Будет больно, замри!

Алекс учился с Джастином в одной школе, в одном классе. Даже был тайно влюблён в него, смотря издалека и тихо вздыхая о недосягаемом альфе. Он иногда думал, что они истинные, дурея от запаха альфы, когда тот проходил рядом с ним. Мимо. Но ему и этого было достаточно. Просто видеть, просто иногда чувствовать его запах. А вечерами перед сном просто тихонько мечтать о том, что они когда-нибудь могут быть вместе, хотя Алекс и понимал, что это невозможно. Слишком у них разное положение, слишком разное воспитание. И, видимо, Джас заметил эти взгляды в свою сторону, но считал иначе, потому что однажды после уроков, когда Александра задержал учитель, Джас дождался его в коридорах школы, поймал и затащил в пустой школьный туалет, где грубо и жестоко изнасиловал, унизив его и посмеявшись над его влюблённостью, лишив его девственности. Им тогда было только по шестнадцать лет. А на следующий день Джастин опозорил его перед всей школой, высмеяв в столовой за обедом его задницу и то, что он совершенно не умеет сосать. Да ещё и обставив всё так, будто это Алекс был виноват во всём, будто это он, омега, затащил его в туалет и изнасиловал. А сам Джастин настолько растерялся, что даже не воспротивился. Как же! Бедный, несчастный альфа... Слухи довольно быстро дошли и до учителей, но это Алексу не помогло. Наоборот, сделало только хуже. Богатый мажор-аристократ просто подкупил руководство школы деньгами. Директор школы вызвал его к себе в кабинет на следующий же день после изнасилования и начал разговор... Как понял омега, тот банально закрыл глаза на преступление, узнав от Алекса о том, что на самом деле произошло. И попросил Алекса молчать о произошедшем, объясняя всё влиятельными родителями Джастина и нежеланием проблем для самой школы. Он даже сказал, что проблемы могут начаться и у его семьи тоже. Это была уже угроза, от которой омеге хотелось просто взвыть от несправедливости. Он чувствовал себя в клетке с хищником в тот момент. Хищником же была вся школа. А когда Алекс попытался возразить, что это он тут жертва, директор посмотрел на него строгим взглядом и серьёзно посоветовал ему перевестись в другую школу, если он не хочет проблем. Ох, как же Алекс тогда ненавидел Джастина и продажного директора. А потом кончилась последняя капля его терпения. Это произошло через неделю после тех событий. Он шёл тогда из столовой после обеда в класс и случайно услышал о том, что любимый человек изнасиловал его из-за банального спора со своими друзьями. Это Джастин разговаривал с другими альфами сразу за углом в том коридоре. Оказалось, выигрышем в споре, который выиграл альфа, была обычная пьянка. Проигравший платил за выпивку в одном из крутых клубов. Алекс так и застыл тогда статуей самому себе в том злополучном коридоре, не в силах пошевелиться, осознавая услышанное. Любимый... Нет. Тогда, после изнасилования, любимым он быть перестал. Алекс начал его тихо ненавидеть. И тяжесть от тлеющих в груди прошлых и новых чувств от этого становилась только сильнее. Он не выдержал тогда. Развернувшись, убежал домой. И в тот же вечер упросил родителей перевести его в другую школу, но так и не рассказал им о том, что случилось на самом деле. Не хотел их тревожить. Хотя, конечно, родители заметили перемены в нём, но списали всё на взросление. Однако тогда-то Алекс и поставил себе цель в жизни — отомстить. Но что мог сделать слабый безродный омега альфе аристократу? Пришлось ломать в себе изнеженного омегу и пойти учиться драться, чтобы хотя бы смочь защитить себя, если это повторится вновь. Ему повезло в одном — он был довольно высоким для омеги. Иначе у него с борьбой бы ничего не вышло. А так, хоть и на некоторых условиях, его всё-таки взяли в клуб по борьбе. Это было единственным, что он смог придумать тогда. Месть он решил оставить на потом, когда придумает способ. Поначалу он думал, что пошёл на борьбу потому, что ему больше не хотелось повторения подобного ужаса. Но позже со временем понял, что это было фальшивой причиной. Ему понравилось спарринговаться с высокими и сильными альфами, каждый удар которых отправлял его на маты, пока он не научился от них уходить. Боль от ударов заставляла его чувствовать себя живым. Впрочем, он никогда боли и не боялся. Куда страшнее для него было моральное унижение. А уж когда сам смог впервые уложить своим ударом на маты альфу, неожиданно осознал, что это просто ни с чем несравнимое