Чёрное солнце

Коридоры были тёмными и мрачными, потрескавшиеся каменные стены едва освещались редкими факелами. Некоторые проходы и помещения были совсем пустынными, в них эхом раздавались одинокие шаги, в других изредка пробегали черноглазые демоны, занятые своими делами. Гавриил шёл бок о бок с Ситри, оба были изрядно взъерошенными и помятыми. Однако, их лица светились от счастья, знакомство оказалось удачным и после хорошо проведённого времени, им было совсем не до своего странного и расхлябанного вида. Принц частенько посмеивался и хлопал по спине нового друга, он даже и предположить не мог, что архангел окажется таким приятным парнем. — А скажи, мои подружки ведь просто чудо, — подмигнул древний глашатаю, — Наверняка ты прежде не встречал таких горячих штучек? — Да, они очень хороши, — губы Гейба расплылись в сладкой, мечтательной улыбке, — Сущие демоницы! Собеседники разразились громогласным хохотом, разнёсшимся волнами по всему коридору. Когда собутыльники успокоились, их шаги снова раздались эхом в стенах монастыря. Гавриил старался держаться как можно непринуждённее, но взгляд его внимательно следил за каждым мускулом на лице принца Ситри, за каждым его движением, а в мозгу отпечатывалось каждое произнесённое слово. Похоже, демон абсолютно ему доверял в отличие от многих других. Для глашатая это доверие было столь же важно, как воздух для человека. — Послушай, а у вас давно принята такая серая и скрытная жизнь? Я думал, что Ад полон сумасбродных и распущенных ребят, любящих покутить, но многие вовсе не выходят из своих покоев, и похоже, что почти к каждому представлена дюжина черноглазых, — спросил неожиданно Гейб. — Потише, приятель, у стен есть уши, а виной всему последние неудачи, которые вызывают подозрения у повелителя, — понизил до шёпота голос Ситри. — Значит, Ваалберит никому не доверяет? — столь же тихо произнёс архангел. — Здесь никому нельзя доверять, — серьёзно ответил демон, былое веселье испарилось бесследно, — Держись поближе к своему брату и поменьше высовывайся, мой тебе совет. — Все плетут друг против друга интриги и шпионят. Напряжённо тут у вас, — хмыкнул Гавриил, — И все хранят свои секреты в самых тёмных, потаенных уголках. Мне казалось, что вы одна команда. Неужели, каждый из что-то скрывает? — Даже у Короля Ада есть свои секреты, а какие, может никто не знать, — пожал плечами древний, — И давай не будем об этом. — Конечно, чувак, — положил глашатай руку на плечо нового приятеля. Мужчины вовремя оборвали свой разговор, поскольку в конце коридора появилась тёмная фигура. Свет от факелов не давал ясной картины, но спустя несколько секунд стало ясно, что это была девушка. Она очень быстро приближалась к архангелу и демону. — Так это ты, пернатик? — прошипела демоница и прежде чем она подошла достаточно близко, чтобы разглядеть его лицо, новым приятелям не составило труда признать в ней Ламию, — И что же делает наш благородный принц в такой дурной компании? — Не тебе, милая, решать, с кем мне вести светские беседы и проводить время, — холодно, но вежливо ответил Ситри, у него не было желания ссориться с этой чертовкой. — Хотел бы я сказать, что рад нашей встрече, но, кажется, ты держишь обиду на меня? — нахмурился Гавриил. Архангел был крайне недоволен тем, как начали развиваться события. Завоевать хорошее расположение принца Ситри было победой для Гейба и ему не хотелось портить свой небольшой триумф стычкой со стервозной древней демоницей, точащей на него зуб. Глашатай и не ждал, что ему будет легко стать своим среди чужих, но осложнений с каждым днём становилось всё больше. Сначала недовольные и презрительные взгляды Астарты и Астарота, потом колкие замечания Небироса, а теперь ещё и это. — Помнится, я задолжала тебе с нашей последней встречи, — хищно улыбнулась демоница, сверкнув ненавидящим огоньком в своих глазах. Ламия тихонько коснулось краешком пальцев шрама, красовавшегося на её когда-то прелестном личике. Ненависть и невозможность отомстить за это долго копились в душе женщины и отправляли её существование. Если бы только этот архангел со своей компанией победили её в честном бою, они же покрыли демоницу несмываемым позором. И теперь несчастная Ламия была вынуждена наблюдать, как все потешаются над ней и более того, она лишилась доверия господина. Уже очень долго Ваалберит не подпускал Ламию ни к одной серьёзной операции, практически перестал ей что-либо поручать. Она древняя демоница, которая служила новому Королю Ада верой и правдой, которая была предана ему всей душой, оказалось не у дел. Это глубоко ранило её не только как воина и слугу, но и как женщину, лишившуюся расположения своего повелителя. — Видимо, я должен принести свои искренние сожаления по поводу случившегося, — Гавриил сделал несчастный вид кающегося грешника, осознавшего свою вину и желающего всё исправить, — Прости, мне действительно жаль, но тогда я лишь исполнял свой долг. Видишь ли, мы теперь на одной стороне и мне кажется, настал час простить друг друга и забыть старые обиды и разногласия. — Ещё чего! — зашипела демоница, угрожающе надвигаясь на своего недруга, — И не думай об этом! Решил, что ты теперь один из нас? Как бы не так! Уж меня-то ты не проведёшь