***
Всю последующую неделю я активно занималась поиском работы. Когда мне казалось, что нашла её и меня всё устраивало, Сокджин не одобрял этот выбор. Заведения были то слишком далеко от дома, то смена длилась слишком долго, а он желал видеть меня дома чаще и хотел, чтобы я отдыхала. И плевать на количество вон в зарплате, моё здоровье важнее. В пятницу прошло очередное занятие с Хосоком, после которого я вручила мужчине коробку с сендвичами, потому что уже несколько раз подмечала насколько он был голоден в конце дня, после трудовой недели. Тот остался доволен такой внимательностью и с необычайной скоростью проглотил один из сендвичей сразу же, как только открыл упаковку, а после пригласил выпить чаю вместе с ним в уже знакомом кафе. Конечно же, Хосок подмечал как изменилось моё к нему отношение, но он ничего не говорил насчёт этого, просто улыбался и старался вести себя как обычно. Но как обычно не получалось, потому что мужчина перестал задирать меня по поводу свингерства, хотя я не была уверена в том, что он в курсе последних событий. После чаепития Хосок проводил меня до остановки. Уже по пути домой мне позвонили из кофейни, в которой я оставляла свою анкету, и сообщили, что мою кандидатуру одобрило начальство. Сокджин был против моей работы официанткой, но узнав, что заведение не работает до глубокой ночи и в нём не подают ничего алкогольного, смягчился и обещал заехать на днях, посмотреть это место. Тэхён не соврал и не забывал обо мне, напоминая о том, что мы друзья практически каждый день. Мужчина здорово поднимал мне настроение. Он мог позвонить просто так, без особого дела и спросить: Что делаешь? А дальше разговор как-то сам по себе складывался, достаточно непринуждённо и легко. Бывало, когда мужчина не звонил до вечера, я набирала его сама, опасаясь попасть на плохое настроение или отвлечь Тэхёна от дел. Но он всегда отвечал весело, будто очень рад был меня слышать. Надеюсь, так оно и было. Теперь, каждый раз, как слышала приятный низкий голос Кима через телефон, неосознанно растягивала губы в широкой улыбке. Сокджин тоже был свидетелем нашего общения. В первый раз я немного смутилась, признаваясь, что звонит Тэхён, и хотела было отложить разговор на «потом», но муж уговорил включить на громкую связь. Таким образом, мы общались уже втроём, при чём без каких-либо уловимых намёков или неловкости. Встречи свингеров теперь проводились не так часто. В основном, причиной была я, поэтому следующий съезд должен был состояться как раз ко дню рождения Чимина. Как сказал мне Тэ, Мины тоже вернулись к прежнему. Миён, узнавшая о своеобразной измене Юнги, потребовала возвращения в свингерство или же развод, не смотря на то, что это не сулило ничего хорошего ни ей, ни их дочери. Тэхён надеялся на развод, ведь в таком случае он смог бы стать неким спасательным кругом для Миён, несмотря на то, что она довольно самостоятельная и гордая женщина. К огромному разочарованию Тэхёна, Юнги согласился на свингерство.***
— Михэль, — окликнул меня администратор. — Да? — Я удивлённо вскинула брови и обернулась. У меня как раз был небольшой перерыв, во время которого я собиралась перекусить. — Там тебя просит один… клиент, — проговорил Суджи, отчаянно жестикулируя и чувствуя себя неловко. — Просит, чтобы ты составила ему компанию, в общем… вот так. Суджи был немногим старше меня, но таким странным я видела его впервые. Всегда общительный и тактичный, он не мог подобрать нужных слов. А всё потому, что составлять компанию клиентам у нас запрещено, да и по отношению ко мне это было не совсем правильно. Администратор знал, что я замужем и Сокджина ему удавалось видеть несколько раз, когда тот забирал меня с работы. А этот человек, ждущий меня в помещении кофейни, вовсе не являлся мне супругом. Я достала