Заставил меня бежать, заставил меня бежать быстрее
Пусть мои ноги разрываются от ран
(Мне нужно улыбаться, когда я вижу тебя)
Однажды ночью в середине зимы Тэхен порезал себе запястье. Порез был глубоким и смелым, однако истощение приходило очень медленно, достаточно для того, чтобы напугать. Вода, наполнявшая ванну, где он лежал полностью одетый, должна была быть теплой, но все, что он мог чувствовать — был холод. Он смотрел, как капает его собственная кровь, окрашивая воду, после и пол. Он жалел тех, кто потом будет убирать за ним, будь то кровь, труп или нарушение трудового договора. Чувство вины начало нарастать; он должен был хотя бы извиниться. Другой рукой - той, что не была испачкана малиновым пятном и безвольно лежала на краю ванны, он схватил телефон и прокрутил список контактов. "Так много людей," - подумал он. Кого он будет жалеть больше всего? - Ах, - простонал он; боль продолжала нарастать. Смесь слез и недостатка крови стало причиной его размытого взгляда. У него не было достаточно времени, чтобы прокрутить все имена в списке контактов. Он решил выбрать между членами своей группы. Технически говоря, Намджун получит больше всего проблем. В конце концов, он был их лидером. Было бы трудно встретить людей и представиться лидером BTS; первая в истории k-pop группа, которая потеряла члена, потому что он убил себя. Тэхен так жалел Намджуна. Честно говоря, BTS была его группой. Она была сформирована для него и началась с него. Они задолжали ему достаточно, чтобы изменить направление группы. Теперь, как последний артист, который присоединился — и наименее значимый — Тэхен будет первым, кто разрушит эту группу Намджуна. Он хотел извиниться; он должен был извиниться. Но теперь боль становилась невыносимой. Он зашипел и застонал, ощущая ее всем телом. Взгляд Тэ становился все более туманным и багряным. В тишине ночи он слышал, как капает его кровь; ощущение липкости и остроты. Тэхен был напуган и не хотел звонить Намджуну. Вместо этого он позвонил Чонгуку. Чонгук поднял после третьего гудка. - Хен, это ты? - Тэхен почти заснул, но голос младшего разбудил его. - Мне очень жаль, Чонгук. Мне очень жаль, - Тэхен разразился плачем, голос, что когда-то был глубоким, сейчас превращен в вопль. - Эй, эй, успокойся, - ответил Гук в удивлении. - В чем дело, хен? - Я столько всего натворил! - воскликнул Тэхен. Это были те крики, которые издавал пятилетний ТэТэ, а не контролируемый двадцатилетний Ви. Его дыхание было повсюду, и он стонал каждый раз, когда пытался вдохнуть. - Я пытался все исправить, но... - пауза; он зашипел и застонал. - Я просто все испортил. - Ты в порядке, хен? Ты звучишь так, будто тебе больно, - с беспокойством заметил Чонгук. Голос Тэ казался слабым и далеким; всем, чем Тэхен не был. - У тебя жар? Есть там кто-нибудь, чтобы позаботиться о тебе? Тэхен также почувствовал, что голос младшего отдаляется. Но он никуда не уходил, а Тэхен был там. - Все уехали. - Я закончил съемку. Я скоро буду дома, тогда и поговорим, хорошо? У тебя действительно жар? Хочешь, я тебе что-нибудь принесу? Тэхён сел на пол рядом с ванной; сколько груд можно покрыть его кровью? Две? Здесь очень много крови, верно? Он не был самым умным, когда дело касалось биологии. Он не знал, сколько груд может быть покрыто всей человеческой кровью. Но он был уверен, что и двух было бы достаточно. - Не думаю, что я все еще буду здесь... - Ты куда-то собираешься? Тэхен хотел еще поплакать, но слезы причиняли боль его