удовольствие. Моральное, конечно. Он чувствовал себя победителем. И даже иногда представлял себе во время спаррингов, что бьёт не просто своего противника, а Джастина. В такие моменты его удары становились сильнее и резче, это заметили все, хоть и не знали причину. В группе, где он проходил обучение борьбе, в основном были альфы, мечтающие стать законниками. Он подружился с двумя из них, это были надёжные, весёлые и добрые альфы, с ними было спокойно и надёжно. Они даже не пытались к нему приставать или делать какие-то пошлые намёки, просто приняли его таким, каким он был. И в одном из ничего не значащих разговоров с альфами, когда они провожали его домой, однажды проскользнула фраза о том, что жаль, что Алекс не альфа и не станет законником вместе с ними. Тогда-то в голове омеги и созрел план. Не сразу, конечно, а после долгого обдумывания. План, решивший его судьбу. И он приложил все силы, чтобы пробраться туда, куда омегам хода нет. Он обзаводился связями, знакомствами, влиятельными друзьями. А потом просто выжидал любого промаха его врага, следя за его жизнью и желая при первом же удачном случае ударить того посильнее. Отомстить. Нет, он не жил ненавистью, не дежурил под окнами его дома, даже вспоминал о своём враге далеко не каждый день. У него была работа и своя жизнь. Но за новостями следил и не забывал о своём плане окончательно никогда. Это давало ему силы преодолевать трудности на работе и в общении с альфами, которые уверенно считали, что омегам на такой работе не место. В боевую группу его никто и не брал. Приходилось вначале работать обычным секретарём целых четыре года. Но потом уволился фотограф из смежного отдела и связи помогли ему занять это место. Эта работа ему нравилась куда больше. Алекс ждал, и как только узнал бы хоть что-то, за что можно было бы уцепиться, он бы обязательно всеми силами подпортил Джастину жизнь законными методами. Но время шло, а Джас вёл себя в рамках закона, учился, потом работал, даже умудрился жениться и стать узнаваемым паршивеньким актёром. Алекс уже рукой махнул и перестал им интересоваться, погрузившись в работу, пытаясь наладить личную жизнь, с которой было не всё гладко... Нет, уродом он не был, пусть и не красавец, но соблазнить на один вечер незнакомого альфу вполне мог. Вот только этого было мало. И омега отдавал себе отчёт в том, что и в этом вина Джастина, ведь тогда, в туалете альфа просто сломал ему психику. Влюблённый малолетний омежка был просто счастлив, что объект его тайной любви обратил на него внимание. Он даже был не против, когда альфа поцеловал его, зажав в кабинке туалета. Рассказав о своих чувствах любимому, наивный тогда ещё Алекс понадеялся, что Джастин предложит ему встречаться... Но тот только ухмыльнулся ему в лицо, развернул над унитазом и сдёрнул с него штаны, заломив ему руки за спину и заткнув рот его же собственными разорванными трусами, чтобы не кричал. Алекс пытался сопротивляться, но Джастин в ответ на это только бил его, злобно шипя на ухо, чтобы тот был послушным мальчиком и подставил свою задницу сам, не то хуже будет. Сильный альфа и слабый омега. Силы были не равны, и слабому пришлось подчиниться. А после всего Джас ещё и обоссал его, макнув головой в унитаз... Больно, унизительно, страшно... Но, в тоже время, удовольствие от члена в заднице, осознание, что его трахнул любимый и желанный альфа, его сильные руки на теле, о которых он столько мечтал влажными ночами, причиняющие ему боль... и вместе с тем наслаждение от того, что пусть и так, но всё-таки его мечты исполнились... Тогда в глупой голове билась только одна мысль: «А может так и надо? Может, это и есть настоящий секс? Неужели у всех так?» Алекс просто уговаривал себя глупого потерпеть. Что в первый раз у всех так... Пока Джастин не показал ему его место, пока не унизил... А ведь Алекс даже кончить тогда каким-то образом умудрился, несмотря на ощущение предательства тлеющее в груди. А на следующий день в школе он увидел в любимых глазах презрение и насмешку. Джастин даже не собирался испытывать чувство вины. Но самым паршивым было то, что когда первый шок от насилия прошёл, Алекс осознал, что нормальные отношения с этих пор для него закрыты. И со временем даже начал дрочить, вспоминая тот самый вечер, кончая и плача в подушку полночи от собственного унижения и понимания, что хотел бы даже повторить тот раз, только немного по-другому... и осознания, что это в принципе