Ouroboros

– Сэм, Сэм, это Люси, впусти нас, молю... Темноволосая девушка, держащая на руках малыша, нажимала на звонок уже в который раз, стоя у двери особняка. Черный, двухэтажный, построенный по всем правилам готического стиля, с высокими, прорезающими небо серыми шпилями передавал то чуткое настроение разгневанной и уставшей природы, пославшей дожди и грозы на нашу грешную землю. Внезапно раздался треск, захвативший весь Париж, и спустя несколько секунд блеснула очередная молния. До этого мирно спавший ребёнок залился в плаче, отчего девушка прижала его к себе теснее, все еще продолжая звонить в дверь. Лесной ветер из золотистых листьев, царапающих кожу, налетевший на них, заставил брюнетку закутаться еще сильнее в плащ и накрыть недавно рожденного мальчика. – Ну же, Сэм, прошу тебя, – девушка продолжила звонить, с опаской вглядываясь вглубь леса. Заметив черно-багровую тень и сизый туман, подбирающийся к особняку, она крепче обняла ребенка и, невзирая на порезы, оставленные вихрем листьев, изо всех оставшихся сил начала стучать кулаками в дверь, пока не увидела зажженный свет наверху. – Ну, кто там еще, – послышался ворчливый голос юного парня, явно разбуженного столь ранним визитом. Из кольца сизого тумана, вплотную подобравшегося к особняку за считанные секунды, снова, возникнув из пустоты, собирались налететь вихри острых листьев. – Сэм, Сэм, это Люси, открывай скорее – девушка все еще продолжала молотить своими кулачками дверь. Дубовая тяжелая дверь открылась через пару секунд без участия владельца, который все еще спускался по лестнице. – Благая Лилит, что с тобой стряслось, Люсинда? – с тревогой и любопытством в голосе задал вопрос парень в старинном камзоле. Как только брюнетка с младенцем на руках пересекла порог особняка, юный хозяин дома щелкнул пальцами, и дверь, по которой пополз серый туман, струящийся из кончиков пальцев Сэма, моментально закрылась. Заметив, что девушка вот-вот упадёт, с помощью все того же сгустка магии серого цвета, парень передвинул к ней диван изумрудного цвета, идеально вписывающийся в интерьер гостиной комнаты зачарованного особняка. – Сэм, милый, забери его, – девушка протянула ему белый, перепачканный в тёмно-серебристом, свёрток с плачущим ребёнком. – Люсинда, ты ранена, – в смятении произнес юноша как только дотронулся до серебристого вещества, принимая ребёнка. Держа его в одной руке, другой он создал кроватку с различными игрушками, используя красный туман. Положив туда ребенка, Сэм, используя свою магию уже иного, золотисто-хвойного цвета, направил целый поток в сторону девушки, расположившейсяд на диване. – Братик, ты же знаешь, что ты не сможешь исцелить меня. Как бы ни старался, этой магией наша мать тебя не одарила... С каждым словом ей становилось хуже, от чего она, в очередной раз не стерпев боли, прижала руку к животу и замолкла. Видя мучения сестры, маг, все еще пребывающий в шоке от ран, расположенных по всему телу Люсинды, судорожно начал качать детскую колыбель с затихающим малышом. – Кто он и почему ты принесла это создание именно ко мне в дом, у меня ведь не самое безопасное место для воспитания...человеческого отродья, – из его уст это прозвучало так, будто всю свою жизнь он испытывал глубокую ненависть ко всему человеческому роду. – Ты самый лучший наставник и учитель. Вспомни как ты меня тренировал в детстве. Да и к тому же он твой племянник... Только после этих слов парень снова решился посмотреть на сестру. Синее платье с серебряной вышивкой, сотканное будто из тысячи капель, в которое облачена девушка, было безнадёжно испорчено кровью его обладательницы, явно все более чутко ощущающей приближение Смерти, а локоны цвета вороного крыла с лунной прядью у левого виска и еще несколькими похожими у самого лица были растрепанны, хотя и не потеряли некого шарма недавней причёски. И это сильнее всего раздражало Самуэля. Еще никогда за свою жизнь он не видел, чтобы кто-нибудь прощался с жизнью так красиво и эстетично. Да, она была его сестрой. Да, он её любил. Но осознание того, что он никак не может ей помочь и сама его немощность убивала его, а природное любопытство и искушение заставляли восхищаться её смертью. И вероятнее всего, это был самый худший момент его жизни именно потому что она его сестра, а не просто одна из тех, чью смерть он сумел запечатлеть в памяти. Выкинув из головы все эти мысли, а также мысли