***
— Какого хуя? — спрашивает Рейнор. — Ты сваливаешь?! — Ага. Не поминайте лихом. И состряпайте приличную личность.***
Билли никогда не метил в супергерои. Зато он был упорным парнем. Восемь лет зализывания ран и одержимостью судьбой жены, это сраное дело с Мэллори — единственное, что держало его в гадком котле супергеройских разборок. И вот он, как заправский детектив, узнал разгадку задачи. Всё. Бекка жива, более-менее счастлива, воспитывает (не их) сына. Конец. Он прощается с Молоком Матери, обнимает его милейшую дочь и получает пару ядовитых фраз в спину от Моники, на которые только улыбается. Благословляет Кимико с Французом. Расставаться с Хьюи сложнее всего. — Вот и всё… — Ты втянул меня в это, — перебивает пацан. — Приехал в своей тачке, сделал из меня что-то типа гангстера, а теперь, когда мы, все мы, по уши в этом дерьме, собираешь свои манатки и укатываешь в розовый закат. — Не-а, Хьюи. Мы раскопали столько дерьма на них, засыпали федералов столькими доказательствами, что нас должны боготворить вместо этих накачанных стероидами младенцев. Свою норму ответственных граждан перевыполнили. Больше играться с этим дерьмом я не хочу. Ты — как знаешь. Удачи с Энни. Билли надеется, что у них всё будет хорошо. И они никогда больше не встретятся.***
ФБР, конечно, мерзкие ребята, но какой-то прок от них есть. Благодаря Сьюзен его засовывают в Программу Защиты Свидетелей, выписывают новые документы и отправляют в Миссисипи в максимально коротки сроки. Его новая квартира заставлена какой-то дешевой фигней, типа статуэток за пять баксов и перечницы в виде перца, окна выходят на кирпичную стену, а работу в Джэксоне хер найдёшь. Поэтому он идёт учиться. На медика.***
Бекка приходит на его импровизированный выпускной одиночки непрошеной гостьей. Бармен неодобрительно на них посматривает. Виски в бутылке заканчивается — это не одобряет Билл. Она так прекрасна в своём пошитом по фигуре брючном костюме и высоких туфлях, что новая порция виски даёт в голову в два раза сильнее. И разрывает сердце. Бекка кусает губы. Нервно сжимает клатч. Присаживается напротив. — Билли… — Лео, — поправляет он. Они затихают. Он мысленно объявляет минуту молчания их счастливой истории. — Миссис Патриот, вы что-то хотели? — Такого я не рассчитывала, Билли. — Лео! — Такого не предполагала. И поэтому хочу извиниться. Он хочет её спросить, что было не так в их браке, что она изменила ему. Неужели недолюбил? Хочет спросить, почему ничего не рассказала. Неужели не доверяла? Спросить, почему не разрешила ему воспитывать их сына. Ведь её ребёнок — плевать, от кого — и его ребёнок тоже. Это истина. Неужели усомнилась? Наверное, она могла ответить на эти вопросы с десяток лет назад. Билли кладёт тяжелую руку на её хрупкое плечо: — Удачи. Бекка уезжает.***
Аэрофобия в условиях космоса — очень херовая болезнь, но и дальше оставаться на этой хуевой планете сил нет, поэтому Билли решает перетерпеть пытку в туалете. План почти удаётся, пока какая-то назойливая особь не вытаскивает его оттуда и не приволакивает к сидениям, брызгая слюной в лицо о безопасности. Бутчер валится на сидения рядом с каким-то побитым (жизнью и кулаками) типом и предупреждает: — Я облюю тебя. Его фобия прогрессирует с сообщением от капитана Пайка о готовности ко взлёту, и Билли начинает тарабарить какую-то фигню о вспышках на Солнце и андорианском лишае случайному попутчику. Сосед не слишком-то рад, но отвечает ему, и разговор помогает немного унять панику. — У меня жена отобрала всё на этой проклятой планете после развода. Кости вот оставила. Они распивают одну флягу на двоих. (Ничто так не сплачивает людей, как алкоголь.) — Джим Кирк, — салютует ему сосед. — Маккой. Леонард Маккой. Лео надеется, что в космосе ему будет лучше, чем Билли на Земле.