One Direction — A. M.
Руки Луи измазаны в майонезе и кетчупе, на столе тут и там валяются кусочки овощей и колбасы, а в его спальне, которая находится дальше всего от кухни, звонит телефон. Он определённо ненавидит жизнь прямо сейчас. — Да черт возьми, иду я, — кричит парень, пытаясь вытереть хотя бы одну руку и добежать до комнаты прежде, чем кто-то позвонит в третий раз. На экране высвечивается фотография Зейна, и шатен на секунду останавливается. Он мог бы проигнорировать звонки друга снова, как делал всю предыдущую неделю, а потом сказать, что был завален работой и не было возможности даже просто сходить в туалет. И Малик, возможно, сделал бы вид, что поверил, а после они бы пошли и пропустили по баночке пива в каком-нибудь пабе вместе с Лиамом и Найлом, но, кажется, в этот раз все будет по-другому. Брюнет не останавливается на привычных трех звонках, он присылает около десятка сообщений и снова звонит, поэтому Томлинсон, почесав бровь, берет трубку. — Да? — Получается как-то сдавленно, поэтому парень прокашливается и делает ещё одну попытку. — Привет, Зейни. — Привет, мудак, который в очередной раз игнорировал меня целую неделю, — нараспев произносит друг, и в его голосе слышно лёгкое негодование. — Как поживаешь? Не засох там в своей квартирке ещё? — Очень смешно. — Луи закатывает глаза и плетется обратно на кухню, включая громкую связь и возвращаясь к готовке пиццы. — Я в порядке. Хорошо питаюсь, пью достаточно жидкости и много сплю. Не жизнь, а сказка. — Ну, надеюсь, ты выспался на несколько недель вперёд, потому что я не позволю тебе снова пропасть с наших радаров. — Они оба знают, что это неправда, и шатен всё равно рано или поздно закроется в своей квартире, обрубая любые способы с ним связаться. — Мы с Лиамом хотим тебя кое с кем познакомить. — Ох, вы решили позаботиться о расширении моего круга общения, — саркастично заявляет парень, посыпая пиццу сыром. — Как мило с вашей стороны. — Прекрати язвить, и послушай меня хотя бы минуту, — недовольно шикает Зейн. — Помнишь, Ли упоминал своего давнего друга, который сейчас живёт в Америке? — Томлинсон согласно мычит, посыпая почти готовое блюдо сыром. — Так вот он пару месяцев назад снова вернулся в Англию и, вроде как, решил остаться здесь навсегда. — Интересно, чем ему не угодила солнечная Калифорния? — иронично бормочет Луи, прерывая друга. Он ставит противень в духовку и выставляет время на таймере, после чего хватает кружку с остывшим зелёным чаем и разваливается на стуле, продолжая слушать рассказ брюнета. Последний говорит что-то ещё об этом загадочном парне, но в конце заявляет, что сам не знаком с ним лично и это все со слов Пейна, а секундой позже пускается в рассказ о недавних похождениях Найла. Хоран, видимо, решил оторваться по полной, посетив сразу три бара за одну ночь, и при этом в последний он пришёл без обуви. Луи тихо хихикает, когда Малик пересказывает попытки ирландца получить бесплатное пиво посредством пьяных песен и танцев на столе, и в какой-то момент он понимает, что ему не хватает всей этой атмосферы вокруг. Всех этих полуночных приключений, полных смеха, алкоголя и музыки, а что самое главное — ему не хватает друзей. — Я скучаю по вам, — неожиданно даже для себя говорит шатен, прерывая друга, и его сердце заходится в бешеном ритме. Он так редко проявляет чувство привязанности к парням, что такие моменты могут вполне сойти за праздники, отмеченные красным в календаре. — Я думал, что никогда не дождусь этих слов, — язвительно подмечает мулат, но позже его голос смягчается. — Мы тоже скучаем по Томмо-Задире. Прозвище, полученное ещё в юношестве, заставляет Томлинсона громко рассмеяться, скрывая за этим звуком тихий всхлип и скупую мужскую слезу. Парень на другом конце тоже посмеивается, освобождая тем самым сердце шатена от оков, стягивающих нежный орган всю эту неделю. Он, наконец, чувствует облегчение, и пускай толика вины всё ещё маячит где-то на задворках сознания, Луи может свободно дышать и улыбаться без надобности каждый раз одергивать себя. — Так ты придёшь сегодня в бар? — голос Зейна немного колеблется, и голубоглазый просто не может не поддеть его за это. — Куда же подевался твой командный тон, Малик? Где твоё «Я заставлю тебя выйти из дома любыми силами»? — Заткнись, Томлинсон, — наигранно грубо произносит брюнет, заставляя друга снова рассмеяться. — Конечно, я приду. Скинь мне адрес и время, пупсик. — Ой, иди нахуй. С этими словами Зейн сбрасывает вызов, но уже через мгновение приходит сообщение с нужной информацией, и шатен просто не может быть счастливее.×
Jeremy Zucker ft. Blackbear — Talk Is Overrated.
