Алгия

Тёмные, дождливые тучи опустились ниже к зевакам. Вот-вот и упадут первые капли дождя, начнётся морось, которая со временем перерастёт в настоящий ливень. Дождевая вода будет оставаться на тротуарах и дорогах, потому что ливневые канализации находятся на возвышенностях, не позволяя воде уйти. Это одна их проделок Кроули, постоянно отмечал для себя Ангел, да и сам Демон часто проклинал тот день, когда придумал подобное. Соблазнившись новой книгой, которую приобрел Кроули у какого-то современного пророка, Азирафаэль сразу согласился пойти к Демону, ссылаясь на то, что даже современные издания могут быть полезными. Получив на руки книгу, Ангел решил отправиться в свой книжный магазинчик, однако начался долгожданный, а может и не для всех, дождик. Убедив "светлую сторону", Кроули победоносно заулыбался, готовя этой самой стороне чай, да повкуснее, чтобы не было повода сбежать. Чай быстро был выпит, а угощения, которыми являлись различное печенье, съедено. Казалось, что вот теперь можно в тишине изучить сборник, но в дверь постучали. Кроули, шипя, поднялся, всё же открывая дверь. В дом забежал двухцветный кот, который тут же осмотрел комнату и запрыгнул на стол, стащив оставшуюся печеньку. Азирафаэль улыбнулся и всё же открыл книгу, краем глаза наблюдая, как Демон, стараясь вести себя потише, всё же ругался, пытаясь поймать шкодника. «– Две противоположных стороны сблизятся.» Ангел лишь кивает головой, понимая, что многие из его "товарищей" и таких же "товарищей" Кроули давно сотрудничают, поэтому, ничего удивительного. «– Светлая сторона раскроет тайну тёмной, изучив её интересы.» Задумавшись на пару секунд, Азирафаэль посмотрел на Кроули, который в свою очередь пытался пропалить в коте дыру своим взглядом. Мельком глянув в соседнюю комнату, что была заставлена различными цветами, Ангел поднялся, проходя туда, свалив всё на то, что там будет тише. «– Вы найдёте то, что ищите, если попросите помощи.» – Помощи? - Азирафаэль приподнимает брови, осматриваясь, – Что же, мои милые растения, не подскажите ли вы мне, где лежит то, что Кроули так старательно пытается скрыть? Листья цветов слегка задрожали, а одно из растений лишь отодвинуло ветку, открыв книгу, что лежала на самом краю стола. Ангел быстро схватил книгу, осматривая её и открывая. Между страницами лежал листок бумаги, чем-то старательно исписанный. Аккуратно развернув его, Азирафаэль понял, что данный почерк принадлежал Кроули. Немного замявшись, Ангел всё же принялся читать, быстро бегая глазами по строчкам. «Ты помнишь то время, когда я ещё был ангелом? Мы всегда стояли рядом, были практически наравне друг с другом. Мы любили и были любимыми. Я был счастлив. Но всё закончилось моим глупым поступком. Помнишь? Тогда мы только узнали о планах Вышестоящих. О создании так называемых людей, о создании мира человеческого. Многие были рады, ведь это что-то новое, ещё неизвестное нам. Именно тогда я связался не с той компанией и скатился по наклонной. После того, как я оказался на земле, вокруг были только пески. Яркое солнце слепило глаза, но я даже не думал об этом. Как только я посмотрел вверх, в надежде увидеть тебя, спину у лопаток стало просто невыносимо жечь. Жжение медленно, словно нарочно расползалось по всему телу. Я громко кричал, то ли от боли, то ли от осознания того, что ничего не изменить...» –Ты никогда не рассказывал об этом, – совсем тихо, одними губами проговорил Ангел. «..."...Физическая боль со временем утихла, но чувство вины пожирало меня изнутри. Я думал о том, что мне сказать, когда мы встретимся, как мне объясниться и попросить прощения. Думал о всевозможных вариантах. Сможешь ли ты простить меня? Попутно с этими мыслями я учился новому. Я не смог смириться с тем, что теперь отношусь к демоническому народу. Вот мы с тобой встретились, но случилось то, о чём я даже не думал, что не учел. Ты видел во мне только демона, ты даже не вспомнил о том, что когда-то мы были очень близки. Я пытался заговорить с тобой, но почему-то ты игнорировал меня, избегал, смотрел на меня так, будто просто не признаёшь. Да, было больно, но это демоны должны приносить подобные чувства. Я знаю все твои мечты и фантазии, я знаю, что ты не так чист, каким хочешь казаться, поэтому ты так и обходился со мной. Все шесть тысяч лет я был рядом с тобой, как враг, соперник, но я был рядом. Ты порой пугал меня свои послушанием Всевышнему. Ты принимал все его решения, несмотря на то, что порой они были крайне жестоки и, казалось бы, необдуманны. Ох, кто я такой, чтобы осуждать Создателя. Я ведь тот, кто был изгнан. Но изгнан за что? За вопросы? Тебе не кажется это абсурдным? Не хочу говорить о нём...» – Я никогда не задумывался о том, что тебе было так тяжело. Не задумывался, или же просто боялся. «...