Часть 1
11 августа 2019 г. в 21:37
Небо было пасмурным. Облака отдавали свой зеленый оттенок радиационных испарений земле, придавая каждой живой клеточке болезненный вид. Теперь над городом висят только такие тучи. Свинцовые, затянувшие город до краев горизонта, давящие и удушающие. Брошенные машины с выбитыми стеклами источали запах гниющей плоти. Следы крови от насильно вытащенных из автомобилей тел исполосовали всю проезжую часть.
Первая радиоактивная вспышка на Солнце пришлась на канун Рождества. В те дни люди, окрыленные духом Рождества, выбирались на морозный воздух Нью-Йорка объявляя охоту на подарки, не подозревая, что охоту уже объявили на них.
Та крупица выживших, что осталась кочевать и доживать свой короткий век, считала, что больше всего повезло тем, кто сдох при первой вспышке.
Им не пришлось видеть искаженные радиацией, мутацией и смертью лица любимых, пытающихся сожрать их. Им не пришлось метать ножи, швырять тарелки, бросаться чем угодно и уползать в страхе от собственной матери, чья челюсть отвалилась пару дней назад из-за гниения, а глаз свисал на тонких сосудах до самого подбородка.
Они не застали вторую вспышку. А затем еще одну. И еще.
Адский зной двух вспышек спалил часть восставших из мертвых, сгнивших и убитых, но они все еще главенствовали в этом мире, и людям, их жалкой оставшейся, напуганной и раненной части, приходилось прятаться и охотиться, чтобы выжить. После второй вспышки радиации стало так много, что она окутала не только землю смогом, но и поднялась в облака зеленым маревом, тошнотворно давящим на разум. Планета пыталась бороться с вирусом, но не справлялась, находясь в агонии.
Дерек жил в трейлерном парке после первой вспышки, иногда делая быстрые вылазки в город, как сейчас. После первой вспышки люди, оставшиеся, к их большому сожалению, живыми, слишком боялись двинуться с места и бежать, отсиживаясь в машинах, тратя бензин на то, чтобы согреться, а не уехать куда-нибудь подальше. Некоторые даже опорожнялись прямо в машине, настолько были окованы страхом и желанием выжить.
Конечно, они и не догадывались, что каждая вспышка делает зомби сильнее. Конечно, до них не доходило, что эти твари вырвут дверь машины, а затем вырвут им все органы и сожрут их, пока их мозг еще не прекратил работать.
Конечно.
Дерек фыркнул, дернув плечами, открывая машину за машиной, проверяя полноту бака и сливая крошечные остатки бензина в канистру. Однажды он не ел неделю, и ему пришлось питаться «Твинкис», выдернутыми из руки ребенка. Рука была единственной его частью, оставшейся в машине. Дерек не хотел об этом вспоминать.
Никто не имел понятия, почему лишь часть населения подвергается изменению на генетическом уровне, пока вторая лишь испытывает недомогание. В самом начале, в то Рождество, когда все прятались в еще полных офисных зданиях, греясь от костра сжигаемых документов, Дерек находился с людьми, не имея понятия, будет ли ему безопаснее в одиночестве. Он видел, как люди буквально рвали на себе волосы от головной боли, возникшей вследствие радиации. Их рвало остатками протухшей еды, они испытывали жар, бились в агонии и медленно умирали.
Дерек оставил их на этом этапе. Сказал, что поищет еды в соседнем магазине, и не вернулся.
Путаясь в воспоминаниях, словно муха в паутине, Дерек и не заметил, как обошел уже тринадцать или четырнадцать машин и наполнил больше половины канистры бензином. Когда наступил закат, Дерек выпотрошил все запасы из продуктового магазина на углу и раздобыл протухшее мясо. Может быть, оно станет немного лучше, будучи приготовленным на гриле, который Дерек нашел совсем недавно.
Когда окончательно стемнело, он вернулся в трейлерный парк, пожарил отвратительное мясо, воняющее хуже тварей или останков людей, а затем съел его, рыча от недовольства и мерзости. Слава вспышкам на Солнце, у него осталась маленькая пачка Cheetos с вылазки на прошлой неделе. Этот вечер, определенно, хорош.
Он заснул ближе к полуночи, смотря на светящиеся синим в темноте электронные часы и подумал, что было бы здорово, если бы рядом был хоть кто-нибудь живой.
На следующий день Дерек занялся перестановкой трейлеров. Ночью ему показалось, что он слышал знакомое кряхтение зубов, постанывание и мычание сквозь оставшиеся куски кожи. Дерека передернуло, и с рассветом от стал передвигать местами трейлеры, чтобы они образовали некий лабиринт. Достаточно простой для оборотня — слишком сложный для зомби, чьи мозги выпали по дороге сюда.
Таскать трейлеры было тяжело, и палящее солнце нисколько не помогало в процессе. Уже к следующему закату, абсолютно идентичному вчерашнему, Дерек выбился из сил, думая, что усложнит систему завтра.
На что теперь похожа его жизнь? Чертова радиация забрала у него все состояние, ведь теперь нечего было купить, а даже если бы было что, то никто в здравом уме не будет стоять на улице двадцать четыре часа в сутки и ждать, пока придет покупатель. Дерек лишь таскает чертовы трейлеры, будто они весят не тридцать с лишним тонн, рычит и ругается на них, иногда выходя из себя и запуская когти прямо в металл.
Он сидит на ступеньках трейлера, на бумажном календаре за 2015-й год высчитывая дату следующего полнолуния, не замечая, как начинает темнеть. Он старается не думать о семье, но в такие тихие вечера, когда небо вдруг очищается и становится видно звезды, Дерек не может не думать о Лоре и Коре. О том, как они садились вечером на заднем дворе на плетеные кресла и смотрели на звезды, пока сон не подкрадется к ним сзади, украв их в свои объятья на всю ночь.
Дерек был в Нью-Йорке, в своем офисе, когда небо стало белым, словно снег, искрящимся тысячами ледяных звезд, а затем Землю окатила волна жара.
Волк внутри Дерека буквально сошел с ума, вырываясь на свободу и порываясь бежать отсюда домой, к семье, что сейчас кажется лишь глупой верой в Санту или зубную фею. Дерек никогда не доберется через всю Америку к семье живым.
Ему пришлось выпрыгнуть с восьмого этажа в чертов мусорный бак, потому что, как оказалось, в его уже бывшем доме кроме него было около шестидесяти гребанных зомби. Дерек сунул в рюкзак самое необходимое и просто бросился из окна, как гребанный самоубийца, чем он ни черта не гордится.
Отлежавшись в промерзшем мусоре трое суток, восстанавливаясь, Дерек выбрался оттуда на еще тогда полную испуганных людей и зомби улицу, а затем прятался в узких проходах, заброшенных магазинах, свалках и даже в ящике для почты. Тоже не большой повод для гордости, но что бы вы сделали, будучи окруженным огромным количеством людей с отвалившимися лицами? Так-то.
Дерек вспоминает все это сейчас, в середине июля, потому что он не хочет гадать, живы ли Лора или Кора. Жива ли мама. Жив ли хоть кто-нибудь из тех, кого он знал. Он буквально заставляет себя вспоминать все те ужасы, что творились в мире, чтобы надежда даже не думала возрождаться в его душе. Там должно быть только выживание. И ничего больше.
Дерек засыпает в кресле, пытаясь настроить радио. Он просыпается посреди ночи с криком, после чего устало трет глаза и рычит сам на себя, перебираясь на влажную и грязную двуспальную кровать в конце трейлера и проваливаясь в кошмарные сны снова. Мысль о том, что он больше никогда не заснет спокойно, не покидала его головы еще несколько минут, пока цикады не усыпили его.
Утро было пасмурным и серым. Радиация зеленым скопом висела на горизонте, и, если постараться, можно притвориться, что его не существует. Дерек залил овсяные хлопья апельсиновым соком и сунул ложку в рот, поморщившись. Отвратительно. Все, чего он хотел сегодня — это свежее молоко, широкую кровать и объятий мамы.
Натянув кожанку и грубые ботинки, Дерек разорвал еще одну дырку на штанах, пытаясь сделать ее края более аккуратными и ближе к колену. Будто так и задумано. Будто кто-то увидит его и осудит за внешний вид.
Вчера он, перелезая забор, не заметил колючую проволоку внизу и приземлился прямо в нее, разорвав эти джинсы. Он нашел их в багажнике одной из машин и, черт подери, они сидели идеально. Одно из лучших приобретений Дерека, серьезно.
Сегодня он решил зайти дальше, надеясь вернуться в трейлерный парк только к полуночи. Он собирался пересечь центральный парк, а затем поискать что-нибудь на главной свалке, где точно не должно было оказаться зомби. Чаще всего они ходили возле тех мест, где были их людские ипостаси в момент одной из вспышек, так что большинство из них находятся в торговых центрах, домах, на ярмарках или же в машинах. Они кружат или просто стоят, не шелохнувшись, пока не учуят запах. И тогда… Тогда лучше бежать со всех ног как можно дальше, потому что они не остановятся. Они будут бежать за тобой, пока не загонят тебя в угол. Пока ты не выбьешься из сил и не позволишь трем или четырем пальцам с отросшими когтями медленно сдирать с себя мясо и выдавливать глаза. Пока ты не позволишь себя сожрать.
Снова машины. Снова бензин для двигателя. Снова магазины. Снова стухшие продукты. Снова хлопья и гребанный апельсиновый сок.
Дерек натыкается на четырех тварей, но ему удается проскочить незамеченным, ловко прыгая за забор и исчезая в мусорном контейнере.
Дереку также удается найти заброшенный дом, где в хранилище еще осталось немного воды, и он принимает ледяной душ, забирая бритву, гель и шампунь и даже найдя три зубных пасты.
Он возвращается домой в три часа ночи грозясь нарваться на радиоактивный ливень, и ему приходится бежать быстрее, потому что последний из них заставил его потерять добрую половину волос на голове. Хорошо, что они отросли снова, иначе Дерек бы покончил жизнь самоубийством.
Он добегает до своего лабиринта, быстро заворачивая под навес, направо, затем налево, еще раз налево, круг и…
Какого черта?
Дерек отшатнулся и рыкнул, когда увидел тело. Вернее, судя по запаху почти выветрившегося парфюма, пота и страха, это был человек. Живой человек.
Человек, пытающийся его ломом выломать его дверь в его трейлер.
— Какого черта? — прорычал Дерек вслух, и парень взвизгнул, обернувшись и отскочив с лестницы.
— Ты кто такой?! — проорал парень, не убирая лом и держа его в боевой готовности.
— Владелец этого трейлера, — Дерек не выглядел впечатленным, вздернув бровь в недоумении.
— Серьезно что ли? Еще остались владельцы чего-либо? — он фыркнул и закатил глаза. Уже через секунду их борьбы взглядов парень обернулся и снова продолжил ковырять дверь.
— Я предупредил один раз. Это мой трейлер. Либо ты проваливаешь сам, либо вместе с этим ломом в заднице, — прорычал Дерек, оказавшись у парня за спиной.
Тот снова взвизгнул, и лом легко покинул его влажные ладони и скользнул под лестницу.
— Чувак, здесь нет ничего, что принад… — парень злобно сверлил его темными глазами, сжав пухлые губы в тонкую ниточку и буквально выплевывая слова.
Дерек заткнул ему рот рукой, прислушиваясь. Он слышал их. Он слышал этот скрежет зубов и хруст неровно сбитых костей. Слышал, как отвалившееся сгнившее мясо телепалось по асфальту, оставляя след из протухшей крови.
Злой прищур в секунду сменился древним страхом, и Дерек услышал, как быстро стало биться чужое сердце. Он смотрел в темные глаза и прижал руку ко рту сильнее, чувствуя, что парень собирается что-то сказать. Зомби были далеко, дальше, чем их мог бы услышать человек, и дальше, чем они могли почуять свою жертву, но такие крики могли привлечь их внимание.
Когда звуки стали отдаляться, Дерек отнял ставшую горячей ладонь от чужого рта и вздернул брови в ожидании, отходя на шаг назад и складывая руки на груди.
— У тебя есть оружие? — тихо проговорил парень, после чего прочистил горло. Кажется, он тоже давно не говорил хоть с кем-то живым.
— Нет, — отвечает Дерек просто. В этой ситуации оружие будет только мешать ему. Привлекать внимание звуками, запахами. Он может защитить себя и без оружия, если это интересует парня.
