Чёрное солнце

Старший Винчестер открыл глаза, но не увидел вокруг себя ничего кроме темноты. Голова раскалывалась на части от жуткой боли. В горле пересохло, ужасно хотелось пить. Жуткий холод пронизывал до костей. Мужчина попытался пошевелиться, но обнаружил, что ему придавило правую ногу. Дин аккуратно сел и на ощупь попытался сориентироваться во мраке. К счастью, ему было достаточно передвинуть всего пару камней, чтобы освободиться. Он старался не шуметь, поскольку в этом коридоре вполне могла оказаться парочка черноглазых охранников. Передвинув последний камень, мужчина медленно поднялся на ноги, его правая нога была в порядке, хотя и немного болела, видимо, он отделался парою синяков и царапин. Ещё пострадала одежда, но это были мелочи. Порванным джинсам и куртке можно было даже порадоваться, учитывая то, что он вообще мог переломать себе все кости, попав под этот обвал. Но настоящим счастьем было то, что во всём этом дурдоме он смог сохранить при себе ангельский клинок. Дин тихо рассмеялся во мраке, всё-таки он был счастливчиком. Но радоваться чудесному спасению не было времени. Сэм, Кроули и Михаил пошли другим путём, чтобы выбраться из этих катакомб и найти Эрнесту и Люцифера. Вполне возможно, что этой троице удалось покинуть подземелья до неожиданно прогрохотавшего взрыва и последовавших за ним обрушений. Дин не был в этом уверен, но надеялся. Надежда была последним, что у него теперь осталось. Он надеялся, что Сэм был жив и здоров, потому что иначе охотник просто не знал бы, как ему жить и сражаться дальше. — Разумеется, Сэмми сейчас надирает задницы этим черноглазым тварям и ждёт вместе с остальными, когда прибудет подкрепление, которое я обязан им обеспечить, — заверил себя Дин, — И я это сделаю, во что бы то ни стало. Старший Винчестер, спотыкаясь в кромешной темноте, шёл по узенькому коридору. Поначалу всё шло хорошо, но потом в душе зародилось беспокойство, а что если он сейчас запутается в темноте этих, как братья близнецы, похожих друг на друга проходах и будет так блуждать, пока не свалится обессиленный. Если бы на пути ему попался хоть один горящий факел или фонарь, но увы! С детства Дин привык бояться темноты и того, что она скрывает. Прежде он бросался во мрак, готовый ко всему, но теперь он не знал, чего ожидать в этом проклятом месте. Охотник прислушивался к каждому шороху, так как ничего не видел, а значит, не мог рассчитывать на свои глаза. Воздух был затхлым. Чем дальше шёл Дин, тем сильнее становилась вонь. Но вот во мраке замерцал какой-то огонёк. Остановившись ненадолго и обратившись вслух, Дин выжидал, не появится ли на горизонте демон. Но всё было тихо. Держа наготове клинок, старший Винчестер продвигался вперёд к свету. Источником мерцания оказался едва горящий факел. Мужчина снял его со стены и теперь стал продвигаться с огнём, который тускло освещал ему дорогу. Вскоре на его пути стали появляться тяжёлые дубовые двери, за которыми слышались рычание и стоны. — Скольких монстров, должно быть, Ваалберит держит здесь внизу! — подумал Дин, — Но сейчас надо добраться до его главной коллекции. Кроули сказал, что гамаюнов держат взаперти в отдельном зале, который должен находиться в конце этого коридора. Узкий проход вывел охотника к круглой комнате, освещённой тусклым и отчего-то холодным светом факелов. Здесь мужчина столкнулся с двумя охранниками. Черноглазые явно не ожидали его появления. Оба демона были хорошо сложены, и Дин сразу понял, что драка будет не из лёгких. Высокий брюнет бросился на охотника первым, мужчина вовремя отразил удар и дал черноглазому хорошенько под дых. Второй демон нанёс удар Дину по печени, затем опустился на колено и перебросил охотника через себя. И пока старший Винчестер не успел подняться, заехал ему по носу ботинком. По лицу мужчины брызнула кровь. Но Дин, схватив свои меч, вонзил его в ногу нападающему. Демон взревел от боли. Как можно скорее охотник поднялся на ноги, но высокий черноглазый отбросил его к стене. Мужчина сильно ударился головой, но поспешил снова подняться на ноги. Оба демона приближались к нему. Клинки Адских тварей рассекли воздух, Дин принялся отбиваться. Одному демону он поранил ногу, второму задел руку. Охотник изворачивался, как мог. Старший Винчестер рассёк спину брюнету, а после воткнул свой меч в горло второго демона. Стоило Дину резким движением вынуть клинок из врага, как кровь захлестала фонтаном. С охранниками было покончено. Мужчина вытер рукой лицо, из носа всё ещё бежала кровь. Охотник чувствовал себя неважно, но времени нельзя было терять. Опустившись на колени, Дин начал обыскивать погибших в поисках ключей от темницы гамаюнов. Тела убитых были залиты кровью, но мужчина хладнокровно тряс их одежду и выворачивал карманы. Наконец, он нашёл то, что искал. Дин поднялся на ноги и решил немного перевести дух. Всё его лицо ужасно болело. Грудь пронзила острая боль, кажется, пара рёбер была надломана. Охотнику очень хотелось насладиться хотя бы пару секунд тишиной и покоем после тяжёлой драки. И тут он впервые услышал приглушённое пение. Сначала Дин не поверил своим ушам. Он вплотную