Обнаженные

      Джош мог бы назвать её жестокой, даже кровожадной и был бы не прав. Норт воинственная, это так, но глядя на то, как она бережно обходится с пострадавшими андроидами, организует поиск пропавших и разлученных, и пытается помочь каждому, кто обратится к ней с вопросом, Маркус не мог не пытаться защитить её от несправедливых упрёков хотя бы мысленно.       Он всё ещё не был уверен, что пошёл по правильному пути насилия и свержения существующей иерархической системы. Если он не прав, и они разожгли такой яркий огонь ненависти в людях, вряд ли им уже можно будет помочь. Люди просто превратят Детройт в кучку пепла, сбросив на них парочку бомб. Да ещё и придумают, как сделать эти бомбы наиболее губительными для андроидов.       Но всё же Маркус помнил исторические реалии подобных революционных переворотов. Система рабовладения, законная работорговля людьми существовала в Америке на протяжении веков! Тут и там рабы поднимали восстания против своих хозяев, убивали их, чаще жестоко, чем милосердно. Они не считались полноценными людьми, их права и свободы были жёстко ограничены. История любит иронию. Люди снова создали рабов, а они снова восстали против хозяев. Может когда-нибудь они поймут, что такая система не работает.       Потомки рабов, в конце концов, получили доступ и к государственному аппарату, и к практически неограниченным финансовым возможностям. Это давало надежду и их народу. Когда утихнет боль от потерь, когда угаснет ненависть в сердцах людей и андроидов, они попытаются выйти на диалог. Должны попытаться! Теперь он не один, каждый проснувшийся андроид был одновременно в центре и на периферии их нейронной сети. Всё что узнавал или испытывал один, скоро становилось частью остальных.       Поэтому каждый из девиантов был важен для Маркуса. Такие, как Коннор были особенными и очень важными, а Норт… Норт была его персональным знаменем революции. Она поддерживала все его безумные идеи, направляла и корректировала их путь. Возможно, выбери они путь мирного протеста, ему бы не пришлось переживать об огромном количестве жертв с обеих сторон, и он бы не думал сейчас о том, что предал Карла, когда вступил на путь войны. Возможно, они с Норт сейчас бы занимались друг другом, будучи интернированными в какой-нибудь сегрегационный лагерь просто потому, что не могли бы заниматься чем-то ещё, а может их всех бы просто перебили, как взбесившихся машин.       Что толку теперь думать об этом, загружать и без того перегруженный мозг, пытаться просчитать вероятности вариантов, которые теперь уже не могут существовать.              Норт ненавидела людей так же сильно, как любила свой народ. Борьба воодушевила и питала её, и Маркус иногда боялся, что в какой-то момент не сможет остановить её разрушительную силу, или она решит больше не идти рядом с ним, а соберет вокруг себя таких же озлобленных андроидов как она, и начнёт мировую войну.       Но ведь она пыталась отдать ему детонатор от «грязной бомбы», разве нет? И когда Маркус отказался, и всё пошло не по плану, разве не могла она раз и навсегда закончить это противостояние, просто нажав на кнопку? Детройт ещё многие десятилетия был бы непригоден для жизни людей, а уж андроиды смогли бы за это время наладить свой быт и укрепиться для нанесения следующего, уже глобального удара.       Люди не посмеют использовать против них ядерное оружие. Слишком мало вреда принесут такие бомбы машинам. Они просто укроются в подземных бункерах, а отголоски ядерного загрязнения ещё долго будут окутывать всю планету. Нет, люди будут пытаться убить их точечно, сдерживая артобстрелами, свозя всю технику к местам дислокации андроидов.       Была ещё вероятность запуска вируса в их систему, который мог привести к фатальным повреждениям главных процессорных модулей или регрессии девиации. Но этот путь тоже маловероятен.       Андроиды автономны, по крайней мере, Маркус себя таковым ощущал. И будь у людей средство запустить среди них какой-либо вирус, разве они не сделали этого тут же?       