— И как ты выживаешь? — также тихо спрашивает он, обнимая себя и чуть хмурясь. Дерек чувствует запах боли и крови.
— Тебя ранили? Ты заражен? — спрашивает Дерек. Что ж, он хотел бы быть более вежливым, но, к сожалению, сейчас возможность человека обернуться ходячим мертвецом куда важнее, чем чертовы манеры.
— Меня ранили. Но я не заражен, — ответил тот мягко, ухмыльнувшись. — Это был почти несчастный случай. Я был на той стороне парка, нашел девушку, и она, увидев меня, подумала, что я зомби и пырнула ножом. Знаешь такой, для чистки овощей, — парень показал маленький размер ножа на пальцах, и Дерек кивнул.
— Что ты хотел в моем трейлере? — спросил Дерек, ковыряя ботинком гравий, сдвигая камушки с одного места на другое.
— Еды… Может быть, оружия? Одежды? Что-нибудь, что могло бы помочь мне продержаться еще день. Может, я думал найти кого-то посильнее меня, чтобы мы могли объединиться? — его тон вопросительный и мягкий, и Дерек поднимает неверяще бровь. Пацан только что угрожал ему ломом, а сейчас пытается подружиться. Очаровательно.
— И зачем мне обуза, которая явно слабее меня? — спросил Дерек, спустя минуту раздумий.
— Я слабее тебя физически, дружище, но ты явно уступаешь мне в интеллекте, — он усмехается, тоже складывая руки на груди.
Они отвлекаются на шум грома на горизонте и чувствуют первые капли дождя. Кожу жжет, и они оба заходят под небольшой навес над крошечной лестницей. Радиация никого не щадит.
— Ты правда думаешь, что мне в нынешнем мире пригодится высокий интеллект? — спрашивает Дерек, спустя минуту неловкого молчания и явного нарушения личного пространства под навесом размером с чемодан.
— У меня есть козырь в рукаве, если ты дашь мне еды, — парень улыбается, и Дерек чувствует тонкий запах надежды.
Он не собирается ее давать.
Он ловко открывает дверь своим ключом, входит в трейлер и запирает дверь на замок до того, как парень успевает войти. Дерек не собирается чувствовать ответственность за какого-то парня. Тому, скорее всего, есть восемнадцать, и он взрослый человек. Дерек не обязан опекать и защищать его.
— Дружелюбно! — фыркает голос за дверью. Дерек слышит, как парень вздыхает и садится на лестницу.
Он думает о том, чтобы поесть, но в горло не лезет и кусочка, потому что все мысли лишь о том, что тот парень, должно быть, чертовски давно не ел, раз просит у незнакомца первым делом еду.
Дерек ловит себя на мысли, что делает который круг по трейлеру, пытаясь прервать поток мыслей. Он думает о плюсах, которые он получит, если впустит парня. Этих плюсов ничтожно мало по сравнению с минусами.
Он пытается лечь спать, потому что буквально весь день провел на бегу, его тело ноет от усталости и просит отдыха, но стук чужих зубов и тихий шепот «только не засыпать», мантрой повторяющийся уже три часа, никак не дают ему этого сделать.
Он проводит еще полчаса у двери, изучая запахи. Страх. Ненависть. Горе. Усталость. Надежда. Сирень. Теплый мех. Камин. Крыжовник.
Дерек рычит и открывает дверь.
Парень, опиравшийся на дверь спиной, рухнул на пол, больно ударившись затылком и скуля, как самый настоящий щенок. С его кед уже слез первый слой ткани, и они выглядели ужасно. Радиация никого не щадит. Это стоит повторять себе чаще. Дерек фыркнул и поднял парня за шиворот, усадив на раскладной стул.
Порывшись в ящиках в кухонном отделе, он вручил парню мюсли и апельсиновый сок. Затем достал еще немного вяленого мяса и черствого хлеба.
— Ничего себе, — восхищенный голос прозвучал сзади, когда Дерек ушел на кухню снова. Он правда никогда в жизни не видел таких счастливых глаз. Парень буквально засиял и накинулся на все, что ему вручили, громко чавкая и поскуливая.
— О боже, — парень приоткрыл рот и издал стон наслаждения, откидываясь на спину и потирая живот, который достаточно громко и восторженно урчал.
— Кровать здесь двуспальная, и я не собираюсь делить ее с тобой, так что я дам тебе одеяла и сооруди себе кровать где-нибудь в углу, — сжав зубы, прорычал Дерек, выгрузив кучу наворованных с зимнего времени одеял и бросив их комком на пол.
— Я должен тебе! — громко объявил парень, и Дерек закатил глаза.
— Спокойной ночи, — ответил он, забираясь в кровать и укрываясь одеялом.
— Спокойной ночи! — радостно воскликнул парень, продолжая есть. Дерек уснул под это чавканье и подумал, что, кажется, это был худший выбор в его жизни.
Наутро он был полностью уверен в том, что его выбор — отстой, потому что на часах было только четыре утра, когда Дерек проснулся от чужого крика. Парень, а, вернее, сейчас просто куча одеял, кричала и просила о помощи, и Дерек буквально утонул в горьком запахе страха. Он прочистил горло, встал с кровати и перебрался в переднюю часть трейлера, рыча и без разбора задевая вещи. Резко дернув одеяло, он освободил парня из плена и присел рядом.
Карие глаза таращились в пустоту, пухлые сухие губы были приоткрыты в резко оборванном крике, а вены пульсировали на висках в напряжении.
— Кошмар приснился? — тихо спросил Дерек, аккуратно касаясь руки парня, все еще сжимающей одеяло.
— Ага, — тихо выдохнул он, наконец-то возвращаясь в реальный мир и принимая его несовершенство за должное.
— Мне тоже снятся, — ответил Дерек спустя пару секунд, пока прислушивался к чужому сердцебиению.
Парень посмотрел на Дерека, и сейчас, в рассветных лучах, Дерек мог лучше его разглядеть. На правой щеке мелькала череда родинок, глаза были слишком светлыми для того, чтобы называться карими. Дерек бы предпочел слово «карамельные». Вздернутый нос был физическим обличием наглости и любопытства мальчишки, а пухлые губы служили показателем нескончаемой болтовни.
Дерек снова принюхался к парню, чуя спокойствие, сирень, крыжовник и немного страха. Уже лучше. Спокойствие — это хорошо. Пусть даже такое относительное и шаткое.
— Пора завтракать, — спустя минуту взглядов объявил Дерек, поднимаясь на ноги.
Он достал мюсли и сок, тихо ненавидя их, и, натянув джинсы, кеды и футболку, вышел на улицу. Земля еще была влажной после дождя, и, должно быть, человеку было бы здесь прохладно, но Дереку было плевать. Сейчас пять утра и никто не обратит внимание на то, что ему не холодно.
Парень вышел следом, что-то прошипел и вернулся опять в трейлер. Дерек выставил на раскладной столик две одноразовые тарелки и уселся на раскладной стул, смотря на пасмурное небо. Парень вышел, на этот раз укутанный в свою огромную толстовку и плед, с двумя кружками чая. Он поставил одну перед Дереком, на что тот вздернул бровь.
— Я просто внимательный. Это логично, что вода в фильтре предназначается для чайника, а чай лежит там же, где крупы и мюсли, — он пожал плечами.
Парень быстро сует ложку в рот, чтобы заполнить неловкую паузу звуками чавканья.
— Как тебя зовут? — спрашивает он спустя минуту, потому что, очевидно, не может держать свой красивый рот на замке.
— Чтобы ты знал, перед кем отныне будешь в вечном долгу?
— Очень смешно, — фыркнул он, закатывая глаза.
Дерек поднял на него изучающий взгляд, снова разглядывая парня и принюхиваясь. Парень также снова встретил его взгляд, и в карамельных глазах загорелись огоньки дерзости и интереса. Дерек ухмыльнулся и отвел взгляд первым, позволяя парню выиграть.
— Я Дерек, — ответил он, спустя пару секунд.
— Отлично. Я Стайлз, — ответил тот с улыбкой.
Мюсли плавали в соке, и Дерек даже не мог на них смотреть: концентрация сахара и консервантов, от которых его уже воротит.
— Почему ты не ешь? — тут же спросил Стайлз, словно читая мысли Дерека. Хотя, может быть и не нужно обладать даром телепатии, чтобы увидеть кислую мину Дерека, смотрящего на мюсли и сок так, будто они были причиной вспышек и зомби.
— Видеть уже не могу эти мюсли и этот сок, — говорит Дерек, сунув ложку в рот. Еда есть еда. Им нельзя вот так разбрасываться тем, что сейчас так трудно добыть.
— От твоего выражения лица пропадает аппетит, — фыркнул Стайлз и показательно отвернулся, поставив тарелку на колени и теперь сидя к Дереку боком.
По плану Дерека сегодня был Север. Он не ходил туда уже месяц, может быть, свежий взгляд найдет что-нибудь интересное в той части города.
После завтрака он умывается и ставит стекающую воду в большой фильтр, который соорудил из нескольких фильтров на заднем дворе. Стайлз смеется до слез, смотря на изобретение Дерека, а потом говорит, что знает, как усовершенствовать это нечто.
— Сегодня я иду в сторону Бронкса, — объявляет Дерек, и Стайлз кивает ему, прикусывая губу. — Ты пойдешь со мной, — говорит он тут же. Они оба понимают, что оставить здесь Стайлза одного для Дерека означает лишиться всего провианта и ценных вещей, потому что Стайлз вряд ли будет сидеть и ждать. Он же умный парень. Высокий интеллект.
Стайлз оставляет плед в своей импровизированной напольной кровати, обувает свои рваные кеды и поправляет немного грязные волосы, смотрясь в металлическое отражение.
— Ты же понимаешь, что если на нас нападут, я не собираюсь рисковать собой и защищать тебя? — говорит Дерек, и Стайлз кивает, не оборачиваясь на него.
— Я подумал то же самое, — отвечает Стайлз, и Дерек ухмыляется.
Тучи, словно зеленый мох, обросли все небо, и кое-где, за горизонтом, были слышны раскаты грома. Стайлз тихо возмущался о неудачно выбранном дне для далекой прогулки, но Дерек не обращал внимания. Если у Стайлза росли волосы и не было третьего глаза, значит, он ловко укрывался от жестоких капель.
Спустя двадцать минут неловкой и молчаливой прогулки через торговый центр, парковку и бывшую ярмарку, Дерек сует воронку в первую машину на их пути, пока Стайлз роется в бардачке.
— Что ты делаешь? — спрашивает он, когда находит мятную жвачку и влажные салфетки, ставшие сухими. Отличная находка. На год хватит.
— Сливаю бензин, — отвечает Дерек, поддаваясь сомнению по поводу интеллекта Стайлза.
— У тебя есть тачка? — он говорит это шокированно и разочарованно, и Дереку сложно понять эти эмоции, так что он просто сдается их интерпретировать.
— Нет, но если я ее найду, у меня будет запас бензина, чтобы добраться до Калифорнии, — отвечает он, закрывая дверцу бензобака и ставя крестик оранжевым неоновым маркером.
— Маркер — это гениальная идея. Ты не просто тупой качок, как мне показалось сначала? — тон Стайлза заигрывающий, и Дерек не знает, как на это реагировать, поэтому просто молчит, хмурясь и продолжая проверять машину за машиной, пока Стайлз роется по салонам. Возможно, Дерек просто смущен.
— Ты собираешься в Калифорнию? — он правда старается звучать небрежно, но Дерек слышит, как его сердце пропускает удар за ударом, ускоряя сердцебиение.
— У тебя там есть кто-то? — Дерек спрашивает в лоб. Ему не нужны секреты и тайны в этом мире.
— Я не знаю. Там мой дом. Мой городок совсем небольшой, может, знаешь… Бейкон-Хиллс, Северная Калифорния, — говорит Стайлз, и Дерека начинает мутить. Может быть, дело в запахе бензина, просочившемся буквально под кожу, может, дело в запахе Стайлза, кружащем голову, а может, дело в его доме. В Лоре. В маме. В Коре.
— Мой дом находится в Бейкон-Хиллс, — говорит Дерек тихо, и искры всех-всех эмоций буквально разгораются в глазах Стайлза за эти секунды.
