Противоположности притягиваются?
«Как же он раздражает». — первым делом отметил для себя Нанасэ, желая сразу абстрагироваться от брюнета. Но Рику не может с кем-то враждовать, он не такой человек, он слишком миролюбивый и дружелюбный. Он старается привести мысли в порядок, возможно, они с Изуми просто не с того начали. Возможно, что это сам Нанасэ был слишком груб и раздражителен. Видя, как Иори беспокоится и сильно переживает за своего брата, как хмурится и опускает свою голову, парень понимает, что внутри тот совсем не такой, каким кажется снаружи. «Я хочу ему понравиться». — думает Рику, но после понимает, что это, наверное, нереально практически. Иори кажется ему слишком недоступным, ведь тот ведёт себя так, слово рыжик ему максимально не нравится. Хотя, наверное, он просто совсем необщительный. Рику это очень расстраивает, ему очень хотелось быть близким со всеми членами группы. Изуми действительно боится кого-то подпускать к себе, да и не видит в этом никакого смысла. У него никогда не было друзей, да они и не были ему нужны, он не искал и не нуждался в общении. Хотя, возможно, он так говорил, потому что от этого ему было действительно грустно и больно. Он многим не нравился и не нравится из-за своего такого характера, но он привык к этому. Если он будет один, так будет только лучше для всех. Но Рику такой настырный, к нему так тянет и Иори очень этого боится, боится поддаться. «Э-это его голос?.. Боже, как же он прекрасен». — Услышав пение Нанасэ, Иори теряет дар речи и застывает. По телу аж пробежались мурашки, приятная дрожь отразилась неким теплом где-то глубоко внутри. — «В жизни не слышал ничего прекраснее его пения. Прошу, не останавливайся»… В тот самый момент, Изуми Иори влюбился в голос и пение Нанасэ Рику. Все остальные члены группы, конечно же, были тоже в не меньшем изумлении, но лишь у малоэмоционального юноши так сильно колотилось сердце. Он сразу увидел в том центр их группы. Если не Рику будет их солистом, то им не удастся уйти далеко. Он без сомнений их путеводная звезда, их путь к успеху. Под угрозу всё ставит астма Нанасэ, которую он тщательно пытался скрыть. Но внимательный Иори сразу же выявил у того заболевание и очень забеспокоился. Он первый, кто узнал об этом, но по просьбе Рику удержал это в тайне, пока приступ сам того не выдал. Хоть Изуми потом и делал вид, что его волнует лишь то, что рыжик им может так только помешать, но на самом деле он исключительно лишь за него и переживал. Он неоднократно спрашивал о его самочувствии, читал нотации и контролировал его, а чтобы это не выделять, он делал ему замечания относительно его работы в группе. Рику привык к этому со временем, его иногда это жутко раздражало, и он даже злился на Иори, но даже подозревать не мог о том, что за всем этим скрывается нечто большее. Ему казалось, что Иори так вечно недоволен, потому что он действительно ни на что не годится, что только мешается. Его очень печалило это, хотелось, чтобы парень его похвалил хоть раз. Он понимал, что этого он вряд ли дождется, ведь слишком колкий на язык и грубый Изуми ни за что не уберет свои шипы.Но я чувствую твою доброту, сокрытую внутри.
Со временем Нанасэ убедился, что Иори просто построил вокруг себя эту колючую стену и не хочет никого впускать внутрь, словно боится, что ему сделают больно. А внутри он был очень чувственным, нежным, мягким и добрым. Руку точно знал это, чувствовал. Как же хотелось, чтобы он открылся ему, чтобы показал себя, а не прятался за маской своего некого «крутого» образа. «На самом деле он милый». — думал рыжеволосый и улыбался, когда видел румянец на щеках Иори. — «Хочу, чтобы он всегда так улыбался». Иногда Изуми выглядел слишком уж несчастным, печальным и Рику так сильно хотелось сделать его счастливым, поэтому он много работал, чтобы тот мог им гордиться. Но самому было до чертиков грустно