невозможно. А потом, через пару лет он открыл для себя мир извращений, неожиданно осознав для себя, что его почти фанатичное увлечение борьбой явно неспроста. Знакомился на форумах с такими же ненормальными, как и он сам. Встречался, трахался, проводил сессии и разбегался, не задерживаясь в отношениях надолго. С альфами, с омегами, ему было всё равно. Ему, как оказалось, нравилось не только подчиняться, но и самому быть сверху и издеваться. Со временем он стал конченым извращенцем. А с его работой ему приходилось скрывать свои увлечения вдвойне. Как вдруг... новости посыпались одна другой интереснее. Срабатывание охранной сигнализации в доме родителей Джастина. Странно, что не было заявления о проникновении. Хм... Ложное срабатывание? Изнасилование и попытка убийства бывшего, как оказалось, мужа Джастина. А потом и похищение его самого. Спасение альфы. Когда Алекс прилетел в тот дом в лесу, чтобы сфотографировать место преступления со всех ракурсов, это было обычной работой, тогда ещё он не знал, что именно Джастина здесь пытали и снимали на видео. Всех участников к тому моменту уже отправили в участок, а потерпевшего в больницу. И вот он смотрел то самое видео, что Джас умудрился украсть у своих насильников. Вначале Алекс испытывал злорадство. Насилие вернулось к насильнику сторицей. Ведь вряд ли Александр был единственным, над кем Джастин за всю свою жизнь так жестоко «пошутил». Но чем больше он смотрел на происходящее на экране, тем было меньше этого чувства и больше жалости и... возбуждения. Спустя час просмотра видео мстить Джастину Алекс уже совершенно не хотел. Судьба сама отомстила ему стократ. Наоборот, хотелось совершенно другого. Он много раз останавливал видео, вставал, ходил по комнате в попытках успокоиться, отдышаться, прийти в себя. Как же он радовался, что на работе у него отдельный кабинет, в который не так уж и часто кто-то заходит. Видео завело его до предела, и, казалось, что войди сюда хоть кто-нибудь, омега сам изнасилует первого же вошедшего. Впрочем, он отдавал себе отчёт, что, несмотря на подобные желания, он так не поступит. А вот самого Джастина... Очень хотелось заглянуть в его глаза. Заглянуть и жестоко посмеяться над ним, как когда-то сам Джастин над ним смеялся. А потом... Потом простить и прижаться к нему всем телом, вдохнуть его запах, впиться поцелуем в желанные губы. Уже много лет назад завядший цветок его любви дал новое семечко, которое проклюнулось где-то глубоко внутри омеги. Это было странно. Но... он не желал об этом думать сейчас. Вновь садился за стол и включал видео, желая побыстрее закончить с этой работой. Как жаль, что оставить себе копии просто нельзя. Он бы с удовольствием дрочил на них долгими вечерами...

***

Шар в виде ежа, с длинными в пять сантиметров шипами-иглами по всей поверхности, размером с два кулака, весом пять килограммов с прикреплённой к нему длинной палкой. Это орудие пыток использовалось в военное время, чтобы пытать пленных. Оставь этот шар на несколько минут на животе, и острейшие иглы... проткнут не только кожу, но и внутренности, а шар погрузится в податливое тело под собственным весом, причиняя адские муки. Очень часто эта пытка кончалась летальным исходом. И жутко было видеть, когда ёж замирал на доли мгновений, прежде чем вновь двинуться в путь. Шар с шипами катился по обнажённому телу альфы, распятому на полу, оставляя каждой своей иглой маленькую точку с выступающей на ней каплей крови на коже. Не останавливаясь, проезжался по груди, животу, паху, бёдрам. Раз за разом. По кругу, вдоль и поперёк. Крупный план. Прикованная к полу шея альфы стальным ошейником с замочком на боку. Колени, лодыжки, запястья, локти — обхватывают кандалы, прикованные к толстым металлическим штырям в полу вплотную, не давая возможности сдвинуться и на миллиметр. Эти кадры мелькают друг за другом. После приближаются к груди. Острый шип с остротой иглы протыкает сосок, безжалостно впиваясь в нежную плоть. Альфа дёргается, захлёбываясь криком. Его лицо искажено от боли, глаза зажмурены, на висках дорожки слёз. Сжатые в кулаки руки, побелевшие костяшки на пальцах. Ёж начинает катиться дальше, вниз, шип выходит из соска. Брызгает тонкая струйка крови из раненной плоти. Красные точки по всему телу больше не оставляют простора для фантазии. Ёж катится дальше, прокладывая свою кровавую дорожку. В кадре появляется лицо самодовольно улыбающегося альфы, видно, что он наслаждается