— Не может быть! Как это возможно? Как мы… Черт! — Стайлз вскрикивает, и они оба слышат какой-то шорох в конце дороги. В этом мире нет шумов, кроме одного. Здесь больше нет гула машин, сигналов клаксонов и голосов. Есть только он — шум голода. Скрежет стесанных зубов, стук челюстей, хрип, рычание, вой.
Стайлз пытается залезть в машину, но Дерек не дает ему этого сделать, быстро хватая его за рукав и забегая в магазин. Осколки когда-то разбитого окна хрустят под ногами, и Дерек чертыхается, стараясь двигаться тише. Они заходят на склад, и Дерек видит это.
Идеальное место для того, чтобы спрятаться. Между последним стеллажом и стеной есть зазор шириной в полметра, достаточно широкий, чтобы поместиться одному человеку. Туда не попадает свет, и перед ним валяется разбитая банка с халапеньо, что потрясающе перекроет их запахи. Идеально.
Дерек дергает Стайлза в том направлении, запихивая в угол сначала его, а затем закрывая проход собой, подставляя спину. Стайлз тяжело дышит и громко сглатывает, пялясь на Дерека в неверии. Он же сказал, что не будет его защищать, рискуя собой?
Они оба слышат приближающиеся звуки. Топот и скрежет. Должно быть, одна из конечностей этой твари отвалилась и везется по полу. Дерек слышит, как быстро начинает стучать сердце Стайлза.
Дерек зажимает рот Стайлза рукой и начинает глубоко и ровно дышать, одним взглядом приказывая повторять за собой. Паническая атака — это вообще не то, что им сейчас нужно. Дерек сказал, что он не рискнет собой и оставит Стайлза здесь умирать в одиночестве. Стайлз должен держать это в голове и пытаться выжить, а не истерить.
Эта тварь, зомби, стоит прямо у края стеллажа, и глаза Стайлза расширяются в ужасе, когда он замечает ее. Это мужчина, судя по форме, работник магазина, и, кажется, будто у Дерека и Стайлза пролетает лишь одна мысль: как же хреново быть убитым гребанным работником Whole Foods.
Здесь так тихо: слышны только хрип и скрежет зубов зомби. Стайлз берет себя в руки через минуту, вечную минуту по меркам этой вселенной, и Дерек осторожно убирает руку от его лица. Они смотрят друг на друга нечитаемым взглядом, а затем Стайлз замечает что-то за его спиной. Он вздергивает брови, а затем указывает Дереку назад.
Слишком опасно оборачиваться. Любой звук будет оплошностью. Любой звук может стать их смертью. Любой звук может привлечь еще одного, двоих, а то и сотню этих тварей, и Дерек не справится с ними.
Стайлз сглатывает и одними губами произносит «топор». Дерек четко видит каждый слог, и его мозг начинает работать в ускоренном режиме. Стайлз думает, что топор будет их спасением. Стайлз думает, что Дерек доверит свою жизнь его решению, его оценке этого топора, как способного снести голову и его оценке Дерека, как человека, обладающего достаточной силой, чтобы с одного секундного удара снести голову с плеч.
Дерек добавляет еще одно очко сомнения по поводу IQ Стайлза, разворачивается, цепляет взглядом топор, подхватывает его и с этого положения делает замах. Он вспоминает бейсбол в школе и первую подачу.
Он помнит, по какой идеальной траектории летел его последний мяч в сезоне. Совсем не похоже на траекторию полета головы сейчас.
Пожалуй, этот момент не войдет в список лучших моментов в жизни Дерека.
Тело еще дергается, пока Дерек сует банки консервированного супа Campbell’s и точно такие же халапеньо, как и те, что спасли им жизнь. Дерек забивает рюкзак до упора и сует его Стайлзу. Тот смотрит на его руки как на что-то неземное, а затем его эмоции так быстро сменяют друг друга, что Дерек неуверенно забирает рюкзак обратно и начинает наполнять холщовую сумку. Стайлз зажимает рот рукой и громко дышит носом.
— Стайлз! — шипит Дерек, злясь и пытаясь привлечь внимание.
Они уходят оттуда через полчаса, загруженные под завязку консервами и даже умудрившиеся найти замороженные стейки. Стайлз молчит все это время, и Дерек пытается выкинуть это из головы и просто наслаждаться молчанием, но, черт, у него никак не получается быть равнодушным.
Глубоко вечером, когда мховые тучи рассеиваются, показывая звездное пыльное небо, Дерек вымазывает оставшийся от стейка кетчуп кусочком хлеба, и все-таки решается начать этот разговор. Он пытается подобрать слова, но Стайлз делает это за него.
— То, что произошло сегодня… Прости меня, — говорит он тихо и мягко, тоже ковыряясь в своей тарелке.
— Все нормально, — отвечает Дерек сухо, абсолютно не зная, как продолжить разговор.
— Ни черта не нормально. То, что я заистерил, могло убить нас! Мне невероятно повезло, что рядом оказался сверхсильный и сверхмужественный ты, но если бы я был один? — Стайлз впился в Дерека взглядом, ожидая ответа.
Дерек смотрел на все еще приоткрытые в желании продолжить говорить губы, смотрел на янтарные широко распахнутые глаза, тонкие пальцы и почувствовал тепло, исходящее неизвестно откуда.
— Ты пережил четыре вспышки, Стайлз. Я уверен, ты бы справился сам, — сказал Дерек тихо.
Стайлз хмыкнул, все продолжая доставать пальцем чаинки из кружки и складывать их на край тарелки. Должно быть, эти руки никогда не лежат спокойно.
Прохладный ночной ветерок касался обнаженных ступней Дерека, охлаждая. Дерек вытянулся на стуле и сложил руки на груди, прикрывая глаза. Запах жареного на костре мяса мог привлечь зомби, поэтому его пришлось жарить на заднем дворе одного из покинутых домов, где в комнате мальчишки-подростка Стайлз нашел себе три пары джинсов, две пары кед и несколько толстовок. Они приняли душ, по очереди следя за мясом, а затем вернулись в трейлерный парк, наслаждаясь еще теплой едой.
Они уснули где-то через час после ужина, и впервые за такое долгое время Дереку не снились кошмары.
В один из серо-зеленых дней Дерек проснулся от чертыханий и легкого запаха паленого пластика. Он выполз с кровати и направился в кухонную часть трейлера, видя спину Стайлза и струйку дыма, вьющуюся к полотку.
— Что ты творишь? — спросил Дерек, и Стайлз дернулся, обжегшись паяльником. Кажется, это то, что он раздобыл на очередной вылазке, пока Дерек снова сливал бензин.
— Черт подери, Дерек! — парень ругается, не отрывая паяльник от пластиковой детали. — Ты меня напугал!
— Ты продолжаешь меня пугать. Что ты делаешь? — снова спросил Дерек, не выглядя впечатленным раздраженным тоном парня.
— Погоди минутку. Сначала ответь на вопрос. Как часто в Нью-Йорке идут дожди? Веди летоисчисление с последней вспышки, — говорит Стайлз, вкручивая увесистую деталь куда-то вглубь трубы из раковины.
— Что? Что за…? — Дерек хмурится и пытается отвлечься от раздражающего запаха пластика, принюхиваясь к Стайлзу. Крыжовник и тепло. — Раза три-четыре в неделю, я не уверен, — Дерек пожимает плечами.
Стайлз заканчивает работу, и, пока что все выглядит так, будто он просто починил кран, который до этого не был сломан. Стайлз поворачивается к нему с восторженным выражением лица, но оно тут же спадает, и Дерек видит, как расширяются его зрачки и щеки слегка розовеют. Его взгляд мечется по Дереку, и тот понимает, что он все еще в одних боксерах. Это ощущается, как будто по телу двигается что-то горячее и тяжелое, отчего становится труднее дышать.
— Ты почему такой… большой? — спрашивает Стайлз очень медленно. Его взгляд скользит сверху вниз, и затем, когда встречается с взглядом Дерека, его щеки просто пунцовые.
— Сегодня день странных вопросов? — также спрашивает Дерек, хмурясь. Он сглатывает, потому что в этом помещении стало тесно и жарко, и ему хочется натянуть всю одежду, которая есть.
Стайлз прокашливается и включает кран. Из него медленно, но верно течет вода.
— Я три дня подряд собирал фильтр, — говорит он тихо и хрипло, и Дерек не верит своим ушам.
Не может быть. У них будет вода. Они могут не рисковать собой, таская тяжелые бутылки, вместо них взяв что-то еще.
— Как? — только и мог спросить Дерек, погружая руку под воду. Никакого жжения и запаха. Чистая вода. Это потрясающе.
— Ну… Я собрал фильтры, которые ты испортил, — начал Стайлз, но Дерек перебил его громким фырканьем. Стайлз засмеялся и почесал Дерека за ушком.
Стайлз наверняка не понял того, что сделал, продолжая болтать о том, как сделал огромный фильтр по всей длине трубы и на крыше, соорудил слив и даже хранилище для воды, но Дерек все ловил фантомные ощущения тонких пальцев в его волосах. По его телу снова растекалось тепло, и он снова изучал Стайлза взглядом.
— Ты гений, — ответил Дерек, на самом деле, пропустив добрую половину всего того, что сказал Стайлз.
— Наконец-то ты это признал, Волк, — говорит Стайлз с теплой улыбкой, но Дерек не может ответить на нее. Страх того, что Стайлз догадывается о том, кем является Дерек по привычке сковывает все его лицо и тело.
— А что? Ты правда похож на волка! Пока я не пришел, я уверен, что ты выл на луну в гордом одиночестве и питался сырым мясом, — верно распознав эмоции, начинает оправдываться Стайлз. — Иногда, когда тебе снятся кошмары, ты так натурально рычишь во сне, что пару раз я вспоминал свою собаку Балто, — он пожимает плечами и набирает в кастрюлю чистую воду.
Дерек не знает, что сказать. За последние секунды он успел испытать паническую атаку, истерику и растерять все крупицы доверия к Стайлзу.
Он развернулся и стал рыться в шкафу, мечтая закрыться и остаться в нем навсегда. Сегодня он впервые ушел на вылазку один, потому что он не собирался оставаться в этой неловкой тишине еще дольше, и сегодня ему особенно сильно хотелось побыть в одиночестве.
Дерек наконец-то бежал с привычной ему скоростью, совсем не похожей на человеческую. Его ноги легко и динамично отталкивались от земли, руки были в легком напряжении, когти и зубы выпущены, и он поистине наслаждался свободой.
Кажется, «наслаждаться» запрещено в этом мире, потому что, провалившись в ощущение свободы, Дерек не заметил, как пробежал буквально в метре от зомби. Конечно, тот был похож уже на кучу мусора, совсем не живую, но в этом и состоял весь ужас их реальности. Ничто не было мертвым по-настоящему.
Рюкзак Дерека был пустой, не считая Twizzlers и парочки пачек m&m’s, и это означало полный провал. Дерек вдохнул поглубже и ускорился, пересекая дорогу и прыгая за забор в узкое пространство между домами. Нечто, уже совсем утерявшее признаки пола, затрещало, зашипело и поднялось, стараясь двигаться по следу живого запаха.
Дерек дернулся, ожидая услышать звук своих ног на сухой траве. Один звук. Он услышал его, а затем еще один. И еще. И это были точно не его ноги.
Его плеча коснулась чужая рука. Обнаженные от гниющей кожи костяшки задвигались, крепко сжимая его куртку. От этой твари позади Дерека пахло гнилью. Дерек не слышал биения сердца, и именно это заставило его запаниковать. Он схватил деревяшку от забора, вырвал ее из металла и развернулся, впечатывая острым краем дерево в горло этой твари. Его руки тряслись, потому что он видел копну черных волос, еще не сошедшую кожу с когда-то достаточно симпатичного лица. Это была девушка. Девушка, чертовски похожая на Лору.
Дерек знал, что оставлять зомби в живых нельзя. Он знал это. Но размозжить голову кому-то, кто выглядит один в один как его сестра…
Он слушал хрипы, издаваемые этой тварью, следил за каплями черной жижи, когда-то бывшей кровью и стекающей по жалкой дощечке.
Дерек оторвал кусок сточной трубы и воткнул прямо в голову девушке.