от того, что парень был так холоден. Несмотря на это, Иори всё равно очень нравился Рику. Он был так счастлив, как никогда, когда Иори поверил в него. Наверное, он был первым, кто так поверил в него, это придавало столько сил. Иори был так увлечен талантом Нанасэ, что и сам не заметил, как рыжик стал его собственной путеводной звездой. У Изуми не было своей мечты, он ничего не желал. Иногда казалось, что он делает всё словно по инерции, потому что так надо, потому что он слишком ответственный. Не думая о себе и о собственных желаниях, он старается для тех, кто дорог ему. Он здесь, чтобы исполнить мечту своего брата, но теперь он одержим ещё и тем, чтобы исполнить мечту Нанасэ. Искренне хочет, чтобы все услышали голос того, чтобы все так же, как и он сам, нашли благодаря Рику свою путеводную звезду. Ему не нравится то, что Нанасэ пытается угнаться за тенью Тенна Куджо. Почему же он так не уверен в себе? Он не его тень, он сияет намного ярче, чем может себе представить. Иори поклялся сам себе, что сделает всё, чтобы Рику стал суперзвездой. Благодаря своим аналитическим способностям он непременно сделает это. Именно это стало его главной целью. Главное, чтобы Рику был счастлив и исполнил свою мечту. За всем этим, брюнет и потерялся в чувствах к этому мальчишке, сам того не ведая. Изуми, практически не спускал с рыжика глаз. Всякий раз, внутри, где-то в районе сердца, что-то сильно сжималось и кололо, когда он был рядом с ним. Он всё также не понимал, насколько он привязан и что это вовсе не просто восхищение. Рядом с Рику парень больше улыбался, краснел и терялся, что было на него совсем непохоже. Неохотно, но Иори признавал, что этот парень теперь его слабость и от этого становилось безумно тяжело. Он старался следить за своими словами, чтобы не обидеть Рику, но всё равно без колкостей не выходило, ничего не мог с собой сделать. Парень неоднократно корил себя за это и ненавидел, считал себя мерзким. «Придурок, неужели ты не можешь сказать ничего приятного?» — говорил он сам себе. Иори пытался заботиться о Нанасэ и тот вроде понимал это, но всё равно у него складывалось впечатление, что Изуми его словно ненавидит. Иногда они очень сильно ссорились, их мнения и мышление во многом расходились. Рику был слишком упрямым и спорить с ним было не самой лучшей идеей. Он очень легко поддавался эмоциям, но злился в основном только на Изуми. Его так выводило из себя, когда тот приравнивал его к ребенку снова, хотя сам таковым является. — Я не глупый! И я не ребёнок, Иори! — кричал рыжик, скалясь от злости и сжимая свои кулаки, словно ему хотелось ударить того. — Все дети так и говорят, Нанасэ-сан, — спокойно отвечал Изуми, а на его лице было лишь легкое недовольство. — Всё, что ты сейчас говоришь действительно глупость. Или ты не понимаешь? Не дорос до этого? — Ты называешь детьми всех, кто не согласен с твоим «гениальным» мнением? Но единственный ребенок здесь — это ты! Ты не всегда прав, пора бы смириться с этим! Иори это задело, он сильно нахмурился и также сжал руки в кулаки, тяжело задышав. Снова между ними разразился сильный спор. Только время уже было позднее и некому было их разнимать. — Раз ты такой взрослый, то мог бы быть умнее, а не действовать исключительно на эмоциях. Мог бы подать хороший пример тупому, мелкому школьнику. Но ты даже своё мнение обосновывать не научился. О чем с тобой разговаривать вообще? — Ах, да! Ты же у нас такой умный! Куда нам до тебя! Почему бы тебе тогда не оставить таких неисправимых идиотов и не строить собственную карьеру?! Мы же тянем тебя на дно! «Почему Нанасэ-сан говорит такие вещи? Он и правда хочет, чтобы я ушёл?» — Я никогда такого не говорил, Нанасэ-сан! — голос Иори слегка дрогнул. Он обеспокоенно смотрел на Рику, который начинал тяжело дышать. Чувство вины остро кольнуло в груди. Нет, только не это. Из-за него у их