***
Он опять проснулся позже неё. Приподнявшись в локтях, Адриан оглядел комнату. Её здесь нет. «Хоть сейчас глаза не будет мозолить» Потянувшись в спине и размяв руки, юноша встал с постели. Комната, в которой этой ночью ему пришлось ночевать, была когда-то давно его летней комнатой, когда он приезжал к Мистеру Курту на лето. Он помнил и хранил каждое мгновение прожитое здесь. Адриан помнил, как Курт брал его с собой на охоту, для него это каждый раз было целым приключением, и даже если им так и не удавалось поймать кого-нибудь, он всегда возвращался счастливым, Адриан помнил, как будучи ещё совсем мальчишкой, они с его родителями и Куртом катались на лодках на здешней реке. Кажется, будто эти стены, также как и он, всё ещё хранят эти воспоминания и пытаются ему напомнить, как хорошо было тогда давно, когда он был ребёнком, и когда его родители были живы. Адриан погладил ладонью стол. Такой шершавый с светлыми отметинами и маленькими зарубками на ножках, которые оставлял он сам, играясь когда-то давно с ножом. Что ж, это всё он опять не скоро увидит. У него дела, работа, у него взрослая жизнь. Ему вот-вот на днях должно исполниться восемнадцать, и он полноценно войдёт во взрослую жизнь. Хотя правильно ли будет так сказать? Ведь его настолько потрепала судьба, что он уже давно вошёл во взрослую жизнь. И, как оказалось, взрослая жизнь намного скучнее. С кухни доносился звонкий хохот Курта. Уголок губ блондина приподнялся. Мужчина ведь точно также смеялся, когда они с его отцом жарко беседовали на разные темы, когда устраивали глупые дискуссии и сами же смеялись над этим. Единственная, с кем Курт в данный момент может разговаривать, — она. «Разве такая дохлая рыбешка способная рассмешить человека?» Что-то её смеха не слышно. — Доброе утро, — сухо поздоровался Адриан, но его все услышали и тут же повернулись в его сторону. — Доброе, Адриан. Присаживайся, твоя каша, наверно, остыла уже, — улыбнулся Мистер Курт. — Ничего, я и холодную съем, — блондин приземлился на стул рядом с Маринетт. Она ничего не сказала, не поздоровалась, даже не кивнула, как это было вчера. Просто смотрела в свою тарелку и соскребала последние остатки своей каши. Может даже хорошо, что она молчит? Обычно стоит ей открыть рот, как это плохо заканчивается. — Адриан, тебе стоит следовать туда, где недавно успела побывать Алия. Мадам Грейс сказала, что она останавливалась у семейства Куффенов на днях. — Только не на свадьбу… — простонал Агрест. — Ты же знаешь Мадам Грейс. Так что лучше останься у неё на день свадьбы. — Что за свадьба? — вмешалась Маринетт. Девушка собрала посуду после завтрака и поставила в раковину. Всё-таки стоит отблагодарить доброго хозяина за гостеприимство, а помыть посуду это меньшее, что она могла сделать. — Да все об этом только и говорят! — закатил глаза Адриан, напрочь позабыв о том, что ему вообще-то нет никакого смысла ей что-то рассказывать. — Арчибальд Грейс женится на дочери баронессы! — Многие мечтают попасть на торжество в поместье Куффенов, — Мистер Курт попытался урезонить парня. Он ведь, как никто другой, знает какой буйный и необузданный нрав имеет Адриан. — Мне такие почести ни к чему, — буркнул блондин. Он на удивление быстро справился со своей порцией и, без капли зазрения, пихнул тарелку прямо в руки девушки, от чего Маринетт едва ли не выронила посуду из рук. Его пренебрежительное поведение по отношению к ней было для Мистера Курта неподобающим, но сказать что-либо Адриану он не решился. Да и станет ли своевольный парень слушать старших? Нет, конечно. — Тебе придётся туда поехать, — голос мужчины звучал утвердительно и не требовал никаких возражений. Но Адриан и не пытался что-то возразить, ему легче притвориться послушным щенком и выполнить глупые требования, чтобы потом просто сбежать. — Только Мадам Грейс тебе сможет указать дальнейший путь в поисках Алии. — Ладно… — вздохнул юноша. Он повернулся и через плечо негромко обратился к девушке. — Идём. Чем раньше мы там появимся, тем быстрее уедем. Он вышел из кухни, громко топая ногами по полу, который и без него прилично скрипел. Адриан ненавидел все эти пышные праздники, которые отмечают чуть ли не все члены клана. Семейство Куффенов весьма влиятельное в клане, а значит, что их семейный праздник будут отмечать все, кто их знает (а именно большие и мелкие преступники на подчинении предводителей). Адриан хорошо помнил, как он с родителями побывал на дне рождении старшего сына Куффенов. Мистер и Миссис Куффен устроили большой праздник, было много гостей, большой танцевальный зал, много закусок и воздушных шариков. Адриан ни разу не был счастлив. Он ненавидел большие праздники, на которых собираются целые толпы. Он не любит находиться среди людей. Они были повсюду, они часто обращались к нему, и ему постоянно хотелось просто сбежать и остаться в одиночестве. И вот теперь ему снова придётся это всё терпеть, но в этот раз нет родителей способных его поддержать и успокоить. Теперь у него нет никого.***
