Getaway car

— Ты чокнулась что ли? Слезай! Слезай, я сказал! Черт бы тебя побрал… — он залез на подоконник, и попытался схватить меня. Я подобрала под себя ноги — не хочу уходить. Место, где мы остановились было очень красивым. С крыши не было видно уличных ламп, все освещалось лишь луной. Над землей поднимался пар, жара уже спала, по спине пробегал приятных холодок. Он мягко касался шеи, от чего я поднимала печи и прятала в них чувствительные участки кожи. Не так далеко виднелся лес — понятия не имею, как нам удалось найти место для ночевки в такой глуши, хотя хозяин утверждал, что недалеко есть город, так что, наверно, наша находка логична. Над лесом стоял жуткий туман. Он будто удушал деревья, а они все равно держали его в своих ветвях. Серость распространялась только над этой территорией. Хозяин здания сказал, что такое происходит только ночью. Стоит дождаться утра — и деревья будут снова свободны от оков тумана. По крайней мере, мне нравится так думать. Я сидела в ситцевом платье, нашла его на блошином рынке. Желтое, в редких рубиновых цветах, в ночном свете оно приобрело синий оттенок. Мне нравилось играть с его длинным подолом — он забавно развевался на ветру, и, когда я болтала ногами, ветер будто бы подхватывал меня. Ноги затекли и я, разминая, спустила их вниз. Вдруг что-то потянуло меня с крыши — я и крикнуть не успела, как оказалась прижатой между окном и парнем, держащим меня мертвой хваткой. — Ты о чем вообще думаешь? — в словах чувствовалась злоба. Он спрыгнул с окна и потянул меня за собой. Я же попыталась отыскать нотки нежность в глазах, но там нашла лишь ножом бьющий холод. А когда бьют меня, я бью в ответ наотмашь. — Ну ты же нашел развлечение внизу, вот я и занимаю себя здесь! — я закусила внутреннюю поверхность щеки. Было до жути обидно, что он который день променивает меня на сомнительных личностей. — Боже, как ты не понимаешь, нам нужны эти люди, их деньги… — спокойно, медленно, с нарастающим недовольством. — Да, а еще тебе нужны каждодневные пьянки со своими дружками! Знаешь, пошли вы к чертовой матери все! Я тебя ненавижу, слышишь меня, ты все, все уничтожил, ты последний му… — я была зла, слишком зла, чтобы контролировать себя. А он этого не любил. Я получила знатную оплеуху. — Еще раз, и, ты знаешь, я на многое способен… — хмурится. Играет желваками. Такой безумно красивый и безумно злой. — Правда? А мне кажется, что твои возможности угасают на моменте, когда ты трахаешься или пьешь, — я выплюнула то, что вертелось у меня на языке долгое время. Видимо, алкоголь действительно делает смелее. Всего два бокала. Слова, как яд, распространялись по комнате, освобождая вены, наполнять которые начал страх. 

 Бешенный, потому что у него, видимо, кончилось терпение. Он начал подходить ко мне с прожигающим насквозь взглядом. На ходу парень растягивал ремень своих брюк. Я попятилась, было дико страшно. Особенно, когда угол тумбы впился в подколенную ямку, заставив отскочить прямо в его руки. Он грязно улыбнулся и еще больше притянул меня к себе. — Ну что, солнце мое, ты сама напросилась… — и я полетела на кровать. Противный звук моих собственных всхлипываний резал слух. Слезы настолько застилали глаза, что все вокруг покрылось туманом, и приходилось моргать много раз, чтобы увидеть хоть что-то. Моим ориентиром были ощущения. Меня перевернули на живот. Мне раздвинули ноги. Мою губу обжигает боль. Я прокусила ее. — Эй, ты там где, Глен пришел, нужно обсудить план на завтра, — прокуренный голос с первого этажа стал посланием господа с небес. Шорох позади меня прекратился, но лишь на секунду. Я зажмурилась — конец неотвратим. — Давай быстрей, пока он не нажрался! — тот же голос, только уже настойчивее требовал возвращения парня. Время будто замедлило свой ход. Все дни нашего путешествия, которое с каждым днем все больше угнетало меня, я чувствовала, что не принадлежу себе, что кто-то другой вертит моей жизнью. Сегодня я поняла: это правда. Я поняла, кому именно принадлежит моя судьба. От осознания хотелось сдохнуть. — Не расстраивайся, солнце, — мужчина обошел кровать, приводя в порядок внешний вид. Он присел на корточки и поднял мое лицо, сжав его пальцами с двух сторон, — ты же знаешь, мое прекрасное создание…- приблизился к моему лицу, провел носом по щеке и резко выдохнул, — завтра мы обязательно продолжим. Он быстро поднялся на ноги и ушел, хлопнув дверью. Щелкнул ключ. Послышались удаляющиеся шаги и возгласы приветствия. Я лежала все на той же жесткой постели. Сил хватило только на то, чтобы подтянуть к себе ноги и уткнуться в колени. Плечи до сих пор подрагивали. Руки не слушались. Я лежала в тумане его аромата. Завтра будет утро. Завтра будет лучше.