Он даже не помнит, как расправился со вторым зомби и как добежал обратно. Его трясло так сильно, что в какой-то момент ему пришлось остановиться, чтобы сдержать тошноту и рвоту. Стайлз увидел его, стоя на крыше и проверяя фильтр. Когда он выбрался из лабиринта, Дерек буквально врезался в него, и Стайлз лишь распахнул руки в объятьях, абсолютно не зная, что делать с таким Дереком. Того трясло крупной дрожью, он был горячим и вспотевшим. Стайлз крепко сжал Дерека в объятьях и кое-как затянул в лабиринт, заводя в трейлер и закрывая дверь.
Дерек буквально не мог от него оторваться. Запах Стайлза был таким живым, теплым и настоящим. Дерек не смог сдержать рычания и уткнулся носом Стайлзу в шею. Каждый нерв в теле Дерека был воспален и словно подпален, и он все никак не мог успокоиться.
Стайлз попытался отодвинуть его от себя, но тот сильнее стиснул его в объятьях, покрываясь мурашками.
Ладно, Стайлз справится. Он справится с огромным немного неадекватным парнем. Рычащим и пугающим его парнем.
Стайлз сделал несколько шагов назад и рухнул вместе с Дереком на его кровать. Он прихватил одеяло с пола и стянул с них обоих грязные кеды, а затем укрыл их одеялом. На улице не было холодно, но одеяло очень успокаивает в ситуации, когда человек дрожит, и это единственное лекарство, которое у него сейчас есть.
Он позволил рукам Дерека забраться себе под футболку и уткнуться носом в шею, что было максимальным интимом за всю его жизнь, и постарался сохранять достоинство и думать о чем-нибудь мерзком.
Дерек проспал до следующего утра, и Стайлз хотел было прогуляться без него, но весь вид и поведение Дерека предупреждали об опасности вне трейлера, поэтому он сидел на улице, мешая сахар в своем чае и стараясь не думать о том, что произошло. Дерек вышел к нему, рыкнул в ответ на «доброе утро» и съел два огромных сэндвича с копченой курицей.
Стайлз пододвинул ему его чай и дождался, пока тот сядет.
— Ты расскажешь, что произошло? — спросил Стайлз, вздернув брови.
— Нет, — грубо ответил Дерек.
— Я думаю, я имею право знать. Я не твоя мягкая игрушка, и ты не… — Стайлз взмахивает руками, чтобы продолжить.
— Я не справился с собой. Я позволил себе расслабиться и не заметил двух зомби. Убегая от одного, я наткнулся на другого, вот что произошло, — перебил Дерек Стайлза, и тот медленно опустил руки.
— Это был первый раз, когда ты встретил зомби в одиночку? — спросил Стайлз, взяв чай, чтобы занять чем-то руки.
— Это был первый раз, когда одна из этих тварей выглядела точь-в-точь как моя сестра, — ответил Дерек еще грубее, поднялся и ушел в трейлер, громко хлопнув дверью.
Давая Дереку остыть, Стайлз зашел внутрь только спустя десять минут. Тот лежал в куче одеял, откуда виднелась лишь черная макушка.
Стайлз сел на кровать как раз возле головы Дерека, и тот придвинулся ближе.
— Когда случилась вторая вспышка, мы прятались с моей подругой, — Стайлз не хотел об этом рассказывать, но Лидия была ему как сестра, и ему кажется, что эти истории похожи. Тем более, он не мог больше держать это в себе.
Дерек уткнулся носом в одеяло, и Стайлз не видел его эмоций.
— Я видел, как она умирает и становится этим чудовищем. Я приносил ей лекарства, пихал их в нее пачками, надеясь, что это пройдет. В одно утро я проснулся от того, что ее идеальные вишневые ногти пытаются счесать мою кожу с лица, а ее зубы кусают мое плечо. Я не мог… — Стайлз громко вдыхает и пытается успокоиться. — Я не мог позволить ей причинить вред другим, — говорит Стайлз, вспоминая выстрел и снова крепко зажмуриваясь, чтобы не видеть этого даже в своей голове.
Дерек молчит. Его рука ложится на живот Стайлза и валит его на постель. Копна одеял, служившая Стайлзу кроватью, накрывает их сверху. Здесь очень темно и нечем дышать.
Дерек крепко обнимает Стайлза. Он тяжело дышит и прижимается носом к щеке Стайлза, выдыхая горячий воздух.
— Ты волк-обнимашка? — спрашивает Стайлз тихо.
— Может быть, — отвечает Дерек с рычанием.
— Откуда такие нежности? — мягко интересуется Стайлз, поглаживая волосы Дерека, позволяя им скользить между пальцев.
— Ты пахнешь… — Стайлз слышит, как Дерек принюхивается к его шее и старается расслабиться. Слишком близко. Слишком жарко. — Ты пахнешь, как человек. Живой и здоровый человек, — отвечает Дерек, и Стайлз кивает.
Это странно, но Стайлз воспринимает действительность так, будто все в порядке. Зомби, волк-обнимашка и суп из банки. Новая реальность могла быть и хуже.
Когда наступает ночь, Стайлз занят фильтром, поэтому он видит, что Дерек уходит из убежища, находясь на крыше трейлера.
— Эй! — Стайлз говорит достаточно громко, но Дерек будто не слышит его, выходя за пределы лабиринта и сливаясь с темными красками ночи. — Дерек! Черт подери! Куда ты пошел? — Стайлз буквально сваливается с трейлера и бежит вслед за Дереком.
Тот ускоряет шаг, и это вообще ни хрена не смешно. Стайлз ускоряется, приближаясь.
— Куда ты идешь? Зачем ты идешь куда-то ночью?! — Стайлз кричит, и в один момент Дерек разворачивается и зажимает ему рот рукой. Его глаза, до этого серо-зеленые блеклые глаза, в темноте светятся золотым. Это совсем не теплый и лучезарный золотой свет, который обычно появляется при закате у кареглазых людей. Вовсе нет. Это, черт подери, желтые глаза с отблеском крови, горящие, как две луны посреди этой ночи. Стайлз хочет закричать, потому что у него в голове как минимум две ассоциации с фильмами, где у людей были светящиеся глаза, и ни в одном из них персонажи не были положительными.
— Иди домой, Стайлз, — Дерек говорит эти слова сквозь мешающие ему клыки, острые и огромные.
Стайлз делает несколько резких шагов назад и оглядывается. На небе нет туч, и их обоих хорошо освещает полная луна. Полная луна. Полная. Луна.
Паззл в голове Стайлза складывается так быстро, что он касается лба в желании остановить поток и пялится в землю, все еще тяжело дыша из-за бега.
— Это произошло после вспышек? — с надеждой спрашивает Стайлз, смотря на сжимающего кулаки Дерека.
— До, — поправляет его Дерек.
Стайлз чертыхается и пинает землю.
— Это заразно? — спрашивает он, и Дерек усмехается. — Заткнись! Это вообще не смешно! — кричит Стайлз, и Дерек снова затыкает ему рот.
— Давай так: я не смогу тебя «заразить», — говорит Дерек с перерывами на рычание.
Мозг Стайлза работает на износ, но все равно не до конца понимает эту фразу. Может, ему и не нужно ее понимать. Может, ему нужно бежать отсюда. Бежать так быстро, чтобы даже человек, умеющий обращаться в волка, не догнал его.
— Тогда ты не должен уходить, — говорит Стайлз резко и почти грубо. Он восхваляет все свои рациональные мысли. Например, ту, где Дерек не убил его до этого и, очевидно, не убьет сейчас. Или ту, где Дерек прикрыл его, подставив спину зомби.
— Я не могу тебя заразить. Но я могу тебя ранить или убить, — отвечает на это Дерек, и Стайлз громко сглатывает.
Он кивает и медленно отходит назад. Затем еще пара шагов. Еще. И Дерек исчезает из его поля зрения, и Стайлз бежит в трейлер так быстро, как позволяют мышцы.
Он запирает дверь и подставляет к ней стул, опускает шторки на всех окнах и ставит себе чайник дрожащими руками. Мысли в голове — это осиный рой, и они буквально сжирают все доводы и логические заключения, гудя и шипя, разрывая Стайлза на части. Может ли Дерек быть оборотнем? Может ли он быть чем-то, что сожрет Стайлза так же, как и зомби? Может ли?..
Чай слишком горячий, обжигает язык и губы Стайлза, но ему нужно что-то, что будет держать его в реальности, потому что… Зомби? Оборотни? Это уже слишком.
Он забирается в кровать Дерека, не снимая даже обуви, потому что он знает: он никогда не будет в безопасности. Он знает, что есть вероятность подорваться посреди ночи и снова бежать. Сбегать от кого-то пострашнее экзаменов, поступления и всего того, чего он так боялся два года назад.
Стайлз укрывается одеялом с головой и засыпает с мыслями о новом диком мире, где ему явно не место.
Он просыпается чертовски рано, когда все вокруг еще серо-голубого цвета, ночные сумерки не хотят выбираться из трейлера, уступая место утру. Стайлз слышит возню с замком, а потом хруст стула. Дерек фыркает, перешагивает сломанный стул и стягивает с себя ботинки. Он несколько секунд смотрит на Стайлза, а потом забирается под одеяло.
Стайлз осторожно оборачивается к нему и приоткрывает глаза. Дерек гладит его по волосам и шепчет «Спи». Стайлз касается пальцами его груди и чувствует биение сердца. Дерек живой. Он не сожрет его. Он не убьет его. Если бы он хотел этого, Стайлз бы не жил в этом трейлере уже третий месяц.
— Что ты такое? — в этой тишине утра, где больше нет пения птиц, Стайлз слышит свой голос, дыхание и сердцебиение Дерека. Ничего больше.
— А ты не догадался сам? — спрашивает Дерек полушепотом. Его голос мягкий и спокойный, его дыхание тихое, сердцебиение замедленное.
— Есть идеи, но они…
— Ненормальные? Похожи на сказки? Глупые и детские? — угадывает Дерек, продолжая вплетать пальцы в мягкие волосы Стайлза.
— Угу, — Стайлз правда очень устал. Его голова трещит от впечатлений, и он просто хочет спать. Рука Дерека такая теплая и мягкая, большая и успокаивающая.
— Поспи, Стайлз, — мягко и тихо говорит Дерек, и Стайлз позволяет себе провалиться в пустой и тихий сон.
В это тихое утро туман укутывает Нью-Йорк голубо-зеленым одеялом, и становится холодней. Краешки зеленых листьев Центрального Парка желтеют, краснеют и багровеют. С этого дня начнутся частые дожди, грозы и будет казаться, что все люди не умерли и не стали чудовищами, а всего лишь прячутся в своих уютных маленьких квартирках, мечтая о тепле и Рождестве. В город пришла осень.
С утра Дерек снова нелюдимый и молчаливый, и Стайлз жалеет, что не потерпел и не узнал все вчера. Дерек готовит им томатный суп из банки, пока Стайлз поджаривает тосты.
На улице нет облаков, и Стайлз щурится, выйдя на солнце. Он стягивает с себя толстовку, и Дерек старается не смотреть. Воздух наполняется запахом крыжовника и сирени. Тепло.
Они едят суп, иногда переглядываясь и улыбаясь.
— Значит, оборотень? — спрашивает Стайлз, доедая суп.
Дерек хмурится и сжимает губы, но кивает, после минутного промедления. Он не смог бы это скрыть. Не от Стайлза. Не от слишком умного и чертовски догадливого Стайлза.
— И кроме больших клыков, когтей и этих жутких желтых глаз, что ты умеешь? — спрашивает Стайлз, смотря прямо в глаза Дереку. Тот хочет соврать. Хочет сказать, что это — все, на что он способен, и что он не обидит Стайлза. Что тот будет с ним в безопасности. Но это не так. Стайлз видит это в его взгляде, а Дерек мечтает скрыть это как можно глубже в себе.
— Много чего, — отвечает он размыто, и Стайлз хлопает ладонью по столу.
— Ну уж нет, чувак. Нет! Ты рассказываешь все сейчас же, иначе я убью тебя прямо здесь, — кричит Стайлз, и Дерек закатывает глаза.
— Во-первых, ты не сможешь меня убить, — отвечает Дерек просто, и гнев в глазах Стайлза сменяется интересом.
— Ты бессмертен? — Брови Стайлза дергаются вверх, и он придвигается ближе, видимо, боясь упустить даже мельчайшую частицу информации.
— Нет, я могу умереть, но это сложнее… Обычные пули меня не возьмут, — Дерек усмехается, видя расширяющиеся зрачки Стайлза.