центра сейчас снова случится приступ. Почему он действительно не умеет держать язык за зубами?.. — А ты никогда не замечаешь то, что ты говоришь, — с одышкой произносит рыжеволосый. — Ты никогда не думаешь о чувствах других. Хватит строить из себя холодного парня! — Э-это не т-так! Я не строю никого. Я мыслю трезво, и ты должен это понимать. — Ты практически не хвалишь меня, только называешь бестолочью. Ты вечно недоволен. Это и есть твой трезвый взгляд? Когда ты говорил мне, что веришь в меня, что сделаешь из меня звезду, что будешь рядом, я поверил тебе и был так счастлив. Но с каждым разом я убеждаюсь в том, что я, наверное, зря всё это. Я не знаю, чего ты хочешь… Потому что я не знаю тебя. Возможно, я действительно ребенок… но лишь потому, что наивно верю твоим словам! А ты меня даже всерьёз не воспринимаешь! Я никто для тебя, да? — Веришь моим словам? Такое чувство, что ты никогда меня не слушаешь… Ты дурак? Я тебе говорил, чего хочу, и ты прекрасно меня знаешь. Ты- — Хватит!.. Как же бесишь! — Нанасэ снова начинает вскипать. Как же Иори не понимает, что он чувствует? Действительно, он никогда его не понимал, да и вряд ли задумывался о таком. Сколько бы Рику не пытался ради него, как бы не слушался его, как бы не показывал свою привязанность, Иори дальше своего носа ничего не видит. От этого парню становилось безумно больно. — Ты просто эгоист, Иори!.. Ненавижу тебя!Ты чувствуешь это?
Повисла буквально гробовая тишина. Иори отчетливо слышал своё сердцебиение, которое стало вдвое быстрее обычного. Ему было невыносимо больно, казалось, что грудь изнутри разрывает. Сердце бьётся так быстро и с таким трепетом, будто хочет сломать рёбра. От этой боли было некуда деться, хотелось только вырвать этот неистово пульсирующий орган из своей грудной клетки. Орган, который каждым своим ударом мучительно и требовательно взывал к своему хозяину, коим Иори уже давно не являлся. Ведь оно принадлежало кареглазому мальчишке, которому оно видимо было не нужно. Внутри всё словно оборвалось, разорвалось на части и охладело от этих слов. Даже не верилось, что Рику сказал ему такое. Значит, всё-таки это правда? Не просто глупые, разрушающие мысли в голове Изуми, а реальность? По щекам брюнета, одна за другой, потекли слезинки, чего он даже не заметил. Он никогда бы не сказал Нанасэ подобного, даже в гневе. А Рику, неспособный даже нагрубить кому-то, сказал… Рыжеволосый заметил слезы того. Его злость и обиду тут же как рукой сняло. Он сильно удивился и испугался, совсем растерялся. Почему Иори вдруг плачет? Рику даже стало стыдно за свои слова. Боже, как он только мог сказать ему такое? Это ведь на самом деле вовсе не так, он просто был на эмоциях. Ему было больно, и он просто хотел задеть того как-то тоже, чтобы тот тоже почувствовал, но он искренне думал, что тому будет всё равно. — Иори… — разрывает тишину он. — Я тоже… — тихо ответил брюнет. А Нанасэ поджал губы и сам чуть не дал волю слезам, ожидая от того такое же обидное в ответ. — Ненавижу себя. Тут Изуми так резко выбегает из комнаты, что рыжик, находившийся в шоке от последних слов того, даже сообразить ничего не успевает. — Иори! — кричит он, наконец понимая, что же он сейчас наделал. «Иори ненавидит себя? Но почему? За что?» — рыжик пытается понять чувства того. Он не ожидал, что такой правильный человек, вроде как всегда в себе уверенный, может так думать. Выходит, что он действительно не знает Иори и понятия не имеет, что он переживает внутри себя. А ведь если бы он постарался его узнать так же, как узнал его Иори, возможно, тот бы ему открылся. Рику хочет броситься за ним, но чувство тяжести в груди не даёт ему этого сделать. Юноша начинает сильно кашлять и задыхаться. При этом он сам больше не может сдерживать своих слёз и захлебывается в них. Ещё немного и он потеряет сознание, а ингалятор как назло находился