свой перекус из микроволновки и отложила, обходя Суджи, и выглядывая в зал. В заведении было всего десять столиков. Из них занято - шесть, но я сразу узнала Чимина, хоть и сидел он спиной ко мне. Вдохнув и резко выдохнув, я вернулась к микроволновке под зорким наблюдением Суджи. — Нам же нельзя… — сказала я, обращаясь к нему. — Хозяев нет, а я разрешаю, только не болтай при них об этом, договорились? Я поджала губы и нервно покивала, всё ещё оглядываясь, словно в поиске занятия, которое дало мне возможность увильнуть от разговора с Чимином. — Михэль, время, — напомнил Суджи, — ты можешь поесть прямо там, только сними фартук. Я снова закивала и быстро стащила с себя вещицу с эмблемой кофейни. Без фартука я была обычной девушкой в простеньких, немного широких штанишках и белой футболке. Будучи неуверенной, что могла бы поесть под взглядом Чимина, я всё равно взяла с собой судочек. Оглядываясь, словно хозяева кофейни могли где-то следить за мной, я быстро приблизилась к столику. Глаза Чимина сразу поднялись, он выпрямился и сбросил одну ногу с другой, будто школьник при появлении учительницы. — Привет… — поздоровался он и заметно заволновался. Может, не верил, что я таки выйду? — Тебе Тэхён сказал? — спросила я, игнорируя приветствие. — Что? — не понял он, но с каким-то отчаянием пытался понять, о чём я. — Где я работаю… — Нет. Просто ты выкладывала фото в instagram с указанием месторасположения. Сокджин говорил, что ты работаешь теперь, поэтому я решил узнать здесь ли… Я села, наконец, и поставила перед собой ланч бокс, сама же положила ладони на колени, собираясь с мыслями, которые разбежались в рассыпную. — Ты же не убежишь? Поговоришь со мной? — спросил Чимин, слегка наклоняясь вперёд, чтобы поймать мой взгляд, сверлящий кусочки овощей. Я молчала с минуту, понимая, что разговаривать вовсе не смогу. — Не убегу, но, боюсь, разговор превратится в твой монолог. — Меня это устроит, — быстро ответил Чимин и замолчал, потому что приблизилась одна из официанток, которая была со мной на смене. Она принесла два больших бокала с кофейным напитком, поставив один передо мной, а второй — перед Паком. — Приятного аппетита, — пожелала она и задержала на мне взгляд. Я же свой сразу отвела и заморгала. — Только сразу скажу, меня не интересуют оправдания… Мне неважно, кто это придумал и кто согласился. Не стоит тратить время. Если ты пришёл объясниться, то можешь молча пить кофе и уходить. Моя показная твёрдость резала его по живому. Глаза мужчины выглядели болезненно, особенно после этих слов. Я старалась сохранять лицо, тогда как внутри растекалась противная жалость к Чимину. Разве не я здесь пострадавшая сторона? Откуда эти чувства появились? Мужчина несколько минут после моих слов сидел молча, сбивая пушистую пенку пластиковой трубочкой. Я чуть придвинула бокал к себе. Чимин проследил за моими манипуляциями, будто я была зашуганная жизнью собака, внезапно принявшая кость из рук незнакомого добряка. — Мы можем начать с начала? — прозвучал вопрос. Когда до меня дошёл смысл, я улыбнулась, словно он утверждал, что земля плоская, и покачала головой. Однако стало легче от чего-то, я расслабила плечи и взяла в руку палочки, принимаясь делить слипшийся рис на небольшие кусочки. — Не спеши с ответом. Ты знаешь, что мне очень жаль, я не хотел для тебя такого. Пока мужчина говорил — я ела, уплетала за обе щеки, будто меня несколько дней морили голодом. — И я не имею в виду что-то большее, нежели дружба. Ты мне дорога. — Это вызвало очередную улыбку у меня. Я забила рот до отказа и приблизила губы к бокалу с напитком, чтобы запить всю эту, внезапно ставшую безвкусной еду. Чимин прищурился, наблюдая. Может ему не нравилось, что я так себя вела или просто стало непривычно, что я больше не разглядывала его прекрасные