по дружбе

у каждого в жизни наступает тот самый переломный момент, когда просто необходимо дать по тормозам и задуматься о проблемах насущных. таких как, к примеру, оплата съёмного жилья, которого в скором времени может не стать, и какое-никакое пропитание. хан итак с горем пополам накопил на эту комнатушку, не хватало ещё потерять её. в кармане практически ни гроша, на последний месяц может не хватить, что говорить про какие-то посторонние вещи, а уж тем более ништяки. в конце концов, джисона ждёт либо коробка под мостом, либо коробка под мостом. или беличье дупло, как любит подшучивать хёнджин. ещё и лучший друг называется. впрочем, этот самый лучший друг не отказался бы приютить неугомонного мальчишку у себя, да только тот упёртый; самостоятельный, видите ли. за хату оплатит сам, пропитание себе добудет сам, всё сам. аж раздражает, честное слово. в связи с последними событиями у хвана родилась в голове великолепная идея, которую он поспешил воплотить следующим же утром. чем не пожертвуешь, как говорится, ради лучшего друга. ` ` ` – чего такой хмурый? опять всю ночь не спал? – не опять, а снова, джинни. я уже весь интернет облазил в поисках свободных вакансий, но либо по возрасту не подхожу, либо по опыту. ощущение, что все сговорились против меня. я и правда буду жить в коробке под мостом. хёнджин устало вздыхает, но улыбается и кладёт ладонь на плечо друга, успокаивая и себя, и его в том, что скоро всё изменится. он никогда не оставит младшего в беде, не зря же собственноручно заморочился с размещением объявления, обновлением номера и возвращением в коттедж родителей, которые уже которую неделю пропадают в командировках. через несколько часов хан вешается на шею старшего со счастливыми криками о том, что наконец-то нашёл работу. хёнджин почти проёбывается, едва не произнеся 'я знаю', но осекается и лишь сдержанно усмехается. благо, это осталось незамеченным. ` ` ` первый рабочий день был назначен на понедельник. хан все выходные чувствовал себя некомфортно, а вечером воскресенья чуть ли не до крови сгрыз ногти на пальцах. хёнджин пытался убедить его, что причин для волнения нет, но вышло не очень удачно. беспокойная ночь не прошла бесследно, а потому утром прямо перед работой мальчишке пришлось замазывать синяки под глазами консилером, попутно допивая чашку крепкого кофе. вот уже пятнадцать чертовых минут джисон стоит напротив двери и не решается нажать на аккуратную кнопку звонка. он пришёл раньше на полчаса, так что может позволить себе ещё чуть-чуть минут помяться на пороге и визуально разведать обстановку. но вот трель проносится эхом по большому пространству коттеджа, дверь открывается, а хан удивленно смотрит на свою руку, не понимая, когда успел нажать на кнопку. – здравствуйте, я по поводу работы... – проходите, молодой господин уже заждался вас. джисон следует за девушкой, но её слова не дают покоя. молодой господин? почему он уже заждался? если хан не ошибается, он приехал очень даже вовремя. от мыслительного процесса отвлекает дизайн помещения, в котором явно работал профессионал. также чувствуется личный стиль хозяина столь огромного дома, кажется, он где-то это видел. хёнджин не сразу обращает внимание на открывшуюся дверь. его глубокий взгляд был прикован к панорамному окну, сам же он стоял, облокотившись о большой дубовый стол. сейчас, стоя под лучами взошедшего солнца, он особенно красив, поэтому прежде, чем мягко намекнуть на своё присутствие, хан залипает на добрую минуту или две. в конце концов, обернувшись на неловкий кашель со стороны двери, брюнет бросает на младшего пронзительный внимательный взгляд. тот будто врастает в пол и продолжает разглядывать шею, по которой пробегает солнечный зайчик, который отсвечивает от бокала в руке хвана. только сейчас хан замечает, что в руке старшего какой-то напиток. хёнджин отпивает немного виски, усмехаясь тому, какое впечатление произвел на лучшего друга, но весь пафос испаряется, когда юноша понимает всю суть ситуации, давится напитком и чуть не проливает остатки на пол. джисон начинает смеяться, а вся серьёзность хвана сдувается, словно воздушный шарик. немного краснея то ли от кашля, то ли от смущения, он отставляет стакан в сторону и раскидывает