в ящике у него в комнате. Рыжик даже припал на колени, схватившись руками за горло, судорожно пытаясь вдохнуть воздуха. К счастью это услышал Сого, который мучился от бессонницы и как раз не спал в это время. Он быстро прибежал к Нанасэ и помог ему предотвратить приступ. После, рыжик снова расплакался тому прямо в плечо и рассказал о том, что произошло у них с Иори. Теперь он совершенно не знал, что делать и куда тот ушёл, не наделает ли он глупостей. Со сумел его успокоить и убедил в том, что на утро они помирятся, точно так же, как они всегда и делали. Рику слабо верилось в это, с Иори и так было трудно, а тут ещё и такое… А такого у них никогда ещё не было. Нанасэ удалось кое-как заснуть, но спал он очень плохо, ему снились кошмары, и он всякий раз просыпался. Хорошо, что был выходной, не обязательно было рано вставать, но Рику всё равно встал до будильника и тут же поплелся на кухню. Обычно в это время на кухне всегда уже были братья Изуми. Мицуки готовил для всех завтрак, а Иори помогал ему и пил кофе. Вот и сейчас, рыжик очень надеялся, что парень будет там, и они смогут поговорить. Но когда он пришел на кухню, там оказался только Изуми старший, Иори не было. Рику решил тогда помочь Мицуки и просто дождаться того момента, когда все подтянутся. Через час все уже сидели за столом и начинали есть. Все, кроме Иори, он так и не появился. Нанасэ теперь переживает пуще прежнего и даже не знает, куда себя деть от волнения, а в рот ни кусочка не лезет. — Хей, Мицу, а где Ичи? — спрашивает Ямато, удивленный отсутствием того. — Не знаю… — По Мицуки видно, что он тоже сильно обеспокоен. — Пойду, схожу за ним. Парень поднимается из-за стола и уходит. Стучится в комнату к брату, но тот даже не отвечает. — Иори, ты там? Всё в порядке? Мы уже завтракаем. Но в ответ лишь тишина. Изуми старшего это очень сильно напрягает, и он просто заходит внутрь. Он видит, что его брат лежит на кровати, но не уверен в этом, ведь кровать у того была над письменным столом и он плохо мог разглядеть. Поэтому он сразу подходит к лестнице, забираясь к тому. — Братик, ты что спишь? Просыпайся давай. — Мицуки гладит брюнета по голове и убирает от его лица одеяло. — Я не сплю, — вяло отвечает тот и вновь натягивает на себя одеяло. — Тогда пошли завтракать. — Я не хочу. — Что? Почему? Что случилось? — Изуми старший снова начинает беспокоиться, ведь это совсем не похоже на Иори. — Ничего, просто не хочу. Ешьте без меня. — Ты не умеешь врать, Иори. Я же вижу, что ты чем-то расстроен. Поделись со старшим братом, давай. — Оставь меня, пожалуйста. Я хочу побыть один, ладно? — Младший Изуми развернулся к тому спиной, подтверждая свои слова. Сейчас ему действительно не хотелось кого-либо видеть. — Ты заболел? Вид у тебя не очень… Может дать тебе таблетку? Чай принести? — никак не мог успокоиться старший брат. — Ничего мне не нужно. Я хочу быть один, — грубо отрезал Иори и отодвинулся от того подальше. — Братик… Мицуки не хочет делать тому хуже, поэтому уходит, как его и попросили. С грустным выражением лица он возвращается на кухню и садится снова за стол. — Что с Иори? — интересуется Рику, который уже начинал тяжело дышать из-за нервов. — Он сказал, что не хочет есть… — подавленно отвечает Мицуки, начиная ковырять вилкой свой остывший омлет. — Я сначала подумал, что он заболел, но тут дело явно в другом. Он не захотел говорить со мной и сказал, что хочет побыть в одиночестве. — Ну, Иорин же всегда предпочитает одиночество. А мы такие шумные. Может он устал? Чего так переживать? — подаёт голос Тамаки, который искренне не понимает, почему они делают из мухи слона. — Это не так, Тамаки! Я прекрасно знаю своего брата. А тишина и одиночество — это абсолютно разные вещи! — Мицуки сильно раздражается. Рику молча слушает их перепалки, не решаясь вставить ни слова. Это ведь его вина, из-за него Иори теперь