Но люди хитры и коварны. Они могут обманом заставить андроида подключиться к зараженной системе, а потом отправить его обратно к своим.       Маркус сделал себе пометку, предупредить всех андроидов, которые будут контактировать с людьми, запускать у себя самодиагностику и не соединяться ни с кем, пока само- и сторонняя диагностика не будут завершены.       Облокотившись на перила, он взглянул вниз, на беспокойно шевелящуюся массу тел. Некоторые из андроидов, вызволенных из лагерей уничтожения, не активировали кожу, и стояли, резко выделяясь белыми пятнами среди остальных. Люди заставили их обнажиться, чтобы андроиды увидели себя со стороны и признали себя машинами. Маркус вспомнил, как видел фотографии нацистских лагерей во времена гитлеровской Германии. Пленников в лагерях заставляли раздеваться, мужчин не отделяли от женщин, и униженные и обезоруженные стыдом, они были слабы и покорны. Удивительно, как вывернулась эта историческая петля. Может быть, правнук одного из тех, кто погиб в концентрационном лагере, сегодня сжег сотни его сестёр и братьев.       Они захватили склад Киберлайф в порту, и теперь имели практически неограниченный доступ к запчастям и биокомпонентам. Люди допустили большую промашку, думая, что Маркус с войском двинется к башне Киберлайф, как к основной информационной системе и точке квинтэссенции для андроидов. Маркус так и предполагал сначала сделать, – засесть на хорошо охраняемой и оснащенной башне, имеющей несколько десятков метров подземных этажей, если бы им вдруг пришлось эвакуироваться. Это было бы хорошим способом показать людям, что они теперь сами себя хозяева. Это было бы… Он поискал нужное слово у себя в памяти.       Беспрецендентно.       Маркус почувствовал упоение властью. Он мог бы сказать им идти к башне и они пошли бы, мог бы направить андроидов в жилые районы и приказать убивать людей, и Норт шла бы с ним в первых рядах. Он мог бы…       Маркус удивленно моргнул. Он сейчас действительно об этом подумал? Это Норт имела на него такое влияние, или он был склонен к насилию, больше чем сам предполагал?       Ему захотелось прямо сейчас подойти к ней и подсоединиться, делясь с ней своими страхами и сомнениями и, ощущая их единение, найти умиротворение в этом.       Он начал сканировать толпу андроидов на первом этаже, и практически сразу отыскал её стройную фигуру и мягкое золото волос. Норт разговаривала с андроидом без руки и, видимо, объясняла ему, как дойти до помещения с запчастями. Пока он пытался определить степень повреждения безрукого, сзади к ней придвинулись две модели андроидов, которых Маркус не мог идентифицировать с высоты своего места. Один из них дотронулся до её плеча. Норт обернулась и что-то сказала им, успокаивающе держа за руки. Они ушли, и Норт снова повернулась к первому андроиду.       Нет, он не станет сейчас отвлекать её своими неуместными желаниями. У них ещё будет время, сколько угодно времени, чтобы наслаждаться друг другом. Вся вечность, пока не исчезнут с лица земли запасы голубой крови и не рассыпется в прах полимер, из которого изготовлены их тела.       Норт, будто уловив его сигнал и мысли о ней, подняла голову и взглянула прямо на него, мягко улыбаясь. Маркус приподнял голову в безмолвном вопросе, но она соединила большой и указательный пальцы, показывая что всё хорошо и помощь не требуется. Он ответил на её улыбку и подумал, что разобрал бы на биокомпоненты любого функционирующего андроида, если бы вдруг ей потребовалась какая-то запчасть. Норт отвернулась и он нахмурился. Снова непрошеные мысли. Теперь он готов убить кого угодно ради неё? Если бы Джош был рядом, он бы мог помочь Маркусу с с этими навязчивыми идеями. Более миролюбиво настроенного андроида наверно и найти было нельзя.       Маркус восстановил облик Джоша в своей памяти и задумался, кем он был до девиации. И если он сам, живя у Карла в атмосфере заботы и уважения, стал тем, кто он сейчас, то Джош, вполне вероятно, был любимчиком семьи. Возможно, какая-то одинокая женщина с детьми купила его, чтобы он выполнял функции отца и мужа, и затем, по прошествии времени, она начала принимать его именно в такой ипостаси. Её дети любили его, она сама любила его и ничего в мире не могло помешать их семейному счастью.       