***
Остановив машину возле нужного ему дома, альфа заглушил мотор и, насвистывая незамысловатую мелодию, вышел из автомобиля. Посмотрев на освещенную уличным фонарем дорожку, ведущую к нужной ему деревянной двери, он довольно улыбнулся, оскаливая острые клыки. Продолжая свистеть под нос услышанную на работе песенку, он подошел к багажнику. Открыл и потянулся, разминая сильное, мускулистое тело. Немного помассировал обтянутое грязной футболкой плечо и, наклонившись, вытащил лежащую в глубине добычу. Закинув ужин за спину, он направился по подъездной дорожке к дому. С каждым шагом, приближавшим его к цели, улыбка альфы становилась все шире. И, стуча со всей дури в дверь свободной рукой, он был неимоверно доволен собой. В занавешенном шторами окне возле двери вспыхнул свет, и послышались торопливые шаги. — Кто? — спросил голос по ту сторону, и маленький льющийся из глазка свет ненадолго заслонила тень. — Твоя су-у-удьба, — протянул альфа, подкинув немного съехавшую на плече добычу. Щелкнул замок, и дверь отворилась, являя взору альфы укутанного в халат омегу, потершего ладонью заспанное лицо и голову, взлохматив и без того находящиеся в беспорядке короткие светлые волосы. — Норт, ты на часы смотрел? Нам на работу с утра. Чего тебе? — спросил омега, отходя в сторону и пуская альфу в дом. — Я тебе ночной перекус принес, — ответил Норт, приподнимая плечо и подкидывая вверх добычу. И, пройдя в середину небольшой гостиной, собрался сгрузить ту на пол. — Только не на ковер! Норт, ты… Надеюсь, ты его не посреди города выловил? Иначе я сдержу свое обещание и подам на тебя рапорт… Только не на ковер! — Коди, малыш, вовсе нет. Я сделал все как полагается! Съездил в охотничью зону. Полчаса следил за тощим оленем… И почему живущее там зверье выглядит так, словно его голодом морят? — ответил альфа, отходя подальше от круглого полосатого коврика, и положил добычу на покрытый паркетом пол. — Куда! Я же только неделю назад полы поменял… — Но ты же сам сказал не на ковер! — Норт, ты… Что тебе нужно? — спросил омега, смотря, как оставшаяся в мертвом теле кровь стекает из разорванной шеи на его новый паркет. — Говорю же, принес тебе ночной перекус. Поездка была удачной. Три альфы, один омега. Объелся. Самое вкусное — омегу — привез тебе. Разве могу я оставить своего милого и горячо любимого напарника без вкусняшки? Появившаяся на лице омеги улыбка мгновенно исчезла. — Если хочешь, могу помочь его съесть, — предложил альфа, посмотрев на омегу своими красными глазами. Такими же, какие были у самого Коди. — Ты так растолстеешь или опять заработаешь несварение, — ответил омега, подойдя к лежащей на полу добыче, и легонько оттолкнул Норта в сторону. — Создатель, ты весь в крови. Хотя бы лицо умыл. — Забыл, — покаялся альфа. — К тебе торопился. — Хорошо. Но тебе не пора ли вернуться к своему омеге? Альфа недоуменно посмотрел в кровавые глаза Коди. Заспанный вид омеги заставлял его сердце биться быстрее. А эти белые зубы с маленькими острыми клыками, то и дело прикусывающие пухлые алые губки, сводили с ума. Как же ему самому хотелось искусать эти красивые, четко очерченные губы! Особенно когда Коди расслаблялся. В такие моменты он невольно слегка вытягивал их вперед, заставляя член альфы твердеть, а кровь бурлить. Его клыки чесались от одного вида этого хищника, которого Норт захотел присвоить себе с первого дня знакомства. Смотреть на это миловидное лицо, прямо в миндалевидные глаза, и млеть от улыбки, из-за которой на пухлых щеках появляются ямочки. — Не понимаю, о чем ты говоришь, — отгоняя