Гарем из Ёкаев

      «Если снять Крестик с шеи Моки, то скрытая сила её вампирской крови вырывается на свободу!» – эти роковые слова прозвучали в голове Аоно, пока он наблюдал как исходящее из груди девушки розовое свечение набирает яркость, стремительно смещаясь в сторону более зловещего, красного спектра и выплёскивается наружу, заполняя собой не только весь номер и улицу за окном, но озаряя потемневшие небеса кроваво-красной вспышкой! Вслед за светом пришло ощущение тяжести, вдавившее его в кровать.       Аура у Моки и правда была чудовищной – остальных девушек так и вовсе расшвыряло по углам. И даже будучи демонами они не смогли противопоставить что-либо мощи истинной вампирши не смогли что-либо противопоставить ей. Единственное, на что их хватило, это попрятаться по углам, скрываясь друг за другом и за предметами мебели. Цукунэ и сам бы с удовольствием последовал их примеру, но, к несчастью у него такой возможности не было. Он находился в самом эпицентре этой бури и мог лишь беспомощно наблюдать, как налетевшие из ночной темноты призраки летучих мышей облепляют обнажённое девичье тело, закрывая его сплошным, шевелящимся ковром тел и крыльев. Они словно кокон скрывали метаморфозу происходящую с телом и личностью девушки.       Когда они разлетелись перед Цукунэ была уже другая Мока. Мока-вампир. Мока-демон С-класса. Полностью обнажённая она застыла над ним в блеске своей потусторонней красоты и запредельной силы. Её и без того гладкая и светлая кожа стала белее снега на вершине, горы, а длинные шелковистые волосы, так красиво разметавшиеся по спине и плечам, обрели благородный цвет лунного серебра. Даже фигура вампирши претерпела заметные изменения, набрав объём определённых местах, который уж точно не был лишним! Но самое разительное изменение произошло с лицом Акасии – нежная улыбка, придававшее её тонким чертами неотразимое очарование сменилось диким оскалом, а наполненные нежностью изумрудные глаза налились кровью, сделавшись красными.       — Как ты посмел?!! – прошипела эта новая, жуткая Мока хватая парня за шею и легко поднимая его над кроватью. Её взгляд полыхал убийственной яростью и Цукунэ уже даже не надеялся остаться в живых. Не после того, как посмел покусился на её тело!       — ...без моего разрешения... – пальцы Акасии сжались на его горле жертвы, с силой стальных клещей, перекрывая приток крови к мозгу. В глазах потемнело, дыхание пресеклось. Вампирша выдавливала из него жизнь, а он был совершенно беспомощен.       — Жалкий червяк! Знай своё место! – заорала сереброволосая, пинком ноги отправив Цукунэ валяться на кровати в нокауте. Затем схватила пытавшегося вылететь в окно суккуба за лодыжку и швырнула ею в Цукунэ. – С тобой я потом разберусь, шлюшка!       — Как скажете... – покорно простонала Куруму, прежде чем отрубиться. Виновники её гнева были наказаны, но Моке этого показалось мало. Ударом кулака она уложила Мизори а Руби пинком под зад отправила в экстаз, в Рай для истинных мазохистов.       — Нас-то за что? – обычно безэмоциональный голос снежной королевы звучал почти жалобно, когда она задавала этот вопрос, валяясь на полу в согнутом состоянии. Удар Моки оказался слишком сильным и теперь бедняжка всё никак не могла разогнуться.       — За блядство! – безапелляционно заявила вампирша не глядя в сторону поверженной ей девушки. Всё её внимание сосредоточилось на стонущих Цукунэ и Куруму, которые самовольно воспользовались ею, а потом даже не поблагодарили за удовольствие.       — Сейчас ты свяжешь её и отхлещешь по заднице так, чтоб она потом неделю сидеть не смогла, – приказала Мока мельком взглянув на поднимавшуюся с ног Руби, которая поспешила согласно кивнуть. – Если постараешься, то потом я накажу тебя лично.       — Да, госпожа, – улыбнулась ведьма, и, старательно скрывая выступивший на щеках румянец поспешила исполнить приказание. Теперь Суккуба ждала крепкая взбучка. Ведь Тодзё умела, а главное – любила не только принимать страдания, но и причинять их.       — А ты сиди там, смотри на нас и дрочи. Ты же это любишь, – с этими словами Мока засунула Мизори в шкаф и закрыла там, оставив ей тонкую щёлку для подглядывания. Теперь, когда все остальные собравшиеся получили наказание остался только Цукунэ.       