нервам. Он почти заснул, но ему хотелось еще немного послушать голос Чонгука. Как ему не надоело использовать голос своего лучшего друга в качестве успокоительного, когда он убил себя? - Здесь так много крови. Мне очень жаль, - прошептал он вместо этого. Что-то надломилось в Чонгуке. Он все еще точно не был уверен, но знал, что что-то не так. - Что? Какая кровь? Что ты делаешь, хен? - Я пытался сделать все аккуратно. Но вышло так много крови. Пожалуйста, не позволяй им заставлять тебя убирать, мне очень жаль. И это все; вдруг Чонгук смог понять, что происходит. У него похолодели руки. Он не мог поднять ноги. Его тело затряслось. - Этого не может быть... - Чонгук был на грани истерики. - Я боюсь, Чонгук. Что я наделал? - Ради бога, хен, - причитал младший. - Где ты? Я иду, хорошо? Послушай меня, не засыпай. Ты обязан быть в сознании. - Автомобиль Чонгука двигался по шоссе, где была пробка. Поэтому, чтобы добраться до их квартиры, потребуется не менее получаса. Он хотел позвонить остальным, но слишком боялся прервать разговор с Тэ. - Мне очень жаль. Мне действительно очень жаль, - шептал Тэхен с другой стороны линии. Чонгук попросил своего менеджера, сидящего рядом с ним, вызвать скорую помощь и сообщить остальным парням, надеясь, что кто-то будет достаточно близко, чтобы прибежать в квартиру. Менеджер сказал ему, что было бы рискованно вызывать скорую помощь, ведь это поднимет шумиху; он должен был сначала позвонить в штаб-квартиру, чтобы попросить разрешения. Чонгук ответил, чтобы тот шел нахуй, и выскочил из машины, начиная бежать в их апартаменты. - Хен, ты все еще со мной, да? - позвал младший, пробегая по ночной улице Сеула. Было два часа ночи, на пешеходной улице было не так людно, как днем, но сильный снегопад затруднил движение. Сначала было тихо, и ему пришлось снова и снова выкрикивать имя Тэхена в трубку, пока старший не ответил. - Не приходи домой, пожалуйста, - ответил слабый голос Чонгуку. Он был напряженным и тихим. - Я... - простонал он. - Не хочу, чтобы ты нашел меня таким. Чонгук не до конца понимал это, но он плакал. Он понял это только тогда, когда сказал сам Тэхен. - Да ладно тебе, хен. Ты не можешь так со мной поступить, - ему всегда говорили, что он был отличным бегуном, он ведь Золотой Макнэ. Он обычно отмахивался от этого, но ему действительно нужны были эти слова, чтобы дать ему сил. Без машин, сокращая через переулки, он мог бы добраться до их квартиры за пятнадцать минут. Как давно Тэхен начал причинять себе боль? - Неважно, что ты не можешь... - умри на мне, сначала хотел сказать Чонгук. Но слово "умри", казалось, только приблизит смерть, как только ее назовут; он отказался это сделать. - Засыпай, - прошептал он вместо этого. - Прости, что позвонил тебе, - ответил старший со смесью стонов и криков. - Мне страшно. Чонгук взял правый поворот. Короткий путь, короткий путь, помнить о коротком пути. - Все в порядке, - проговорил младший задыхающимся голосом, наполовину от плача, наполовину от бега. - Я тоже боюсь, слышишь? Поэтому мы должны держаться вместе. - Я не могу поверить, что я делаю это для тебя, Чонгук, - после этого Тэхен начал терять сознание. Он промямлил несколько слов, но перестал отвечать младшему. Он все время повторял, что ему страшно и он сожалеет. Чонгук мог отвечать лишь безумным “я здесь.” . Его легкие горели. На улице за несколько кварталов до этого он снял свое зимнее пальто, теперь бежал только в футболке и джинсах. - Нет, - сказал младший, он