прочь неуместные мысли, ответил альфа, старательно отводя взгляд от виднеющейся в низком вырезе халата груди. — Норт, не разыгрывай из себя ни в чем не повинного альфу. Я твой напарник уже четыре года. И о твоих похождениях можно сериалы снимать. Ты даже сейчас умудряешься спариваться с кем попало, а сам то и дело твердишь об одном-единственном омеге. — Коди… — Прости, я знаю, меня это не касается. Это твоя жизнь. И если твой омега не имеет ничего против, что ты то и дело покрываешь всех омег, на которых упадет твой взгляд… Это не мое дело. Прости. Не мог бы ты отнести мясо на кухню? Мне нужно умыться, и я его разделаю. — Я могу помочь с разделкой, — шагнув ближе к омеге, у которого подозрительно заблестели глаза, произнес Норт. — Не нужно. Я справлюсь, тебе наверняка пора идти. Я… Я в ванную. Прости. Альфа протянул руку в попытке остановить омегу, но тот был быстрее. И все, что осталось Норту — это смотреть на стройные ноги, ритмично отсчитывающие ступени деревянной, с высокими перилами, лестницы, ведущей на второй этаж. Вдохнув поглубже витающий в комнате приятный запах омеги, альфа с сожалением цокнул и, наклонившись, поднял с пола свой трофей, который с таким воодушевлением нес своему избранику, выбранному для вынашивания потомства. Омеге, который упорно не позволял ему покрыть себя вот уже четыре года. И который отчего-то уверен, что у него уже есть другой. Да, у него периодически были вольные омеги. Но он взрослый половозрелый альфа, которому двадцать пять лет. Учитывая, что большая часть населения планеты образовывала пары в последних классах старшей школы или после, его можно было назвать закоренелым холостяком, который лишь пользуется доступностью вольных омег и не думает заводить семью. Вот только все было куда проще. В те годы он просто не смог найти подходящего омегу. Но Норт встретил его четыре года назад, когда начальник отдела в своем кабинете представил альфе его нового напарника. Вот только этот напарник, наслушавшись разных сплетен о нем в служебных коридорах, упорно не желал случки с альфой. Несмотря на все его ухаживания. А ведь он даже еду ему после каждой своей охоты носит последние полгода, используя самый верный способ показать свои намерения. Но омега был слишком упрям. — Ничего, — положив добычу на длинный разделочный стол, пробормотал Норт. — Все равно будешь моим. — Он взмахнул остро отточенным топориком, примеряясь, с какой стороны проще начать рубить.***
Стремительно поднявшись по лестнице, Коди забежал в ванную и, подойдя к белоснежной раковине, включил воду, наконец-то позволив себе всхлипнуть. Борясь с подступающими слезами, омега наклонился и набрал в ладони льющуюся из крана ледяную воду и плеснул на свое лицо. Повторив процедуру несколько раз, Коди посмотрел в зеркало, висевшее на черно-белых клетках настенного кафеля. — Горячо любимый напарник… Напарник, — дрожащим голосом произнес омега своему отражению, наблюдая, как по лицу стекают капли воды. — Коди, ты действительно жалок. В очередной раз всхлипнув, он снова склонился над раковиной, пытаясь унять слезы. Ледяная вода часто выручала его, но именно сейчас было так обидно, что те все же брали верх. — Почему? — вновь посмотрев на свое отражение, спросил омега. — Зачем? Для чего он ведет себя так, словно ухаживает за мной? Даже еду принес? Он ведь знает, что такие подношения — это практически предложение для создания пары и воспроизведения потомства? Зачем он так со мной?! Ведь у него уже есть омега… Слезы победили. Сжав кулак, Коди несколько раз ударил по бортику раковины в попытке