Точка отсчета

Дождь усилился. Мерзкий, холодный, ферелденский осенний дождь. Жан-Луи зябко поежился, и развернул карту, в сотый раз разглядывая кляксу Бурой трясины, похожую на след от комка грязи. — Ненавижу Ферелден, — мрачно обронил Арно, поплотнее закутавшись в забытую кем-то лошадиную попону. — Думаешь я в восторге? — огрызнулся Жан-Луи. — Думаешь мне не плевать? — Арно закатил глаза, всем видом демонстрируя раздражение. — Это была твоя идея отправиться к собачникам. — И я до сих пор думаю, что нам нужно туда. Вдруг удастся найти что-то, что поможет бороться с заразой. — Ты идиот, — отрезал Арно. — Материала для исследований у нас и дома хватает. — Сам ты идиот, — парировал Жан-Луи. — Оно не могло взяться ниоткуда. Всему есть причина. А первая вспышка была как раз там. В Рыбацком пределе. Ему за шиворот упала капля воды, уколов ледяным холодом. Жан-Луи посмотрел на жалкое подобие навеса из веток и обломков досок над головой, и внутренне обложил Создателя и невесту его Андрасте площадной бранью. Узкий — ни палатку поставить, ни лечь нормально — дощатый помост, на котором они с Арно собирались переждать ночь, крепился к стволу гигантского дуба на краю леса, и мог предложить путникам только шаткие перильца, да дырявый навес от дождя. Впрочем, даже такое убогое укрытие было лучше, чем ничего. Только самоубийца стал бы спать в палатке на земле в такое время. — Говорят в Редклиффе осмотр в клетках проводят, — нарушил молчание Арно. — Зачем в клетках? — Трактирщик в Скайхолде сказал, что месяца два назад, один зараженный на преподобную сестру, что его осматривала, набросился и покусал. Спятил уже. А с виду нормальным казался. Пришлось ту сестру вместе с ним обезглавить и сжечь. Теперь желающих войти раздеваться в клетках заставляют. Для безопасности. — Тогда в Редклифф не пойдем. — Не пойдем. Я в клетке раздеваться не буду. Сами пусть жопу морозят. Снизу послышался крик: «Эй, наверху!». Жан-Луи осторожно выглянул, и обнаружил у корней дуба молодого парня, лет шестнадцати на вид. — Место есть? Лестницу спустите, а! — крикнул незваный гость. Жан-Луи кивнул вопросительно смотревшему Арно, и тот столкнул вниз веревочную лестницу, которую они втянули за собой, забравшись сюда. Вскоре над краем помоста показалось круглое лицо, украшенное россыпью юношеских прыщей на щеках. Арно помог ему залезть на помост и сноровисто втянул лестницу обратно. — Они идут, — тяжело дыша сказал парень. — Скоро тут будут. — Зараженные? — спросил Жан-Луи, заранее зная ответ. — Ага. Я нашумел ненароком. Споткнулся об камень и прямо в кусты рухнул. Часа три за мной идут, падлы. Меня, кстати, Уолтом звать, а вас? — Смотри парень, — угрожающе сказал Арно, демонстративно выдвигая из ножен дюйм лезвия. — Если тебя покусали — лучше сам спускайся и вали отсюда. Иначе я помогу спуститься без помощи лестницы. — Да не, я нормальный, — осклабился Уолт. — Потому что не идиот, как другие. Из нашей деревни я один выжил. Остальные теперь шатаются по Ферелдену дохлые и людишек жрут. — Умный мальчик, сразу видно, — саркастически протянул Жан-Луи. — Куда идешь? — К вам в Орлей, мессеры. Тут в Ферелдене мертвяков слишком много, и так еще долго будет. Лучше я у вас отсижусь. В батраки наймусь к кому-нибудь. Я много всего умею. А вас как в Ферелден занесло? — Мы, Уолт, собираемся посетить Бурую трясину. Зараженные впервые там появились. Хотим понять откуда все это взялось. Может быть получится найти средство от заражения. За спиной тихо выругался Арно. Жан-Луи обернулся и обнаружил, что тот смотрит вниз с мрачным выражением лица. Подобравшись ближе к краю, Жан-Луи тоже выглянул и ощутил желание выругаться еще крепче. Под дубом собралась толпа зараженных. Живых среди них уже не было, но это не мешало им толкаться внизу, в надежде обнаружить добычу. В сером мареве сумерек, толпа выглядела еще страшнее, чем при свете дня, словно сгущающаяся тьма сильнее подчеркивала провалившиеся щеки, сгнившие носы, вытекшие глаза, перекошенные челюсти и покрытые черной плесенью скрюченные пальцы. Наверняка только милосердие Андрасте защитило их всех от гнева Создателя, наславшего новую напасть, сделав этих тварей тупыми и медлительными. Пожелай они спуститься прямо сейчас — им достаточно было бы кинуть камень в ближайшие кусты и подождать, пока все мертвяки сползутся туда в поисках человечины, а потом припустить