был в трех кварталах от их квартиры. Тэ перестал разговаривать. - Нет, ты не можешь так поступить со мной, - он снова заплакал. Его ноги больше не выдерживали, он упал четыре раза, и его колени кровоточили, но он ускорил свой бег. - Почему ты это делаешь, хен? Зачем? - закричал он. Ночь была тихой и холодной, но Чонгук чувствовал, будто он был в аду. Он бежал и бежал - единственное, что мог сейчас сделать. Это заняло одиннадцать минут, чтобы добраться до входа в свою квартиру. К счастью, в вестибюле больше никого не было. Лифт принадлежал только ему. Он яростно нажимал на кнопку ладонью снова и снова, пока дверь не открылась. Несколько секунд в лифте дали ощутить, насколько плохо было его ногам. Он не мог долго ничего не делать - тогда его ноги отказывались двигаться. Выйдя из лифта, он снова упал. Его колени подкашивались. Чонгука не было. Он распахнул дверь их квартиры. До него никто не добрался, и это почему-то испугало его. Было бы ложью, если бы он сказал, что не надеется, что кто-то другой поспешил бы спасти Тэхена. Было бы ложью, если бы он сказал, что хочет увидеть парня, которым восхищается, покрытым собственной кровью. Я тоже боюсь. Он не врал, когда сказал это. Первой догадкой Чонгука была ванная; и он оказался прав. - О Боже, Тэ, - простонал он, открывая дверь. - О Боже, - запах металла заполнил комнату. Это было похоже на бойню. - Дерьмо, - Тэхен обмяк в ванной без сознания. Вода внутри была алой. Пол рядом с ванной тоже был покрыт красной, липкой кровью. Единственный бледный цвет исходил от губ и кожи умирающего парня. Ты ведь только умираешь, не так ли? Чонгук ненавидел то, что это было лучшим вариантом на данный момент. Он не хотел проверять дыхание Тэхена, он просто не мог заставить себя сделать это. Чонгук побежал к их гардеробу, хватая носовой платок и пальто. Он перевязал платком запястье старшего, надеясь, что это остановит кровотечение, а пальто покрыл Тэхена, чтобы он не замерз, пока тот будет тащить его на спине. Чонгук не мог найти ключи от машины Сокджина, и не было времени вызвать скорую помощь. Оказалось, что его дерьмовый менеджер и правда не вызвал скорую. Теперь ему стоило надеется только на свои ноги и спину. Ближайшая больница находилась в десяти кварталах. - Я боюсь, хен, - крикнул Чонгук, готовясь к очередному раунду бега, теперь уже с парнем того же веса на спине. - Помнишь, мы должны держаться вместе, хорошо?***
Чонгук прибыл в больницу с капающей кровью с запястья Тэхена и с его собственных коленей. Их одежда промокла насквозь - и от пота, и от крови. Люди смотрели на них с удивлением; даже медсестры были поражены видом двух окровавленных мальчиков. - Спасите его, - умолял он любого, кто смотрел на него. - Пожалуйста, спасите его.***
Они должны были лечить ноги Чонгука за пределами комнаты реанимации, но он отказался оставлять хена. Остальные члены группы пришли через десять минут с бледным лицом и паническими криками, крича: "Есть ли здесь какой-нибудь пациент по имени Ким Тэхен?!” Медсестра задрала брюки Чонгука выше колен, обнажая уродливые кровавые раны его разорванной кожи. - Нам нужно проверить Вас, сэр. Я боюсь, что у Вас порвалась мышца, - сказала одна из двух медсестер, сидевших перед ним. - Позже, - слабо отнекивался он, глядя на свои красные уродливые колени. "Слишком много красного для одной ночи," - подумал он. Как он мог забыть об этом? - Я сниму с вас обувь, сэр, - заявила другая медсестра, когда он осторожно развязывал ботинки. Он не