черты лица постоянно. — Котёнок… — Не называй меня так больше никогда, — отозвалась сразу же и прямо взглянула в глаза. Я сама поражалась с того, откуда во мне взялась эта твёрдость. — Хорошо, — так же быстро ответил Чимин и нервно облизал губы, в уголках которых читалась небольшая досада. — Прости меня. И снова эта жалость, куда от неё деться? Я всё старалась запихнуть это чувство поглубже в себя, убрать слабость с глаз долой, так как боялась, что Чимин заметит её. Еда кончилась, я смела её за каких-то пару минут и теперь принялась за кофе, тогда как Паку совершенно не хотелось ни есть, ни пить. — Тебе нужны мои слова о прощении или просто, чтобы я тебя действительно простила? — Чтобы простила, конечно… искренне. — Я не готова тебя простить. Хотелось бы… но не получается, Чимин. — Я поджала губы, подбородок немного дрогнул. Не хватало мне слёз на месте работы, поэтому пришлось взять себя в руки и продолжить: — Думаю, это когда-нибудь случиться, но не сейчас и не через месяц, два… Ты сам поймёшь. Ещё несколько очень длительных минут мы просто сидели молча. Я избегала смотреть на мужчину, тогда как он только и делал, что изучал моё лицо. Мы оба понимали — у меня получится отпустить ситуацию и простить в том случае, если я разлюблю его. Судя по тому, что Чимин сказал после, ему вовсе не хотелось, чтобы моя любовь к нему кончалась. — Миша… мы можем уехать. Я подняла на него взгляд, ещё не понимая о чём он. Мужчина протянул руку ладонью вверх и продолжил: — Поедешь со мной? Ты нужна мне… Прости за всё, я хочу постараться и загладить вину, если ты не против. Я снял комнату на первое время, а потом мы можем подумать как быть, с чего начать. Я наблюдала за ним пока он говорил эти слова, не веря тому, что я их слышу. Выражение моего лица было нечитаемым, тогда как мужское выражало муку. Ему очень трудно далось это решение. Я ощущала, если бы можно было сделать шаг назад — он бы тут же попятился. Но поздно, Чимин проговорил их вслух и теперь ждал моего ответа. Руку в его ладонь я так и не вложила. Не знаю, чего он ожидал. Хоть и сказал то, о чём мечтала так долго, сейчас я не была уверена, что продолжала этого хотеть. Но половина меня таки рвалась к нему, отчаянно хотела всё бросить, всё забыть и сбежать с любимым. Время шло, а я всё молчала. В моей голове стало слишком много мыслей. — Наверное… я люблю… — наконец, выдавил Чимин с хрипотцой, будто челюсть его была металлической и со временем заржавела, от того так трудно дались ему эти несколько слов. Мужчина замер и будто отчаялся получить ответ, поник и сглотнул, от чего зашевелился кадык. Чимин отвернулся к выходу, прищурился, словно пытался побороть эмоции внутри себя. Они рвались наружу, но так и не вышли. — Хорошо, я… отпрошусь, — проговорила тихо. Чимин поднял на меня взгляд, не веря в происходящее, но он будто оживился. Мои ноги казались ватными, и я не сказала бы, что ощущала лёгкость, воодушевление или некую радость от долгожданного признания. Было невероятно тяжело, будто теперь к шее приковали толстую цепь, на конце которой — якорь. И он так сильно врезался в почву, что пытаться выйти в плаванье стало непосильной задачей. Я озвучила своё решение, но совершенно не была в нём уверена. Буквально спотыкалась на каждом шагу, спрашивая у самой себя, хочу ли этого? В ответ тишина. Я не знала ответа, поэтому следовало пробовать, чтобы после не жалеть об утраченном шансе. Суджи уже ожидал меня, по всей видимости, администратор периодически наблюдал за мной и клиентом. Лицо его было напряжено, ровно, как и моё. Я покрылась какой-то испариной, которая холодила кожу, но делала её бледной и нездоровой. — Мне нужно уехать, это возможно? — Что-то случилось? В душе я хмыкнула. Два любящих человека решили вдруг сойтись, что должно было означать