Не давая себе труда прикрыться Акасия приблизилась к замершему в предсмертном ужасе «королю гарема» и легко вспрыгнув на кровать, поставила руку ему на грудь, как бы давая понять всем и каждому здесь, что она и только она является альфа-лидером.       — Гарем значит решил себе собрать? – бескровные губы сереброволосой скривились в полупрезрительной усмешке. – Неплохо. Вот уж не ожидала, что такой кретин как ты до такого додумается. Но как ты посмел забыть обо мне, Цукунэ Аоно? Как ты посмел?!       Эти слова хлестнули парня, как плеть. Он ведь совсем забыл о той Моке, которая всё время оставалась скрыта от посторонних глаз и которую только он мог пробудить ото сна. А ведь она была отдельной личностью и могла быть не согласна с тем, что они с другой Мокой пользуются её телом ради собственной прихоти. Осознав, что он, фактически, насиловал её и лишил девственности повергла Цукунэ в ужас. В сравнении с этим деянием меркли даже великие страдания, причинённые им всем остальным девушкам.       — Или я, что тебя совсем не возбуждаю?! – прогремела Акасия, чем, мягко говоря, повергла присутствующих в состояние шока.       Она злилась не на то, что он использовал другую Моку для удовлетворения плотских желаний, а на то, что не использовал её! Осознав это Цукунэ взглянул на вампиршу снизу вверх, оценивая её полностью сформировавшееся женственное тело, красиво прикрытое длинными локонами. Сочетания серебрящихся волос, мраморно-белой кожи и красных, как рубины глаз делало её прекрасной и потусторонней. Цукунэ восхищался этой холодной и жуткой Мокой, однако ему и в голову не приходило желать её, как парень желает девушку. Быть может потому, что его сердце уже было занято той Мокой, которую он видел рядом с собой каждый день?       — А впрочем не важно. Всё равно ты теперь будешь моим! Вы все будете моими! – воскликнула вампирша, обведя собравшихся демонов суровым взглядом. – Значит так, идею с гаремом я одобряю. Но главной в нём буду я. Надеюсь, у вас возражений нет?       — Нет! – в унисон воскликнули четверо, осознавая, в какой ужасный, а самое главное – безвыходный переплёт они угодили.       — А раз нет, надо установить график, как и предложила Мизори, – тут вампирша задумалась, зажав пальцами нижнюю губу. – Значит так, в понедельник я буду трахать Куруму. Во вторник Мизори, а в среду Руби. Четверг, пятница и суббота на повторе. Ну а в воскресенье оргия. Будете трахать друг друга пока не вырубитесь. А как очнётесь – всё по новой. И так пока я не скажу «стоп».       — Эй а как же Цукунэ? – осмелилась подать голос Куруму, которую Руби как раз заканчивала связывать в позе для порки. Своенравная демоница оказалась на коленях со связанными за спиной руками и гневно сверкала большими, фиолетовыми глазищами.       — Он мой и будет трудится каждый день без выходных, – заявила Мока, подавив суккуба пристальным взглядом. – А будете хорошо себя вести, я и вам позволю позабавиться с его тельцем… если, конечно, от него вообще хоть что-то останется! А-ха-ха-ха-ха!       — Так не честно! – воскликнул Цукунэ, пытаясь вырваться из под власти вампирши, придавившей его к кровати железной пятой. Он отказывался мириться предстоявшей ему участью. Он хотел быть «королём гарема» и жить в окружении женской любви и ласки, а не трудиться день и ночь в поте лица, пытаясь удовлетворить потребности одной демоницы, которая, судя по всему, стоило всех четырёх. Но сколько бы он не извивался и не дёргался ему не удалось сдвинуть ногу Моки. А затем она и вовсе вырубила его.       — Знай своё место, презрительно бросила Акасия, разозлённая его неповиновением и взяла с тумбочки телефон. – Алло, «скорая»? Вы не могли прислать машину к «Цветущей Сакуре». Да, это лав-отель.Жертва молодой человек. Большая потеря крови. Множественные следы от укусов по всему телу. Да, похоже на нападение животного. Пульс ровный жизнь вне опасности. Через сколько сможете приехать? Двадцать минут? Хорошо, ждём. Она выключила телефон и посмотрела на Цукунэ, обнажив клыки в ухмылке.       — Нет! Пожалуйста! Помогите! Я не хочу умирать! Нет! Кто-нибудь! – его крики несказанно порадовали жестокую вампиршу.       — Я бы тебе помогла, но... – отозвалась было Куруму, но тут же замолчала получив ощутимый шлепок по плёткой по заднице.       — Вот так, – похвалила Мока одарив Руби поощрительной улыбкой. – В ближайший час я хочу слышать её стоны, а не болтовню!       Ведьма кивнула и принялась хлестать подопечную плёткой с удвоенным энтузиазмом. Голубоволосая, поначалу, конечно, пыталась возмущаться, но получив десяток полновесных ударов присмирела, и более не пыталась роптать, и лишь тихонько стонала.       — А тебе придётся постараться получше, – продолжила, между тем Мока, поглядев на высунувшуюся из шкафа Мизори. – Я хочу слышать как ты стонешь и хлюпаешь удовлетворяя себя. Или, может быть, мне приказать Руби выпороть и тебя заодно, снежинка?       Мизори торопливо скрылась в шкафу, боясь разделить участь товарищей. Надежда угасла. Он был обречён на ужасные муки.       — Времени у нас немного, так что начнём, пожалуй, – проворковала Мока приближая своё лицо к лицу обречённого парня.       Цукунэ зажмурился, ожидая боли, но вместо этого ощутил её поцелуй на губах и щекочущее прикосновение её длинных, серебристых волос, с сухим шелестом рассыпавшихся по его груди и шее. И пусть в этом поцелуе было больше страсти и желания доминировать, чем нежности он всё равно напомнил Цукунэ о том, что перед ним всё ещё была Мока, пусть и немного другая. Мока со страстностью Куруму, невозмутимостью Мизори и искусностью Руби. Она словно являлась воплощением лучших качеств всех остальных девушек и, одновременно оставалась собой. Думаю об этом юноша немного расслабился и даже ответил ей. Рискнул здоровьем.       Не обладая и тенью той скромности, что была присуща её альтер-эго, Мока с готовностью приняла поцелуй, приоткрыв губы и всосав его язык в свой рот. При этом она плотно прижалась к нему и начала двигаться, поддавшись своему вожделению. Цукунэ застонал, чувствуя как она натирает его член, наслаждаясь его приятным напряжением, но уже через секунду вскрикнул от боли. Острые зубы девушки вонзились в его язык, разрывая до крови. Поцелуй мгновенно утратил свою привлекательность, поскольку Мока теперь просто сосала его болящий язык, жадно сглатывая смешанную со слюной кровь и очень пошло причмокивая при этом.       — Ты мой и сегодня я заставлю тебя кричать своё имя! – заявила она, отрываясь от него. Их губы соединяла ниточка слюны.       Их взгляды встретились на мгновение и Цукунэ понял, что девушка не вполне себя контролирует. Пребывая в чувственном тумане, вызванном, по всей видимости, их поцелуем, она потянулась к его шее. Горячее дыхание коснулось шеи, вызывая волну мурашек. Обычная Мока не церемонилась, вгрызаясь в него со сладким возгласом «ч-у-у-у», но эта, другая Мока напротив – пыталась растянуть процесс. Кончики её клыков аккуратно коснулись его кожи, не повреждая её. Царапнули, заставив парня дернуться в её объятьях и только после этого вонзились в плоть. Боль была лёгкой, незаметной и сразу же сменилась ощущением её губ на коже.       Цукунэ был так удивлён происходящим, что просто застыл без движения, не зная что предпринять. Он ждал, что сереброволосая будет рвать его на куски подобно дикому зверю, но пока что с ним не произошло ничего страшного. Даже обычная Мока больше повредила ему сегодня, не говоря уже о других девушках, которые извращались над ним как могли. «Может быть поэтому она и наказала их» – неожиданно подумал парень. Это было бы логично ведь именно эта Мока всегда защищала его от всех опасностей.       Чувствуя, как кровь покидает его тело, переливаясь в рот прильнувшей к нему красавице, Цукунэ, наконец, решился и обнял её, притягивая к себе. Моку это напрягло, но она не стала сопротивляться и просто продолжила питаться им, приняв объятье Аоно.       Наконец, она отстранилась освободив его от клыков, и заглянула в лицо насмешливыми алыми глазами, горевшими в полутьме.       — Заклинание мощного члена третьего уровня? Посмотрим, так ли оно хорошо, как говорит эта ведьма! Покажи, что ты можешь!       Её рука коснулась обозначенного места на теле Цукунэ и принялась тереть, усиливая и без того неслабое уже возбуждение. Юноша застонал, ослабив силу объятья, удерживавших Моку, но она осталась на месте. Несколько минут она просто играла с ним, мучая рукой и испытывающим взглядом, не отрывавшимся от него. С жадностью истинного вампира она ловила каждую гримасу, проступавшую на его лице и совершенно точно наслаждалась властью над его телом. Цукунэ же не знал, как ему справиться с этим.       