихо говорит Арья; он ещё никогда не слышал её голос таким, даже когда они были детьми. — Я не знаю, как… как быть собой. Я не знаю, кто я. Её голос жалобный, и сердце Джендри сжимается. Вот и всё — она снова уходит. — Я думала, что это поможет, — говорит она; говорить легче, когда ей не нужно смотреть ему в глаза, видеть его эмоции. — Это было захватывающе — быть в море, находить острова. Но, — она делает паузу, слова застревают в её горле, — мне было одиноко. Я скучала по сестре и братьям. Я скучала по тебе. Все эти приключения ничего не стоили, потому что тебя там не было. Его слова из её уст. Кажется, он не единственный, кто использует слова, чтобы причинять боль. — Я хочу приключений, — говорит она. — Но я думаю, возможно, жизнь здесь, с тобой, могла бы стать своего рода приключением. Её голос всё ещё тихий, но более уверенный. Джендри верит ей. — Я думаю, — отвечает он так же тихо, — жизнь с тобой — единственное приключение, которое я хочу. Он слышит свои слова и в ужасе напрягается от того, как они звучат. — Это не предложение. Это не так. Клянусь. Я больше его не сделаю. Я знаю, что это не то, чего ты хочешь, — бормочет Джендри. — Я знаю, глупый. Это не то, чего я хотела тогда. И это не то, чего я хочу сейчас. Но это может быть то, чего я захочу… когда-нибудь, — звонко смеётся Арья, целуя его в висок. — Мне нравится это «когда-нибудь», — улыбается Джендри. Арья притягивает его лицо к себе и снова целует его губы. У них вкус пота, сажи и дома.