процессом, истязая распластанное перед ним тело. Александр бездумно делает очередной скриншот, отправляя фотографию в папку. Рука альфы ведёт рукоять пыточного шара в сторону. Картинка сменяется, показывая, как ёж медленно катится по возбуждённому члену, раня нежную плоть, спускаясь к ещё нетронутой мошонке. Красный от потёков крови из проколотых дырочек, член дергается, сокращается. Крупный план показывает, как из распухшей блестящей головки выстреливаются белёсые капли спермы, как раз в тот момент, когда ёж достигает яиц. — Здравствуй, Алекс, как у тебя дела? Закончил с видео? — голос Найтбека заставляет омегу вздрогнуть. Он так погрузился в просмотр видео, что позабыл обо всём на свете. Как непрофессионально! Сглотнув, Алекс поднял взгляд на альфу и ощутил, что краснеет, а потому поспешно остановил видео и отвёл взгляд. — Ты что-то хотел, Найтбек? Я занят, — немного нервно сказал Алекс, бессмысленно начав перекладывать немногочисленные вещи на своём столе: пара планшетов, карты памяти, девайсы, изъятые у потерпевшего из карманов, когда он был найден. Только когда осознал, что делает, что трогает, резко отдёрнул руки и спрятал их под стол, воззрившись на посетителя его кабинета. Альфа, с интересом наблюдавший за действиями Алекса, не сдержался от ехидной ухмылки. — Что? Так понравилось видео? Или актёр? — решил он пошутить, за что получил пинок по ногам, благо остановился как раз возле стола, и длины ног омеги хватило, чтобы достать его. Удар альфа проигнорировал, он оказался слабым. Только ухмылка стала шире. — Давай по делу! — строго сказал Алекс, нахмурившись. — По делу, так по делу, — стал он серьёзным. — Я за картами памяти пришёл. Джастин просил отдать их ему, когда они нам уже не будут нужны. Ты закончил с ними? — Я ещё не всё успел просмотреть и не все фотографии готовы, — уже явно краснея, нервно забарабанил пальцами по столу Алекс. — Слишком много материала оказалось. Так быстро я бы не справился ни в каком случае. — Так может тебе помочь с просмотром? — Н-не стоит! — занервничал омега ещё больше. — И когда ты закончишь? Мне же ещё нужно отвезти их, а у меня и так мало свободного времени. — Хм... — Алекс задумчиво постучал кончиками пальцев по губам и задумался. — Думаю, до вечера закончу точно, может получится и раньше. Если хочешь, я сам могу слетать, вместо тебя. — Что-то подозрительно, раньше ты никогда не гнался за тем, чтобы выполнить лишнюю работу, — хмыкнул Найтбек, не торопясь соглашаться на предложение. — Просто после просмотра такого видео перед тем, как лететь домой, мне нужно будет проветриться, — показательно поморщился Алекс и передёрнул плечами. — Слишком там всё... — он покачал головой, не в состоянии подобрать нужных слов. — Да, я тоже видел, — согласно кивнул следователь, — я тебя понимаю. Хорошо. Как закончишь... — он включил коммуникатор и набрал на нём сообщение, спустя секунду послышался короткий звук пришедшего сообщения на коммуникатор Алекса. — В сообщении все данные, адрес, хотя эту больницу ты знаешь, номер палаты и имя потерпевшего, а так же номер его коммуникатора. Предупреди, что подъезжаешь, чтобы он ждал тебя в палате. Учти, это сын моего хорошего друга, так что... Ты понял. Никаких лишних копий быть не должно. — Увидев кивок Алекса, Найтбек добавил: — И веди себя с ним поаккуратнее, всё-таки он такое пережил... — Не волнуйся, первый раз что ли? Мне уже много раз приходилось общаться с потерпевшими. Ты же знаешь. Особенно, когда составлял фотороботы преступников. — Да, конечно... — покивал тот, о чём-то задумавшись. — Нужно будет ещё завтра поработать по другому делу. Убийство омеги. Скорее всего, постарался его муж, который в тот же день куда-то пропал, по показаниям свидетелей. Но кто его знает? В квартире было обнаружено несколько карт памяти с видеозаписями, может, обнаружишь что полезное? — Хорошо, как скажешь, — закивал головой Алекс, прикусывая губу. — Я зайду завтра за материалом. — Договорились. Джастину передавай от меня пожелания поправляться. А тебе хорошего вечера, пойду работать дальше. И... проветри, — Найтбек, усмехнувшись, вышел из кабинета, махнув рукой, он был уверен, что омега сделает всё правильно. Алекс же, ощутив стыд, глубоко вздохнул, приоткрыл окно и вновь включил видео, впиваясь взглядом в происходящее на экране планшета. А в голове крутилась мысль только о том, что он увидит Джастина даже раньше, чем рассчитывал на это. И это было хорошо.

