Неопалимая. Fenume

Таинственная фигура шла тихо, не спеша. По ее очертаниям можно было понять, что это женщина. Лицо скрывал капюшон. Её черная броня была словно лунное серебро, за спиной висел крупный футляр, украшенный драгоценными камнями и золотом. Глотка Мира. Скрытая от чужих глаз, доступная лишь Драконорождённой. Воительница сняла маску, показывая лицо. Острые скулы, прямой нос, пухлые губы, а в довершение черные, как эбонит, волосы. Нордка славилась своей красотой, и когда-то давно жрицы Дибеллы охотно приняли её. И всё же, теперь она отличалась от простых смертных. Когда-то у неё были красивые, янтарные глаза, которые теперь приняли красно-жёлтый оттенок и внушали страх, а бледность придавала ей болезненный вид. От девы пахло смертью, это чувствовали даже Принцы Даэдра, будучи далеко в своём Плане Обливиона. Ей приходилось прятать лицо, чтобы, по крайней мере, не спугнуть своих детей. Она посмотрела на древнюю стену Слов, на которой восседал старый дракон, глава Седобородых. Он задержал свой взор на её кровавых глазах и молвил: — Пора. Открывай свиток, дитя — дева достала из футляра Древний Свиток, имя которому было «Дракон», и раскрыла его. Довакин пыталась разглядеть странные символы, но всё размывалось перед глазами, которые стали жутко болеть. Несмотря на то, что она стояла возле Временного разрыва, который должен был смягчить воздействие старого, магического и очень мощного письмена, вероятность потери зрения была довольно высока. Она как-то имела уже дела с Древними Свитками и видела, что они могут сделать с человеком. И скорейшая потеря зрения никак её не прельщала. Этот свиток должен был отправить её в прошлое, но что-то пошло не так, она это чувствовала. Резкая боль в глазах передалась по всему телу, заставила её судорожно вздохнуть и упасть на колени. От свитка, что до сих пор был в руках Довакина, исходило странное свечение, которые становилось всё ярче. Ярче настолько, что даже старый дракон еле различал черты девы. — Закрой свиток и уходи оттуда! — голос дракона, чьё имя было Партурнакс, раскатом грома прошёлся по вершине Высокого Хротгара, но было уже поздно. Девушка, спустя несколько мгновений, просто исчезла, оставляя за собой лишь эхо.        Первое, что хотела узнать девушка, едва открыв глаза, - местонахождение Партурнакса. Второе, где она? И третье, что, Даэдра его побери, произошло? И если на счёт последнего она имела хоть какое-то представление, то первые два пункта сильно настораживали её. Дракона не было поблизости, а местность напоминала скайримские леса. Но это не Скайрим, и даже не Тамриэль. Она чувствовала это своим застывшим сердцем. Словно сам Князь Безумия решил в очередной раз посмеяться над ней. Вот только эта шутка зашла слишком далеко. Осознание того, что она очень далеко от своих детей, угнетало её и заставляло вампирскую ледяную кровь закипать. Ко всему прочему, тело ещё болело. Эх, а ведь Дексион столько раз предупреждал свою непутёвую госпожу о последствиях, которые возможны при неосторожном использовании реликвий! Надо было его послушать... Но времени жалеть себя не было. Довакин приняла удобное положение и достала парочку лечебных зелий. Осушив колбы залпом, она стала применять магию, вот только… её магический потенциал стал в разы слабее. И сама девушка тоже. Как будто что-то блокировало её магический поток и не давало ему полностью раскрыться. Судорожно вздохнув, она опёрлась о ближайшее дерево. Она голодна, а это плохо. У неё осталось пять бутылей с зельем крови, которое она должна как-то растянуть до тех пор, пока не сможет ходить на охоту. Выпив половину сосуда, она закупорила его и решила лечь спать. Спрятавшись между деревом и кустом, она погрузилась в страну грёз, надеясь на милость Мефалы.        