заметил, что носки его туфель тоже покраснели. Или, возможно, он заметил, но просто больше не мог видеть разницы. Половина тела Чонгука была покрыта тэхеновской кровью, в конце концов. Он вздрогнул, когда медсестра сняла с него ботинки и показала ему его потрепанные ноги. "Он сильно навредил себе," - снова подумал Чон. Тогда как медсестра начала обрабатывать его раны, очищая их сначала, он услышал шум с другой стороны. Фигуры людей медленно появляются в поле зрения, ими оказались остальные участники группы. У всех на лицах был нарисован панический испуг, и они бежали к нему. Внезапно Чонгуку стало невыносимо смотреть на них. Он закрыл лицо руками и снова начал плакать. - Что случилось?! - Намджун был первым, кто закричал, но замолк, взглянув на младшего. - Я так боюсь, хен. Мне так страшно.***
Юнги подошел и сел рядом с Чонгуком, успокаивая младшего. - Ты можешь объяснить нам, что произошло? - Тэхен пытался... - младший, казалось, не мог произнести ни слова. Смотреть на это было совсем не то, что признаваться в этом; скорее всего, он предпочитал не признаваться в этом. - Там была кровь. Он позвонил мне. Я нашел его в ванной, - Чонгук наконец-то убрал руки от себя, открывая свое окровавленное лицо. - А если я сделал что-то не так? А что, если он умер из-за меня? - он все же произнес эти слова, ведь больше всего на свете, Чонгук признался, боялся, что ему не удастся спасти жизнь своего лучшего друга.***
Тэхен очнулся спустя два дня, рядом была капельница с пакетиками крови. Менеджер сказал, что, к счастью, они не вызвали скорую помощь. У компании был еще шанс все выдумать и скрыть всю историю. Услышав это, Сокджин ударил мужчину в лицо еще до того, как Чонгук поднялся со своего места. Намджун на этот раз не возражал против насилия. Если бы Сокджин не врезал, Намджун сделал бы это вместо него. Чонгук лежал с Тэхеном в его больничной палате. После полного обследования — это было только после того, как доктор, который хлопотал над Тэхеном, вышел из реанимации. Говорят, что Тэ был в шаге от смерти, но они успели вытащить его из цепких лап смерти, а младший узнал, что он разорвал свои мышцы — колени сместились на несколько градусов — и переломал некоторые пальцы на ногах. Это займет некоторое время, чтобы вылечить, но не навсегда. Тэхен проснулся утром, когда Чонгук сидел на краю его кровати и играл с волосами старшего. Он слабо открыл глаза, но сосредоточенно. Чонгук знал, что ему следовало сразу же позвонить медсестре, но он не мог оторвать взгляд от Тэхена. Тэ был первым, кто заплакал. Слеза скатилась с его вечно прекрасных глаз, когда он беззвучно произнес: - Прости. - Тогда младший потянулся вытереть слезы с лица хена, но вместо этого собственные слезы Чонгука упали на щеки Тэхена. - Мне тоже очень жаль. Я думал, что сделал что-то не так. Я думал, что опоздал. После этого, он позвал медсестру и врача. Тэхен стонал от боли, пока доктор осматривал его. Чонгук смотрел со стороны, он слышал всхлипы парня. Доктор решил дать Тэхену еще одну дозу обезболивающего, чтобы утихомирить боль. Чонгук наблюдал, как Тэхен успокаивается и расслабляется. Больше всего ему было больно видеть, как мальчик-со-звезды безжизненно лежит на кровати. Чонгук остался рядом с Тэхеном, держа его руку в своей. Рука Тэ была холодной, в отличие от его обычных теплых рук. - Я хочу посмотреть на тебя, - пробормотал старший на кровати. - Но я не могу открыть глаза. - Эффект анальгетика затягивал его в сон. Чонгук мягко провел шершавой ладонью по лбу хена, приподняв густые и мягкие локоны Тэ. - Это нормально, - близко прошептал Гук. - Вместо этого я посмотрю на тебя. Я никуда не уйду.***