этим спектаклем, и я сделаю всем одолжение, если избавлю мир от такой лживой и двуличной твари, как ты! — Ну-ну, Ламия, — преградил ей путь Ситри, — Остынь, он ведь принёс тебе свои извинения за нанесённое оскорбление. Ваалберит верит ему, он доказал нам свою преданность, выдав своих бывших друзей, чего ты ещё хочешь? — Справедливости! — вцепилась в руку принца-демона женщина, — Прошу пусти меня, не вставай на моём пути. Этот негодяй лишил меня всего, что у меня было. Из-за него я потеряла уважение в глазах своих соратников, никто больше не доверяет мне. Я стала никем и имею право мстить. — Одумайся, его смерть ничего тебе хорошего не принесёт! — схватил её за плечи демон, — Ты только ещё сильнее разгневаешь Ваалберита, он нужен нашему Королю, а значит, он под его защитой. — Нет! — закричала Ламия, отшатнувшись, — Это наше с ним дело, никто не в праве мешать. — А я думаю, тебе лучше послушать принца, — раздался голос неожиданно появившегося Самаэля, — Кроме того, Гавриил — мой брат, и если ты имеешь что-то против него, значит, ты имеешь что-то и против меня. Так что, это ещё и моё дело. Демоница была зажата в угол, её окружили со всех сторон. Появление падшего с грохотом разрушило её планы. Ламия в отчаянии закусила губу, из которой тут же потекла кровь. Ситри и Гавриил, напротив, были рады Самаэлю, как ребёнок подарку на Рождество. Все четверо присутствующих понимали, что падший сейчас на хорошем счету у Короля Ада, поэтому с ним лучше не связываться. Так демонице было нанесено ещё одно поражение, но просто так позорно уйти, опустив молча голову, она не могла. — Самаэль, твои доводы о том, что архангел на нашей стороне, очень зыбки. Откуда нам знать, что всё это не хорошо продуманная игра, а настоящее предательство? Что если он засланный шпион? Об этом ты не думал, или твои братские чувства настолько сильны, что ты даже подобной мысли допустить не можешь? А кроме того, тот, кто предал один раз, может предать и ещё. Так ли он верен, что пойдёт до конца и не нарушит своей преданности нашему делу? — Мы все приняли твои доводы к сведению, дорогая Ламия, особенно я — кивнул падший, его голос был ровным и дружелюбным. — А теперь ты можешь идти. Демоница окинула всех ледяным взглядом и пошла прочь. Мысль, что ей, возможно, удастся посеять сомнения относительно глашатая в душах своих соратников согревала ей сердце. Однако, ей с большим трудом удавалось удерживать бурю в своей груди, всё её существо жаждало святого отмщения, она была готова вонзиться самодовольному архангелу в шею и медленно, смакуя каждый мгновение, причинять ему Адские муки и высасывать жизнь, после чего превратить в пепел эту летучую тварь. Когда её шаги в коридоре стихли, троица мужчин смогла вздохнуть свободнее. Гавриил наконец-то смог позволить себе улыбнуться дорогому брату. — Спасибо, брат, ты вовремя, — с благодарностью произнёс Гейб. — Да, я уж решил, что драки не избежать, — поддержал Ситри. — Я рад, что смог помочь вам избавиться от этой особы, — просиял падший, — Вижу, вы уже подружились. — Должен сказать, твой брат меня приятно удивил, — ответил древний принц, — Мы с ним стали очень близкими приятелями всего за один вечер. — Какой успех! Я рад этому, — похлопал по плечу Самаэль Гавриила, — Думаю, мы могли бы сейчас провести время втроём, я как раз расскажу вам свежие новости. — Отличная мысль, — хлопнул в ладоши Ситри. Мужчины вместе пошли по коридору, продолжая свой разговор. На какое-то мгновение архангелу показалось, что за ними наблюдают, и ему стало не по себе. Он постарался успокоить себя тем, что здесь полно снующих черноглазых, и он просто мог учуять одного из них, занятого своими делами. Однако, насторожился и решил быть более внимательным и осторожным, ведь этот кто-то вполне мог быть шпионом. Гавриил всё ещё был чужим, он не мог знать точно, но предполагал, что многие следили за ним и ждали возможности разорвать его в клочья. Глашатай едва держался на ногах, хотя и не показывал виду, он устал от постоянного напряжения, в котором прибывал уже давно в этом монастыре. Чем дольше он здесь находился, тем сильнее сближался с Самаэлем, и всё больше понимал, что его душа натягивается, как струна, и вот-вот не выдержит и лопнет. Гавриил ни на секунду не мог выкинуть своих старых друзей из головы, он часто ловил себя на мысли, что переживает о судьбе Эрнесты, боится, как восприняла Команда свободной воли его уход, и самое главное он начинал тосковать по Михаилу и Люцифер. Впервые за тысячелетия их отношения наладились, а теперь он был заперт здесь, в змеином логове. Но с другой стороны, падший становился всё ближе и дороже ему. Сердце глашатая разрывалось на части. А ведь он ни на минуту не должен был расслабляться и давать повод для сплетен. Будущее представлялось ему мрачным и страшным, но ужаснее всего было, что он сам ступил на этот путь. И пока архангел пытался привести в порядок сумбур своих мыслей и уловить что-нибудь ценное из потока слов Самаэля, который говорил о последних новостях, принесённых шпионами, сокрытая мраком фигура не отставала ни на шаг. Она скользила и кралась во тьме коридора, сохраняя достаточное расстояние, чтобы не быть обнаруженной и в то же время всё прекрасно слышать.