— А какие возьмут? Серебряные? — Стайлз будто увидел всех супер-героев разом или сам оказался в комиксе, что было не далеко от правды.
— Не серебряные, — Дерек открыто смеется, поражаясь реакции Стайлза.
— Умеешь полностью обращаться в волка?
— Да, — отвечает Дерек, и Стайлза буквально разрывают эмоции. Он тараторит и тараторит, задавая все новые и новые вопросы, и Дереку правда смешно. Он расслаблен и наслаждается таким вниманием к его персоне.
— Еще я могу забирать боль, — говорит Дерек.
Стайлз замолкает и хмурится, и Дерек видит, как его мозг отчаянно пытается работать быстрее скорости света.
— Ты можешь показать на мне? — Стайлз протягивает свою руку, и Дерек смотрит на нее, как на что-то жуткое.
— Слушай… это сильно касается доверия и силы боли… — говорит Дерек, но на лице Стайлза не пропадают морщинки непонимания. — Я не доверяю тебе настолько, чтобы избавить от боли, — выдает Дерек, и что-то буквально ломается в Стайлзе, и на секунду он пахнет разочарованием, а затем между ними будто воздвигается стена, и почти все эмоции пропадают, оставляя фальшивую улыбку на лице.
Разговор можно считать оконченным, и Стайлз забирает их тарелки и относит в огромные мусорные пакеты за пределами лабиринта. Позже Дерек выносит шезлонг и ставит его перед трейлером. Стайлз стягивает с себя все шмотки, кроме боксеров и вздергивает брови, когда замечает, что Дерек смотрит на него.
— Что? — он спрашивает резко, нетерпеливо и обиженно.
— Ничего, — неуверенно отвечает Дерек и уходит за трейлер, где есть летний душ.
Кажется, это называется сексуальным напряжением, которое Дерек пытается отрицать.
Он возвращается в трейлер и видит Стайлза, сидящего на кровати все еще в одних боксерах. На Дереке тоже ничего нет, кроме них. То напряжение, которое чувствовал Дерек минут десять назад, было гребаным ничем по сравнению с тем, что витало вокруг них сейчас. Воздух накалялся, словно замкнувшее звено в электрической цепи, разгоралось и искрило, не давая думать.
Стайлз встает, и Дерек видит в его глазах те хитрые огоньки, которые видел в их первую встречу. Ненависть, похоть и хитрость перемешали, взболтали и протянули Дереку, как лучший коктейль в этом баре.
Стайлз берет футболку Дерека и помогает надеть ее. Его пальцы касаются сначала плеч, затем рук, лопаток и потом поясницы, задерживаясь на ней.
Дерек касается лица Стайлза и поглаживает его скулу большим пальцем. Он наклоняется так близко, сквозь воздвигнутую стену защиты, и касается носом теплого местечка за ухом, вдыхая запахи.
— Не вынюхивай меня, — шепчет Стайлз.
— Я должен знать, что ты чувствуешь, — отвечает Дерек, притягивая Стайлза ближе к себе. Аккуратно, медленно и чертовски нежно. — И я определяю чувства по запаху.
— Ты всегда можешь просто спросить. Я чувствую обиду, разочарование и вместе с ними принятие, потому что ты прав, и мы не так близки, чтобы доверять друг другу на сто процентов. Но я доверяю тебе свою жизнь каждый день, и для меня это что-то значит, — Дерек так близко, и его руки снова держат Стайлза в плену.
Стайлз гладит Дерека по плечам, путает пальцы в его волосах и откидывает голову назад, давая доступ к своей шее. Дерек чувствует волну жара по их телам, спускающуюся вниз и заставляя члены наливаться кровью и становиться твердыми.
— А что чувствуешь ты? — спрашивает Стайлз, смотря Дереку в глаза. Он прикусывает пухлую губу, его взгляд лукавый и нежный.
— Я? Я чувствую… — Дерек сглатывает, ему чертовски трудно говорить. — Я чувствую, что ты хорошо пахнешь, — Стайлз фыркает, но кончиками пальцев, прижатым к пухлым губам, Дерек не дает ему произнести слов. — Ты пахнешь жизнью и теплом. Пахнешь домом, — говорит Дерек, и снова утыкается носом в ключицу Стайлза. — Мне страшно, что если я попаду в Бейкон-Хиллс, то там никого не будет. Или, что еще хуже, в моем доме будут мои мертвые, но живые родные, — говорит Дерек, и Стайлз крепко его обнимает.
— Ты бы почувствовал, что их нет в живых. Ты же волк, — говорит Стайлз ему на ухо.
Дерек думает: к черту все. Дерек думает: к черту эти мысли и страхи, к черту всех этих зомби.
Он вплетает пальцы в волосы Стайлза и заставляет его отклониться, обнажая шею. Он кладет руку на задницу Стайлза, и тот прикрывает глаза и издает тихий вздох. Он думает о том, что Стайлз заставляет его немного сойти с ума и потеряться в пространстве.
— И я чувствую, что из-за тебя все мои принципы идут в задницу, — говорит Дерек, и Стайлз ухмыляется, как будто он победил Дерека.
Дерек ведет носом по острой линии челюсти Стайлза, когда раздается этот звук. Скрежет. Хруст. Затем еще и еще. Скрип изношенных суставов. Хрип из разорванных и сгнивших артерий.
Дерек сжимает бедро Стайлза, раня его когтями. Тот громко вдыхает носом, и в его глазах паника. Дерек прижимает указательный палец к губам, а затем берет топор, тот самый, который снес голову тому зомби на продуктовом складе. Счастливый топор.
Дерек кричит и зовет зомби, и, когда тот, наконец, доползает до двери, ударом Дерек вышибает дверь и снова бьет топором прямо в цель.
Топор торчит прямо из середины лица этой твари, удерживаясь на пробитой лобной кости. Дерек стоит и смотрит, как вторая жизнь покидает эту тварь с вытекающими из краев черепа мозгами.
Он забирает топор только когда перестает слышать любые звуки, исходящие от этой твари, и возвращается в трейлер.
Стайлз уже полностью одет и запихивает какие-то провода в рюкзак.
— Ты собираешься бежать? — спрашивает Дерек, и Стайлз яростно кивает. — И куда?
— Есть одно местечко на примете, — хрипло выдает он. — Помнишь, я говорил, что у меня есть козырь в рукаве? — он дождался, пока Дерек кивнет. — Что ж, пришло время его достать.
Дерек следует указаниям Стайлза, не думая. Собирает лишь то, что говорит Стайлз. Убирает. Собирает. Хватает. Бежит. Убивает.
В его голове нет мыслей. Только скрежет. Напряжение мышц. Фонари. Когти. Рычание.
Они добираются в Бруклин к восьми вечера, и Дерек слышит зомби везде, в каждом окне, в каждой трещинке на стене, в каждой щели канализации. Все гудит и скрипит, рвет и рычит, словно громадный улей. Дерек никогда не заходил так далеко, когда был один.
Стайлз берет его за руку, не позволяя погружаться в этот кошмар, и тянет вперед. Они оказываются на подземной стоянке, и Дерек снова убивает зомби. Снова топор, когти и рычание.
Закончив здесь, Дерек бежит вперед на запах, но что-то дергает его вправо, и он оказывается за машиной, сидя на земле. Это Стайлз, и он зажимает Дереку рот рукой, показывая наверх, на дверь машины. Дерек прислушивается, и просто следует волчьему зову.
Под его руками разрывается плоть, разлетаются зубы и выламываются кости. Он убивает зомби, раздавив его череп ногой, пока Стайлз заводит машину. Она барахлит, кряхтит, жужжит, привлекая тварей, но заводится. Это голубой джип, развалюха с древних времен, но это первая тачка, которая правда едет, и у которой есть немного бензина. Стайлз выезжает с парковки, пока их путь еще чист. Его руки дрожат, и он словно боится улыбнуться их победе.
— Черт, — скулит Дерек, вытирая руки полотенцем. — Черт! У тебя была машина все это время? Какого хрена ты не сказал?! — рычит Дерек, и Стайлз переключает передачу, ускоряясь.
— У тебя было недостаточно бензина, — затыкает его Стайлз, и тот хмурится и издает еще один тихий рык, больше похожий на урчание. Они подъезжают к трейлеру и грузят весь бензин в машину. Туда помещается неплохой запас еды, воды и вещей, но этого все равно чертовски мало.
Дерек все таскает и таскает какие-то вещи, и когда он сует в бардачок еще одну пачку Twizzlers, Стайлз останавливает его, схватив за руку. Дерек не может забрать с собой это ложное чувство безопасности. У него не выйдет.
Спустя недолгую дорогу, они останавливаются у одного из брошенных домов. Им нужен отдых после этого восьмичасового забега в Бруклин. Дерек тратит минуту на то, чтобы услышать или учуять зомби, если они тут есть. На улице тихо и спокойно, слышен только ручей за домом и когда-то включенный опрыскиватель у соседей, поэтому они заходят в дом.
Стайлз принимает теплый, благодаря работающему водонагревателю, душ, пока Дерек находит в морозилке пиццу и ставит ее в духовку.
Затем Дерек идет в душ, а Стайлз режет пиццу и роется в ящиках в поисках чего-нибудь интересного. Он находит складной армейский нож и пакетик марихуаны.
Они ужинают пиццей, потом чистят зубы щетками для гостей и думают, какая комната будет безопаснее.
— Идем в эту, — предлагает Стайлз, утягивая Дерека в комнату с большой кроватью, скрытой под тонким белым балдахином.
На них обоих только полотенца. Стайлз сбрасывает полотенце и забирается в чужую кровать, кутаясь в одеяло и улыбаясь. Дерек делает то же самое, и теперь они лежат очень близко друг к другу. В воздухе только их дыхание и шелест листьев за окном. Запах Стайлза сменяет старые и застывшие запахи прошлых владельцев кровати, и это чувствуется хорошо.
— Как будто это мы тут живем, — тихо говорит Стайлз. — В детской спит наш ребенок-подросток, у которого проблемы в школе, а ты работаешь в фирме «Росс и Ко», на кухне я выращиваю базилик и петрушку для завтрашнего ужина… — мурлычет Стайлз, и для Дерека эти картинки становятся такими реальными, будто сон и явь смешались.
— Не забудь бигуди и ночную рубашку с кружевом, — отвечает Дерек, и Стайлз смеется.
— Не забудь позвать Джонсонов на ужин и купить молока, милый, — говорит Стайлз, продолжая смеяться.
Прохладный ветерок из открытого окна касается пальцев ног Дерека. Он улыбается и наслаждается тем, что он наконец-то в хорошей кровати и под хорошим чистым одеялом.
— Сегодня после душа в трейлере мне показалось, что ты хотел что-то сделать, — говорит Стайлз, когда Дерек думает, что тот уже уснул. Он вспоминает, что во время их нежностей и касаний их прервал гребаный зомби, и Дерек так и не поцеловал Стайлза.
— Может быть.
— Я думал, что ты из тех, кто никогда не сомневается, — тон Стайлза игривый, снова затягивающий в самую бездну.
— Я ищу подходящий момент, — отвечает Дерек тихо и оборачивается на Стайлза. Луна светит из-за его спины, поэтому человеку трудно было бы разглядеть выражение лица Стайлза. Но Дерек не человек. Он отчетливо видит блеск в янтарных глазах, легкую полуулыбку на мягких губах и совсем незаметный румянец на скулах.
— Сейчас подходящий момент, — вкрадчивый шепот забирается Дереку под кожу сотней лепестков цветущей вишни, и он придвигается ближе.
Его ладонь касается щеки Стайлза, и тот тоже двигается вперед. Их губы прикасаются друг к другу, и это мягко, тепло и сухо. Дыхание Стайлза свежее и с привкусом мятной пасты. Дерек касается его губ еще раз, так же целомудренно, но в этот раз его ладонь скользит от щеки к затылку, и он аккуратно прижимает парня к себе, осторожно углубляя поцелуй. Воздух заполняется терпким запахом крыжовника, когда рот Стайлза влажно приоткрывается, пуская язык Дерека внутрь.
Дерек осторожно перемещает Стайлза на себя, и тот опирается на локти, продолжая поцелуй, но теперь взяв верх. Его юркий язык изучает весь рот Дерека, пока сам он двигается на члене, позволяя коже скользить по коже, иногда прерывая поцелуй на вдохе, чтобы на коротком выдохе издать хриплый тихий стон.