Яркие изумруды и расстегнутая наполовину рубашка — вовсе не то, что Луи ждал от сегодняшнего вечера. У него были определённые мысли по поводу того, как мог бы выглядеть загадочный друг Лиама, но увиденное явно не идёт ни в какое сравнение. — Томмо, — радостно лепечет Найл, кидаясь на шатена с объятиями. Его пальцы жирные от сырных палочек, и Томлинсон буквально чувствует, как на его футболке остаются следы, но он молчит, похлопывая друга по спине. Зейн следует примеру блондина, шепча парню на ухо тихое «С возвращением, мудак», а Лиам ограничивается лишь кивком и подзывает официанта, заказывая ещё одну пинту тёмного пива. Гарри же скромно улыбается и поднимает свой стакан в приветствии, на что Луи хитро ухмыляется и садится на свободный стул прямо напротив кудрявого. Малик понимает, что это не лучшая идея, только когда переводит взгляд на глаза друга и видит в них искры озорства. — Я надеюсь, что вы предупредили юного Гарольда обо мне, — шатен облизывает губы, и Пейн чертыхается где-то слева, — и о том, что я могу вытворять своим ртом. Стайлс так не вовремя делает глоток из бокала и в следующее мгновение выплевывает все на стол под еле сдерживаемый хохот Найла и тяжёлый вздох Лиама. Зейн же только качает головой, но не может удержаться от усмешки. — Ох, Бэмби, не о том думаешь, не о том, — в притворном укоре говорит Томлинсон, цокая языком. — Черт возьми. — Хоран на какое-то замолкает, но совсем скоро снова вспоминает слова друга и начинает смеяться, за что Лиам пинает его под столом в голень, призывая успокоиться. Не то чтобы это сильно помогает. — Ладно-ладно, Найлер, заканчивай. — Луи хлопает ирландца по плечу и берет в руки пинту. — Давайте отметим то, что этот очаровательный кудрявый оленёнок присоединился к нам сегодня. Всё согласно смеются, конечно же, кроме густо краснеющего Гарри, который просто берёт свое пиво и чокается с остальными, стараясь не пялиться на голубоглазого парня. Шатен никак не комментирует это, заводя громкий разговор с блондином и отпуская шутку за шуткой, отчего собеседник чуть ли не заходится в истерике; Малик и Пейн тем временем продолжают шептаться о своём, иногда вовлекая в диалог и Стайлса, но вскоре все расходятся либо на небольшой танцпол, либо за напитками, и за столом остаются только двое. — Хей, ты же не обиделся на меня за то, что я сказал? Томлинсон выглядит действительно взволнованным, потому что, несмотря на то, что о нем говорят, он не бессердечный и заботится о людях, которые его окружают. Гарри казался слишком тихим после его слов, но спрашивать при всех было бы неудобно и вызвало бы неловкость. — Нет, нет, всё в порядке. — Кудрявый одаривает парня маленькой улыбкой, и это выглядит так сладко, что Луи готов встать перед ним на колени прямо сейчас. Он напоминает цветок, который распускает свои нежные лепестки с восходом солнца, и шатен хотел бы быть этими лучами, которые будут невесомо касаться его нежной кожи. — Что ж, тогда… Как ты относишься к Эду Ширану? Парни возвращаются спустя час и находят их, сидящих рядом и громко смеющихся с очередного каламбура голубоглазого. Зейн качает головой на попытку Лиама приблизиться к столу и тянет их с Найлом к бару, заказывая ещё несколько шотов с текилой. Когда на часах переваливает за полночь, на лице Гарри мелькает тень грусти, и он поправляет свои волосы, отводя взгляд. Луи тоже смотрит на время, понимая, что