Художник, творец, командир

      Алексу всегда не нравился больничный запах, хотя надо отметить, что здесь он был не таким стойким и всеобъемлющим, как в заведениях, к которым привык парень. Приняв полусидящее положение, он огляделся. Палата как палата, разве что одноместная. Свет, резанувший по глазам после пробуждения, пробивался сквозь маленькое окошко в двери, в то время как в палате царил полумрак. Кейп заворочался на кровати, конечности слушались с трудом, будто бы он их отлежал. На третьей попытке слезть с кровати, дверь открылась и в комнату зашёл врач. — Вы наконец то очнулись! — он подошёл к койке. — Ну, полагаю, что… — парень резко закашлялся. — Я настоятельно рекомендую вам быть как можно аккуратнее, не стоит резко повышать нагрузку на организм.       Приступ кашля прошёл, и юноша задал крайне интересующий его вопрос. — А сколько я вообще так провалялся? — Почти двое суток. Крайне странный случай, учитывая оказанную парачеловеческую помощь. — доктор продолжал смотреть на него, держал в руках некие бумаги. — Да уж, и правда засиделись… — шёпотом произнёс больной. — Что? Простите, я не расслышал. — Да ничего. Что за бумаги? — резкая смена темы немного сбила доктора с толка. — Это? — парень кивнул, — Так как вам оказывал помощь парачеловек, то вы должны были подписать согласие, однако по очевидным причинам сделать это не смогли. Вам будет необходимо подписать их, простая юридическая формальность, не более того.       «То говорят не напрягаться, то бумажки суют подписывать. Ненавижу бюрократию.» — парень со вздохом взял ручку и проставил крестики в местах, на которые указал врач. Если у последнего крестик вместо подписи и вызвал вопросы, то виду он не подал.       Алекса оставили в палате одного. Доктор заверил его, что позже ещё подойдёт, а пока больному следует отдыхать. «Больной, блин. — герой без какой-либо цели пялился в потолок, изнывая от скуки, — Интересно, а проекции развеялись после того, как я вырубился? Скорее всего да, иначе сейчас всё не было бы так спокойно. Или это потому, что сейчас ночь?» — за размышлениями прошёл остаток ночи и незаметно подкралось утро.       Доктор, как и обещал, пришёл ещё раз, однако уже не один. За ним в палату протиснулся средних лет мужчина в тёмно-синем костюме, в руках портфель, на лице очки и аккуратная бородка. — Уверяю вас, это не займёт много времени. — неизвестный посетитель говорил быстро, будто бы боясь не успеть за собственными мыслями. — Не более десяти минут, вы же понимаете? — голос у врача был скептический. — Абсолютно. — заверил пиджак медика, который, кинув последний взгляд на нарушителя спокойствия, покинул помещение, — Доброе утро, я — Эдвард Вилсон. Здесь для того, чтобы просветить вас о некоторых событиях, а также представиться, так как начальство решило выделить вам непосредственного куратора, а именно — меня. — речь куратора вливалась в уши бесконечным потоком, не давая толком её осмыслить. — Итак, начнём с малого. После не самой удачной встречи с злодеем по имени Крюковолк, вы получили серьёзные травмы. Множественные переломы костей, пробитые осколками этих самых костей лёгкие, повреждения внутренних органов и так далее. Вам крайне повезло, что шлем погасил большую часть удара и голова почти что не пострадала: Панацея с мозгом не работает. Сам преступник после этого покинул месте боя, скорее всего опасаясь скорого прибытия подкрепления протектората. Более важная проблема состоит в том, что призванные вами проекции после потери вами сознания не пропали. С господином Шмидтом удалось договориться, после чего он с солдатами покинул «огневую точку», и в данный момент находится в здании СКП. Призванное же вами транспортное средство не реагировало на попытки контакта. Любые попытки убрать его принудительно были встречены агрессией со стороны экипажа. В данный момент всё ещё находится в том же месте, под охраной оперативных сотрудников СКП. Вам следует как можно скорее разобраться с последствиями. И вот ещё что, — Вилсон открыл портфель и вытащил оттуда документы, — вам следует ознакомиться с этими бумагами. За сим — откланяюсь. — прежде чем Алекс успел что-либо добавить куратор выскочил из палаты.       