не хочет есть и даже видеть собственного брата. Ему было так стыдно, он так хотел бы вернуть время назад и не говорить тех ужасных слов, что причинили боль человеку, который был ему нереально дорог. Он ведь совсем не ненавидел Иори, а наоборот… — Вчера Иори очень сильно поругался с Рику, — неожиданно сказал Сого. — У Рику даже был приступ… Рыжик немного возмущённо смотрит на того, но в тоже время благодарен ему, сам бы он не решился сказать это. — Что? Из-за чего? — всполошился старший Изуми. — Рику, что у вас случилось? — Я не хочу говорить об этом, но я очень сильно обидел Иори… — тихо отвечает рыжик и смотрит куда-то под стол. Смотреть Мицуки в глаза было слишком стыдно. Некоторое время за столом все молчали, потом начали предлагать варианты того, как Рику с ним помириться, но ребята не понимали всю серьёзность ситуации. В итоге все разошлись по своим делам и на кухне остался лишь Мицуки с Рику. Оба парня очень переживали за Иори и не могли ничего делать. В конце концов, Мицуки взял поднос и понёс завтрак тому прямо в комнату, но оказалось, что после первого визита тот заперся. Мицуки не смог добиться того, чтобы парень ему открыл и вернулся обратно, став угрюмее прежнего. — Что такое? — с некой опаской спросил Нанасэ. — Он заперся… — Изуми обессиленно плюхнулся на стул и прикрыл лицо руками. Рику было даже тяжело смотреть на него, тот так переживал за брата. — Рику, я давно не видел Иори таким… Конечно были похожие случаи, он же всегда сбегает, когда ему плохо или больно. Но он раньше не абстрагировался от меня так, я всегда знал, что его тревожит и знал, как его поддержать. А сейчас… Сейчас я не знаю, что делать. — Мицуки… — Очень надеюсь, что он отойдет за выходные. Прости, если он тебе вчера наговорил чего-то, но он правда очень заботиться о тебе и хочет, как лучше для тебя. Нанасэ не успел ему ничего сказать в ответ, так как тот быстро ушел. Как бы там ни было, но оба Изуми сбегали от всех, когда им было тяжело. Чтобы хоть как-то снять напряжение, Рику мыл посуду. За это время он успел истерзать себя мыслями и чуть ли не плакал от нахлынувших чувств. Он всё ещё не понимал, как он мог сказать Иори, что ненавидит его. Как у него только язык повернулся? Хотелось убить себя за это. А ведь если бы такое Иори ему сказал, у него бы от этого сердце разорвалось. А что если именно это чувствует Изуми после каждого своего грубого слова? Может поэтому он ненавидит себя? Хоть тот и бывал иногда очень груб, но в основном он был таким хорошим. Не за что было его ненавидеть.А вот любить…
Если сам Рику не замечал за ним ничего, то чему удивляться, если Иори также не мог увидеть его чувств? Оба такие гордые, даже не могут нормально поговорить с друг другом. Но кто-то же должен сделать первый шаг. В голове рыжик постоянно прокручивал фразу Изуми о том, что раз он старше, то должен быть умнее. «Я не буду больше ждать непонятно чего! Я всё ему выскажу! Все свои чувства!» — Бросив посуду, Нанасэ решительно направился к комнате Иори, но по дороге вся решимость куда-то медленно улетучилась. Сначала он легонько стучит в дверь, а его рука дрожит. Иори же точно не откроет ему. — Иори! Открой, пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой… Но парень его игнорировал и похоже совершенно не собирался открывать. Тогда рыжик стал стучать сильнее и куда настойчивее, это было очень громко. Он добьётся своего в любом случае! — Открой сейчас же эту дверь, Изуми Иори! Иначе я её выбью! — Это было как-то слишком грубо, поэтому рыжик добавил. — Прошу, я же переживаю за тебя… Я… Сейчас задыхаться начну! Рику знал, что это немного подло, но он стал притворно кашлять, чтобы совесть Изуми не дала ему дальше игнорировать его. Так и было, услышав кашель, брюнет быстро открыл дверь, не мог он не беспокоиться. Нанасэ хотел было прошмыгнуть внутрь, на случай если тот сейчас снова закроет