заглушить боль, терзающую его израненное Нортом сердце. В очередной раз он корил себя за то, что влюбился в занятого альфу. Альфу, который настолько любит пару, что едва ли не постоянно говорит о нем. Каждый день, каждый час, каждые пять минут последние четыре года Коди только и слышит: «Мими то, Мими сё!» То Норт не может выбрать подарок на день рождения, то на еще какой праздник. И каждый раз просит помощи у своего напарника. — Нужно было перевестись в другое отделение Стражей, сразу как узнал, что он занят, — смывал он с лица соленые капли, не замечая, что уже основательно вымочил шелковый серебристый халат. — Неужели я стал слишком жадным, и просто быть рядом для меня теперь недостаточно? Коди не знал, сколько времени прошло с того момента, как он оставил Норта одного на первом этаже. Не знал, сделал ли альфа, как он его просил, — и ушел. Или все еще внизу и ждет его. Хотя последнее было маловероятно. Норт слишком сильно любил своего омегу, чтобы заставлять того слишком долго… — Хватит! — снимая с металлического держателя темно-синее полотенце, произнес омега. — Завтра же оформлю прошение о переводе. Быть просто рядом для меня уже недостаточно…***
Охнув и устало опустившись на свой стул, Норт тяжело вздохнул, откидываясь на высокую серую спинку. Мало того, что он не выспался и остаток ночи проворочался на постели, обдумывая как бы еще подступиться к неуступчивому омеге, так к утру переедание все же дало о себе знать. Покрутившись на вертком стуле вокруг себя, альфа оттолкнулся ногами от пола и на черных колесиках отъехал в узкий проход меж рабочими столами других стражей. До начала рабочего дня было чуть более получаса, и в офисе, кроме него, была лишь ночная смена, которая потихоньку собиралась на выход, надеясь, что за оставшееся время ничего не случится и они благополучно попадут домой вовремя. Каждый коротал время в душном помещении, как мог. Кто-то спал в кресле, кто-то пил кофе, борясь с подступающим сном, а кто-то беседовал с коллегой или писал очередной отчет. — Эй, Норт, чего так рано? — спросил один из полуночников, подходя к альфе с широкой улыбкой на смуглом лице. — Неужели узел ослаб и ты не смог омегу повязать как следует, поэтому он выгнал тебя из своей постели? — Не надейся, Род, мой узел все так же крепок и способен на долгую случку. В отличие от твоего, — усмехнулся в ответ Норт, разглядывая присевшего на край его стола альфу, светлые волосы которого так резко констатировали с цветом кожи и чернотой глаз. — Домой не собираешься? — Собираюсь. И надеюсь, что та явно встревоженная парочка, что пришла буквально перед тобой, не успеет написать заявление до окончания моей смены и я сбегу отсюда в свой законный отпуск на долгие сорок дней. — И вернешься аккурат к концу лета, когда долбаная жара на улице спадет и в нашем адовом здании не будет этого пекла. И как шеф согласился отпустить тебя на такой длительный срок? Открой секрет? — Не дождешься! — фыркнул Род. — Ты чего такой серый с утра? — Сходил вчера поохотиться. Добыча была хороша — объелся, теперь расплачиваюсь, — погладив себя по ноющему животу, ответил Норт. — Коди прав, однажды ты растолстеешь. Альфа лишь усмехнулся и посмотрел в сторону выхода, в который как раз вошел его напарник. Тот быстро приближался к их рабочему месту и выглядел запыхавшимся. Окинув коротким взглядом сидящего на стуле альфу, омега на миг замер, но затем, слегка тряхнув головой, продолжил двигаться к намеченной цели. — Ты сегодня рано, — произнес Коди, подойдя к своему столу и поставив на столешницу серую сумку, до этого