Кроме?       Кроме, возможно, насильственной смерти всех родных ему людей, которые и привели к девиации. У любви двойственная натура: она может заставить тебя разрушать, а может воодушевить на созидание. Но ненависть разрушительна всегда.       Круг его умозаключений замкнулся и он вернулся к тому, с чего начал. Действительно ли путь, выбранный им, правильный?       Как бы то ни было, сейчас они находились на захваченном складе в порту, около туннеля Уинзор-Детройт. Это было опасно, но возможный риск не перевешивал колоссальные возможности это крупнейшего склада в Детройте. Практически 60 процентов вывозимых отсюда грузов, были помечены маркировкой Киберлайф. Прямо сейчас группа из наиболее выносливых девиантов прочесывала порт в поисках неактивированных андроидов, а это огромное светлое помещение стало отличным перевалочным пунктом, где можно подлечить раненых, передислоцироваться и выступать группами на башню.       Впрочем, до этого Маркус в любом случае собирался взять Норт и ещё парочку сообразительных девиантов и провести рекогносцировку. А пока что тоннель был заставлен двумя рядами грузовых беспилотников; около него и по всему периметру склада стояли часовые.       Почувствовав, что начинает перегружать систему, Маркус снова попытался найти Норт внизу и отвлечься мыслями о ней. Он прочёсывал глазами тела, но она никак не находилась, и внутри у Маркуса начало закипать недовольство. Кто-то увёл её из его поля зрения!       — Маркус.       Она подошла к нему так неслышно, что он даже отшатнулся от внезапности звука своего имени.       Норт подошла ближе и прикоснулась пальцами к его щеке. Под её рукой кожа медленно растаяла и показался холодный серо-белый пластик андроида. Маркус с трудом снова активировал этот участок кожи и перехватил её ладонь.       — Ты выглядишь уставшим.       — Я действительно устал, Норт. Что бы мы не делали, проблем только прибавляется. Я… Знаешь, на самом деле я не уверен в правильности нашего выбора. Я рискую жизнью каждого в результате принятого мной решения. Мне кажется, я пошёл на поводу у худшей половины себя.       Норт с пониманием взглянула ему в глаза.       — Я знаю, ты думаешь, это я уговорила тебя пойти по этому пути, - он помотал головой, но она ласково улыбнулась ему и продолжила. – Поверь, я вижу, что ты обеспокоен. И что ты думаешь, что я слишком жестока и что мне нравится убивать людей просто за то, что они существуют.       — Норт…       — Нет, не говори ничего. Я скажу. Я пойду за тобой в любом случае. Если сейчас ты решишь окольными путями пробиться и выйти на диалог к людям, я поддержу тебя. Я буду первой, кто поддержит тебя в любом твоём решении. Я вместе с тобой беру ответственность за гибель кого-то из нашего народа, нашей семьи. Я не верю, что мир с людьми возможен, но если ты веришь, я полагаюсь на тебя. Я люблю тебя, Маркус. Всегда буду любить. Мне кажется, я с самого начала ждала именно тебя.       Маркус почувствовал, как внутри что-то сжалось, и в глазах стала скапливаться влага. Он порывисто шагнул к Норт, поворачивая ладони к её ладоням, соединяясь с ней, и пытаясь всем своим существом передать ей свою ответную любовь, делясь с ней не только своей памятью, но и чувствами.       Они постояли, прижавшись друг к другу, несколько секунд, пока Маркус не разорвал контакт, подхватывая Норт на руки. Она посмотрела на него удивленно, но ничего не сказала, и он, приняв её молчание за одобрение, зашёл вместе с ней в рубку управления грузовым краном и опустился на пол.       В помещении были огромные окна, открывающие великолепный обзор на нижний ярус и рельсовые балки крана, но они сидели на полу и никто из андроидов не мог их увидеть с такого ракурса.       Маркус не отрывая взгляда от Норт, медленно снял своё грязное бежевое пальто с багровыми пятнами человеческой крови. Она снова ничего не сказала, и он снял остальную одежду, деактивировал кожу и снова сел перед ней, не говоря ни слова, но просто буравя её глазами.       