Когда Тэхен открыл глаза во второй раз, в то время сознание вернулось к нему и красная комната превратилась в чисто белую. Он знал, что это не рай, потому что Намджун с болью смотрел на него через всю комнату, а небеса не накажут его, позволив взглянуть на страдающее лицо своего лучшего друга. Тэхен застонал, пытаясь поднять свое тело, пока не понял, что кто-то держит его за руку. Чонгук спал, сидя у тэхеновской кровати, лицо его было покрыто мягкими каштановыми волосами. Тэ использовал свою свободную руку, чтобы коснуться мягких волос младшего, поглаживая его. Даже не глядя на спящего мальчишку, Тэхен Чонгука знал слишком хорошо, чтобы распознать его. Гук, казалось, почувствовал руку, которая успокаивала его. Он отошел ото сна и, подняв голову, поймал взгляд Тэхена. Тэ заметил, что Чонгук выглядел усталым. Появились мешки под глазами и темные круги вокруг. Он хотел охватить руками лицо младшего, но все остальные уже окружили их. - Ты в порядке? Хочешь, мы еще раз позвоним доктору? - спросил Хосок, обхватив лицо Тэ руками. Он мягко отвел руки Хосока от лица и покачал головой, давая знак "нет". - Я в порядке, - Тэхен откинулся на спинку больничной койки и посмотрел на открывшийся перед ним вид. Одна из его рук все еще была переплетена с рукой Гука — грешника, того самого, кто протянул бритву своему коллеге. Чимин, стоявший дальше всех от кровати Тэхена, почти скрытый от всех остальных перед ним, нарушил усталую тишину внезапным плачем. - Мы так беспокоились о тебе, - сказал он своим высоким голосом, пытаясь остановить свое шмыганье. - Слава Богу, с тобой все в порядке. Юнги похлопал Чимина по спине, говоря: "Теперь все в порядке. Теперь все в порядке”. И они так и остались. Чимин пытался остановить свой плач, Шуга успокаивал его. Намджун продолжал смотреть на Тэхена. Сокджин сдерживал слезы. Хосок попытался изобразить улыбку. Тэхен и Чонгук держались за руки.***
- Ты в порядке, хен? - спросил мальчик, потерявший колени ради спасения жизни своего лучшего друга. - Надеюсь на это, Чонгук.***
Никто не спрашивал Тэхена, почему он это сделал. Если бы его спросили, Тэ ответил бы, что в одно время есть очень много причин, а в другое время и вовсе не было их. Если Чонгука спросят, он ответит, потому что люди легко забыли Тэхена. Все знали, что Гук был макнэ BTS; Золотой Макнэ - так они называли его. Так мало людей замечало, что Тэхен был вторым макнэ BTS. Большинство знало его только как инопланетянина, 4D, тупого. Но Тэхен был всего лишь двадцатилетним мальчиком, неуверенным, трудолюбивым, одиноким. Тэхен был мальчиком, совсем как он, Чонгук. Чон заметил, потому что его любовь к Тэхену была не только за то, что он сделал, но и за то, что он просто существует. Младший любил Тэ как мальчика, которым он был. Он знал это, потому что ему было невыносимо смотреть, как старший мучается. - Это было тяжело? - спросил Чонгук, лежа рядом с Тэхеном. Все остальные вернулись в общежитие. Чимин сначала настаивал на том, чтобы остаться, но Гук убедил его, что они оба справятся в одиночку. Пак сдался с условием, что он прибудет в больницу сразу же по первому звонку младшего. Они спали в одной постели, в постели Тэхена. Большая часть тэхеновской медицинской помощи была снята. Его последняя инъекция была вчера вечером. Теперь у него осталась только повязка