висевшую у него на боку на широком ремне, идущем наискосок через грудь. — Да. Решил вот прийти пораньше, — ответил Норт, поглаживая ноющий живот. Омега усмехнулся и, открыв сумку, вынул небольшой пузырек с темной жидкостью. — Аптекарь сказал, что эта настойка помогает травоядным при переедании, — протянув альфе настойку, сказал омега, в ответ поверх его рук, держащих небольшую склянку, легли сильные пальцы напарника, чуть мазнув по его коже, посылая по телу дрожь. — Спасибо. — И вот еще, — достав прозрачный контейнер, пробормотал Коди, быстро всучив тот альфе. — Консультант в магазине сказал, что эта трава может помочь с тяжестью в желудке или что там у тебя. — Ты что, и в магазин успел зайти? — спросил Норт, кивнув в уходящему Роду. — Неужели ради меня? — Он был по пути. Я зашел за водой и… В общем, заодно взял и тебе, — ответил Коди, усаживаясь на свой стул и включая компьютер. — Спасибо, Коди. Норт снял с контейнера ярко-красную крышку и вытащил твердый длинный стебель, не сводя глаз с омеги, который отчего-то сильно нервничал, заставляя его беспокоиться. — Норт, я сегодня… — прерывая молчание, затараторил омега, посмотрев на жующего стебель напарника, но раздавшаяся в кармане брюк Норта мелодия входящего вызова телефона не дала ему договорить. — Прости, подожди минуту, — произнес альфа, доставая мобильный. Коди судорожно сглотнул, стоило альфе посмотреть на экран и счастливо улыбнуться. Как же ему хотелось, чтобы этот альфа так улыбался только ему! И не только тогда, когда он приносит этому всеядному альфе зелень после очередного переедания. И чтобы этот огонь в красных глазах зажигал только он, когда его пальцы путаются в этом коротком ежике светлых волос. Но все, что оставалось Коди — это сглатывать подступающую горечь и ревность, завидуя неизвестному омеге, с которым альфа вот так вот запросто улыбался и тепло приветствовал, говоря по телефону. — Мими! Я так рад, что мой малыш решил мне позвонить… Альфа поднялся и отошел чуть в сторону, ближе к коридору, чтобы спокойно и без помех поговорить по телефону, не замечая, как аристократичные пальцы Коди сжимают стенки пластикового контейнера с зеленью, который тот все еще держал в руках. Видя счастливую улыбку на лице Норта, омега в очередной раз уверился в том, что его решение перевестись было верным. И, как и планировал, о своем решении Коди решил сообщить своему напарнику. Привычка ничего друг от друга не скрывать слишком глубоко укоренилась в нем, чтобы скрыть от Норта эту информацию. Поэтому, увидев, что альфа возвращается, собравшись с духом уже было открыл рот, чтобы привлечь к себе внимание, наблюдая за тем, как длинные и сильные пальцы Норта вытаскивают из второго контейнера, стоящего на столе, кусочек мяса и, завернув его в зеленый лист, отправляют в рот. Вот только стоило Коди увидеть пустой взгляд карих глаз, бессмысленно смотрящих в полупустой контейнер, напряженные губы и монотонное движение челюстей, как слова о решении перевестись так и остались невысказанными. — У тебя же живот болел, — произнес Коди, коря себя за излишнюю заботу и волнение о самочувствии альфы. — Что? — подняв на него глаза, переспросил Норт. — А, да, болел… Омега обеспокоенно проводил взглядом очередной завернутый в лист салата кусок мяса, исчезнувающий в пасти альфы. — Что-то случилось? — А? Да… — Не расскажешь? — Мими… Мой маленький Мими… Он… Поверить в это не могу! Мой малыш! Теперь понятно почему его в последние дни не было дома! А мне говорил, что друг пожить пригласил! С каждым словом альфы Коди закипал все больше и