Их движения медленные, и ощущения, будто горячий шоколад разливается по венам.
Пальцы Стайлза вплетаются в волосы Дерека и крепко сжимают их. Движения становятся рваными, пресс Дерека напряжен, его руки сжимают задницу Стайлза для большего контакта и трения, а поцелуй превращается в охоту. Дерек чувствует увеличивающиеся клыки и вылезающие когти, когда Стайлз сжимает пальцами его нижнюю челюсть.
— О, черт! — шипит Стайлз, когда его губу прокусывает один из клыков. Он дергается от Дерека, принимая сидячее положение, и член Дерека проскальзывает между его ягодиц.
— Ничего с тобой не сделается, — хрипло говорит Дерек, поглаживая бедра Стайлза и возвращая себе человеческий вид.
Стайлз не выглядит уверенным в том, что говорит Дерек, но тот приподнимается на локтях, садясь, и снова целует его, и это выбивает мысли из головы.
Им нужна пара мгновений, чтобы снова включиться в игру, чтобы снова начать чувствовать не только страх, но и так тонко граничащее с ним возбуждение. Расширяющиеся зрачки. Вспышки жара на щеках, сухость во рту, ускоряющееся сердцебиение. Ты испуган? Или возбужден?
Стайлз задыхается на каждом движении вверх, кусает губу, напрягает пресс и все мышцы в теле, желая получить разрядку. Его податливое тело прогибается в руках Дерека, по тонкой шее с шумом бежит кровь в артериях, циркулируя и заставляя Стайлза краснеть.
Дерек находит местечко на шее Стайлза, заставившее его вскрикнуть и задрожать, и оставляет на нем багровый след поцелуя, и Стайлза пробирает дрожь оргазма.
Они останавливаются на пару секунд, их члены все в смазке и сперме, а Дерек просто тонет в запахе оргазма Стайлза: сладком и горячем, пока Стайлз, хороший мальчик, позволяет Дереку расслабиться, и начинает ему дрочить.
Нужно совсем недолго, и Стайлз делает это совсем по-другому, не как Дерек обычно, и это взрывает мозг и заставляет его плавиться. Он кончает, сжав зубы и зарычав сквозь них, и понимает, что не делал этого слишком долго.
Они снова идут в душ, смывая с себя последствия, и укрываются чистым одеялом. Дерек понимает, что это было хорошо, но ему чертовски хочется еще. Он снова целует то местечко Стайлза, его руки снова обвивают чужое тело, и одна из них поглаживает ягодицу.
— Это штучки оборотня? Ты так быстро восстановился! Даже для меня это рекорд, — говорит Стайлз.
— Штучки оборотня, — соглашается Дерек. Но это не совсем правда. Да, он быстро восстанавливался после секса для того, чтобы, например, пойти на пробежку. Или, чтобы поехать на работу. Но он не хотел трахнуть кого-то еще и еще.
— Потрясающе! Мне нравится твоя компания все больше, — мурлычет Стайлз. — К сожалению, мне завтра вести машину, и я не хочу, чтобы мне было больно сидеть, — говорит он, и Дерек рычит.
Он встает с постели и идет на запах. Силикон и химическая клубника. Он находит в комнате «их сына» смазку и возвращается с ней, показав Стайлзу.
— Как ты ее нашел? — спрашивает Стайлз шокированно.
— По запаху. Это силикон и отвратная клубника, — говорит Дерек, и Стайлз аплодирует ему.
— Хорошо, это потрясающе. Но… — Стайлз садится и сжимает губы, не договорив. Дерек садится напротив, бросив смазку между ними, и Стайлз тут же хватает ее, чтобы чем-то занять руки.
— Но?.. — помогает Дерек.
— Но-это-мой-первый-раз, — выпаливает Стайлз, и Дерек чувствует жар, исходящий от его щек.
— Сколько тебе лет? — спрашивает Дерек осторожно, пытаясь сложить дважды два в своей голове.
— Семнадцать, — отвечает Стайлз, и Дерек сдается. Он закрывает ладонями лицо и пытается прекратить дышать вообще. Серьезно? Стоило полиции стать зомби, и Дерек уже нарушил закон.
— Знаешь, сколько мне? Мне двадцать пять, Стайлз. Это почти десять лет разницы. Черт! Ты несовершеннолетний, — Дерек не удерживается от рыка и сжимает ладони в кулаки.
— Это не десять лет, успокойся. Мне восемнадцать через два месяца. Более того, мой отец — шериф, и мы с ним обсуждали этот вопрос… — Стайлз продолжает что-то говорить, но Дерек видит только мягкие двигающиеся губы и тонкие пальцы, жестикулирующие в такт.
Мысли Дерека собираются в один паззл, щелкая и вставая по местам.
— Шериф Стилински, да? — говорит Дерек, вспоминая единственного шерифа в их городке.
— Ага, помнишь его? — брови Стайлза взлетают вверх, а руки застывают в одном жесте.
— Ты сообщаешь, что твой отец — шериф, и что тебе нет восемнадцати прямо перед сексом, — подытоживает Дерек, все еще думая о том, что шериф часто заезжал к ним на ужин, когда не мог разобраться с делом. Дерек точно не был уверен, знает ли шериф про оборотней, но мама всегда мягко указывала ему на незаметные для человека улики.
— Да, наверное поэтому я до сих пор девственник, — отвечает Стайлз, и Дерек смеется.
Напряжение сходит на нет, и они говорят о ерунде, не затрагивая тему Бейкон-Хиллс.
— Давай поспим и разберемся с этим завтра, ладно? — говорит Дерек, и Стайлз кивает несколько раз. Он ставит смазку на тумбочку, открывает окно, и ложится опять в кровать.
Дерек кладет руку на его бедро и поглаживает косточку большим пальцем. Он чувствует усиливающийся запах сирени и крыжовника, и все вокруг снова укутывается в этот сладкий туман, откуда Дерек не собирается выбираться.
Стайлз придвигается к нему, его уже полутвердый член касается нижней части пресса Дерека, и он касается тонкими пальцами чужой щеки. Еще минуту он медлит, кусает губу, но Дерек не двигается вперед. Он позволяет Стайлзу управлять ситуацией и делать только то, что он правда хочет.
Тот прижимается к Дереку вплотную, вздыхая и, наконец, целуя его. Его мягкие совершенные губы скользят по губам Дерека, и в отличие от предыдущих поцелуев этот — чувственный и глубокий.
Он разрывает его сам, и Дерек тянется за продолжением, но чужая ладонь упирается в его грудь, и он усмехается, отступая.
— Спокойной ночи, Дерек, — говорит Стайлз хитро, разворачиваясь спиной и прижимаясь к Дереку. Его задница тепло касается чужого вставшего члена, и Дерек думает, что мальчишка играет с ним.
— Спокойной ночи, Стайлз, — говорит Дерек, обнимая Стайлза двумя руками, прижимая к себе и потираясь членом о его задницу. Он оставляет мягкий укус у парня на плече и позволяет себе уснуть с ухмылкой на лице.
Прохладный ветер сгоняет над ними тучи, и токсичные капли дождя попадают на паркет, разъедая первый слой лака. Хорошо, что этот дом не принадлежит им.
Утром Дерек просыпается от того, что Стайлз трясет его за плечи.
— Милый, вставай! — Голос Стайлза выше, будто он дразнит какую-то девушку.
Дерек открывает глаза, и Стайлз сразу исчезает из его поля зрения, отходя подальше. Дерек приподнимается на локтях, смотря на Стайлза в шоке. На парне шелковая пижама с чертовски короткими шортиками розового цвета, халат в темно-бордовых тонах, потрясающе сочетающийся с его бледной кожей и карамельными глазами, тапочки с пучком меха сверху и бигуди. Он стоит, держа руки на бедрах и его глаза горят, словно бриллианты. На секунду Дерек думает послать его к черту и уснуть, но эти искры веселья и озорства в его глазах не позволяют Дереку быть куском дерьма.
— Боже, детка, я опаздываю? — Дерек подрывается с кровати и судорожно роется в шкафу, выкидывая оттуда все вещи. — Ты погладил мою рубашку? Я опаздываю! — Дерек натягивает первую попавшуюся рубашку, подбегает к Стайлзу, который до сих пор не понял, что это — игра, цепляет пояс халата и утягивает Стайлза в поцелуй.
Стайлз стоит с распахнутыми глазами и не отвечает на поцелуй, и, кажется, Дерек немного перестарался.
— Пожалуй, останусь сегодня дома, — говорит Дерек, разрывая поцелуй, и Стайлз раскрывает рот от удивления.
— Чувак! Это было лучшим представлением из всего, что я видел! — Стайлз аплодирует и широко пораженно улыбается. — Десять из десяти!
Дерек усмехается, натягивает свои джинсы и чужую вишневую футболку, до этого небрежно брошенную им на пол. Они завтракают хлопьями и апельсиновым соком, что теперь не кажется таким отвратительным. Волосы Стайлза пребывают в каком-то хаосе из-за бигудей, которые он снял минуту назад. Его ключицы выглядывают из ажурной ночнушки. Тонкая бретелька соскользнула с плеча, но Стайлз даже не замечает этого, согнув руку в локте и вращая запястьем в задумчивости.
Дерек не ест ни ложки с момента, как соскользнула бретелька. Его рот наполняется слюной, когда колени Стайлза чуть касаются его, и когда тот чуть закидывает голову, и мышца на его шее становится видимой.
Дереку хочется гоняться за Стайлзом по лесу, позволять ему выиграть до тех пор, пока запах сирени и крыжовника не окутает весь лес, а затем поймать его, повалить на землю и пометить всеми возможными способами.
— Ты выглядишь потрясающе, — говорит вместо этого он. Его голос хриплый и тихий, но Стайлз тут же реагирует на него всплеском эмоций, запахов и хитрой улыбкой.
— Спасибо, — отвечает Стайлз, краснея.
Он уходит наверх в комнату подростка, и Дерек четко слышит его шаги и ругательства. А затем он слышит крик. Дерек не знает, успеет ли он, но, судя по звукам борьбы, Стайлз не сдастся без боя. Он перекидывается в бета-форму на лестнице, вытягивая оттуда Стайлза и смотря на ползущего за ними зомби. Это тот самый подросток. Футболка с номером игрока бейсбольной команды даже не порвалась, а его кожа все еще бежевого оттенка, а не трупного. Он стучит зубами и просто ползет. Должно быть, какая-то травма, полученная под кроватью, где он прятался, обездвижила его, и вот как он застал последнюю вспышку.
Стайлз кричит, и его рука выгибается под неестественным углом, но Дерек решает, что сейчас это — второстепенная проблема. Он выпускает когти и ударом отбрасывает подростка в стену.
Тремя ударами ноги Дерек разбивает его череп, а потом уходит в туалет, где его тошнит. Он только что убил их воображаемого сына. Чьего-то настоящего сына. Ребенка.
Он моет руки до локтя и умывается с мылом, потом психует и лезет в душ, рыча на неподдающиеся краны и прилипшие к телу вещи. Он думает о том, что они не нашли трупов родителей этого мальчика. Может, они до сих пор в бегах и мечтают вернуться сюда. К своему сыну. А Дерек разнес его череп в крошки.
Он выбирается из душа абсолютно голый и мокрый, проходя мимо уже закрытой комнаты подростка и видит в конце коридора Стайлза. Тот держит стакан воды и идет к Дереку на абсолютно негнущихся ногах.
Стайлз хочет что-то сказать, но шестеренки его мозга отказываются работать, и он просто отдает Дереку стакан воды и касается его плеча.
— Нам нужно домой, — тихо говорит Стайлз, и Дерек кивает.
Он уходит в гардеробную, найдя там бордовый джемпер с дырочками для пальцев и черные джинсы. Он снова рвет их на коленке когтями, прислушиваясь к соседней закрытой комнате. Ни звука. Как и в прошлую ночь. Должно быть, он впал в какой-то летаргический сон для зомби, а Стайлз разбудил его тем, что находился там слишком долго или, возможно, уронил что-то.
Стайлз складывает найденные продукты и вещи в багажник, выкидывая то, что уже не нужно. Он протирает салон от пыли и наполняет канистру водой. Он прячет в бардачке смазку и влажные салфетки, покрываясь румянцем. Дерек выходит из дома и складывает под пассажирское сидение набор инструментов для машины. Стайлз думает, что Дерек — идеальный компаньон при Апокалипсисе.