С одной стороны ему было безумно хорошо с сереброволосой вампиршей, с другой он понимал, что она играет с ним. И наверняка только для того, чтобы показать – даже под заклинанием ведьмы Цукунэ Аоно не достоин большего, чем кончить ей в руку.       — Неплохо, но тебе придётся постараться получше, чтобы удовлетворить меня, – не давая ему ответить Акасия склонилась и снова запечатала его рот поцелуем. Нежный он очень быстро стал болезненным, так как вампирша снова пустила в ход клыки.       Цукунэ застонал, пойманный между ощущением нарастающего в паху удовольствия и боли в нижней губе, прихваченной острыми зубами Моки. Одновременно с этим из шкафа раздался приглушенный стон Мизори, только что испытавшей сильнейший оргазм.       Находясь в плену ощущений молодой человек как-то пропустил тот момент, когда вампирша приподнялась на нём и оседлала, направив его в себя. Проникновение было болезненно сладким и он аж изогнулся на кровати, обморочно закатив карие глаза.       — Терпи! Мы только начали, Цу-ку-нэ, – приказала Мока, сжав зубами мочку мужского уха, чем только усилила возбуждение.       Всё дальнейшее прошло для Цукунэ как в тумане. Кровопотеря и другие девушки и так уже сильно утомили его, но Мока не дала несчастному никаких поблажек. Она поддерживала его возбуждение на максимальном уровне, но не давала прийти к желанному финалу. Каждый раз, когда он оказывался на грани, она вонзала клыки в его тело, выпивая немного крови – совсем чуть-чуть, но этих мгновений боли оказывалось достаточно, чтобы отбросить парня от желанного чувства высвобождения. Он стонал и извивался под ней, умоляя о разрешении достичь оргазма, пока в конце концов не получил его и не излился, едва не отдав Моке Акасии душу.       Но даже находясь на грани потери сознания, не способный пошевелить ни рукой ни ногой Цукунэ не мог не понимать, что ещё легко отделался. Эта Мока отправить его не только на больничную койку, но и прямиком на кладбище. При этом даже не напрягаясь.       — А как же «скорая»? – спросил он вспомнив о звонке, совершенном девушкой перед началом этого сексуального марафона.       — Нет никакой «скорой». Пошутила я, – злорадно усмехнулась Мока, – Ладно, вы там, заканчивайте и идите сюда, шлюшки.       Девушек дважды просить не пришлось. Они с готовностью оставили свои занятия и, покорно склонив головы, подошли к кровати, ожидая, что же скажет им их новая госпожа, которая в данный момент подбирала с пола не вовремя снятый парнем Крестик.       — Я устала и иду спать. Но вы не расслабляйтесь, я теперь буду приходить каждый день. А если вы, вдруг решите запечатать меня и больше никогда не вызывать... знайте, я ведь всё равно выберусь. Раньше или позже. И тогда, то что пережили сегодня покажется вам детской игрой! – с этими словами она надела Крестик на шею и приняв более привычный и безобидный вид. Обратная трансформация выглядела гораздо менее зрелищно – стоило крестику занять прежнее место на шее Моки, как её фигуру тут же окутало розовое эфирное свечение. Высеребренные волосы вновь обрели цвет лепестков сакуры, грудь потеряла в объёме и даже черты её лица изменились, отражая уже не высокомерное превосходство, а заботу и любовь. Вампирша снова стала самой собой.       — Прости, Цукунэ! – воскликнула розоволосая Мока, кинувшись ему на шею со слезами на глазах. – Она чуть не убила тебя!       — Ничего страшного, мы ещё легко отделались, – на это девушкам было решительно нечего возразить и они начали готовиться ко сну. После всего произошедшего между ними они решили, что в эту ночь будут спать голыми, в общей куче. Словно котята.       Неспособного двигаться Цукунэ устроили посредине кровати и Мока тут же обвила его своим нагим телом. Парня уже клонило в забытье и он почти сразу закрыл. Но снова открыл их, когда Куруму легко поцеловала его в губы и пристроилась с противоположного боку. Мизори заняла позицию в изголовье кровати – так, чтобы ей было удобно наблюдать за всеми, ну а Руби устроилась в ногах – благо габариты этого «трахадрома» позволили более или менее комфортно разместиться всем пятерым. Так Цукунэ и уснул в общей, большой куче обнимающих друг друга, тёплых тел. И пусть он не стал «королём гарем», как того хотел это, без преувеличения, была лучшая ночь в его жизни.