больше. Злость, начавшаяся с волнения за альфу, бурлила, стремясь поглотить разум и грозя выпустить на волю всю ненависть, что испытывал омега к этому Мими, посмевшему причинить боль Норту. Боль, которая сквозила в каждом слове и жесте того, кого он так мечтал увидеть своей парой. И Коди был уверен, что знай он, где находится этот Мими, тотчас же отправился к нему и разорвал бы на куски, преподнеся его голову и потроха альфе подарком к ужину. — С ним что-то случилось? — спросил Коди, сжимая кулаки с норовящими вылезти когтями и пытаясь заглушить порыв ярости. Ведь, возможно, его домыслы неверны и с омегой могло что-то случиться. — Да, — жалобно посмотрел на собеседника Норт. — Он нашел альфу. Мой маленький, миленький Мими… Мой малыш — нашел альфу! — Что? — ошарашенно, переспросил Коди. — Нашел альфу! Коди, ты… Я убью этого гада! Как он посмел осквернить моего сладкого малыша? На куски порву! — вскакивая с места, зарычал Норт. — Норт! Норт, подожди, мы же на дежурстве, — попытался остановить разъярённого и пышущего гневом альфу Коди. Но видя тщетность своих попыток, лишь вздохнул и поспешил следом. Да и как он мог пропустить такое, тем более что и сам был бы не прочь порвать на мелкие куски этого столь ненавистного ему Мими. Вот только далеко уйти они не успели. Капитан отделения стражей, выглянувший из-за двери своего кабинета, приказал зайти к нему.***
— Думаю, капитан прав, — нарушив тишину, царившую в салоне автомобиля альфы, заговорил Коди. — Давно пора ужесточить наказание за нарушение границ охотничьей зоны травоядными. Вот сейчас заплатит эта пара символический штраф в два уни за то, что их сын перебрался через ограждение и попал в зубы хищнику… Твои, кстати, зубы. — Да, — кивнув головой, ответил Норт, не отводя взгляда от лобового стекла. — Ну и мои. Чего уж греха таить, я им позавтракал… — Да. — Хорошо, что тебя не накажут. Ты был в охотничьей зоне и в своем праве. А то не миновать бы тебе клетки и строгой диеты на ближайшие от пяти до десяти лет, — оторвав взгляд от движущихся мимо них машин, произнес Коди, посмотрев на Норта. — Да. Коди сжал челюсти так, что заходили желваки. Казалось, больше, чем сейчас ненавидеть никогда не видимого им Мими было просто не возможно. Он всеми силами пытался унять бушующие чувства, чтобы не разорвать омегу, посмевшего причинить боль объекту его сладких ночных снов, от которых на утро становилось горько, и не причинить альфе еще большую боль. — Хорошо, что ситуация разрешилась так быстро и мы можем поехать к Мими и надрать зад ему и тому альфе, на которого он тебя променял. — Да, — в очередной раз ответил Норт, не отводя взгляда от проезжей части и продолжая сжимать сильными пальцами руль. — Тогда, может, поедем? — Да, — ответил Норт, кивнув и продолжая смотреть вперед, так и не заведя машину. В ступор альфа впал, стоило им сесть в темный салон автомобиля, а его рукам коснуться руля. Потрясение от предательства горячо любимого омеги сильно его подкосило. Красивое лицо было каменным и не выражало ни единой эмоции, коих в Норте сейчас бушевало столько, что Коди и представить себе не мог. И он лишь в очередной раз покрепче сжал кулаки, борясь с норовящими распороть кожу когтями и не дать им отрасти и помешать себе впасть в ярость окончательно. Сейчас прежде всего он должен поддержать напарника, а уж свою месть он обязательно свершит. Разорвет Мими на куски и преподнесёт его голову Норту на завтрак, а после заберет альфу себе. От последней мысли по телу побежали мурашки, а в голове поселилась мысль, что ему просто давно было пора сделать альфу