Он заводит джип, выезжает на главную дорогу, которая должна привести их в Калифорнию.
День сменяется безоблачным вечером, и закатное солнце окрашивает капот машины в теплый оранжевый цвет. Пару станций радио все еще работают, крутя одни и те же песни, должно быть, оставленные диджеями на время перерыва и так и не вернувшимся обратно. Дерек открывает окно, впуская свежий воздух в машину и тихо подпевает радио.
«We're coming home now, we're coming home now
We are coming home, we are coming home
We are coming home, we are coming home
We are coming home, we are coming home…»
Песня звучит у Стайлза в голове до самой ночи, и он улыбается, когда они делают остановку, чтобы поспать. Они стоят посреди трассы, Дерек выходит из машины, чтобы долить бензина в бак, а Стайлз лениво размышляет, не добраться бы им до какого-нибудь дома. Дерек говорит, что это плохая идея и садится за руль.
— Я поведу, а ты поспишь, — говорит он, и Стайлз кивает.
Они проводят в пути три дня и три ночи, и Дерек спит лишь урывками, все чаще просыпаясь, как только впадет в сон, крича и рыча. Стайлз пытается поговорить с Дереком, но тот словно каменная стена, молчит и не изменяется в лице под властью эмоций.
Они останавливаются в одну из ночей у милого домика, и Стайлз сам прислушивается, есть ли в доме движение. Он загоняет машину в гараж и, когда Дерек пытается спросить, что происходит, затыкает его ладонью, прижатой к чужим губам.
— Мы выезжаем утром, ясно? Не раньше. Мы принимаем душ и спим здесь, едим здесь. Калифорния никуда не денется, ясно? — Стайлз злится, и Дерек рычит на него.
— Может, пока мы тратим время… — Дерек хочет сказать о том, что его сестры и мама умрут, что шериф умрет, если они не поторопятся, но Стайлз прерывает его.
— Либо все наши близкие уже мертвы, либо находятся в таких же условиях, как и мы. Насколько я понимаю, вся твоя семья имеет волчьи прерогативы в нынешнем мире! — Кричит он. — Если они стали зомби, значит они мертвы, — выкрикивает он уже из дома, пытаясь найти душ.
Дереку нечего сказать, так что он идет в гараж и решает провести время в одиночестве. Он подкручивает все детали, подливает воду в стеклоомыватели и выкидывает мусор из салона. Он находит смазку в бардачке, но притворяется, будто не заметил ее.
Возвращаясь в дом, Дерек оглядывается на собирающиеся тучи и думает о том, что в сильную грозу он пошел бы с Лорой в лес. Они бы бегали и чувствовали себя свободными, а потом пришли бы домой полностью грязные и счастливые.
Он принимает душ и ложится в единственную в доме кровать, где уже спит лицом к стене Стайлз. Дерек касается его бедра и притягивает парня к себе, и все цепи, сковывающие его разум и тело, разрушаются с выдохом облегчения.
Наутро Дерек замечает кое-что. Рука Стайлза замотана бинтом и на нее наложена не самая удачная и удобная шина. Дерек притворяется спящим, когда Стайлз садится на кровать и снимает бинты. Рука трупно-синего цвета, вздутая и неровная, и Стайлз тихо матерится себе под нос.
Дерек резко встает, и Стайлз вскрикивает, дергая руку к себе, но от этого издает новый вскрик, и в уголках его глаз собираются слезы.
— Черт! Какого хрена? — шипит он.
— Это ты мне скажи! Что с твоей рукой?! — рычит Дерек, садясь и придвигаясь ближе.
— Тот пацан… — начинает Стайлз, сжимая зубы и выдыхая через них. — Тот пацан под кроватью полез за мной, и я дернулся, зацепился рукой за дверную ручку и рванул на себя. Рука хрустнула, но мне было не до нее, так что… — Стайлз пожал одним плечом.
— Это выглядит дерьмово, — говорит Дерек, и Стайлз закатывает глаза, но ничего не отвечает.
Дерек молчит и принюхивается. Рука пахнет так ужасно, что он морщится. Воспалительный процесс уже начался, так что если он не поможет, ему придется отрезать руку Стайлза своими когтями и зубами. Это не то, чем он планировал заниматься последующие парочку дней.
Стайлз смотрит на него с вызовом, и Дерек издает тихий рык, перекидываясь в бета-форму, чтобы было легче. Стайлз снова дергается и ругается, но Дереку плевать. Он берет больную руку Стайлза двумя руками и позволяет боли покинуть его тело.
Стайлз взвизгивает и замолкает, пялясь на чернеющие вены Дерека, а затем издает короткий выдох облегчения. Дерек забирает его боль.
Когда отек сходит, а Дерек промаргивается, чтобы смахнуть ненужные слезы, Стайлз падает спиной на кровать и стонет от облегчения еще раз. Дерек накладывает ему хорошую шину, крепко забинтовывая в правильном положении.
Они снова в пути. Стайлз напевает эту песню, мантрой повторяя «Мы возвращаемся домой», окутанный то счастьем, то тревогой, то грустью. Дерек устает от распознавания эмоций и пытается поспать.
Всю неделю они живут лишь остановками, находясь в разных домах, перебирая чужие вещи и абсолютно не чувствуя себя в безопасности. Их остановки удлиняются, они оба измотаны, и Дерек уже превратился в машину для убийств зомби, чтобы раздобыть им еду и ночлег.
Когда они пересекают Колорадо, Начинается дождь. Стайлз просит остановиться, потому что в двигатель попадет эта радиоактивная вода, и они точно никуда не доедут. Дерек останавливается и тихо рычит себе под нос. Он злится на Стайлза, злится на себя и на все живое. Этот чертов мир — кусок дерьма, вот что.
Дождь усиливается, капли будто становятся ручьями, вода не успевает скатываться с дороги, и это в какой-то мере пугающе, но так же завораживающе. Стайлз притягивает ноги к груди и обнимает их, кладя подбородок на колени. Его взгляд восхищенный и напуганный одновременно. В этой пасмурной погоде цвет его глаз тускнеет, становясь цвета выдержанного виски.
Они смотрят на стекающие капли, и кажется, будто этот дождь никогда не закончится. И они никогда не попадут домой.
Дерек понимает, что находится в состоянии, схожем с панической атакой, и Стайлз молча берет его за руку своей поврежденной рукой. Они дышат в такт, медленно и глубоко.
Дождь заканчивается через несколько часов, и Дерек снова заводит машину. Они негласно решают не останавливаться дольше, чем на десять минут, чтобы добраться как можно быстрее. Стайлз мастерит сэндвичи с тунцом и проливает на себя масло из консервной банки, из-за чего его сладкий запах мешается с запахом рыбы. Дерек приоткрывает окно шире, надеясь не задохнуться. Стайлз выбрасывает эту рубашку на следующей остановке.
Их чувства: сплошной комок из страха, отчаяния, надежды и просто раскаленных нервов. Комок, который не дает им даже нормально поговорить. Рой мыслей у каждого свой: такой шумный и огромный, что не хватает ушей выслушивать кого-либо еще, кроме себя.
Они добираются до Северной Калифорнии к рассвету, и Стайлз узнает местность. Он что-то говорит, пока Дерек останавливается, открывает дверь и глубоко вдыхает полной грудью. Он чувствует в воздухе запах влажной от частых дождей листвы, запах хвои и запах дома.
Выбравшись из джипа, он позволяет себе перейти в бета-релиз и размять мышцы, припав к земле и низко зарычав. Ему хочется завыть, но он знает, что тогда его семья подумает, что он в опасности и пойдет ему навстречу, и они могут разминуться или попасть в опасность, так что Дерек сдерживается и оборачивается к Стайлзу, который в этот момент потирает свою руку и морщится от боли.
Кажется, Дерек забыл, что кое-кто из них все еще человек.
В волчьей форме гораздо проще забирать чужую боль. Это даже не доводит до слез, просто образует ком в горле, от которого хочется прокашляться, только и всего. Дерек сокращает расстояние между ними и касается его руки. По его руке начинают двигаться черные вены. Стайлз глубоко вдыхает, а затем издает вздох облегчения. Его глаза закрыты, ресницы подрагивают, и пухлые губы расслаблены, будто он замолчал первый раз в жизни.
Дерек возвращает себе человеческий облик и касается губ Стайлза пальцем, и в эту же секунду он распахивает глаза и вскрикивает. Дерек дергается от него, как от огня, и Стайлз толкает его в плечо, будто ловя себя в пространстве.
— Бежим! Черт, Дерек! Бежим! — Стайлз очередным ударом в плечо разворачивает Дерека полубоком, и тот замечает движение за спиной. Его не слышно, лишь колышущаяся ткань на ветру. Сначала Дерек видит около десяти или пятнадцати зомби. Но потом…
Потом он оказывается в машине и заводит ее. Указатель бензина так близко к чертовой букве «Е», что Дерек хочет вырвать себе волосы со злости. Если они сдохнут здесь, в нескольких десятках километров от дома — это будет его вина даже на том свете. Это он не заправил бак на прошлой остановке, где не было гребаного полчища зомби, идущего за ними.
— Они идут за нами! Они пойдут за нами в Бейкон-Хиллс! Мы приведем их всех туда, Дерек! — кричит Стайлз, пока Дерек трогается и едет так быстро, как позволяет разваливающийся джип.
— Заткнись, Стайлз! — рычит он.
— Черт! Если хоть кто-нибудь из наших семей жив, мы их убьем, понимаешь?! — Стайлз сжимает волосы руками и прижимается лбом к бардачку, шипя от злости.
— Они сожрут нас раньше, чем мы доберемся до Бейкон-Хиллс, ибо бензина у нас чертовски мало! — кричит Дерек на Стайлза в ответ, выжимая максимум из этого разваливающегося джипа.
Он понижает скорость лишь через час, когда они достаточно далеко от зомби, и те хотя бы пропали из виду. Дерек не собирается останавливаться, когда они уже так близко и, возможно, оторвались от зомби. Накаленное до предела напряжение в машине начинает спадать, оставляя лишь дымку тревоги.
— Нам не хватит бензина, — тихо говорит Стайлз, теребя бинт на руке. В его глазах больше нет страха: только серое принятие.
— Заткнись, — Дерек тихо рычит, и Стайлз притворно рычит в ответ, показывая зубы.
— Это еще что? — Дерек от шока усмехается, удивленно поднимая брови.
— Что? — Стайлз притворяется, будто это нормально: дразнить волка. — Ты рычишь на меня. Я рычу на тебя. Или ты думаешь, я буду сидеть тут и терпеть такое обращение кротко и спокойно? — он взмахивает руками и морщится от боли.
— Да, «кротко и спокойно» — это точно не про тебя, — мямлит Дерек себе под нос, начиная смеяться.
— Тебя это не устраивает? Хочешь поговорить о наших отношениях сейчас? — Стайлз смешно вздергивает брови, приоткрывая в притворном шоке рот.
— Ты меня полностью устраиваешь, — тихо смеясь, говорит Дерек. Он продолжает улыбаться, вглядываясь в темную дорогу.
— Ты меня тоже, — тихо говорит Стайлз, спустя какое-то время.
— Если доберемся до города живыми — сделаю тебе предложение, — отвечает Дерек, не подумав, и запах сирени и крыжовника становится более сладким и терпким.
Смущение и возбуждение.
Так пахнет влюбленность.
Дерек не собирается брать свои слова обратно, ясно? Стайлз достоин предложения, если они выживут. Дерек никому не доверяет так, как Стайлзу. После того, что они пережили, у них не должно возникнуть проблем с взаимопониманием.
Они сворачивают на финишную прямую, и Стайлз хлопает в ладоши, а Дерек широко открывает окно, принюхиваясь. Домашние запахи ударяют в нос, и Дерек думает о том, что даже не надеялся учуять их снова.
Вспоминая об этом позже, Дерек будет думать, что ему вообще не стоило расслабляться никогда в жизни. Потому что каждый раз, когда Дерек чувствует спокойствие, на него сваливается воображаемый рояль проблем из старых мультфильмов Диснея.
Машина глохнет, и Стайлз вскрикивает. Дерек выбирается из машины, заглядывая под капот, пока Стайлз наполняет бак бензином, и в момент, когда они не видят друг друга из-за крышки капота, они оба видят их.