руки в стороны. – добро пожаловать в дом хванов, с этих пор я твой работодатель. ` ` ` джисон и подумать не мог даже, что его лучший друг может быть настолько рассудительным. сам бы он, вероятно, не провернул бы такую штуку из-за банального отсутствия финансов. чёртов хван хёнджин, мало того, что дохуя красивый, так ещё и внезапно в умники заделался. быстро разъяснив весь процесс работы по дому и указав, где кладовка со всем необходимым, он уселся за всё тот же дубовый стол и с тяжёлым вздохом принялся перебирать документы. отец ( раз уж сын вернулся в родное гнёздышко ) настоятельно порекомендовал заняться делами их компании, так как он всё-таки вырастил наследника. – чем ты так занят, что рожа такая дофига пафосная? – не рожа, а лицо. и не ты, а 'вы, молодой гоподин'. – рофлишь? – рофлю. хотя было бы неплохо, называй ты меня так. хёнджин усмехается, а у джисона из рук падает книга. мысли уходят не туда совершенно, когда старший подходит ближе и фактически прижимает его к стеллажу. наклоняется, заставляя попрощаться с жизнью ( ориентацией ) и с принципом 'я в друга не влюблюсь'. дальше случается то, чего младший ожидал в последнюю очередь. будь то поцелуй или что-то провокационное, хан прекрасно бы понял, но хёнджин невозмутимо положил книгу на место и вернулся к своим документам. даже обидно стало, честно говоря, поэтому мальчишка спешно выбежал из кабинета и мигом направился на первый этаж, где на входе видел молодую девочку лет двадцати. узнав у неё, где его каморка, поблагодарил и, естественно, 'укрылся' там. ` ` ` на город мягко опускаются сумерки. джисон залипает на звёздное небо из окна выделенной для него комнаты, так как хёнджин сказал, что тот будет ночевать у него на выходных. под какую-то медленную и жутко надоедливую музыку с качающими битами подросток вырисовывает какие-то каракули на тетрадном листе и любуется небом. около двери слышится грохот, а в следующую секунду в каморку вваливается явно поддатая тушка хёнджина. ещё этого не хватало. пьяный хёнджин обычно тактильный слишком, лезет целоваться и обниматься вне зависимости от пола и ориентации. для него это всё – мимолётное развлечение на вечер, последствия которого обходят его стороной. он сразу даёт понять, что для него это не имеет весомости. даже если брать в расчёт тот факт, что он наследник. – хани, я такой бухой. – а я не заметил, думал, ты спортом заняться решил. я вижу, придурок. – я так тебя люблю. и улыбается, дьявол. знает же, провоцирует, но всерьёз не думает. у него это спонтанное, думает хан, пока укладывает старшего на кровать. они лежат и засыпают практически в обнимку просто потому, что хвану приспичило. что ж, джисон и не против. ` ` ` – знаешь, я заплачу тебе больше, если ты наденешь костюм горничной. платье, да. кружевное. – ты ебанулся? – нет, я на серьёзных щщах предлагаю тебе увеличенную зарплату за это. – сука. – на правах работодателя. джисона, вообще-то, до жути манит это предложение. он знает, насколько хван фетишист и чем эта выходка может закончиться, но хочет, чертовски хочет быть желанным. между ними уже всё не так, они погрязли в непонятном омуте то ли обычного влечения, то ли симпатии, а назад пути уже нет. поэтому хан достаточно уверенно берёт принесённый старшим пакет и уходит в другую комнату. не то чтобы хёнджин волновался, но если учесть, что у него стоит уже на одни только хановы ножки, то да, причины для этого очень даже глобальные. а если он будет ещё и в чулках... чёрт возьми, он возьмёт его прямо здесь и сейчас. первое, на чём акцентирует внимание хван, это очаровательные, волшебные, изящные и невероятно тонкие ножки _своего_ мальчика. их бы на своих плечах видеть во время пронзительных стонов, издаваемых этим сладким голоском. талия, обтянутая прекрасным платьицем горничной, придаёт шарма, поэтому младший выглядит просто восхитительно. хёнджин не сдерживается, толкает его на кожаный диван и смотрит как-то по-животному совсем, чем пугает хана. но он быстро втягивается, медленно ведёт по нижней губе языком и тянет хвана за галстук, шепча будто в трансе о том, что ждал этого момента. их обволакивает омут похоти и разврата, но им больше ничего и не нужно, достаточно друг друга, опьянённых безмолвной любовью.