Я говорил о нас. Сейчас это важнее. Последние века казались мне крайне длительными. Я постоянно держался тебя, практически преследовал, но я не жалел. Мне удавалось вовремя появляться в случае опасности там, где был ты. Чудесным образом у меня выходило спасать твою человеческую оболочку. Она ведь дана одна, чуть ли не под расписку. В ответ я получал твою скромную, неуверенную улыбку и благодарность в блеске твоих глаз. Этого было недостаточно, но я был рад даже подобному раскладу. Однажды, для того, чтобы я отстал от тебя, мне сказали, что ты влюблён в одного из Своих. Я был зол. Нет, я был просто в бешенстве. Давно я не испытывал подобных чувств. Руки тряслись, а где-то в груди щемило. Видимо, всему виной было человеческая оболочка, потому что никогда, будучи ангелом или демоном, я не испытывал подобного. Ближе к нашим дням, я смог успокоиться и взять себя в руки. Гуляя по паркам, я всё ещё ждал, когда начнется дождь, в надежде встретить тебя, дабы ты "спас" меня от небесных капель. Но не было ничего. Я не видел тебя и, видимо, так было лучше.» Азирафаэль на несколько минут отодвигает от себя листок, смотря в сторону, на растения. Подойдя к одному, самому маленькому цветку, Ангел щёлкнул пальцами, отчего на растении расцвел большой и розовый цветок. Вернув взгляд на листок, тихо выдохнул, продолжая читать. «Моё спокойствие продлилось до тех пор, пока мне не дали задание, связанное, с ещё только родившимся Антихристом. Тогда-то всё и разрушилось. Я снова начал преследовать тебя, но на этот раз ты не был против, даже был рад моей компании. Я был в замешательстве, не понимая, что именно творится со мной и что я чувствую. На одной из твоих книг я прочел такую фразу: "любовь никогда не умрёт". Чёрта с два. Это даже не любовь. Такие, как я никогда бы не стали испытывать подобные, мерзкие чувства. А смысл? Сейчас ты постоянно улыбаешься, будто всё в порядке, будто всё так и должно быть. Ты пьёшь со мной, выслушиваешь, но я вижу какую-то отчужденность в твоём взгляде. Приходится мириться с этим. Я никогда прямо не скажу тебе о том, что ты дорог мне. Ты нужен мне, Ангел.» Часть листка с аккуратно выведенными, но слегка островатыми буквами была оборвана и найти потерянный кусочек явно уже не было возможности, хотя бы потому, что Кроули был крайне предусмотрителен и внимателен, особенно по отношению к каким-либо "уликам". Однако Демон не учёл того, что Ангел окажется настолько любопытным и в некоторой степени наглым до того, что сможет зайти в отдельно отведенную комнату для растений в квартире Кроули. Довольно быстро прочитав своеобразное признание, Азирафаэль как-то скромно улыбнулся, ещё несколько секунд посмотрев на листок. В соседней комнате послышался грохот, ругательства рыжеволосого Демона и испуганные крики какой-то кошки. Убрав письмо во внутренний карман своего пиджака, Ангел, уже по старой привычке, поправил свой галстук-бабочку и не спеша вышел к Демону, окинув взглядом весь хаус, что Змий успел натворить вместе со своим новым дружком. – Кроули, и всё-таки ты милый, – Азирафаэль мягко улыбается, скрещивая свои же пальцы в замок и смотря. – Я не милый! – пронзительно громко кричит в ответ Демон, по привычке зашипев и выпуская из своих рук бело-рыжего кота, который исцарапал все его руки и разбил в борьбе за жизнь солнцезащитные очки. Усевшись на подоконник, кот принялся укладывать свою шерстку в первоначальное положение, явно понимая, что Ангелу он понравился и, несмотря на будущие протесты Кроули, жить двухцветному придется здесь.