***

Из коридора доносился приглушённый шум голосов, шаги пациентов и персонала больницы. Уркварт сидел на кровати и играл со своим хвостом. Он был доволен тем, как закончился прошлый вечер. И спал сладко-сладко, улыбаясь во сне. Поведение Раймонда показало, что он просто не достоин такого альфы, как Джастин! И, похоже, Джас и сам это уже понял. По крайней мере, Уркварт надеялся на это. Утром, после обхода врачей, блондин заходил к любимому в палату, но тот спал под капельницей и он не стал его будить. А сейчас было уже одиннадцать, и можно было бы зайти к нему снова. В это время все процедуры обычно уже закончены. У него для Джастина была новость. Его выписывали уже завтра. И если раньше он бы порадовался этой новости, то теперь ему становилось грустно, ведь Джастин в больнице останется совсем один. Но это ничего, он будет прилетать навещать его каждый день. И никакой Раймонд не будет этому помехой. Уркварт задумался было, не стоит ли что-нибудь захватить с собой перед тем, как идти к Джастину? Например, можно взять в кафе каких-нибудь пирожных и чай, чтобы посидеть вместе, перекусить, поговорить. Да, такой поступок должен поднять альфе настроение. Улыбнувшись своей идее, он уже собрался подниматься с кровати и идти в кафе, как дверь в его палату открылась. А на пороге возник Раймонд, собственной посредственной и наивной персоной. Одет омега был уже в уличную одежду: чёрные брюки, приталенная рубашечка синего цвета. Он сделал шаг в палату с решительным выражением лица и захлопнул за своей спиной дверь, не сводя злого взгляда с Уркварта. — Я выписываюсь из больницы и перед отъездом зашёл спросить, — не здороваясь, начал Раймонд говорить. — За что ты со мной так поступил? Почему предал меня? Я думал, что мы с тобой подружились... Надеялся, что ты поймёшь мои чувства и... — И тебе привет! Что такое? Чем это ты не доволен? — сделал глуповато непонимающее выражение лица Уркварт, перебивая прочувствованную речь. — Я верил тебе, как другу! Я доверил тебе свои беды! А ты... Ты! Ты же знал, как сильно я люблю Джастина и посмел домогаться его у меня на глазах! Ты не имел на это никакого права! В душе блондин сильно удивился подобному разговору. Милый и добрый омежка, которого он до этого успел узнать, сейчас вовсе не походил сам на себя. Впрочем, удивление он и не стал скрывать. Но вот факт продумывания дальнейшего развития ситуации, мысленно, конечно, постарался скрыть. И, что самое интересное, в новообразовавшемся плане приход Раймонда с целью поскандалить, играл блондину только на руку. Нагло улыбнувшись, Уркварт посмотрел с вызовом в глаза омеги. Поднялся с кровати, неторопливо поправил на себе больничный халат и вальяжной походкой подошёл к незваному гостю. — Наивный маленький омежка, неужели ты думаешь, что такой, как ты, может стать другом такому, как я? Это же просто смешно! Я использовал тебя, — фыркнул он. — Что? — отшатнулся назад ошарашенный новостью Раймонд. — Да. Я использовал тебя, чтобы Джастин сравнил нас. А в сравнении со мной, ты в постели просто бревно. Теперь же я убедился, что Джас меня больше любит! Со мной ему будет лучше. Я уверен, он это уже понял. Мы с ним куда более раскрепощены, чем ты, — насмешливо бросил Уркварт, издевательски дёрнув того за прядь волос на голове. — Ты осознал, что проиграл, да, ничтожество? — Я прибью тебя, тварь! Раймонд дёрнулся, замахиваясь для удара кулаком в челюсть, но Уркварт ловко отскочил назад и обидно рассмеялся ему в лицо. — Даже не надейся! — промахнувшийся омега выпрямился, ещё более зло, прищурив глаза, посмотрел на блондина и... решил сменить тактику. Мгновение и он уже не бьёт, а вцепляется пальцами в длинные распущенные волосы противника, вынуждая наклониться вперёд Уркварта. Он зарычал, стараясь их повыдёргивать, а заодно ещё и лицо располосовать по возможности ногтями. Хоть так, да нанести вред. Уркварт не стал безответно терпеть подобное и