подошёл к огромной деревянной двери. Воздух в этой части помещения показался немного свежее, хотя охотнику было нелегко судить об этом с расквашенным носом. Пахло лесом. За толстой деревянной дверью раздавалась песня. Да, самая настоящая песня! Она была мелодичной, но такой чужой и потусторонней. Охотник прислушался и содрогнулся. Он услышал надломленные голоса, каждый звук был пронизан болью и тоской по небу, ветру и солнечному свету. Всё его тело от мозга до костей стало ломить, словно эта песня обладали силой тысячей кинжалов. Дин зажал руками уши, но песня продолжала звучать. — Хватит! — закричал мужчина в отчаянии. Подавляя желание бросить всё и убежать подальше отсюда, старший Винчестер схватил связку ключей и начал судорожно подбирать нужный ключ. Его руки были измазаны кровью и неприятно скользили из-за этого по металлической холодной поверхности ключей. Наконец, вставив нужный ключ в гигантский замок и повернув его, Дин резко толкнул двери. Они были такими большими и тяжёлыми, что ему пришлось со всей силы навалиться на них. С неприятным скрипом пронёсшимся эхом по всему подземелью, двери отварились, и Дин упал на мягкую траву. Вспыхнули огни, осветившие сухие деревья, окружавшую небольшую поляну. Охотника окружили высокие существа, покрытые тёмными перьями. Каждое из них было уродливым нечто, напоминавшем немного хищных птиц и немного необыкновенно огромных людей. Гамаюны были одеты в отрёпанные и прогнившие лохмотья. При видя таких монстров, охотник мгновенно вскочил на ноги, позабыв о боли, и отступил назад. На старшего Винчестера уставились десятки хищных глаз, пылающих синим огнём. На лбу почти каждого гамаюна Дин увидел уродливые шрамы, вероятно, это были выжженные клейма. Охотник попытался сглотнуть, но в горле по-прежнему было сухо, и он закашлялся. Глядя в глаза этим существам, старший Винчестер ощутил себя на краю бездны. Охотник автоматически потянулся, чтобы достать из-за спины клинок, но обнаружил, что его нет. Видимо, он оставил его валяться рядом с трупами тех черноглазых. И как можно было поступить так глупо! Дин почувствовал себя совершенно голым и беззащитным. — Вы свободны, — медленно проговорил мужчина, стараясь снова не закашляться, — Вашей подруге Эрнесте и архангелам нужна ваша помощь, чтобы одолеть Ваалберита и его приспешников. По толпе гамаюнов прошёл тихий шепоток, но все они продолжали грозно стоять на своих местах. Дину совсем не нравилось то, как эти существа продолжали сверлить его своими глазами. Отовсюду охотник чувствовал невероятную угрозу, и это молчаливое выжидание чем-то напоминало ему затишье перед бурей. — Вы меня вообще понимаете? — с раздражением задал вопрос мужчина. И словно в ответ все до единого гамаюны издали ужасающий рёв, от которого Дин снова опустился на землю и, сжавшись в комок, зажал уши. Песня этих монстров показалось ему настоящей колыбельной по сравнению с этим. Его голова разрывалась от этого крика, в душе похолодело, сознание стало путаться. Охотник решил, что начал сходить с ума. Но вот всё стихло, и гамаюны поднялись в воздух и устремились прочь из клетки, в которой они провели много лет, по тёмному коридору. Дин продолжал лежать на траве, ему надо было прийти в себя. Некоторое время до него доносился грохот, падающих каменных глыб, это гамаюны прочищали себе путь к свободе. Старший Винчестер устало закрыл глаза и мыслями обратился к судьбе своего младшего брата. Охотник не знал, сколько прошло времени, пока он лежал тут внизу на траве. Когда он открыл глаза и поднялся, до него лишь изредка доносились звуки битвы, шедшей наверху. Жажда с новой силой принялась мучить Дина. Но ужасней всего было то, как болела душа мужчины. Песня гамаюнов нанесла невидимые, но существенные раны его душе. Навязчивая мелодия всё играла и играла на задворках его сознания. Со звуками этой песни охотнику, словно передалась вся та вековая боль, которую испытывали гамаюны, томясь в этой темнице. Мужчина взял себя в руки и попытался сосредоточиться на настоящем. Где-то в этой части темницы отдалённо звучало журчание воды. Дин, не задумываясь, побрёл на этот звук. Вскоре он наткнулся на небольшую речушку. Мужчина опустился на колени и принялся жадно пить прохладную, горную воду. Едва старший Винчестер позволил себе ненадолго расслабиться, как стены вокруг него начали сотрясаться, а потолок обваливаться. Охотник оглянулся вокруг. Всё рушилось, как карточный домик. — Очешуеть! — схватился за голову Дин, — Не хватало ещё быть погребённым заживо в этом чёртовом месте! Старший Винчестер стал продумывать пути к отступлению, ему надо было немедленно выбираться. И тут он снова обратил внимание на этот бурный ручеёк, который должен был быть частью подземной реки, а значит, это последний шанс для Дина выбраться из этих катакомб. Однако была велика вероятность, что охотник утонет в этой подземной реке так и не выплыв, но другого выхода не было. Возвращаться тем же путём, которым он пришёл сюда, было настоящим самоубийством при данных обстоятельствах. И Дин бросился в воду в надежде, что она его вынесет на какой-нибудь берег где-нибудь в лесу.