— Спасибо за всё, Мистер Курт, — монотонно пробормотала Маринетт и пусть холодно, но улыбнулась мужчине. Курт стоял на крыльце, облокотившись об стену, он улыбнулся ей в ответ и поднял руку в знак прощания. — Будь осторожней, Адриан, — прошептал он, наблюдая за тем, как Адриан и Маринетт садятся в машину. Машина выехала с маленького дворика и, посигналив пару раз на прощание, скрылась за углом. Маринетт была в неком предвкушении. Ей предстоит побывать на свадьбе баронессы и к тому же ещё и непростой семьи. Конечно ей не в первой присутствовать в богатом доме на торжестве, но в этот раз это будет необычная семья напыщенных богачей. По крайней мере в её понимании не вязался образ избалованных новобрачных с кланом. Между ними снова повисло молчание. Глубокое и долгое. Никто не хотел быть первым, кто прервёт его, хотя у обоих было достаточно вопросов друг к другу. Маринетт настолько сильно сжимала кулаки, что кончики её ногтей начали оставлять маленькие царапины на ладони. Девушка пыталась себя успокоить. «Что со мной?» Обычно она всегда была равнодушной, и сама её жизнь была просто скучным фильмом в замедленном ритме. Она никогда не чувствовала волнения, страха, восхищения, интереса и уж тем более тревоги. А сейчас всё изменилось вновь. Она не просто узнает о мире, в котором вырос Адриан. Она погрузиться в этот мир с головой и проведёт в нём свои последние дни жизни. Было настолько странно и невероятно понимать, что люди совсем не похожи друг на друга, как об этом говорят на уроках. Нет. Люди делятся на тех, кого приняло безжалостное общество и на тех, кого оно отвергло. И если жизнь первых была каждый день одинаковой и муторной, то вторые проводили дни в постоянном риске и окружали себя собственным измерением, где существовали только такие, как они. И вот теперь она, словно из другой вселенной, переходит к новой, чужой жизни. Если бы ей об этом кто-то сказал ещё неделю назад, то она и слушать бы даже не стала. Повернувшись к Адриану лицом, Маринетт не заметила как её губы расползаются в разные стороны настолько широко, что щёки начали болеть. Она впервые улыбается не как человек. Она впервые чувствует настоящую себя. Даже если это её плохая сторона. Ну и что? Теперь она чувствует, кем должна быть. Какой она должна быть. Странной? Нет, это слово больше неуместно. Ненормальной, безумной. Адриан замечает на себе её взгляд, но смотреть на неё он не может, даже если бы захотел. Но мельком он бросил на неё короткий взгляд. И ему точно не понравилось то, что он увидел. «Она бешеная?» Настолько безумными ему показались её взгляд и улыбка. В клане он встречал много безумцев, которые получали неземное удовольствие от чьих-то страданий и криков. Но они не шли ни в какое сравнение с ней. Она была ещё безумней их. Он всегда считал её просто надменной принцессой, которая вела себя так холодно со всем и всеми, потому что ставила себя превыше всего. А оказывается причина была не в этом? — Ты… — Адриан, позабыв обо всём, поворачивается к ней лицом. В рту пересохло, и руки инстинктивно сжали руль, мускулы лица напряглись. Он смотрел на неё и не видел вокруг больше ничего. Только её лицо. Ненормальное, шизанутое, может даже страшное. Но такое… прекрасное. Широко распахнутые глаза смотрели на него, холод в них плескался вперемешку с безумным счастьем и удовольствием. А широкая улыбка открывала вид на белые сомкнутые челюсти, клыки выделялись из общей гаммы всех зубов настолько, что он мог поклясться, будто видел как они разрывали свою добычу на части. Безжалостно, грубо, но прекрасно. Мари резко вышла из своего необычного состояния, увидев то ли испуганное, то ли счастливое лицо Агреста. В голове будто выключателем щёлкнули, и она снова включила свой разум. Встряхнув головой и впервые за долгий промежуток времени моргнув, она схватилась рукой за куртку Адриана. — Следи за дорогой! — другой рукой