ordinary

Шел дождь. Гарри всё пытался устроиться головой на животе Драко, но это у него плохо получалось - его парень явно похудел за последние три месяца, и выпирающие кости были не лучшей подушкой. Клиническая депрессия еще не до того доведет, хаха. Они либо шутили и поставленном Драко диагнозе, либо вообще не разговаривали об этом. Они были близки, безусловно, но на некоторые темы было табу. О родителях Драко, например. Или о глубоком детстве Гарри. И не только потому что им не хотелось говорить об этом, но слишком уж был вероятен вариант срыва, выплеска, которого боялись оба. Они пока не могли показывать друг другу свои глубокие страхи, болезненные, словно нарывающие язвы воспоминания. Не хотелось вытаскивать - мерзкое копошащееся где-то на дне - наружу. Гарри держал руку Драко, по очереди нажимая на подушечки пальцев ногтем, оставляя тут же исчезающие красноватые лунки. Не акупунктура, конечно, но Драко это успокаивало, он знал. Драко похмыкал, переворачивая страницу книги, и Гарри наблюдая за его выразительным узким лицом почувствовал, как дернулся член. - Что-то смешное? - Не для тебя, Поттер. Гарри бесил, а иногда и обижал этот снисходительный тон, словно Драко считал его низшим сортом. Это было не так, конечно, и он даже привык к этим уколам за то время, что они жили вместе. За окном дождь зарядил сильнее, и Малфой отложил книгу, сжимая в ответ его огрубевшую ладонь. Между бровями залегла складка. - Я люблю тебя. Гарри ухмыльнулся, за что получил щелчок в лоб, и подтянувшись на руках, поцеловал его в щеку. - Я тоже люблю тебя. Очень сильно. Таких вечеров у них набралось уже больше сотни, а то и двух, но каждый раз Гарри мечтал остановить время, и пусть бы они вечно оставались в этом уютном вакууме, их собственной капсуле вне границ времени и пространства. Пусть бы.