вцепился в его волосы ответно, да ещё и пиная того ногами, впрочем, и сам получая болезненные пинки, начиная злиться на Раймонда уже по-настоящему. Ругательства полились с обеих сторон, но смысловой нагрузки, кроме любопытных пожеланий друг другу, за собой не несли. Омега умудрился поставить Раймонду подножку и повалить того на пол, впрочем, был утащен следом, при этом испуганно невольно вскрикнув при падении, и теперь они буквально катались по полу, пытаясь наставить друг другу побольше тумаков. — Да чтоб у тебя хвост облысел! Чтоб тебе ещё и прищемило его при этом! — раздавались громкие злые крики из палаты. — Сука! Отвали от меня! Психованный! Крик привлёк внимание персонала. Это выяснилось, когда омега-медик распахнул дверь их палаты и на несколько мгновений застыл на входе, но быстро пришёл в себя и начал звать охрану. Омеги же этого будто и не заметили, продолжая мутузить друг друга, больше пинаясь и царапаясь, чем нанося какие-то действительно стоящие удары.

***

Утро Андрея началось довольно рано, около шести утра. Вначале его разбудил медбрат, взяв кровь для новых анализов, а потом зашёл доктор, который сказал, что будет заниматься его лечением в физическом плане. Спросил о жалобах, и Джас честно признался в том, что у него проблемы с памятью, даже не думая это скрывать. Вчерашнее событие довольно сильно напугало его. Физически же альфа хоть и ощущал в теле некоторую слабость, не считая периодической слабой боли во внутренних органах, но в целом, не ожидал, что дела его будут настолько плохи. А здоровье его, как выяснилось, действительно желало оставлять лучшего. Доктор, после озвучивания непонятных слов диагноза, получив просьбу объяснить подробнее, что с ним, честно рассказал обо всём, как и о последствиях. И ещё предупредил, что дополнительно к нему будет приходить психолог, с которым он и сможет обсудить свои проблемы с памятью. — Всё решаемо и всё лечится, Вы не волнуйтесь, — вежливо улыбнулся доктор, уже собираясь выходить из его палаты. — Скоро зайдёт медбрат, поставит Вам первую капельницу, так что советую перекусить в кафе перед этим. В общем и целом, когда доктор ушёл, оставив Джастина одного, альфа какое-то время лежал и смотрел в потолок пустым взглядом. В душе же у мужчины бушевала буря, а отрывочные воспоминания о нескольких прошедших в насилии неделях так и вставали перед глазами. Впрочем, во всплывающие картинки он не всматривался. На удивление, физическое насилие и пытки принесли не так уж и много вреда. Да, повреждение внутренних органов присутствует, но не критично. За неделю-полторы он вылечится и будет полностью здоров. Физически. Медицина в этом мире была на высоком уровне. Однако, куда хуже другое — те наркотики и возбудители, которые ему кололи. Они отравили его кровь гормонами, сбили гормональный баланс и сделали из него просто неадекватного человека. И если сразу после побега он всё ещё отходил от шока и стресса, заковав свой разум в тиски воли, чтобы не спалиться и думая только об этом, то стоит ему немного расслабиться... Расслабился вчера вечером. Очень показательно. И то, старался контролировать себя. А ведь, будь он в нормальном состоянии, то не сделал бы ничего подобного. Сразу бы поставил омег на место. Доктор предупредил о возможных последствиях. Повышенное либидо, из-за огромного количества возбудителей в крови, которые лекарственными препаратами не так-то просто вымыть из организма, в течение нескольких ближайших месяцев будет делать из него чуть ли не маньяка-насильника. При этом, возможно, затрагивая эмоциональную составляющую альфы. То есть, член может вставать сам по себе, вне зависимости от настроя, а после пробуждать за собой и соответственные желания. А уж если рядом окажется привлекательный омега, то вообще в обязательном порядке. И потому придётся себя хоть как-то стараться контролировать. И, в крайнем случае, даже пить подавители, которые будут снижать