счастье, радость, но на наших лицах с Чимином отпечатался такой трагизм, что Суджи не мог подумать о чём-то хорошем. — Да… нужно решить кое-какую проблему. — Ты знаешь, что начальство к такому относится, мягко говоря, «не очень»? Михэль… — Он вздохнул, думая. — Иди, ладно. Если хозяева не заметят, то я говорить не стану. Но вдруг что — прости, придётся тебе искать другую работу. Я покивала, соглашаясь. На самом деле, сейчас мне было всё равно уволят меня или нет. Мелко подрагивая всем телом, я пребывала в некой прострации, собирая вещи в небольшую сумку. Мне постоянно казалось, что я что-то забыла, от того оглядывалась по сторонам. Но поводов продлевать сборы больше не было, пришлось выйти в зал. Чимин встал тут же и приблизился, беря меня за руку. Его ладонь оказалась влажной, как и моя. Мы молча вышли из кофейни и приблизились к автомобилю Чимина. Мужчина открыл для меня дверь, помог сесть и захлопнул её. Сам же обошёл машину и сел за руль, тут же заводя двигатель. Не так я представляла наш с ним побег. Мы должны были радоваться, постоянно целоваться и обмениваться улыбками, не смотря на то, что за спиной оставляли двоих людей, которым портили жизнь. На деле всё оказалось тяжелее некуда. Я сильно переживала и сильно сомневалась, меня всё ещё трясло и я время от времени хотела попросить Чимина остановиться, выйти и вернуться на своё рабочее место. Жизнь с Сокджином сейчас казалась надёжным оплотом. А что Чимин? Куда он везёт меня? И что дальше? Как Анри? Что если они помиряться? А что если нет? Если они таки разойдутся, а я пойму, что не смогу простить Чимина? Я смотрела в окно, совсем не замечая куда мы ехали, в какой район… И тут пришло осознание. Он вёз меня на съёмную квартиру. Значит у Пака с Анри ещё не решённый вопрос. Можно ли начинать новые отношения, не расквитавшись с другими? Да и можно ли назвать наши с ним отношения новыми? Всё же они длятся давно… От мыслей, что казалось, сейчас сожрут меня изнутри, меня отвлекла тёплая ладонь Чимина. Он погладил меня и несколько раз отвлёкся от дороги посматривая с тревогой. — Миша, с тобой всё в порядке? Тебе не плохо? Ты бледная. Да… Голова немного кружилась, но я ответила, что всё хорошо. Чимин лишь поджал губы, не замечая на моём лице какого-либо удовлетворения от происходящего. По всей видимости, разочаровывалась не только я. Мы остановились у пятиэтажного здания. Желающие переночевать, могли с лёгкостью снять для себя небольшой номер здесь, но это заведение называли в Южной Корее «Лав отель». Место, где занимались сексом. Для съёма же нормальной квартиры требовалось вносить большие деньги в залог, плюс потратить приличное время на поиск подходящего жилья. Меня терзали догадки, которые подтвердились, когда мы вошли внутрь. Чимин ничего не планировал заранее, он не бронировал номер. Возможно, признание его было спонтанным или же мужчина попросту не думал, что я соглашусь. В отеле оказалось чисто и довольно прилично, персонал ничем не выдавал своё отношение к тем «мотылькам», что залетали в поисках утех к ним на ночь, а то и две. Получив карту для входа в номер, Чимин легко приобнял меня за спину и увлёк дальше по коридору. Проведя картой по электронному замку, мужчина распахнул передо мной двери и впустил внутрь первой. Мне было не по себе. Я не могла дать себе отчёт, хочу ли я тут быть. Просто плыла по течению, по которому меня тянул Чимин. — Проходи, — сказал Пак, замечая, что я замерла посреди комнаты. Тут было чисто и ухожено, но так неуютно, так холодно по ощущениям, что я чувствовала себя здесь инородным телом, совершенно лишней в этом интерьере. Здесь, должно быть, останавливались сотни пар, сходившиеся на ночь, а после разбредавшихся каждый по своим дорогам. Чимин приблизился со спины, опуская руки на мои плечи и целуя в