дверь, но юноша не дал ему этого сделать. Лицо Иори выглядело слегка помятым и было явно опухшим от слез. Он был в пижаме, с сильно растрепанными волосами и накинутым на плечи одеялом. Рику никогда ещё не видел его таким, совсем неухоженным. Изуми сильно хмурился и был явно недоволен такой уловкой. Хотя Рику не совсем врал… «Он так много плакал? Из-за меня?» — с грустью подумал Нанасэ, рассматривая парня. — С чего бы тебе волноваться о каком-то эгоисте, которого ты ненавидишь?.. — пробубнил Иори. — Со мной всё в порядке, уходи. Он собирался закрыть дверь, но рыжик подставил свою ногу и помешал этому. — Ты не эгоист, Иори… И я тебя не ненавижу! Прости меня! Я не хотел говорить такое! — выпалил он на одном дыхании, а дышать ему становилось и правда всё тяжелее. — Но сказал. — Изуми снова попытался закрыть дверь, но Рику определенно не собирался отступать. — Ногу убери, пожалуйста. — Я не уйду, пока мы не поговорим, как нормальные и взрослые люди! — Взрослые люди? — усмехнулся брюнет. — Знаю, это не про меня. Я глупый ребенок! Но ты сам говорил, что мне нужно быть умнее, раз я старше. Вот я и пытаюсь… Я очень сожалению о своих словах, правда. Прошу, давай поговорим, Иори. — Рику смотрел на него щенячьими глазками и умолял. — Ладно… — Иори не в силах противиться такому, поэтому он тяжело вздыхает и пропускает рыжика внутрь. Нанасэ бывал в комнате Иори лишь пару раз, ведь тот не любил, когда его личное пространство нарушали. Здесь было так чисто всё и аккуратно, что и неудивительно, это же Иори. Рику здесь довольно нравится, повсюду запах брюнета, а ведь от него так приятно пахло всегда. Он любил этот запах. — Ну, говори, — со всей строгостью сказал Изуми, подходя к парню. — Я слуш- Он не успевает договорить, потому что рыжик в безысходности кидается на него и крепко обнимает. — Прости меня, пожалуйста, Иори… — пролепетал он, утыкаясь в грудь Изуми. Он боялся, что сейчас расплачется и не хотел, чтобы тот видел этого. — Прости, что сделал больно тебе… Я… Я не хотел этого! Я просто был так сильно обижен и зол на тебя…не следил за тем, что говорю! Я идиот! Иори слегка теряется от неожиданных действий того и не знает, как реагировать. Ему не были неприятны прикосновения Нанасэ, а наоборот, поэтому он аккуратно приобнимает его. Он прекрасно понимал это чувство, ему оно лучше всего знакомо, иногда невозможно уследить за собственными словами. — Я думал, что тебе безразличны мои чувства, думал, что поэтому мои слова вряд ли заденут тебя… Мне т-так жаль! Если бы я мог вернуть время н-назад, я бы сказал…д-другое. — Голос Нанасэ очень сильно дрожал. Мысли в голове все путались, ему было тяжело совладать с эмоциями. Так хотелось много чего сказать, но он не знал как. Боялся. — П-пожалуйста… Не ненавидь себя, Иори. Ты не заслуживаешь такого отношения к самому себе! Ты… Т-ты такой прекрасный. Я… люблю т-тебя! Т-ты не должен к себе так относиться! Изуми слегка мял футболку на спине того. Он хотел что-то сказать, но всё никак не решался перебить парня. Хотелось только успокоить Рику, ему ведь нельзя так нервничать. Вдруг снова случится приступ? Но последние слова рыжеволосого совсем обескуражили его, заставили впасть в ступор, а сердце забиться быстрее. «Мне послышалось?» — Иори даже ушам своим не поверил сейчас. — Ч-что?.. Что ты сказал сейчас? — переспрашивает он, отстраняя рыжика и заглядывая ему в глаза, которые тот тут же отводит, в диком смущении. — Я… П-прости… Наверное, я говорю глупости. — Рику смотрел в пол, начиная сильно краснеть и нервно улыбаться. — Я… сказал, что люблю тебя. Он сам же усмехнулся своим словам. Действительно, как же глупо. Вряд ли Изуми сможет ответить ему чем-то, такому глупому ребенку, который всё только портит. — Ты, наверное, думаешь, что я дурак… И я понимаю, что скорее всего это невзаимно, но… я давно, наверное, должен был сказать тебе об этом. Я пр- Но парень не успевает договорить, его затыкают поцелуем. Сперва он даже не понимает, что произошло, но затем округляет глаза от удивления.Ты чувствуешь это?