От чтения бумаг его оторвали, принеся еду и новости о том, что за ним ещё понаблюдают до следующего утра, так как причина столь долго подобия комы всё ещё не ясна, а затем выпишут. «Ну хоть что-то хорошее, — подумал кейп, возвращаясь к просмотру документов, — Про это мне уже говорили, это тоже обсуждалось, этот пункт можно было и вовсе не расписывать, — глаза пробегали по строчкам сухого текста, — Разрешается использовать только официально аккредитованные руководством СКП проекции… Чертовски неприятно, но ожидаемо.» — разбор макулатуры затянулся ещё на пару часов.       Вынужденное безделье убивало. Даже небольшая поездка до места первого боя нисколько не помогла развеять скуку. Ему выдали предписание на неделю без нагрузок, так что оставалось только пребывание в выделенных апартаментах и недолгие прогулки.       Всё изменилось, когда в его комнату, как гром средь бела дня ворвался доктор Хилл. Старикан за то время, пока Алекс был без сознания, видимо, успел как следует покопаться в первоисточнике силы подопытного, а потому просто излучал энтузиазм. Череду нудных дней разбавили тесты. И как приятный бонус — предлог «во имя науки» позволял частично обойти поставленное СКП ограничение на проекции, так что в данный момент Алекс усердно размалёвывал бладлеттера.       «Ну, остались только хайлайты и восстановление цвета после корявой проливки, так что пока можно и покурить выползти.» — кейп накинул куртку и вышел в коридор. Курить внутри здания строго воспрещалось, а потому каждый раз надо было идти к чёрному входу, а после ещё и подниматься назад на третий этаж. Герой удобно разместился на ступенях, выпуская в воздух облака дыма. Мимо в здание прошла группа подростков, возраст которых варьировался от парня, которого можно было назвать ровесником Алекса, до девчонки, который на вид можно дать лет тринадцать. «Стражи что ли? — проходящая процессия покосилась на сидящего на ступенях хмыря, — Хотя какая разница? Меня это всё равно не касается.»       «Надо бы поговорить с Виктором. Когда приехал из госпиталя, то сразу распылил его, толком не объяснившись…”– пальцы в кармане куртки коснулись миниатюры. Кейп воровато огляделся — никого в переулке не было, да и если тут ходят стражи, то левых камер тоже быть не должно. — Мой лорд. — фраза сопровождалась привычным движением. — Добрый день, Виктор. — Алекс сделал последнюю затяжку и кинул бычок в мусорку, — Я бы хотел поговорить по поводу произошедшего… — Понимаю. Однако я действовал из логичных, как мне тогда казалось, соображений, а потому приказал перевести огонь на новую цель. — Я не об этом. Тебя не смущает, что я использую противных взору Императора чужаков? — комиссар вытащил уже виденный юношей портсигар. — История Империума имеет постыдные страницы вынужденных союзов с грязными ксеносами, пусть это широко и не освещается. Если того требует ситуация, то я готов временно закрыть на подобное глаза. — последние слова Шмидт произнёс уже с папиросой в зубах. — Откуда же тогда о них знаешь ты? — молча предложенная папироса перекочевала в руки героя. — За годы службы Императору мне довелось обрасти весьма… необычными… знакомыми. — что это были за знакомые парень решил не уточнять. Чем бы не забивали имперские папиросы — это был явно не старый земной табак. Густой дым вызвал приступ кашля. — На этом, гхэ-гхм, всё. — проекция развеялась.       Парень сделал ещё затяжку. «Не так уж и плохо, если привыкнуть.» — только после этих слов Алекс осознал, что папироса по каким-то причинам не исчезла вместе с комиссаром. — Так. Голиаф я убрал. С Виктором вроде поговорили. Гвардейцев тоже развеял. Всё вроде бы… — юноша замер, смотря на тлеющий огонёк папиросы, — Ох сука. Гаррет. — руки похолодели от внезапно нахлынувшего осознания, — Тихо, спокойно. Куратор про него ничего не говорил. Оружейник решил, что я развеял его сразу же после неудачного выстрела? Логично, в общем то, ни я, ни он, его убийцу после выстрела не видели. Вот только я его точно не отзывал. Блин, надеюсь он не наворотит дел, прежде чем я его найду. — с этими словами герой поднялся и зашёл в здание.