о малыше, юноша подсел к Люсинде. – Вот так вот оно и бывает, братец, – снова заговорила брюнетка, слегка закашливаясь. Убрав с помощью подобранного в тон платью платка, стекающую с уголков губ серебристую жидкость, она продолжила. – Живешь себе, не думаешь о будущем, спасаешься свою жизнь миллионы раз, выходя из каждого боя победителем и все ради чего? Чтобы умереть из-за каких-то царапин, даже непонятно чем оставленных. Проговаривая последние слова, Люси закашлялась и сделав пару глубоких вдохов, снова убрала кровь с помощью все того же клочка ткани. Сэмуэль расположился напротив сестры, заняв зеленоватое кресло. Подавшись вперёд, юноша сплел их руки, положив свою сверху, после чего посмотрел ей в глаза. – Ты знаешь, что надо делать, Сэм. Избавь меня от этого. Почувствовав жжение в области груди и горячие слезы обнимающего её брата, Люси зарылась рукой в смолистые волосы брата и на выдохе произнесла: – Спасибо и прощай. Да хранят тебя великие тени... В одну секунду её тело, все еще бережно обвитое руками Сэма, начало покрываться трещинами, сквозь которые пробивались серебристо-золотистые лучи. Последнее слово растворилось в воздухе с последним касанием теплых рук, за миг до того, как тело девушки рассыпалось на тысячи кусков, оставив лишь серебристые хлопья. Небольшую горсть маг успел положить в обсидиановую шкатулку, перед тем как последние из них угасли, дав вырваться двум нитевидным струям магии: янтарно-красной, медленно растворившейся в пространстве и черной, резко превратившейся в шар, рванувший вниз. Маг, собрав несколько своих слез, стекающих по впалым щекам на черную рубашку, украшенную светлыми блестящими вышитыми созвездиями, в некий сосуд, заморозил его, после чего поднял платье и заколку, оставшиеся от его сестры. Повертев в руках её он лишь тяжело выдохнул. За столько лет жизни, видя столько смертей, прощаясь с друзьями, близкими, достойнейшими людьми он научился принимать смерть. Да, безусловно, он каждый раз страдал, но время лечит. Так, спустя годы на смену слезам пришло отчаяние и тоска, хранимая где-то внутри и замененная каменным выражением лица. Наконец, с облегченной, но все еще грустной улыбкой на лице произнёс: – Я всегда буду помнить и любить тебя, моя маленькая Лю. Обещаю тебе, я позабочусь о нём. Аккуратно толкнув бархатную коробку и выждав пару секунд, пока они с шкатулкой пересекут чертог нашего мира, Сэмуэль, снова придав зеркалу его прежний облик, вернулся к колыбели с мальчиком. Взяв в руки проснувшегося ребёнка, все еще завернутого в узорчатую ткань, маг начал нежно его покачивать. – Племянник. Вопрос другой...Чей же ты ребенок...Но для совета будет лучше, если ты окажешься моим внебрачным сыном, да, Роберт? Детей маг не особо любил, тем более человеческих. Но во-первых, он хоть и похож на человека, кровь в нем явно не простая, а во-вторых, как ни крути, он его племянник. А кровь превыше всего. Малыш, засмотревшись на новоиспеченного родителя, лишь захлопал синими глазами, спутывая свои густые и длинные ресницы. Но не прошло и пяти минут со смерти Люсинды, как в дверь постучали. Аккуратно вернув малыша в кроватку и спрятав его с помощью магии в зеркальном мире, юноша направился к источнику стука, напоследок поправив эполеты. Но не успел он дотронутся до ручки двери, как её нагло открыли непрошеные гости, оказавшиеся эльфами. Статные, одетые в темно-синие одинаковые костюмы, с различными вышивками – они предстали перед магом в безупречном виде, собственно как и положено охотникам. – Ну что же...Чувствую, приглашение вам не нужно...Проходите и не чувствуйте себя как дома, – произнес в своей обычной манере маг, повернувшись лишь на одних пятках, уводя гостей вглубь дома. – Несмотря на ваш странный и не самый приятный визит, моё воспитание просто не позволяет не предложить вам чаю. Наследственные манеры будь они неладны... – О, оставь это свою лицемерную любезность при себе, чернокнижник. Мы не на чаепитие сюда пришли, нам и своих сборов хватает. Маг лишь буркнул под нос что-то явно недоброе в сторону чернокнижников и эльфов, изогнул бровь, откинувшись на кресле и, всё-таки переместив каждому чашку чая с угощением, кивнул в сторону говорящего. – Мы видели твою сестру с ребёнком. Где они? – Так, милый мой. Давай по порядку. Люси сегодня у меня не была, – единственным проявлением чувств, которое Сэмуэль не с мог сдержать стали едва напрягшиеся желваки у скул, – и о каком еще ребенке идет речь? – Как же я не люблю, когда мне врут, особенно такие как ты. – Ну, во-первых, мы в некотором родстве с тобой, только я старше и выше по крови, так что не забы...