Иори ласково придерживает его лицо руками и целует, недолго, так нежно, словно говоря — «всё хорошо». Рыжик лишь успевает слабо что-то промычать перед тем, как тот отстраняется. — П-прости… — шепчет брюнет, чувствуя, что он не имел право этого делать. Но ему так захотелось, ведь лишь один поцелуй мог сказать всё за него, вместо тысячи слов. — Прости, я… — Сделай так ещё раз… — тихо просит его Нанасэ, перебивая и осторожно касаясь запястий того. Изуми всё ещё касался его щёк ладонями, это было такое приятное прикосновение. — Ч-что? — недоумевает Иори. Рику не ждёт и делает всё сам: притягивает Изуми за воротник и впивается в его губы своими. Поцелуй был совсем неумелый, ведь до этого рыжик ещё никогда не целовался, он совсем не знал, как правильно. Но ему уже безумно нравилось, особенно делать это с Иори. Жар подступил к лицу, а дыхание сбилось, но это не останавливало. Губы Иори были такими мягкими и солеными от слез, в то время, как губы Рику были сладкими после завтрака. Даже тут они отличаются, но это ничуть не мешает им, как никогда и не мешало на самом деле. Воздух у Рику заканчивается, и они вынуждены отстраниться друг от друга, хотя они только-только вошли во вкус. Нанасэ пытается восстановить дыхание и с робкой улыбкой смотрит на брюнета. На самом деле ему понадобилось очень много смелости, но сейчас он ничуть не жалел о содеянном. — Это был мой первый поцелуй… — неловко признается он, прерывая повисшую тишину. — М-мой тоже… — Что?! — Рику искренне поражен, но при этом безумно счастлив, что для них обоих этот поцелуй стал первым. — Как так? Не может быть. — Что тебя удивляет? — Брюнет слегка недоумевает с реакции того. — П-просто… Ты такой красивый. Я всё это время был уверен, что у тебя определенно был уже кто-то… — Хах, — усмехнулся Изуми и слегка улыбнулся. — Я похож на человека способного в отношения? — Ну… — задумался рыжик. — С т-тобой сложно конечно… — Я даже не влюблялся никогда, — говорит Иори, но уже чуть тише. — До того момента, пока не встретил тебя… — Ч-чего? Что ты им-меешь в-ввиду? — Хоть Рику и догадался о смысле его слов, но до последнего не решался поверить. — Я люблю тебя, Нанасэ-сан. У рыжика тут же перехватило дыхание, он будто и забыл о том, что умеет дышать. Эти слова… Он так мечтал их услышать. — И-иори… Брюнет пользуется тем, что парень застыл в изумлении и снова целует его, в этот раз намного увереннее и со страстью. Рику отвечает ему тем же, но не может сдержаться, пускает давно напрашивающиеся слезы бежать по разгоряченным щекам. Забеспокоившись, Иори отстраняется от него и смотрит в его мокрые глаза. — Ну чего ты плачешь? — Он улыбается и ласково смахивает слезинки с лица того большими пальцами. — Не плачь, не надо… А то я тоже буду. Нанасэ тихо засмеялся и тоже погладил парня по лицу, слегка мотая головой. — Ты милый, когда плачешь, — сказал он, а в ответ лишь услышал громкое цоканье от покрасневшего Изуми. — И когда смущаешься… Не прячься от меня, Иори. Я хочу видеть тебя таким чаще, искренним. Я хочу узнать тебя. Я ведь знаю, что ты на самом деле не холодный… Я люблю тебя таким, какой ты есть, понимаешь? Я буду любить тебя любым. Но я хочу, чтобы ты был со мной настоящим, чтобы ты не боялся быть собой… И… Я очень люблю, когда ты улыбаешься. Какая же милая сейчас улыбка была на лице Рику. Иори это настолько умиляет, как и слова того, что он не может сдержать слез, его губы сами дрогнули в улыбке. Он осторожно убрал прядь рыжих волос с лица, заставляя сердце Нанасэ забиться в бешеном ритме. Во взгляде Изуми мелькнула нехарактерная для него, всегда такого серьезного и непреклонного, нежность, и, не удержавшись, Рику сам потянулся к его губам.Я чувствую это.