своим, как он того и хотел, а не играть в благородство. Хищник он или кто в конце концов! И в очередной раз посмотрев на застывшего Норта, он лишь убедился в собственном решении. Как и в том, что раз альфа теперь свободен, он может сделать его своим. Перевод? Какой может быть перевод, когда у него наконец-то появился шанс сделать все возможное, чтобы Норт его заметил и выбросил из своей головы обожаемого Мими. Норт не был удивлен. Скорее потрясен и ошарашен. Его Мими. Нежный, хрупкий, маленький, ласковый братик, нашел себе альфу. Но мало того, что нашел, так позволил ему покрыть себя и пометить! И сейчас Норт просто не представлял как быть. Мими был не из его первого помета родителей, а из второго, но это не отменяло того, что он стал всеобщим любимцем семьи, которого тщательно оберегали от тяжб этого мира. Особенно старался Норт. Да и как он мог не оберегать столь красивого, нежного, скромного и ласкового омегу, готового сгореть от стыда, стоило кому-то произнести слово «спаривание». Прекрасное лицо его братика тут же заливала краска стыда, и он убегал в свою комнату. Как можно такого не оберегать?! А тут откуда ни возьмись взялся этот альфа и покрыл его малыша! Пихал в его маленькую попку свой грязный хуй и заливал спермой, пытаясь заделать потомство. Что и поспособствовало тому, что Норту наконец-то об этом рассказали, спустя месяц со случки, ибо скрывать растущий живот от брата Мими скоро будет не в силах. И от того, что узнал самым последним, Норту было обиднее всего. Теперь ему стало понятно, почему его маленький братик не показывался ему на глаза, а лишь звонил по телефону и каждый раз говорил, как им с «другом», который пригласил его погостить, весело. Норт бы сразу учуял запах альфы и метку. И сделал бы то, что до дрожи в пальцах хочет сделать сейчас — оторвать член альфе, посмевшему осквернить Мими и ему же скормить. — Да, — произнес Норт, кивая своим мыслям. — Так и сделаю. — Норт! — Да? — вздрогнув и повернув голову, переспросил альфа, посмотрев на кажущееся спокойным лицо Коди. — Так мы едем? — Едем, — ответил Норт, отцепляя пальцы от руля и потянувшись к ключу зажигания. — Пора вершить месть. Поможешь? — Как всегда, напарник.***
На пороге большого двухэтажного кирпичного дома в одном из спальных районов города Норта и Коди ждал беременный омега. Омега, на которого сильно походил Норт. У его любимого альфы были такие же высокие скулы, красиво очерченные губы и тонкие брови. Разве что цвет глаз был другой. Карие против ярко-алых омеги, такими, какими становились глаза Норта во время еды, цвет которых он смог разглядеть, стоило им с альфой подняться на верхнюю ступеньку крыльца. — Оммэ, — поприветствовал отца Норт и попытался обойти его и пройти в дом. — Стоять! — тонкий аккуратный палец уперся в широкую грудь Норта. Ты не войдешь в дом. Пока я не прочитаю тебе лекцию. Потом войдешь и выслушаешь лекцию от отца и тогда, может быть, мы пустим тебя познакомиться с альфой Мими. — Двойная оборона? — усмехнувшись, спросил Норт, то и дело косясь на деревянную дверь, отделяющую его от гениталий неизвестного альфы, которые он жаждал оторвать. — Тройная. Третьим будет сам Мими, — ответил омега и, повернувшись к Коди, ласково улыбнулся: — Коди, наконец-то он привез тебя к нам. Входи скорее, а я пока поговорю со своим первенцем о его братском комплексе. Входи, не стой на пороге. Познакомься пока с Мими. Уверен, он тебе понравится… Коди успел лишь открыть рот в попытке отказаться, как оказался перед широкой грудью отца своего напарника, а за его спиной захлопнулась