висок. Мне показалось, что я даже не ощутила этого поцелуя, но тепло его тела грело. Мужчина снял с меня накидку и повесил у входа, мою сумку определил на единственный стул. — Я не знаю, что мне сказать Сокджину… — поделилась я чуть ли не шёпотом. Мне хотелось, чтобы он решил эту мою дилемму. Теперь ведь мы вместе или пытаемся быть вместе… — Напиши, что с тобой всё хорошо и отключи телефон, — посоветовал Чимин. — Он ведь начнёт названивать сразу, может, искать тебя… — Да, наверное, я так и сделаю. Однако я всё оттягивала этот момент, боясь того, что начнётся. Тогда пути назад не будет. Сокджин мог разозлиться, мог даже пойти к моим родителям и показать то видео. Я осознавала это и решилась таки написать: «Сокджин, мне нужно побыть наедине, подумать. Я сама позвоню тебе, не жди. Кушай хорошо и спи спокойно, я буду в безопасности.» Всё. Отправив, я пронаблюдала, как засветился значок «отправлено», а после и «прочитано». Сердце рухнуло куда-то вниз и я дрожащими пальцами зажала кнопку отключения телефона. Не разуваясь, я села на край кровати, что занимала треть всей комнаты. — Хочешь кушать, пить? — спросил Чимин. Я отрицательно мотнула головой. Чувствовала себя ужасно и совершенно не хотела разговаривать. Что-то, оставшееся во мне от тех всепоглощающих чувств и доверия к этому мужчине, потянуло на риск. Поэтому я сейчас здесь. Я искоса поглядывала на Чимина, присевшего на корточки передо мной. Вот же он, тот, о ком я мечтала весь год, грезила о нём, хотела принадлежать только ему и чтобы он был только мой. Я много раз слышала, как говорят: мечтай осторожнее, ведь мечты имеют обыкновение сбываться. Но только судьбе и воле случая известно как и каким образом это происходило. Всё перекручивалось, превращая мои желания в сплошную размазню. Мне казалось, я в любой момент могла подняться и уйти, от чего ноги пребывали в напряжении. Но я продолжала сидеть, уговаривая себя подождать, дать время нам обоим. Чимин предложил прогуляться и взять какие-то необходимые вещи на первое время, а так же заказать ужин. Я согласилась и мы вышли на улицу. Ранее я всегда брала его за локоть, теперь брела, сцепив руки спереди. Мне казалось — коснись я его и это будет означать некое предательство самой себя. Поэтому Чимин невесомо придерживал меня за поясницу. Чем дальше шло время, тем больше я убеждалась, что поступила глупо. Что Чимин совершенно не тот, кто мне нужен. Что даже моя любовь не может говорить о том, что мы будем счастливы когда-либо. Но я молчала об этом, по-прежнему давая себе время на размышления. После покупки расчёски, зубных щёток, салфеток и ещё какой-то ерунды, мы всё же поужинали в кафе. Чимин видел моё состояние и тоже давал возможность подумать. Он не брал всё в свои руки, не навязывал своё мнение, не уговаривал, просто ждал, периодически держа за руку и поглаживая мою кисть пальцами. Понимающий взгляд — это всё, что я могла получить от него сейчас. Перед выходом на улицу мужчина достал свой вибрирующий телефон. Я заметила, на дисплее высветилось имя моего мужа. Чимин сбросил вызов и вернул телефон в карман, сказав: — Не волнуйся, всё в порядке… — И сильнее сжал мою руку. Я сохраняла видимое спокойствие до самого вечера, пока мы не решили лечь спать, хотя сильно сомневались в том, что вообще сможем уснуть. Телефон Чимина время от времени загорался новым звонком от Сокджина. Должно быть, он догадался, но найти нас так и не смог, поэтому ему оставалось лишь звонить и слать сообщения. Выключив основной свет и включив ночник, я улеглась на свою сторону в трусах и футболке, отвернувшись от Чимина. Мужчина тоже не стал раздеваться полностью. В майке и боксерах он устроился позади меня, крепко обняв и прижав к себе вплотную. Так мы лежали очень долго, не засыпая и даже не закрывая глаз. Всё