физическое желание. Подавители эти, к сожалению, тоже не полезны, но хоть так он не станет маньяком... Наркотические же средства в скором времени могут вызвать ломку, причём, не столько физическую, сколько психологическую. И потеря памяти, возможно, будет не последней, а ещё и не единственной его проблемой. Они, конечно, попытаются подобрать лекарства таким образом, чтобы уменьшить последствия, а то и вовсе убрать их, но Джастин должен быть готов к возникновению подобных симптомов и сразу о них уведомить дежурного или лечащего врача. Возможны вспышки агрессии или, наоборот, наступление депрессии. Обо всех изменениях он обещал говорить врачам. Думая обо всём этом, он полежал ещё немного в кровати, да и встал, вначале умывшись, а потом и сходив в кафе позавтракать. Когда вернулся в палату, там его уже ждал медбрат с приготовленной капельницей. Улёгшись, Андрей позволил безболезненно уколоть себя в руку и прикрыл глаза, незаметно для себя вновь засыпая. А вот проснулся уже от чьих-то криков. Кто-то звал охрану. Капельницы уже не было и близко, так что с кровати встать ему ничто не помешало. — Охрана! Сюда! Охрана! — кричал на весь коридор какой-то омега, привлекая к себе внимание. Джастин выглянул из своей палаты и обнаружил, что омега, одетый в форму больницы, стоит возле чьей-то палаты и размахивает руками, показывая куда идти. С другой стороны коридора к нему уже направлялось двое альф, одетых в соответствующую форму больничной охраны. Нахмурившись, Джастин решительно направился туда же, желая хотя бы узнать, что произошло. Расположение той самой палаты навевало нехорошие мысли. Вот только чем ближе он подходил, тем громче были слышны звуки «боя». Ну, как боя? Больше ругани. Так девочки-школьницы дерутся, причём, младших классов. Лица друг другу расцарапают, волосы повыдёргивают, ногами по ногам попинают и успокоятся. Силы равны. Дури тоже примерно поровну. Дверь палаты была распахнута, в проёме стоял медбрат, но увидеть происходящее ему ничего не помешало. Однако удивило его совсем не это, а личности дерущихся. — Не нужно охрану отвлекать, — сказал он омеге, мягко, но решительно отодвигая того в сторону и входя в палату, — не переживайте, я разберусь. Это мои знакомые. — Аккуратнее там, — пискнул перепуганный медбрат. — Стоять-бояться! — гаркнул Джастин так громко, как смог, вынуждая омег замереть в нерешительности «в обнимку». — А ну расцепились, быстро! Впрочем, по глазам обоих омег было видно, что поубивать друг друга они всё ещё горят желанием. Но расцепились. Поднялись на ноги и даже отошли друг от друга. Только почему-то оба к нему самому поближе с разных сторон. — Надеюсь, драка произошла не из-за меня? — со вздохом спросил больше у потолка, чем у омег Джастин. — А даже если и так? — недобро сверкнул глазами Раймонд в сторону блондина. — А если так, то мы сейчас с тобой пойдём ко мне в палату и там поговорим. А к тебе, Уркварт, я зайду попозже. Приведи себя пока в порядок, — окинув разочарованным взглядом омегу, Джас только головой покачал. Выглядел тот так, будто прыгал из едущего поезда на горку, покрытую щебёнкой, да ещё катился вниз метров пятьдесят. Развернув Раймонда, выглядящего не лучше, на сто восемьдесят — чётко к выходу, Джас подтолкнул омегу и, обняв его за плечи, вывел из палаты. — Конфликт улажен, — заметив медбрата и двух охранников, всё-таки дошедших до них, сказал он. — Извините за беспокойство. Раймонд при этом опустил голову, занавесив исцарапанное лицо волосами, и изучал взглядом пол с виноватым видом, руками пытаясь незаметно пригладить измятую одежду. «Ну-ну, кто бы ему поверил?» — хмыкнул мысленно Джас. — Раймонд, сынок! — к ним из палаты дальше по коридору выбежал омега в возрасте, судя по всему, папа Раймонда. — Здравствуйте, Джастин, — только остановившись возле них и глубоко вздохнув, добавил он. — Здравствуйте, — кивнул Андрей, оглядываясь по сторонам, даже не пытаясь