она повернула голову блондина в сторону лобового стекла. Перед ними одна иномарка в последнюю секунду успела отскочить в сторону с громким сигналом, а большая фура промчалась в паре сантиметров от боковой стороны их машины. Адриан быстро, как только мог, развернул руль и направил машину на другую дорожную полосу, где они и должны были быть. Маринетт тяжело дышала, не в силах успокоить дыхание от нахлынувшего чувства адреналина по всему телу. Было страшно, но… приятно. Да, такое она тоже чувствует впервые: удовольствие от собственного страха. Девушка повернулась к блондину, тот тоже был весьма напряжён. Он постоянно двигал руками на руле, открывал рот, чтобы вздохнуть, и иногда бил себя кулаком в грудь, пытаясь успокоить. — Прости… — прошептала брюнетка. Он повернулся к ней, но в этот раз действительно только на секунду. И снова переключился на дорогу. — Что с тобой было? — холодным и грубым голосом спросил парень. — Я не знаю, — честно призналась девушка. — Это впервые. Юноша ничего не ответил. И больше не хотел ничего ей говорить. Слишком всё странно. Ему надо это обдумать. Адриан встряхнул головой и провёл пальцами по волосам. Он дёргал и оттягивал волосы, пытаясь себя заставить забыть об этом инциденте. Но это было невозможно. Только не теперь. Голова разрывалась от догадок и непонятных эмоций. Она вызывала в нём странные… чувства, наверное. То ли страх, то ли тревогу, то ли счастье. Что это было, он понять не мог. Хотя хотел бы. Маринетт в это время тоже не была спокойно. Сердце колотилось, силясь вырваться из груди. Она ощущала внутри что-то новое, инородное. Как будто другую себя, которую она в первые за свои шестнадцать лет проявила. Она была безумной? Девушка приложила ладонь к сердцу. «Это моё сердце или теперь её?» А кто она? «Другая я?» Девушка боялась, что может себя не контролировать и навредить кому-то. Да хотя бы Адриану. Да, она не считала его идеалом или нормальным человеком, но ведь вредить ему собой она не собиралась. Он может стать тем, кто избавит её от этой бессмысленной жизни. Они проехали в полном молчании полдня. Никто не хотел поднимать ни одну тему. Потому что каждый понимал, что разговор может зайти в совсем нелёгкую для каждого из них тему. Адриан смотрел на дорогу и бросал в её адрес слова лишь изредка и то, только по необходимости. А Маринетт просто кивала или мычала в ответ. Гораздо легче было просто молчать. Любое слово падало тяжёлым грузом на плечи. Ближе к вечеру они снова подъехали к очередному городу. Но это уже не был тот тихий мирный городок, это был пусть и не мегаполис, но достаточно крупный город. Уже больше похожий на тот, в котором жила Маринетт. Разве что он был не таким серым из-за открытых местностей и зелёных парков. Во всех окнах, витражах театров, в каждой луже отражалось предзакатное солнце. Небо окрасилось в яркую палитру цветов. Девушка каждой клеточкой тела чувствовала красоту, те самые бабочки, про которые многие такого напридумывали, запорхали внутри. Те самые чувства и эмоции за этот день снова в ней ожили. Пусть слабые, пусть всего на пару минут, пусть совсем чуть-чуть, но они появились. Мари была рада даже таким мимолётным мгновениям, благодаря которым могла ощущать себя. Но если быть честной, то не настолько достоверно себя ощущать как при этом странном припадке утром. Но хватит о грустном! Город был прямо здесь и сейчас и весь перед ней. Только руки стоит протянуть, и она сможет пощупать эту атмосферу. Они ещё какое-то время колесили по широким улицам города, как вдруг выехали на протяжённую трассу, и уже через несколько минут вдалеке появился роскошный дом. Даже не так, домище! Огромный особняк, окружённый чугунным забором и красивыми расписными воротами, старинными фонарями. За воротами по подстриженные кусты обливались струями воды, с помощью девушек в красивых чёрно-белых рабочих костюмчиках. Седовласый мужчина в строгом костюме открыл перед ними дверь, когда они поднялись по широким каменным ступеням. В вестибюле уже стояли незнакомые для Маринетт люди. Это были мужчина и женщина преклонного возраста в красивых, дорогих костюмах, у женщины волосы были уложены в элегантную прическу, в некоторых местах проглядывали седые локоны, рядом с ними стояла девушка немного постарше Маринетт, у неё были длинные угольные волосы немного подкрашенные на кончиках в яркий фиолетовый цвет. Девушка прятала своё лицо под свисающей чёлкой, это напомнило Мари о Натаниэле. А