во весь дух подальше отсюда. Жан-Луи оттащил Арно от края помоста и передернул плечами, стараясь игнорировать доносившееся снизу утробное рычание. — Чего там? — спросил Уолт. — Они? — Да, — Жан-Луи кивнул. — Так зачем вам в Бурую трясину? Вон их внизу сколько — отловите одного, да изучайте до посинения. — Ты не понимаешь, — снисходительно сказал Арно. — Нам нужно выяснить откуда оно взялось в самом начале. — Тогда вам повезло, мессеры, — просиял Уолт. — Три золотых, и я вам все расскажу. — Хм… Так откуда ты, говоришь? — Из Рыбацкого предела, мессеры. И вся эта Андрастова срань началась у нас. — Рассказывай, — Жан-Луи достал из кошеля три золотых и протянул Уолту. Тот опробовал каждую монету на зуб, спрятал за пазуху, и радостно осклабился. — Значит, был у нас в деревне один дом заколоченный. Он давно пустым стоял, еще с тех времен, когда маги с храмовниками друг-друга резали, да брешь в небе была. Мне отец рассказывал, ему тогда лет пятнадцать было. Хозяева того дома померли от какой-то заразы. Не то от болотной лихорадки, не то от чумы. Потому дом и заколотили, чтобы не шастал кто попало. Правда кое-кто говорил, будто заколачивали его, когда хозяева еще живы были, и, будто, там они и померли от голода — целая семья. И еще, будто, они не совсем померли, а в них демоны вселились, и с тех пор они там, в доме, ходят, а наружу выбраться не могут. Врали, конечно. Я, когда мальцом был, залезал по стене к окну под крышей и внутрь заглядывал. Не было там никаких ходячих мертвецов. А у нас в деревне был парень один — дурачок местный. Его так и звали Джонни-дурак. — Ближе к делу давай, — перебил его Арно. — Так я ближе, мессер. Мы над ним подшучивать любили по-всякому. Над Джонни-то. Он злился смешно очень, кричал и Андрасте по-всякому поминал. А потом его мамка прибегала и ему подзатыльников отвешивала. В общем я как-то поспорил с пацанами, что заставлю его в тот дом залезть. И сказал ему, будто проходил мимо заколоченного дома и услышал, как его кто-то зовет. Он еще спросил точно ли его? Ну я и говорю, точно, мол. Зовут его, якобы, чтобы рассказать где сокровища зарыты. Ну он и полез, идиот, в окошко под крышей еле протиснулся. Мы с пацанами уже заранее со смеху покатывались. А он вдруг как заорет и давай наружу ломиться. В дверь заколоченную. Я тогда от смеха аж икать начал. Он после через то же окошко выскочил. Туда-то еле влез, а обратно — мигом просвистел. Белый весь был, морда и руки в кровище. Жуть. Мы лица серьезные сделали и давай его спрашивать рассказали ли ему духи где клад, а он трясется и говорит, что про клад ничего узнать не успел, потому что в доме на него мертвяки напали и погрызли. Только, думаю, ему это все привиделось. Наверное он просто руку обо что-то распорол, вот и навыдумывал со страху. — А дальше что? — глядя на самодовольную рожу Уолта, Жан-Луи скривился от омерзения, переполнявшего его. — А дальше Джонни через неделю после этого сбрендил, мамку свою загрыз и сам помер. Соседка к ним в окно заглянула и от страха чуть не обделалась — лежит мамка его на полу с разорванным горлом, да объеденным лицом, а он на ней. И рот у него весь в крови. В общем, пока наши решали, как их хоронить, да деньги на дрова собирали, чтобы сжечь их, они оба — и Джонни, и мамка его, из дома выперлись и на людей набросились. Человек шесть покусали, пока им бошки не снесли. Так все и началось. Через три месяца я единственный непокусанным остался, ну и сбежал из деревни. Сперва в Лотеринг, потом дальше. Теперь, вот в Орлей иду. Говорят, ваши на границе патрули поставили. Здоровых пропускают, а зараженным бошки отрубают и сжигают, чтоб не встали больше. Жан-Луи передернул плечами, и переглянулся с Арно, в глазах которого горела мрачная решимость. — Ну так чего, мессеры? — весело скалясь спросил Уолт, — Помог я вам, или… Договорить он не успел. Пинок кованого сапога Арно пришелся ему в грудь, Уолт отшатнулся, ошарашенно вытаращив глаза, и, проломив перила, с жутким криком полетел вниз. — Я, вообще-то, рассчитывал сперва хоть немного поспать, — укоризненно сказал Жан-Луи, под истошные вопли пожираемого тварями Уолта. — Потом поспишь, — коротко ответил Арно, берясь за свернутую лестницу. Толпа мертвяков переползла в сторону и плотно сжалась вокруг вопящего Уолта — каждый из них пытался добыть себе кусок живой плоти. — Готовься, ехать придется долго…