вспомнить, как зовут подошедшего, ибо банально не знал. В коридоре становилось как-то неуютно. И было от чего, на них пялились все, кому было не лень, даже проходящие мимо останавливались и пялились. И без разницы, пациенты или персонал. А вот омега не сразу обратил внимание на внешний вид сына, но, едва поздоровавшись и подойдя ближе, заметил, как тот выглядит и охнул, притянув омегу к себе, буквально выдернув его из объятий Джаса, и начиная ощупывать на предмет переломов. — Что случилось, Раймонд? Кто на тебя напал? — закудахтал папаша наседкой. Но Раймонд лишь поджал губы и продолжал смотреть в одну точку на полу перед собой, позволяя себя теребить и изредка вздрагивая, видимо от боли в синяках. О чём он думал, было не понятно. — Он подрался с другим омегой, — спокойно уведомил его Джас, думая о том, что по душам поговорить прямо сейчас вряд ли выйдет. — Что? Ты подрался? Как ты мог?! Раймонд, ты зачем вообще сюда шёл? Попрощаться с другом, как ты мне сказал, или подраться? Ну что за несносный безответственный ребёнок?! Позор на мою бедную голову. Посмотри, как ты теперь выглядишь! Хоть обратно тебя в больницу клади. И чего ты молчишь? А ну пойди и извинись немедленно! Кто тебя драться учил? Я тебя совсем не так воспитывал! Омега выговаривал сыну таким тоном, что даже у Джаса начинали зубы скрипеть. Да и со смыслом выговора он был не согласен. Тем более, посреди больницы, прилюдно. Тут разбираться надо в причинах, разговаривать, а не принуждать извиняться. А стоило омеге тряхнуть сына за плечи, чтобы тот пришёл в себя и заговорил, наконец, как брюнет напрягся, а потом и вовсе, вывернувшись из родительской хватки, резко припустил по коридору, убегая от их компании. Молча. Это было настолько неожиданно, что все замерли, провожая его взглядом и даже не подумав о том, чтобы погнаться за ним. Только охранники переглянулись, и один из них кивнул другому, заметив растерянные лица, что папы омеги, что Джастина. Включив коммуникатор на руке, охранник вызвал другой пост охраны. — Нужно задержать омегу. Он побежал по коридору два-б-три в неадекватном состоянии. Чёрные брюки, синяя рубашка, каштановые волосы и уши с хвостом, помятый, лицо расцарапанное. Как поймаете, напоите его успокоительным. — Отключив коммуникатор, охранник повернулся уже к ним. — Не беспокойтесь, как только его поймают, мы приведём его обратно, — сказав это, альфы отправились в ту же сторону, куда убежал омега. Джастин только головой покачал, на его месте он бы тоже убежал куда подальше. И, скорее всего, Раймонд сейчас хочет побыть один. Так что и догонять его не стоит. Да охрана и без них поймает, она тут на каждом этаже чуть ли не в каждом углу. Переглянулся с омегой-папой, пожал плечами, да и вернулся в палату к Уркварту, который сидел на кровати и изучал своё лицо с недовольным и каким-то несчастным видом, глядя в небольшое зеркальце и попутно смазывая мазью последствия драки. Располосован он был знатно, но не глубоко, так что раны заживут быстро и следов не останется. — Итак, Уркварт? Что это было? — Андрей сел в кресло, где обычно сидел психолог. — Я тебя слушаю. Внимательно. Он не заметил, как вслед за ним, чуть помявшись на входе, в палату вошёл и омега-папа. — Понятия не имею, — несчастно вздохнул Уркварт. — Я сидел себе в палате, никого не трогал. Тут вдруг Раймонд заходит и набрасывается на меня прямо с порога. Я даже пикнуть не успел! Я так испугался! — он прикрыл лицо ладонью и тихо всхлипнул, дёрнув плечами. — А из-за чего, молодой человек, ему на вас набрасываться? Что вы сделали? — с подозрением, поджав губы, процедил незваный гость. — И вы, Джастин, почему вы не погнались за моим мальчиком? Вам уже всё равно, что с ним может случиться? Вы столько лет прожили вместе, он ждал от вас сына. А вам всё равно? Джас обернулся, чтобы посмотреть на этого моралиста и вздохнул. Разговор предстоял тяжёлый. Только стоит ли вообще начинать его?