на запястье. Чонгук с другой стороны все еще был в гипсе по колени. Они лежали рядом, лицом друг к другу. Гук провел рукой по щеке Тэ, пряча пряди волос за ухо. - Пробовать все самому, это было тяжело? Тэхен посмотрел на молодую фигуру перед ним, такую хрупкую и в то же время такую сильную, так непохожую на него. Он позволил младшему играть с его волосами, и, кажется, он нашел утешение в его прикосновениях. - Так и есть, - впервые признался Тэхен. Потому что это был первый раз, когда кто-то спросил. - Тебе не обязательно все делать самому, понимаешь? - сказал Чонгук, заглядывая строгим и одновременно мягким взглядом в глаза Тэ. - Мы не можем позволить себе потерять тебя вот так. Рука Чонгука съехала с уха Тэхена на его лицо. - Извини, я заставляю всех обращать на себя столько много внимания, что они забывают о тебе. Тэхен положил свою ладонь на ладонь младшего, которая ласкала его щеку. - Это не твоя вина. Я мог бы быть сильнее. Чонгук считает, у Тэхена самые красивые глаза, которые он когда-либо видел. Издалека те казались черной и глубокой как ночь. Но вблизи они были более мягкого цвета, другого оттенка - кристально-коричневого. Тэхен был всем, о чем только мог мечтать человек: ярким сном, слишком прекрасным, чтобы быть реальным, слишком печальным, чтобы быть фальшью. - Я люблю тебя, - признался младший, звуча очень торжественно. Это был секрет, в котором он никогда себе не признавался. Тот, который решил показать себя только в середине одной зимней ночи в месте столь же жутком, как больница. - Я тоже тебя люблю, - Тэхен ответил также тихо. Он сломал Чонгуку сердце, потому что сам не знал, о чем он говорит. Сначала слезы накапливались в глазах мальчика, а потом они заструились по щеке Чонгука. - Я не это имел в виду, - сказал он, задыхаясь от слез. - Я сказал, что люблю тебя. Как мужчина и женщина, - он замолчал и вздрогнул. - Но я же мальчик. Младший отпустил лицо Тэхена и закрыл свое тыльной стороной ладони. - О Боже, прости меня, - простонал он. - Я отвратителен. Мне не следовало этого говорить. Затем он почувствовал, как рука старшего коснулась его запястья. Рука хена была теплой; это сможет снова согреть. Даже малейшее прикосновение посылало тепло по всему его телу. Тэхен отвел руки Чонгука в сторону, чтобы встретиться с ним взглядом. В Чонгуке было все, в чем нуждался мужчина; неугасаемая звезда. - Я понимаю. Я тоже тебя так люблю, - рука Тэхена снова оглаживала лицо парня. - А я и есть мальчик. Пожалуйста, не говори, что ты отвратителен. Чонгук почувствовал, как слезы с новым усилием покатились по его щекам. Он надул губы. - Нет. Нет, ты не любишь, - сказал он, плача. Это был восемнадцатилетний Чонгук, который надулся и вел себя как избалованный ребенок. Тэ усмехнулся - это была его озорная усмешка. Чонгук заплакал больше, когда увидел ее. Казалось, прошло так много времени с тех пор, как он в последний раз видел эту ухмылку. Во время его бега к старшему, он даже думал, что он больше не сможет увидеть эту улыбку. - Да. Да, я люблю. - Я тебе не верю. - Могу я тебя поцеловать? - внезапно строго спросил Тэхен. Аура между ними изменилась. Она стала толстой и тяжелой. Гук с трудом отдышался или даже сосредоточился. - Ты не можешь целовать меня сколько хочешь просто так, - наконец, пробормотал младший. - Но я не буду делать это просто так. Я хочу сделать это, потому что люблю тебя, - Тэхен вытер слезы Гука, одну за другой, своими длинными пальцами. Тэ придвинулся ближе - даже ближе, чем они уже были. - Можно я тебя поцелую? - прошептал он. Чонгук мог чувствовать дыхание Тэхена на своей коже. - Я боюсь, - ответил он. - Я понимаю. Я тоже. Так что мы должны держаться вместе, хорошо? - вот так мальчик со шрамом на запястье поцеловал мальчика, который остановил его кровотечение.***