парню, скорее всего, завтра на работу, а значит пришло время прощаться. Они обмениваются номерами телефонов и пишут остальным, оповещая о своём уходе. Тёплый ветер приятно скользит по коже, пока они оба стоят на улице в ожидании такси. Их молчание кажется таким неловким, и Томлинсон почти раскрывает рот, чтобы сказать хоть что-то, но Стайлс опережает его и указывает на небо. Тот поднимает голову и смотрит на почти чёрное небесное полотно, усеянное миллиардами ярких точек, пока восхищенный вздох слетает с малиновых губ. Не так часто можно увидеть в большом городе такое огромное количество звёзд, и, может быть, поэтому момент чувствуется таким особенным. — Я не хочу прощаться, — тихо шепчет шатен, не глядя на своего собеседника. — Я тоже. Луи слышит шелест одежды и скрип обуви, а потом горячие руки обвивают его талию, и всё встаёт на свои места. Он аккуратно обнимает парня за шею, прикрывая трепещущие веки и чуть приоткрывая губы, ощущая на них лёгкое дуновение летнего ветра, похожее на мимолетный поцелуй. Возможно, если бы Гарри сейчас поцеловал его, то все бы было иначе, но тот лишь отстраняется и, коснувшись напоследок чужой руки, садится в подъехавшую машину, оставляя нового знакомого одного в тусклом свете редких фонарей.×
Это было ожидаемо, но Луи все равно чувствует негодование, поскольку до сих пор не может уснуть. На часах пять утра, и солнце едва выползает из-за горизонта, окрашивая небо в золотисто-оранжевый, а шатен сидит на балконе с полупустой бутылкой ванильного шампанского в руках. Августовские лучи путаются в его растрепанных волосах, пока парень медленно распивает дорогой алкоголь, не заботясь о ближайшем будущем. Он смотрит на свои яркие тёплые носки, которые не очень сочетаются с длинной старой футболкой, но не сильно беспокоится об этом, когда кладёт одну ногу на перила перед собой и фотографирует рассвет, пополняя собственную коллекцию. Томлинсон выпускает смешок и делает ещё один глоток из бутылки, рассматривая фотографию. Слишком громкий звук уведомления нарушает спокойствие раннего утра, и шатен немного пугается, едва не выпустив телефон из рук. Сообщение от Гарри кажется сном, ведь, во-первых, парень не думал, что они спишутся так скоро, а во-вторых, нормальные люди спят в такое время. К слову, Луи всегда считал себя немного другим. Бэмби: Хей, я уверен, что ты все ещё в своей кровати и видишь какой-нибудь прекрасный сон, но я уже собираюсь на работу… В общем, я просто хотел написать тебе что-то, что стало бы причиной твоей улыбки, когда ты проснёшься х (И, может быть, ты был бы не против зайти ко мне на работу потом? С тобой действительно приятно проводить время хх) Шатен перечитывает сообщение ещё раз и позволяет своим губам расплыться в сонной улыбке. Этот кудрявый парень — просто чудо, и голубоглазый даже не может подобрать другое слово, чтобы описать его, несмотря на свой довольно нескудный запас. Он недолго думает над ответом. Луи: Не можешь прожить без меня и пары часов, Стайлс? И напиши мне адрес своего загадочного места работы, чтобы я не потерялся. Увидимся в полдень ;) Томлинсон встаёт с кресла, заходит в квартиру, оставляя почти пустую бутылку на столе, и медленно плетется в спальню. Мягкая кровать принимает его с распростертыми объятиями, и парень практически сразу погружается в сон. День официально завершён.×
Billie Eilish — The End Of The World.