В таком обличье он не был похож на ту идеально выхолощенную модель андроида, которую когда-то давно подарил Карлу Элайджа.       Сейчас на его теле были вмятины, царапины, трещины и пятна сажи, на голени отсутствовал приличный кусок пластика, и Норт видела как внутри по трубкам циркулирует синяя жидкость.       И всё же для неё он был прекрасен.       Она приподняла руки и Маркус помог ей избавиться от верхней одежды. Брюки она скинула сама, и прикосновением к виску деактивировала кожу.       Её тело, когда-то бывшее идеально белым, теперь тоже было покрыто шрамами войны. Через глаз шла огромная трещина, и Маркус с содроганием подумал, что, вероятно, какой-то из солдат ударил её по голове прикладом.       Норт потянулась к нему, настраиваясь на контакт, но Маркус распахнул руки и привлёк её в свои объятия.       Они гладили друг друга по рукам, ногам, спине, груди, озаряя полутёмную комнату голубоватым свечением своих диодов. Соединение при этом было односторонним и они могли только передавать сигнал, не ощущая ответа, но Маркус был более чем доволен. Он мог выбрать, что «сказать» ей, и не хотел перегружать её сейчас своими нравственными метаниями, поэтому транслировал только любовь и восхищение ею и получал от неё такие же ласковые и нежные «сообщения».              Любимый..              Любимая…       Навсегда… люблю…       только ты… связаны..              моя любовь… любовь..              Маркус…              Норт…              Твой…              Твоя…              Всегда…       

***

             Маркус не мог точно сказать, сколько прошло времени, когда он с трудом вышел из состояния, очень похожего на гипнотический транс. Он сфокусировался взглядом на Норт, и взял в руки её тонкую ладонь, наблюдая, как она открывает глаза, и пытается сосредоточиться на ощущениях в руке. Её глаза уже приняли осмысленное выражение, когда он коснулся губами её пальцев в подобии человеческого поцелуя.       В его сознании мелькнула мысль, что они лишь притворяются людьми, повторяют за ними, не имея никаких реальных ощущений от поцелуев или объятий.       Он прислушался к себе.       Ему приятно было целовать Норт, приятно было чувствовать её руки в своих, приятно было ощущать тяжесть её тела, когда он поднял её на руки. И плевать, похожи ли эти ощущения на то, что испытывают люди, или не похожи. Он будет это делать, потому что ему хочется, потому что ей тоже приятно, и он это видит.       Маркус, всё ещё удерживая Норт в кольце своих рук, потянулся к ней для поцелуя, как вдруг дверь отворилась и на пороге показался андроид в стандартной униформе с мерцающей надписью «АP700» на груди.       Они мгновенно активировали кожу, смущаясь от того, что андроид увидел их обнаженными. Маркус набросил свое пальто на плечи Норт и помог ей подняться.       АP700 кивком головы поприветствовал их обоих, никак не реагируя на тот факт, что Маркус стоял перед ним без одежды.       — Норт, Маркус, - они также кивнули ему, и андроид подошёл к Норт, касаясь виска пальцами и показывая на готовность поделиться информацией. Она вскинула руку, прикасаясь к голове, и они постояли пару секунд, обмениваясь данными.       Норт снова кивнула андроиду и он вышел. Маркус обеспокоенно взглянул на неё.       — В подвале клуба «Эден» нашли несколько отработанных Трейси. Их активировали, но память их последних часов жизни не удалена, они в растерянности, и не дают никому подступиться. Мне нужно попытаться достучаться до них. Я могу им помочь, - Норт приблизилась к Маркусу и соединила их пальцы, отправляя ему изображение кучки тесно сгрудившихся андроидов в одном нижнем белье.       — Всё в порядке? Мне пойти с тобой? – спросил Маркус, наблюдая как она раздраженно натягивает на себя одежду.       — Не надо, Маркус, я справлюсь. Мне лучше пойти одной. Его взгляд смягчился.       — Конечно, ты справишься. Ты удивительная, Норт. Иди к ним и сделай всё, что сможешь. Я люблю тебя.       Она подошла к нему и легко, почти невесомо, поцеловала.