Будущее Аместриса

      Пустой нескончаемый коридор из белого мрамора заполнился стуком каблуков армейских ботинок. Мужчина, одетый в военный мундир, шагал впереди. Не отставая от него, но держась на приличном расстоянии, шагала и Риза Хоукай, и если бы генерал Мустанг обернулся, он бы увидел, что руку она держит на кобуре.       — Вызывали, мой фюрер, — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес Рой, врываясь в комнату без стука.       Сняв головной убор, Мустанг тут же оказался рядом с кроватью, на которой лежала хрупкая фигура старика. Риза жестом попросила доктора выйти и заняла место у двери.       — Малыш Рой, — ухмыльнулся старый фюрер, — хотел сыграть одну партейку…       Мустанг расставил шахматные фигуры, по обыкновению выбрав для себя белые.       — Элизабет, оставь нас, — вдруг произнес старик, но на свою внучку даже не посмотрел.       — Есть, сэр!       Риза скрылась за дверью, и Рой представил, как она встала прямо за ней, сурово окидывая взглядом пустой коридор. Но разве она не должна чувствовать нечто, похожее на одиночество? Рой Мустанг отнял у нее отца, а теперь и деда, которому осталось недолго. Огненный алхимик сделал первый ход и начал докладывать фюреру о последних событиях в стране.       А тем временем Риза Хоукай действительно так думала.       Она вышла, закрыла за собой дверь, пристально осмотрела коридор, не убирая руки с кобуры, и только потом, бесшумно выдохнув и понурив голову, облокотилась на стену. Перемены, словно волны на разбушевавшемся море, накатывали с новой силой, и жизнь била ключом. Все эти два года Риза едва держалась на плаву, потому что приказов по восстановлению Ишвара и дел по поимке приверженцев старой власти становилось все больше. Они не кончались с того самого дня, как ее выписали из больницы, и она уже с новым званием, но прежним начальством, приступила к выполнению обязанностей. Она боялась, что как только ее выпишут из больницы, как только она переступит порог своей квартиры, страшные мысли непременно накроют ее, но этого не произошло. У Ризы просто не было свободного времени. Она возвращалась в свою квартиру с одной и той же триадой мыслей — принять душ, поесть и лечь спать.       А сейчас, когда она осталась стоять одна, в то время как ее единственный родственник пожелал говорить не с ней, она вдруг начала осознавать все произошедшее. И в ее голове начался настоящий ураган из мыслей о прошлом и настоящем, и даже о будущем, ведь совсем скоро Рой Мустанг станет фюрером!       Заволновавшись, Риза сжала виски руками, приказывая себе перестать. Перестать думать обо всем на свете! Но мысли не слушались. Сначала ее убивают, потом вдруг она стала совсем маленькой, и отец еще обращал на нее внимание; затем вспомнила, с каким ужасом она смотрела в тусклые глаза полковника, размышляющего о прошлом, и в тот же миг она увидела его фюрером, вещавшим на всю страну о будущем. С трудом совладав с собой, она позволила накатившим мыслям взять над собой контроль, но только в строгой хронологии, и простояла так час, забыв о бдительности.       — Подполковник Хоукай… Риза! — настойчиво и чуть повысив голос, произнес мужчина. — Он хочет говорить с тобой.       Риза как в тумане вошла в комнату, успев заметить в руках Мустанга любимые шахматы ее деда.       — Сядь, — хлопнув ладонью по одеялу, произнес старик. Видимо, во время игры ему стало похуже.       Риза послушно присела на край койки.       — На тебя многое свалилось, девочка, — начал старый Грумман разговор, который он обдумывал многие годы. — Не каждая способна вынести такое испытание.       Риза подняла голову, не пряча подступившие слезы.       — Я говорю об одиночестве. Имея остатки семьи, ты все равно была сиротой. Я знаю, что ты не держишь зла на отца; надеюсь, что и меня сможешь простить.       Риза кивнула. Конечно. Конечно, она ни на кого не держит зла, ведь все это было не напрасно. Ее отец и дед не уделяли внимания ей, но они вложили свои жизни в человека, который сделает мир лучше, а она будет иметь честь быть рядом. И, возможно… быть может, он поделится тем вниманием, которое досталось ему от ее родных?       — Я хочу, чтобы ты была счастлива, Риза, — хрипло произнес старик, слабо касаясь бледной руки девушки. — Ты заслужила это.       Риза вышла, когда доктор вернулся и сказал, что на сегодня визит окончен. Грумман, конечно, сказал не все, что хотел, но Ризе было достаточно и этого. Генерал Мустанг ждал ее в тени колонны из мрамора.       — Поздравляю с победой, генерал, — произнесла подполковник Хоукай, все так же идя за спиной своего начальника.       — Спасибо, Риза.       Но Риза говорила не о шахматах.       Поначалу Рой был в напряжении. Прошла неделя после его визита к фюреру, затем другая, и только тогда Мустанг выдохнул спокойно. В нем боролся страх и нетерпение.       Страх за Груммана и за будущее.       И нетерпение.       До дрожи в руках нетерпение.       Прикуривая очередную сигарету, Мустанг стоял все в той же курилке, где по обыкновению проводил последние десять минут обеда за разговорами с Хьюзом в те времена, когда последний был еще жив, а сам Рой носил звание полковника. Он курил и думал о том же Хьюзе, мысленно пересказывая ему события последних двух лет. Вот кто был бы искренне рад. Вот кого не хватало порой так сильно, что хотелось выть.       Конечно, был еще Хавок, который в данный момент рассказывал о своих романтических похождениях, напоминая тем самым прежнего полковника. И Фьюри, который восторженно смотрел на своего бывшего начальника. И частенько забегающий Эдвард, который иногда продолжал выводить Огненного алхимика из себя (что теперь давалось ему труднее). И еще много кого можно внести в список людей, которые искренне рады за своего командира. Но все же старина Хьюз…       — Приступить к работе, — произнес Мустанг, потушив недокуренную сигарету, и присутствующие в курилке в один голос произнесли отчеканенное «есть, сэр-р-р!».       К счастью, его рабочий день скоро закончится.       Когда генерал Мустанг идет по улице, он, несомненно, привлекает к себе взгляды. Любой незнающий, как выглядит «тот самый генерал», может узнать его по дополнению в виде одетой точно так же блондинки с коротко подстриженными волосами. Правда, не все могут опознать в сопровождении именно блондинку, а не блондина, но Ризу Хоукай иногда не самые тактичные высказывания уже давно не задевают. По крайней мере, по ее каменному непроницаемому выражению лица сказать что-либо трудно. Смотрят на них ровно до тех пор, пока они оба не сядут в черную тонированную машину нового образца, созданную специально для генерала в качестве подарка. Только тогда Рой позволит себе спокойно выдохнуть и снять фуражку.       — Еще один день окончен, — пробормотал Рой, откидываясь в удобном кресле. — Черт возьми, когда я стану фюрером, я упрощу всю эту бюрократию!       Риза отнюдь не устала. Она бы с удовольствием осталась работать еще, лишь бы не возвращаться в пустую квартиру. После последнего визита к фюреру, девушка с трудом справлялась с накатившими страхами, которые оставили после себя внезапные мысли. Мустанг как назло стал отпускать ее раньше, отнимая часть работы, обращая внимание на ее бледность и красные глаза. Он дал ей свободное время, не догадываясь, что тем самым столкнул ее в пропасть.       Вцепившись в руль, Риза молчала.       - …какой смысл торчать весь в день в штабе, если все самое важное происходит за пределами белого листа! Мы должны заниматься реальными делами, например, искать группировку, что месяц назад заминировала склад с горючими материалами, или серийного убийцу, кстати, криминалисты доказали, что последняя жертва — его рук дело…       — Когда Вы станете фюрером, сэр, — перебила его Риза, нахмурившись, — всю работу будут делать ваши подчиненные.       Мустанг снова выругался.       — Вы передумали? — вопросительно изогнув бровь, спросила Риза, не отрывая взгляда от дороги.       — Надеюсь, я буду хотя бы полезен.       — Вы будете лучшим фюрером за всю историю Аместриса, сэр.       Рой улыбнулся. Риза повторяла эту фразу с совершенно серьезным видом, истинно веря в это. Она буквально вдалбливала ее в голову Мустанга, и с каждым днем его страхи за будущее становились все меньше. В конце концов, это говорит ему никто иной, как сама Риза Хоукай. Если он что-то сделает не так, она выстрелит ему в спину.       — Спасибо, Риза.       И добавляет сразу же, чтобы не передумать:       — Составь мне компанию за ужином вечером.       На самом деле, он приглашает ее каждую пятницу уже полтора года, каждый раз боясь услышать ответ. Но каждую пятницу она принимает его приглашение. Вот только сегодня что-то идет не так.       — Я вынуждена отказаться.       Рой почувствовал, как внутри него все сжалось.       — Потому что сегодня Вы ужинаете у меня.       Когда Мустанг был в квартире Хоукай в последний раз, она выглядела иначе. Всюду стояли неразобранные коробки, отделанной была лишь небольшая кухня, а в спальню он даже не заглядывал.       — Когда ты успела сделать ремонт? — удивленно спросил Рой, замирая на пороге квартиры.       Риза уже разулась и, сняв черный плащ, прошла в комнату.       — На прошлой неделе. «Когда пыталась сбежать от навязчивых мыслей».       Никаких коробок, деревянный паркет блестит не хуже, чем у них в штабе, а стены выкрашены в однотонный приятный глазу цвет. На полу в гостиной расстелен мягкий бежевый ковер, и даже у Хаяте появился свой уголок. По сравнению с квартирой Роя, которую он так и не обустроил, это место можно было назвать домом и сюда хотелось возвращаться. По крайней мере, так думал Рой. Тем временем Риза сменила военную униформу на домашнюю одежду, и Рой снова удивился. Хоукай даже в ресторан с ним одевалась хоть и женственно, но все же довольно строго для совместного времяпровождения. Сейчас же на ней было длинное красивое шелковое платье на тонких бретельках, и когда она прошла на кухню, глазам Роя предстала отмеченная старыми шрамами татуировка.       Рой уже снял военный китель, оставшись в рубашке, но понял, что в квартире Ризы все же намного жарче, чем в его.       «Видимо, в ее доме отопление лучше», — подумал он, заходя на кухню и оттягивая ворот рубашки.       — Не знал, что ты так любишь готовить, — ухмыльнулся Рой, разглядывая стол. Припоминая все тот же последний раз, который был около двух лет назад, Мустанг отметил, что раньше Риза не заморачивалась с готовкой.       Слишком много открытий на сегодняшний вечер. Это подозрительно.       — Что-то случилось? — спросил он.       — Зажгите свечи, Рой.       — Что-то случилось? — настойчиво переспросил Мустанг, щелкая пальцами без перчаток.       — И откройте вино.       Риза выключила свет, и комната освещалась лишь тремя танцующими огоньками.       Они и раньше ужинали молча, и Роя это не напрягало. То ли отсутствие приглушенной музыки на заднем фоне, то ли трепещущее как огонек свечи предчувствие в груди Роя в этот раз заставило мужчину напрячься. Он ел без аппетита, несмотря на то, что еда была вкусной. Хмурый взгляд то и дело задерживался на невозмутимой блондинке. Встретившись с ним глазами, Риза подняла бокал и произнесла привычный тост:       — За будущего фюрера Аместриса.       — За будущее Аместриса, — вторил ей Рой.       Чуть позже, когда они убрали все со стола и перешли в гостиную, Риза ответила на заданный ранее вопрос. Говорить в полумраке о своих страхах было не просто, а Риза рассказала их все. Рой слушал ее молча, и еще дольше молчал после.       — Я и не знал, что тебя так многое терзает. Ты должна была сказать мне это раньше.       — Я и сама не знала.       Она сидела на расстоянии вытянутой руки и смотрела на него так, словно чего-то ждала. Не сострадания, и уж тем точнее не жалости.       — Чего ты хочешь, Риза?       Риза замялась, не зная, готова ли она произнести эти слова сейчас. В ее голове все еще звучал голос Груммана, который разгонял все остальные мысли прочь. В конце концов, все эти два года она ведь как-то жила, почему именно сейчас, когда на карту поставлено все государство, ее вдруг окружили эти глупые страхи? И честно ли ей просить у будущего фюрера такую благодарность за все эти годы?       Но не обязательно же просить это у будущего фюрера?       Можно попросить у Роя.       — Быть с тобой.       Она почувствовала, как все рухнуло. Все, что она так долго выстраивала внутри себя. Если он откажется она поймет, но останется безоружной. Наедине со своими страхами.       — Ты давно со мной.       — Вы… ты не понял…       — Я понял, — нетерпеливо перебил ее Рой, притягивая к себе.       Пустой нескончаемый коридор из белого мрамора заполнился стуком каблуков армейских ботинок. Мужчина, одетый в парадный мундир, увешанный медалями, шагал впереди. Рядом с ним, плечо к плечу, шла девушка, одетая в платье из черного бархата — утонченно и официально, но с напоминанием о недавней утрате. У двери, ведущей на балкон, внизу которого их уже ожидала ликующая толпа из тысячи военных и не меньшего количества жителей столицы, оба остановились.       Риза, хоть и без военного мундира, но не без оружия, убрала со лба мужчины непослушную черную прядь. Обоим предстояло привыкнуть к новым ролям.       — Ты будешь лучшим фюрером Аместриса. — И у него будет самая лучшая в истории страны первая леди, — хитро прищурившись, произнес Мустанг, чмокая девушку в щеку и, круто разворачиваясь, открыл двери, выходя с обращением к людям, за которых он теперь несет ответственность.