думали, думали… Посторонние звуки едва ли долетали до нас. Тишина и тиканье часов на руке Чимина. Сколько времени было — я не знала, но желая уснуть наконец и забыться, я считала и считала слабое тиканье секундной стрелки. Сбивалась и начинала снова. Чимин глубоко вздохнул и оставил поцелуй у меня на затылке. — А что с Анри? — Мой шёпот вдруг нарушил тишину. Сперва Чимин молчал, собираясь с мыслями. — Она уехала к подругам на несколько дней, — отозвался он. Я слегка повернулась. — То есть… она не знает ещё? — Нет, пока что, нет. Я снова легла, как и раньше. Он специально сделал мне это предложение именно тогда, когда Анри не дома и не могла знать наверняка где Чимин? Наверное, этот факт стал для меня решающим или подтверждающим мои выводы. Я приподнялась и села на кровати, слегка потерев лицо руками. Должно быть, Чимин думал, что я встала в туалет, потому что, когда взяла в руки свои штаны, он приподнялся на локте, спросив: — Ты куда? — Я… ухожу, — не желая объяснять, проговорила и сунула одну ногу в штанину. Чимин подорвался с места и приблизился достаточно быстро, включив по пути ночник. — Почему? Мы ведь… приняли решение. Я не смогла ответить сразу, продолжая свои сборы. — Михэль, — позвал Чимин, ожидая ответа. — Если ты из-за Анри, то я скажу, когда та вернётся. Не хочу портить ей встречу. Он перегородил дорогу к сумке и взял меня за плечи, смотря в глаза. — Ты не уверен в том, что делаешь. Поэтому я ухожу. Ты мог бы сделать всё иначе, но не сделал. Теперь можешь вернуться к той жизни, которую даже не бросал. Анри даже не заметит твоего сегодняшнего отсутствия. — Я прямо сейчас ей позвоню… — Чимин рванул к прикроватной тумбе за телефоном. — Не стоит, Чимин, я уйду всё равно. Я взяла сумку, но мужчина уже набирал номер Анри. Он не слушал меня, судорожно прислушиваясь к гудкам. На улице ночь и его жена, должно быть спала, потому ему никто не ответил, а я развернулась и вышла в коридор, быстро зашагав к выходу. В холле я взглянула на настенные часы. Половина пятого. К семи я была уже дома, а всё потому, что в такую рань ходило лишь метро и то, до него ещё нужно было дойти. Преодолев пешком парк, расположившийся недалеко от дома, я вошла в подъезд. Включать телефон я не рискнула, чувствуя себя не готовой к такому количеству вопросов и претензий, которые могли просыпаться от туда. Сокджин мог быть зол, мог накричать на меня или же наказать, как он уже это делал. Я готовилась ко всему, даже к самому худшему, хотя в глубине души — надеялась, что муж не станет делать ничего из перечисленного. В квартире было тихо, даже чересчур. Взглянув на обувную полку, я не заметила там туфель Сокджина. Значит, его нет дома. Разувшись и облегчённо вздохнув от того, что выяснения отношений откладывались на неопределённый срок, я прошла в спальню, разделась и легла в кровать. Сон накрыл меня почти сразу. Я ощущала облегчение. Чимин остался позади, я сказала то, что хотела, и этот груз из тяжёлых слов и мыслей перелёг ему на плечи. Больше не нужно думать об Анри и кто что скажет. После второго неудачного побега я снова оказалась на своём месте, в нашей с Джином уютной квартире, где самая удобная и тёплая кровать. Не знаю, когда вернулся супруг, в котором часу, но хлопок двери вывел меня из глубокого сна в дрёму. Я слышала мужские шаги по квартире. Сокджин не разулся, от чего движения слышались отчётливее. И вот, звуки стихли в нашей спальне. Мужчина медленней и тише приблизился к кровати, пока я притворялась полностью спящей. Он сел на самый край у моей спины и наклонился, целуя в плечо. Его ладонь погладила меня по голове аккуратно, не желая разбудить. Джин сильнее укрыл меня покрывалом и ещё посидел так несколько минут, после чего встал и тихо вышел, чтобы, наконец, раздеться, принять душ и вздохнуть спокойно.