за ними, облокотившись об лестницу, стоял молодой парень, похоже что одного возраста с Адрианом. Он был одет небрежно, особенно по сравнению с остальными хозяевами дома, незаправленная рубашка, кольца на пальцах, подкрашенные ногти и гитара за спиной. Юноша особо не смотрел в сторону гостей. Но когда он поднял глаза на девушку, она почувствовала, как его глаза греют её, стало немного душно и жарковато под его взглядом, а щёки почему-то и вовсе стали горячими. — Добро пожаловать, — пропел своим голосом мужчина. Он улыбнулся и развёл руки в стороны. — Адриан, как давно я тебя не видел! Вижу, ты сегодня с дамой. — Филипп, прекрати! Не позорь нас, — женщина рядом с ним, видимо его жена, передёрнула мужа. Она была одета с иголочки и более соответствующе этикету, даже больше чем её супруг. А вот их дети были более скромными в одежде. Однако Мари заметила, что девушка справа от женщины постоянно отводит глаза в сторону и теребит пальцами край своего платья, она часто поправляет его у себя на плечах. Складывалось ощущение, что ей не нравится то во что она одета. — Мисс, добро пожаловать в поместье Куффенов, — женщина обратилась к Маринетт. Брюнетка тут же перевела на неё взгляд. Женщина брезгливо посмотрела в глаза девушки и наморщила свой припудренный носик. — Где ты её откопал, Адриан? — возмущённо спросила она. — Я думала, родители оставили тебя с невестой, я вот о своих детях забочусь,— женщина погладила длинноволосую девушку рядом с собой и с притворно счастливой улыбкой посмотрела на объект своего обожания. — Это моя дочь Джулека, идеальная девочка, она станет прекрасной женой. — Меня, если ты не в курсе, — дама вновь взглянула на Маринетт. — Зовут Анарка Куффен. Но тебе позволено называть меня исключительно Миссис Куффен. Маринетт не нравился тот тон, с которым женщина обращалась к ней. Эх, знала бы она с кем сейчас разговаривает. Стоит Мари сказать кто её родители, как эта высокомерная особа тут же будет у неё в ногах ковром стелиться. «Жаль, что я лишена такого удовольствия» — Лука, — дама обратилась к парню, всё ещё стоявшему у лестницы позади своей семьи. — Проводи наших гостей в их комнату. Этот самый Лука с недовольным вздохом встал прямо и, посмотрев в сторону Адриана и Маринетт как-то холодно и даже злобно, молча пошёл вверх по лестнице. Адриан двинулся следом. Мари заметила, как сильно он напрягся, снова это недовольное выражение лица и сжатые кулаки. Их «проводник» тоже не отличался особым дружелюбием, Лука иногда просматривал за ними из-за плеча и чаще всего этот взгляд был направлен на Адриана, нежели на неё. И это тоже был далеко не добрый знак. Маринетт и раньше с родителями посещала дорогие дома. Так что её особо не поражала изысканность мебели или картин в золотых рамах. Всё это есть в каждом дорогом особняке, один и тот же декор. Ничего не меняется. Но теперь, пройдя путь первых эмоций и чувств, она начала по-другому смотреть на вещи, так что каждая мелкая деталь, завиток на портрете, маленький бант на шторах, всё-всё теперь имело другой вид. Их сопроводили в довольно просторную комнату. Большая двуспальная кровать с золотым изголовьем, красные шторы, обивки кресел и стульев, даже постельное бельё красное. Пол из белых плит с изумрудными прослойками, белые стены с витиеватыми золотыми узорами. Поистине королевское ложе. Собственная ванная, будуар и гардероб. — До сих пор таскаешься из города в город? — Маринетт повернулась на этот грубый голос, отдающий басом. — А ты всё ещё живёшь под юбкой у мамаши? — Адриан ответил колким замечанием. Между парнями повисло молчание, довольно неприятное. Маринетт видела, как они прожигали друг друга взглядом, с каким омерзением смотрели друг на друга. Ещё бы секунда и они разорвали друг друга прямо у неё на глазах. — Ладно, мне всё равно, — Лука закатил глаза. — А вы, Мисс, устраивайтесь поудобней. — он дерзко улыбнулся и щёлкнул пальцами. — Плохо, что мы здесь остаёмся, — сказал Адриан, как только дверь за Лукой закрылась. Он всё ещё смотрел на то место, где ещё секунду назад стоял Лука, он всё ещё напряжённо сводил брови к переносице и не желал смотреть на девушку. — Почему? — Маринетт прошла в центр их комнаты и оглядела всё, что могло попасть в поле зрения. — Потому что поместье Куффенов — улей для членов клана, особенно в день свадьбы, — он повернулся к ней и смотрел уже не злобно, а с неким беспокойством. — Теперь ты станешь желанной жертвой для всех нас.