— Серьёзно? Старбакс? Ты разочаровываешь меня, Бэмби. — Луи заходит в помещение, не заботясь об остальных покупателях, кидающих на него странные взгляды. Его взгляд прикован только к парню перед ним, который в данный момент закатывает глаза и ухмыляется. — Чем тебе не угодила эта кофейня? — Гарри ставит стул перед стойкой, предлагая шатену сесть на него. От него пахнет карамелью и кофе, и Томлинсон незаметно вдыхает немного глубже, когда тот наклоняется ближе. — Здесь готовят возмутительно отвратный чай. Стайлс с возмущением поднимает брови, и Луи смеётся над его выражением лица, говоря, что тот похож на лягушку. Кудрявый делает вид, что эти слова оскорбили его до глубины души и специально заваривает для голубоглазого зелёный чай с молоком, просто чтобы подразнить. Тот никак не комментирует этот факт, только демонстративно морщится при каждом глотке, будто его заставляют пить насильно. — Иисус, перестань делать такое лицо. Мой чай вообще-то довольно вкусный. — Гарри вытирает кружку и улыбается маленькой девочке, выходящей из кофейни вместе с мамой, на что та заливисто смеётся, прикрывая рот ладошкой. — Нет, Бэмби, это не так, — обманчиво сладко говорит шатен, но всё равно делает ещё один глоток. Стайлс закатывает глаза и показывает ему средний палец, сразу же оборачиваясь, чтобы проверить, не увидел ли это кто-то из управляющих. Луи выпускает смешок и кидает в бариста скомканную салфетку, попадая прямо в волосы, отчего тот очаровательно хмурится. Голубоглазому приходится спрятать нежную улыбку в почти пустой кружке, чтобы парень ничего не заподозрил. Шатен теряется во времени, просто наблюдая за тем, как кудрявый обслуживает клиентов и дарит яркую улыбку каждому, несмотря ни на что. Иногда они перебрасываются парочкой предложений, узнавая друг о друге какие-то мелочи, как, например, любимая картина Ван Гога или последняя прослушанная песня. У Гарри это «The Side Of Paradise» Хейли Кийоко, но не то чтобы Томлинсон запоминал, конечно. Это просто автоматически отложилось в голове, в конце концов, он помнит любимую песню Найла из последнего альбома Рианны, это не должно его так сильно удивлять. Стрелка на часах близится к пяти вечера, когда телефон Луи начинает звонить, но парень решает проигнорировать его, когда видит простое «Лиза» на горящем экране. Сегодня не тот день. Может быть, он ответит через пару месяцев, однако и это довольно спорный вопрос. Гарри же выглядит немного удивленным, когда мобильный начинает звонить снова, а шатен просто выключает звук, почесав бровь и отведя взгляд в панорамное окно напротив. — Не хочешь ответить? Это может быть важно. — Я так не думаю. — Голос Томлинсона звучит отстраненно, пока он пальцами медленно постукивает по поверхности стола, мысленно находясь где-то явно далеко отсюда, и кудрявый решает не давить, возвращаясь к приготовлению эспрессо. Голубоглазый сидит ещё полчаса, изредка кивая на вопрос, все ли в порядке, а потом резко срывается с места, бросая на ходу сухое «Увидимся позже, Бэмби», после чего скрывается за стеклянными дверями, ведущими на улицу. Порыв теплого ветра обдает его лицо, растрепывая волосы, и Луи немного прикрывает глаза. Солнце светит слишком ярко для даже для летнего Лондона, и парню хочется поскорее укрыться где-нибудь в тени, но вместо этого он достаёт наушники из переднего кармана и, включив музыку, быстрым шагом идёт в сторону ближайшей аллеи. Парень садится на свободную лавочку и откидывает голову назад, наблюдая за пушистыми