Но кто любит тебя, Тэхен? Кто тебя любит? Это был голос в его голове. Голос был спокойным, далеким, но ясным и никогда не покидал его головы. Он звал его, когда он был один в своей постели, и когда он был окружен тысячами людей на сцене. Никто не будет любить тебя, когда они узнают, что у тебя в голове. - Но я люблю их, - Тэхен попытался ответить, надеясь, что его ответа будет достаточно, чтобы прогнать демона. Однажды зимней ночью Тэхен сидел в наполненной ванне, не снимая одежды. Вскрой себя, покажи им, какой ты гнилой. Скажи мне тогда, кто тебя любит? Тэхен снова ответил: "Но я люблю их, и этого достаточно.” Этого недостаточно. - Этого никогда не бывает достаточно, - Тэхен задел кожу лезвием, которое держал в руке. Он оставил красный след, но не крови. Поэтому он сделал это снова. Дважды, трижды каждый порез наносился с большей уверенностью, чем последний. Пока он не понял, что вода в его ванне стала цветной. Черт,ты все испортил. - О Боже! - воскликнул он. - Боже. Почему бы просто не покончить с этим сейчас, Тэхен? - Мне очень жаль.***
Чонгук чувствовал тепло Тэхена на своем теле. Тэ был здоров, жив и его парнем. - Хен, давай пообещаем одну вещь. Тэхен поцеловал в макушку младшего. Гук потерял счет, сколько раз Тэ поцеловал его в ту ночь; он не возражал. - Сколько бы раз нам не было страшно, но мы не оставим друг друга. Они были всем, чему завидовали боги: любовью и молодостью. Тэхен обнял Чонгука за плечи, притянул его ближе и держал в своих объятиях. Если мир был огромным океаном, то они были двумя мальчиками в маленькой спасательной шлюпке. Но на этот раз Тэхен нашел утешение, и никогда еще он не чувствовал себя в такой безопасности. - Мы не оставим друг друга.***
Была весна, и они находились в середине своего пути в расписании. Тэхен сидел на заднем сиденье фургона, рядом с ним Гуки. Перед ними остальные ребята пели и дурачились. С тех пор Тэхен никогда не выходил из дома с короткими рукавами. Рана зажила, но шрамы остались; он понял, что они никогда не оставят его. Но ему становилось лучше. Он встретился с физиотерапевтом и прошел курс лечения. Он перестал вздрагивать каждый раз, когда шел в туалет и иногда, если ужас одолевал его, он просил своего парня посидеть рядом, пока он купался. Он спел песню с Намджуном, выучил рэп с Юнги, научился водить машину с Сокджином, танцевал с Хосоком, дурачился с Чимином и делился скрытными поцелуями с Чонгуком. Он исцелялся. Тогда у него вошло в привычку прикасаться к шрамам и ощупывать шероховатую поверхность. Если кто-нибудь из парней поймает его за этим занятием, он почувствует себя неловко, хотя никто и не пытался поднять эту тему снова. С другой стороны, Чонгук часто целовал его в запястья. Ему нравилось обводить губами линию шрамов и отмечать ее; "для новых воспоминаний", - нравилось повторять младшему. Чонгук крепче сжал руку Тэ. - Я не знаю, о чем ты сейчас думаешь, - начал Гук, глядя в кристально-коричневые глаза напротив. - Но я просто хочу, чтобы ты знал, что мы любим тебя. Тэхен улыбнулся; безмятежно и спокойно. - Я понимаю. Я тоже.***
Кто любит тебя, Тэхен? - Не все, только те, которые близки мне. И я тоже их люблю, и этого достаточно.