Воительница проснулась по среди ночи от шороха неподалёку. Аккуратно вытащив из сапога даэдрический кинжал, она выглянула из-за кустов и увидела несколько огней. Двое мужчин, с мечами на перевес, что-то бурно обсуждали, а другая пара освещали им путь. Она не слышала их разговор, но видела как они приближаются в её сторону. Её лук и стрелы были наготове, а рука легла на рукоятку меча. Затаив дыхание, девушка встала на корточки и прижалась к стволу дерева. В висках пульсировало. Она никогда никого не боялась, но сейчас… дева действительно была слаба, и одна бы она с этими воинами не справилась. Мужчины прошли мимо, продолжая спорить, а воительница решила не терять времени даром. Она выпрямилась и ускорила шаг. Благо её броня была тёмной и ночью не очень сильно выделялась. В этот же момент она неловко наступила на ветку, которая громко хрустнула. Довакин застыла на месте, боясь шевельнуться. Боковым зрением она заметила, как один из воинов повернулся на шум. Он подошёл ближе. — Эй, ты кто? Покажись! — мужчина стоял уже в метре от неё. Он положил свою руку ей на плечо и резко развернул к себе. — баба… может, шпионка Борга? Ещё и лицо прячет. Воин пытался снять капюшон, но Довакин заломила ему руку за спину и приставила кинжал к горлу. Его напарники вытащили мечи и пытались окружить деву. Она прикинула свои силы, но к сожалению, в нынешнем состоянии, она мало что могла сделать против толпы разъярённых мужиков. Но быть убитой или, того хуже, изнасилованной ими, ей не очень хотелось. Она плотнее прижала лезвие к горлу заложника и рыкнула сквозь зубы: — Я ему голову снесу, если подойдёте ближе! Назад я сказала! — им ничего не оставалось, как отступить. — кто вы такие и что это за место? Отвечайте! — она слегка провела лезвием по горлу мужчины, и тот испугано крикнул — Каттегат! Это Каттегат! Владения Ярла Рагнара! — девушка рыкнула и откинула его от себя. — Послушайте, я вам не враг! Я даже не знаю, кто вы и абсолютно не имею представления о том, где я нахожусь! Просто… — Довакин вздохнула — дайте мне уйти. Девушка развернулась и думала было уходить, как почувствовала удар по голове и отключилась…       Воительница чувствовала, что её тащат на плече. У неё сил хватило лишь слегка приоткрыть глаза и промычать что-то невнятное. Каждые несколько минут она отключалась. Она лишь украдкой слышала разговор воинов, но не могла сфокусировать свой слух и сконцентрироваться. — Говорю вам, она точно христианка! — говорил мужик, которому досталась «ноша». — Да какая христианка, олух! Ты видел когда-нибудь такую броню у них? Да и бабы у них не сражаются. Тьфу! Пусть Рагнар с ней разбирается!        Дева едва разлепила глаза, как последовала хлёсткая пощечина. Следом ещё одна. Больно, но бодрит. Она зарычала, обнажая клыки. — Торстейн, хватит — перед ней на колено опустился мужчина и поднял её лицо за подбородок — как зовут? — Келда — казалось, что она снова потеряет сознание. — Келда, значит, — он ухмыльнулся и пристально посмотрел — не нравятся мне твои глаза, какой-то странный в них голод. Ну, и откуда ты будешь, а? Довакин понимала, что скорее всего ей не поверят ни про драконов, ни про перемещение из другого мира. — Я… путешественница — она сплюнула кровь — а дом мой очень далеко… — И как же твой дом называется? — он сжал ее подбородок — Виндхельм. — желание вцепиться этому ублюдку в шею и выпить всю его кровь становилось всё сильнее. И лишь великие Боги знали, что её сдерживает — Хм, ну и как тебя занесло? — Говорю же… путешествую. Ищу богатство и славу. А здесь я впервые. — объяснила она сквозь зубы. — А зачем на людей моих напала? — Я оборонялась. А напали на меня они! Их было трое, а я одна. Выбора у меня не было, как видишь Мужчина вздохнул и освободил Довакина от цепей. Затем он помог ей встать и дал приказ слугам: — Найдите ей нормальные покои. И сменную одежду — повернувшись к воительнице, сказал – знаешь, верится мне слабо. Но это выясним позже. Он довёл её до опочивальни и усадил на кровать. Следом протянул ей бокал вина, который женщина мигом осушила — Так вот, Келда. Ты мне кажешься весьма подозрительной, так что останешься здесь. На время. У меня много врагов и шпионов. Если ты действительно говоришь правду, то я отпущу тебя. Но для начала мне надо удостовериться — он присосался к бутылке — Я Рагнар Лодброк, ярл Каттегата. Келда усмехнулась, скорее даже хищно оскалилась: — Будем знакомы, Рагнар Лодброк. Спасибо за гостеприимство…