облаками, медленно плывущими по синему небу, что отражается в такого же цвета глазах. На его лице нет ни единой эмоции, оно похоже на фарфоровое, и вкупе с темно-красными от частых укусов губами шатен напоминает куклу, брошенную в самый дальний угол, потому что хозяин уже давным давно вырос. Луи отключает свои мысли, наслаждаясь блаженной пустотой в голове и едва обращая внимание на играющую в наушниках музыку. Вокруг него почти никого нет, разве что девушка, сидящая через две лавочки и увлечённо читающая книгу. Лёгкость, витающая в воздухе, позволяет ему глубоко дышать, постепенно избавляясь от тянущего чувства где-то в груди, и умиротворение постепенно завладевает его душой. Вскоре на тонких губах уже вырисовывается призрачная улыбка, а тело голубоглазого расслабляется. Все тревожные мысли забыты, спрятаны глубоко в разуме под семью замками. Он даже позволяет себе ненадолго задуматься о кудрявом парне, который, вероятно, сейчас обслуживает какую-нибудь молодую девушку и дарит ей свою профессиональную голливудскую улыбку. Возможно, но только возможно, чай, приготовленный Стайлсом, был действительно не так плох, как говорил Луи, потому что лёгкое послевкусие молока все ещё тает на языке, и шатен прикрывает глаза. Он вытягивает руку немного вперёд, позволяя ветру проскальзывать сквозь его тонкие пальцы; мысль о том, что прикосновения Гарри похожи на дуновения ветра, приходит внезапно, но Томлинсон отмахивается от неё, немного хмурясь. Постепенно солнце скрывается за горизонтом, и парень, сделав новую фотографию горящего алым заката, бредет домой, закусив нижнюю губу и устремив взгляд в землю. Может быть, он только что смог придумать сюжет для нового рассказа.×
— Дерьмо! Луи психует и резко отталкивается от стола, откатываясь на своём стуле на колёсиках и зарываясь пальцами в волосы. Он написал уже несколько страниц текста, но теперь все кажется каким-то неправильным, словно в какой-то момент все написанное превратилось в очередной бред, который будет небрежно храниться в папке с говорящим названием «гребаное дерьмо». Шатен преувеличенно громко вздыхает, поджав губы. В конце концов, он встаёт со стула и с громким топотом идёт на кухню, чтобы приготовить ещё одну кружку кофе и взять несколько венских вафель — его небольшой супергеройский набор, который всегда помогает справиться с проблемами в написании. Это вызывает маленькую ухмылку на губах парня, и уже в более приподнятом настроении он снова садится за стол, начиная печатать продолжение истории. Это позволяет Томлинсону потеряться во времени. Тонкие пальцы порхают над клавиатурой, и под ними рождается совершенно новый рассказ, наполненный лунным светом и глубокими душевными переживаниями за кружкой кофе в холодной постели. Луи точно не может сказать, почему именно это пришло ему в голову, но он никогда не сопротивлялся своему вдохновению, так что просто сел и начал писать, желая узнать, что из этого выйдет. Это была его стихия, и шатен никогда не откажется от написания пары десятков тысяч слов, потому что это приносит ему удовольствие. А какой разумный человек откажется от такого? Недовольный стон соскальзывает с его губ, когда голубоглазый чувствует, что его глаза уже закрываются сами по себе, и он рискует снова уснуть на неудобном стуле. Ему требуется невероятно много сил, чтобы дотащить свое тело до кровати и упасть на мягкую постель, проваливаясь в сон без сновидений. Чашка с холодным кофе так и стоит на столе, разнося по спальне приятный сладостный запах.