дверь. — Здравствуйте, Рин. — О, Коди! Рад тебя видеть. Наконец-то наш первый ребенок привел тебя знакомиться. Долго же ты его за клыки таскал. Ну, да ему полезно. Давай проходи, сейчас мы твоему альфе лекцию прочитаем и поужинаем. Проходи скорее, — на одном дыхании произнес Рин, мягко подталкивая омегу в сторону просторной гостиной. — Что? Но Норт не… — попытался запротестовать Коди. Но альфы уже и след простыл, а сам он оказался посреди комнаты, в которой находилось еще двое. Альфа и омега, жавшиеся друг к другу и поглаживающие плоский живот. Омега, что так поразительно походил на Норта. И если бы не мягкие и нежные черты лица, Коди бы подумал, что они близнецы. — Здравствуйте, вы, должно быть, Коди, омега Норта! А я Мими, — поднявшись и подойдя к Коди, произнес омега приятным голосом, протягивая маленькую ладонь, — его брат. Брат. Коди казалось, что пол под его ногами провалился и он летит в бездонную пропасть. Мими, которого обожал альфа, о котором он так долго мечтал. Мими, из-за которого он не хотел рушить пару, которой, как оказалось, и не существовало никогда. Мими, о котором его Норт всегда говорил, как о неком возвышенном существе. Мими, в которого Коди хотел вонзить клыки и выпить всю его кровь и заменить ею свою, испорченную этим омегой… Всего лишь брат! — Прости за это, — обведя руками в воздухе полукруг, продолжил Мими. — Но это же Норт с его комплексом младшего брата. Если бы не потомство, я бы ему еще не говорил. А то мало ли Рику навредит… О! А это Рик. Мой альфа, — с гордостью произнес Мими, поворачиваясь к сидящему на сером диване альфе. — Мими! Норт едва не вбежал в комнату, разъяренным взглядом буравя поднявшегося с места Рика. — Братик! Я так соскучился! — запричитал Мими, подбежав к Норту, и, подпрыгнув, повис у него на шее. — Так соскучился. — Мими, как ты мог?! Как мог позволить ему осквернить моего малыша?! — Братик, прости, я не хотел тебя расстраивать. Но Рик хороший, правда! — Но, малыш, он же куда больше тебя? А если он тебя раздавит? Или синяк поставит? — О-о, мой медвежонок, не волнуйся, он очень аккуратен… Мой маленький братик ужинал? — причитал Мими, спрыгивая на пол и потрепав Норта, который был на две головы выше, по щекам. Коди ошарашено смотрел на развернувшуюся перед ним сцену и не мог понять, что происходит. — У них обоих братский комплекс, — раздался за спиной голос. Коди резко обернулся и увидел стоящего за его спиной Мики. — Мы пытались с этим бороться, но, как видишь, наши старания не помогли… — вздохнул омега, смотря на милующихся детей, которые, усевшись рядом, о чем-то шушукались. — Но мы все еще надеемся, что это пройдет. — Теперь остаётся только ждать, когда намилуются, — усмехнулся Рин, положив ладонь на широкое плечо не сводящего с братьев взгляда Мика. Пойдемте пока ужинать и знакомиться. — Так мы вроде знакомы, — ответил Коди, которого Мики уже вел в сторону кухни, ухватив за тонкое запястье. — Да, как с напарником Норта, а не как с его омегой. Ты какое мясо больше любишь? Рик сегодня свеженького привез, но в морозилке, еще есть мороженое… — Еще есть? — оборвал Мики Рин. — Да его полный морозильник! — Сказал же, доем, — возмутился омега на ворчание пары. — Ты каждый раз так говоришь… Куда дел салат, который я для Рика приготовил?***