Полчище, затмившее движением всю дорогу впереди, идущее на них, рычащее, шипящее и скрипучее. Стайлз бросает полупустую канистру и забирается в машину быстрее, чем пуля. Дерек кивает ему, захлопывая капот. Он даже не думает о том, что делает.
— Заводи машину, — рычит Дерек, и Стайлз перебирается за руль и послушно заводит двигатель. Его рука, перебинтованная и слегка опухшая, крепко сжимает руль.
Дерек перекидывается в бета-релиз, рыча и бросаясь прямо вперед. Уже вдалеке он слышит крики Стайлза из открытого окна. Он слышит проклятия и ругательства. Слышит сердцебиение и запах сирени и крыжовника.
Дерек дробит черепа, как чашки в посудной лавке, но их слишком много. Он расчищает Стайлзу дорогу, но…
Стайлзу придется ехать одному.
— Давай трогай! — кричит Дерек сквозь мешающие зубы.
Кажется, Стайлзу абсолютно наплевать на то, что говорит Дерек. Он не трогается, и, более того, он открывает дверь машины.
— Только не подведи меня, родной, — тихо говорит Стайлз их счастливому топору, выбираясь из машины.
Дерек рычит и бросается к нему. Он кричит Стайлзу о своем плане расчистки дороги, а Стайлз кричит ему, что не бросит его здесь умирать от рук работников Walmart.
Они так кричат друг на друга, что замечают других только когда раздается первый выстрел.
Дерек дергается и рычит, закрывая Стайлза собой, когда зомби падают один за одним под четким прицелом из сорок пятого калибра, а затем он слышит знакомый рык.
Все его нутро будто начинает дышать глубже и свободнее, каждая его мышца наполняется энергией и силой. Дерек разрывает зомби на кусочки плечом к плечу с Лорой и Мамой, пока шериф прикрывает их издалека. Стайлз забирается в машину первый, а затем, когда остается одно месиво под ногами оборотней, они забираются в машину тоже.
— Дерек! Боже мой! — тихо шепчет Лора, касаясь его плеча и сжимая его. — Мы думали… — Дерек слышит тихий вздох облегчения.
— Я тоже думал, — отвечает он, чувствуя, как на глазах скапливаются слезы. — А Кора? — выдает он быстрее, чем успевает подумать.
— Она дома, все в порядке. Мама обращает раненых людей в оборотней. У нас теперь чертовски большая стая, — Лора усмехается, а Дерек откидывается на сиденье, расслабляясь.
Плевать на его принцип никогда не расслабляться. Он готов умереть здесь и сейчас, ведь он — дома.
Когда они добираются до города, Стайлз смотрит на воздвигнутый высокий забор по кругу их города, находящийся под напряжением, широко улыбается.
— Это гениально, правда? — он хлопает Дерека по плечу, и тот кивает, когда их пропускает заместитель шерифа Перриш. Дерек отдает ему честь, не переставая улыбаться.
Они паркуются у машины шерифа, и Стайлз выбегает так быстро, что чуть снова не ломает руку. Он крепко обнимает отца, и по его щекам текут слезы. Стайлз знает, что по зомби стрелял его отец. Он кричит о глупости такого безответственного поступка на всю улицу, а его отец лишь не может сдержать слез и снова обнимает сына.
Дерек рычит в плечо матери и крепко обнимает Лору за талию. Он слышит Кору за несколько метров, потому что она выдает себя громким рыком, кидаясь на брата и заваливая его. Они лежат на земле, и Дерек обнимает сестру, смотря на звездное небо и чувствуя себя абсолютно счастливым.
Спустя время, Дерек точно не знает какое, мягко наступает рассвет, пробуждая все вокруг. Дерек спит в тепле, чувствуя запахи мамы и сестер, и его носа касается что-то мягкое. Он медленно открывает глаза, тут же видя перед собой только проснувшиеся волчьи морды. Лора тычет его носом в ухо, и он издает некое подобие урчания. Мама встает на лапы и потягивается, показывая алые глаза, и Дерек чувствует это величественное спокойствие, исходящее от нее. Даже зомби-апокалипсис не заставит альфу Хейл выйти из себя, ясно?
Они добираются до дома, перекидываясь в людское обличье только на заднем дворе. Дерек уходит в душ, а затем заходит в свою комнату. Он не удерживается от того, чтобы потереться о подушку лицом и оставить на ней свой запах.
Он надевает свою старую одежду, принюхиваясь к запаху порошка и когда-то свежего воздуха. В гараже стоит старая тойота Лоры, и Дерек берет от нее ключи. Они завтракают, и после этого мама знакомит его с новыми участниками стаи. Все это — дети, школьники. Эрика Рэйес, Вернон Бойд и Айзек Лейхи. Мама обратила их всех, когда кожа на кончиках их пальцев начала разлагаться, а взгляд был пустым. Мама обратила процесс перерождения. Дерек еще никогда так не восхищался мамой, как сейчас.
Лора садится на пассажирское сидение и позволяет Дереку вести машину.
— Забавно, что теперь мы не должны скрываться, да? Мы теперь что-то вроде местных супер-героев! — ее голос высокий и чуть подрагивающий. Теплая улыбка на ее лице играет вместе с блеском в глазах.
— Мне больше нравилось скрываться, — фыркает Дерек, и сестра легко шлепает его по коленке ладонью.
— Странно, как с таким желанием быть в одиночестве до конца своих дней ты нашел себе парня, — мямлит Лора, и Дерек рычит на нее.
— Мы не встречаемся со Стайлзом, — шипит он, хмурясь. Его костяшки белеют от того, с какой силой он сжал руль.
— Да ну? И куда ты сейчас едешь? — она закатывает глаза и выходит из машины прямо на светофоре, где Дерек только что остановился. — Чтобы не плутать по его запаху до вечера, езжай на Норд-Стрит, там крайний дом, — она сильно хлопает дверью и машет ему на прощание.
Дерек видит, как Лору обнимают какие-то люди и смотрят на нее с восхищением и благодарностью. Возможно, это родители одного из новых волчат. Дерек думает, что ему стоит солгать о том, что он не оборотень.
Он сворачивает на Норд-Стрит, проезжает до конца и паркуется возле голубого джипа. Выбравшись из машины, Дерек разминает плечи и тихо рычит себе под нос. Он абсолютно не подумал, зачем он сюда едет. То есть нет, он, конечно, знал, что хочет продолжать видеться со Стайлзом, но… Хочет ли этого Стайлз? Что, если Дерек не был для него чем-то большим? Что, если Дерек был для него просто попутчиком и парнем, который может убить зомби топором с одного удара?
Дерек погружается в тревожный омут мыслей так глубоко, что замечает Стайлза, когда тот уже преодолел подъездную дорожку и оказался прямо перед ним.
— Я всю ночь не мог уснуть. Думал, что мы теперь будем делать, и как мне теперь себя с тобой вести, — Стайлз начинает с середины, и вот, почему он так нравится Дереку. Никаких любезностей и неловкостей.
— Не могу похвастаться тем же. Но ведь у меня не такой высокий интеллект, — Дерек пожимает плечами, и Стайлз смеется, запуская пальцы в свои волосы и покачиваясь с носков на пятки.
Искорки в его глазах хитро и счастливо горят, совсем не гармонируя с пасмурной погодой. Теперь, когда они дома, все внутри Дерека успокаивается, и он наконец-то смотрит на Стайлза трезвым взглядом.
Стайлз выглядит чертовски хорошо. Его пухлые постоянно покусанные губы словно пятно нежно-розовой акварели на тонком шелковом полотне его бледной кожи. Дерек смотрит в его карамельные глаза, принюхивается, и ловит сладкие запахи сирени и крыжовника, невольно улыбаясь.
— Ты выглядишь потрясающе, — говорит Дерек тихо, чуть наклоняясь вперед.
— Ты уже говорил, — Стайлз усмехается и на секунду уводит взгляд, не терпя слишком долго, после чего их взгляды снова встречаются, и его радужка темнее, глубже и ярче. Дерек показывает ему золотой свет глаз, и ловит всплеск восторга и радости.
Стайлз берет его за руку, и Дерек отвлекается на одно теплое прикосновение, первую секунду не замечая второго. Теплые губы прижаты в поцелуе к губам Дерека, и когда Дерек замечает это, он не хочет терять ни одной секунды.
Его язык проникает в рот Стайлза с влажным чмоканьем, и парень делает рваный вдох, закусывая губу Дерека и усмехаясь снова. Его рука лежит на затылке Дерека, и за счет этого ему удается затянуть Дерека в дом.
Они поднимаются на второй этаж, переплетя пальцы и смеясь, словно пьяные. Низ живота Дерека будто наполнен волшебством. По венам бегут горячие искры, как шампанское, и голова немного кружится, вызывая улыбку. Стайлз запирает дверь, и все в этой комнате пахнет сиренью, теплом, сладостями и крыжовником.
Дерек успевает схватить парня за бедро и рухнуть вместе с ним на кровать. Стайлз очень хорошо смотрится снизу: мягкие волосы взъерошены, губы припухли, глаза опьяненные и темные, и скулы покрыты тонким шлейфом розового румянца.
Стайлз достает из-под кровати вишневую смазку, но Дерек качает головой и достает из заднего кармана пакетик со смазкой без запаха и презерватив.
— Я хочу чувствовать только твой запах, — рычит он в шею парню, когда они уже раздеты и потираются друг о друга горячими телами, привыкая и наслаждаясь горячими волнами возбуждения.
— А как я пахну? Потом и носками? — Стайлз смеется, и Дерек тихо рычит ему на ухо.
— Ты пахнешь теплом, — Дерек вынюхивает его шею, а затем проходится по ней языком, отчего чувствует сладкую волну горячего запаха. — Ты пахнешь возбуждением, сиренью и крыжовником, — Дерек касается влажными от смазки пальцами мягкой и нежной кожи Стайлза, и тот издает сдавленный стон.
— Давай, перед тем, как все начнется, определимся, что будем дальше делать, — Стайлз хмурится, когда чувствует заполненность, ощущая поднявшийся к горлу жар и возбуждение.
— Когда все начнется, я буду рядом, — Дерек смеется, приподнимаясь на локтях и помогая Стайлзу немного поменять позу.
Они двигаются совсем чуть-чуть, снова привыкая друг к другу. С плеч Дерека соскальзывает одеяло с каждым аккуратным и маленьким толчком, и Стайлз прерывает его речь поцелуями.
— Мы сходим в одно из оставшихся кафе. И, если кинотеатр работает… — Дерек ведет плечами, чувствуя, как его бедра коснулись чужих.
Он ощущает, что ему не хватает воздуха, и глаза закрываются от того, как сладко сводит мышцы внизу живота от желанного контакта.
— Он работает! Папа мне вчера сказал, что работает! — выдает Стайлз урывками, постепенно расслабляясь и выгибаясь навстречу толчкам.
— Отлично. Потом, я свожу тебя в парочку моих любимых мест в лесу, — руки Стайлза хватают Дерека за плечи и крепко прижимают к себе. Угол движений меняется, и им приходится прервать беседу, потому что Стайлз весь дрожит и издает громкий стон.
— Потом, на одном из семейных ужинов я признаюсь тебе в любви, — говорит Дерек в самое ухо Стайлзу, удлиняя амплитуду, раскачиваясь и останавливаясь говорить, чтобы оставить на шее Стайлза следы от волчьих поцелуев.
— Я сделаю это первым, — тихо отвечает Стайлз, прогибаясь навстречу и создавая больше контакта и трения.
— Да, ты прав, — Дерек отрывается от сладкой шеи и переходит на щеку, а затем на губы. — Потом мы поссоримся, и ты заберешь свои вещи из моей квартиры, но я верну тебя обратно уже через неделю. Куплю тебе цветы, шоколад, и мы займемся сексом прямо на кухонном столе, — он урчит, позволяя зубам удлиниться, когда толчки выбивают из Стайлза весь рассудок к чертовой матери.
— А потом мы будем жить долго и счастливо? — он выдает свое предложение урывками, после чего кусает плечо Дерека и впивается ногтями в его спину.
— Конечно, — обещает Дерек, и Стайлз прогибается в его руках. Его стон ускользает в приоткрытое окно, и Дерек с наслаждением ловит отголоски с его губ.