– Сэмуэль был резко перебит. – А во-вторых, никакого родства нет, ибо твоя кровь никогда не будет чище моей!– с рыком, сменяемым на более ровный тон, произнес эльф. – И мне плевать, что мы оба дети Первозданных. Так что будь добр, помалкивай в тряпочку. Маг лишь оскалил зубы, сменив это выражение лица на милую улыбку. – А еще лучше, скажи, где ребенок, а потом заткнись вообще навсегда. Иначе я тебя... – Что, ну что, что ты меня, Теил? Что ты со мной сделаешь? Задушишь? Не прокатит. Выпустишь магию лечения? Какой кошмар. Заставишь выпить таблетки? Страшно вдвойне. Умру наверное от передоза. Заткнешь? Даже тут ты облажаешься. Так что ты собираешься со мной делать? А? Выслушав всю эту тираду, эльф лишь сморщил нос, после чего едва заметно кивнул своему помощнику. Охотники, которые так и не притронулись к угощениям, бесшумно начали осматривать комнаты. Остальные же не смогли даже пошевелиться. – Безмозглые бараны! Я же предупреждал! – эльф рыкнул в сторону своих подчиненных, не отводя взгляда от юноши напротив. – А ты? Зачем этот очередной цирк. Не боишься, что совет узнает? А там и до лишения дара недалеко. И всем будет плевать, чьё ты отродье. Уж я то позабочусь. – Да а мне то что, Теил... Мне нечего терять. А вот с угрозами, да еще и со столь прямыми я был бы поаккуратнее. Сэмуэль, которому поднадоела наглость охотников, слегка раскрыл ладони, создавая тонкие нити магии. Эльф же, несмотря на растущее за столом напряжение, не торопился лечить своих коллег, что казалось довольно странным в данной ситуации. Они оба понимали, что им надо о многом поговорить. – Эд, насчет того случая в па... – начал было маг, но был перебит. Его неимоверно раздражал этот эльф,  перебивший его так бесцеремонно. Но показывать этого он конечно не стал. – Ваше Высочество. Я обнаружил пару искр демонической энергии, но не более того. Предполагаю, что Люсинда Лунар мертва, также как и её ребёнок. Остальные же собрались возле стола. Сэмуэль растворил магию в воздухе, после чего, поправив ворот костюма, привстал и с ухмылкой произнёс: – Полагаю, что в таком случае вам больше нечего делать в моем доме. Величество лишь тяжело выдохнул, словно последние несколько минут не дышал вообще, запасаясь воздухом для этого выдоха. – Ну, давай. Показывай свои фокусы с порталами, жалкий маг. Черно-золотистая магия, заструившаяся из обеих рук, обнажила вены, сделав их черными и проступающими сквозь кожу. Однако, все это произошло буквально за несколько секунд, и когда взгляд Эда переместился с молочно-кремовых рук на сгусток энергии, портал был готов. Кристально чистое двустороннее зеркало ромбовидной формы с серебряно-голубым напылением, инкрустированное золотыми элементами природы и камнями различных зеленых оттенков, зависло в воздухе, словно ожидая дальнейших действий от собравшихся рядом. И трое охотников, почти синхронно повернув кольца на своих мизинцах, почти также синхронно шагнули в портал. За ними еще четверо. Оставались лишь двое, которые все еще находились под действием зелья, да сам эльфийский принц. Если первые два, исцелившиеся от прикосновений мага, решили последовать примеру своих товарищей, шагнув в портал и оказавшись по ту сторону, то с Эдом явно что-то было не так. Глазами, цепляясь за каждый предмет в доме Сэмуэля, он словно пытался найти что-то, что могли не заметить его охотники. Сам же хозяин стоял поодаль, наблюдая за ним. – Эдмонд, насчёт парка... – Не сегодня. Не сейчас. И лучше никогда, – эльф бросил красноречивый взгляд в сторону мага и быстро зашел в портал зеркало, растворившееся через несколько секунд. Сэм обессилено рухнул в одно из кресел, запрокинув голову назад. Проведя рукой по лицу, он наклонился вперёд. Сейчас он больше всего хотел бы ненавидеть этого самовлюблённого нахала, подозревающего его во всех смертных грехах. Сейчас бы он хотел остаться со своими мыслями наедине. Но весь этот кавардак начался из-за ребёнка, спрятанного от посторонних глаз. «Почему я не почувствовал тебя, когда ты родился?» – этот и еще множество «почему» крепко засели в мыслях мага. Но сейчас было не до рассуждений. Сейчас его заботой был спящий на руках ребенок, для которого надо найти дом.