Услышав протяжный стон, альфа, осторожно крадущийся по лесу, вздрогнул. В очередной раз мысленно выругавшись и обозвав себя идиотом, он двинулся дальше, гадая, как он мог повестись на поддразнивания омег и отправиться в охотничью зону за веткой с огромного старого дерева. — Когда же уже прекратится болтовня об этом дереве? — пробормотал Дор и, посветив под ноги фонариком, двинулся дальше, прислушиваясь к каждому звуку. Попасть в пасть хищника он не планировал. Но не успел он и сделать пары шагов, как справа вновь раздался жалобный стон. Дор замер на месте и посветил в сторону, откуда шел звук, в ожидании настроив уши. Ведь могло и показаться. Но новый стон не заставил себя долго ждать. — Дерьмо, — в очередной раз выругался альфа. — Просто иди вперед Дор, вдруг это ловушка. Но новый стон был еще жалобнее предыдущего. — Дерьмо, — очередное ругательство, сорвалось с губ, и альфа повернул на звук. Уж лучше он проверит, чем потом будет чувствовать себя последней сволочью, если окажется, что кому-то и вправду нужна помощь. Вдруг кто-то менее удачливый смог выжить, после того как попал на зуб хищнику. Поправив легкую осеннюю куртку, он пошел на звук. По мере его продвижения звук становился все громче. Дор выключил фонарик и постоял пару минут, привыкая к лесной темноте. Пусть на дворе и середина осени и ночи пока не такие темные, как зимой, но в лесу было уже недостаточно света. Привыкнув, он пошел в сторону участившихся стонов, которые становились все громче. — Норт! Неожиданный крик заставил альфу замереть на месте и тихо раздвинуть высокие кусты. От увиденной картины Дор перестал дышать, боясь привлечь к себе внимание. В нескольких метрах от него в крови недавней добычи спаривались двое хищников. — Будь тише, маленький, не то всю живность в лесу распугаешь, — достаточно громко, чтобы Дор услышал, прошептал альфа, толкаясь в зад омеги, скользящего по окровавленной осенней траве. — Это все ты виноват. Не так глубоко, просил же! — Но, Коди, ты же сам говорил, что тебе нравится, когда мой хер в тебе по самые яйца. — Да! — воскликнул омега на очередном толчке альфы, пытаясь ухватиться за что-нибудь рукой, что у него получилось. Правда вместо желанной опоры в руку ему попал оторванный кусок их совместного с альфой ужина. — Но не когда во мне было твое потомство! А если ты там кому-нибудь в лицо своим членом тычешь? Ты думаешь, твоему потомству понравится смотреть на снующий туда-сюда член отца? — Коди, не говори ерунды, — ответил альфа с очередным толчком, вырывая из горла омеги новый стон. — Я и не… Ах, Норт, как хорошо, еще… — Конечно, мой маленький, только повернись-ка ко мне спиной, а то, боюсь, навалюсь на тебя и раздавлю наш первый приплод. Омега послушно развернулся и встал на четвереньки, прикрыв от удовольствия глаза, когда альфа в очередной раз проник в него. Прикусив губу, он обвел взглядом растерзанного альфу, ставшего их ужином, и, облизнувшись, потянулся к лежащему рядом куску. — Норт, милый, хочешь кусочек? — О да! Покормишь? — Конечно, — оторвав зубами кусок и повернув голову к альфе, произнес омега, пройдясь взглядом по кустам, в которых сидел Дор. Альфа отшатнулся и упал, больно приложившись задом о лежащую на земле ветку. От страха, что сейчас его поймают, он перестал дышать. — Коди? Ты что-то увидел? — спросил Норт замершего вдруг омегу, смотрящего в сторону качнувшихся кустов. — Нет, показалось, — ответил Коди, двинув задом. — Продолжай. Омега улыбнулся, стоило Норту возобновить движение. Пусть бедный травоядный, прячущийся в кустах, бежит. Его альфа позаботился об ужине для него и потомства, которое он носит. А Дор, схватив злосчастную палку, на которую упал, со всех ног бежал прочь в сторону ограждения. Все, чего ему хотелось — как можно скорее убраться подальше от двух сношающихся хищников. А завтра он отдаст эту ветку Сони и будь что будет…