***

— Этот утырок мне чуть глаз не выбил! — Кайзер посмотрел на своего лейтенанта поверх открытого ноутбука. — Но не выбил ведь. — Брэд был безусловно ценным кадром, но порой до ужасного вспыльчивым, так что приходилось его слегка сдерживать, — Даже то, что одну из точек сбыта накрыли — всё лишь досадная погрешность в статистике. Обычно полиция реагирует на них куда медленнее. — Мы что, оставим это вот так без ответа? Да с нами не то, что узкоглазые, нарики считаться перестанут! — Макс закрыл ноутбук, пристально смотря на подчинённого. — Ты предлагаешь объявить войну СКП? СКП и самим не выгодно раскачивать лодку, в который мы все сидим, а ты хочешь дать им весомый повод? Как я и говорил, всё это «происшествие» — досадная погрешность, о которой все предпочтут забыть или хотя бы тактично умолчать. — Крюковолк был явно недоволен решением своего босса, но перечить не стал. — А теперь перескажи всё, что произошло. Выудить что-либо полезное даже через каналы в СКП оказалось затруднительно.       Следующие десять минут глава империи восемьдесят восемь слушал рассказ о драке, произошедшей не так давно, время от времени кивая куда-то в пустоту. — Машина, значит, появилась из ниоткуда? –Андерс сложил руки на груди. — Да, она, бля, в этот переулок бы даже не поместилась. — нацист негодующе развёл руки в стороны. — Значит, вариант с технарём скорее всего отпадает, как и вариант со смертью нового кейпа. — Мэтьюс молча слушал размышления лидера, — СКП её всё ещё не убрало, а следовательно — не может это сделать. Интересно. Так или иначе, скоро всплывут более точные сведения. — Кайзер перевёл взгляд на сидящего за противоположным концом стола, — Пока можешь быть свободен.

***

      С лица Вильяма наконец то сорвали мешок. Кляп, мешающий ему говорить, пока оставался на месте. Вокруг царила непроглядная тьма, а в воздухе чувствовался едва заметный запах крови.       Резко включилась лампа, освещая его, привязанного к стулу. Лампа стояла напротив, и потому за ней было плохо что-либо видно, а верёвки мешали повернуть голову назад. — Вот мы и на месте. Надеюсь ты настроен на небольшую беседу. — из тьмы выступил силуэт, закутанный в чёрный плащ, лицо прикрывало странное подобие ПНВ. Подойдя к Вильяму, незнакомец снял кляп и выбросил его куда-то за пределы видимости пленника. — Сука, ты что совсем охуел?! Да ты хоть знаешь, что будет, если ты попадёшься кому-нибудь из империи?! — как только появилась возможность гопник начал орать. — Тебя всё равно никто не услышит, по крайней мере не здесь. Ответишь на мои вопросы, и уйдёшь отсюда живым. — голос похитителя был ровный, как пульс у покойника. — Да хер я тебе что скажу! Спорим через полчаса мои парни уже будут тут выбивать из тебя всё дерьмо?! — «Не мог же он меня утащить так, чтобы никто из своих не заметил.» Мужчина на секунду снова скрылся из виду, уйдя куда-то за спину. — Ты о них? — под ноги Вильяма упало тело Густава с перерезанным горлом. Вокруг пореза расползлось пятно странной черноты, похожей на гниль, — Боюсь, они тебе уже не помогут. В голову нациста начало закрадываться осознание того, в насколько глубокой заднице он оказался. — Э… это, слыш, ты чё? Ты охерел что ли совсем? Да тебя за такое сразу же за решётку упрячут, если не расстреляют на месте! — Ты жалок. Нарушаешь законы, чтобы потом взывать к ним в минуты отчаяния. — голос оставался всё таким же безэмоциональным. — Ты чё, сбрендил?! Мы ж только черномазых да азиатов шугали. Какие, бля, нарушения законов?! — «Этот парень, кажись, поехавший вершитель справедливости. Надо попытаться убедить его, что мы ничего сильно страшного не делали.» — Да? Может тогда ты захочешь облегчить свою участь и душу, рассказав всё, что знаешь о человеке в железной маске волка? — фигура в плаще ходила вокруг стула с похищенным кругами. — Крюковолк? Он офицер в империи восемьдесят восемь. Крутой оборотень. — «Может и пронесёт…» — И всё? Ты больше ничего не хочешь рассказать? — фигура остановилась прямо перед ним. — Да бля! Мы ж даже не в основном составе были! Откуда, сука, мне знать больше?! — нацист снова сорвался на крик. — Видимо, придётся прибегнуть к более жёстким методам. Когда я собирался на задание, я даже не предполагал, что придётся проводить допросы. — в руках незнакомца появились несколько игл, — Так что придётся обойтись подручными средствами. Прежде чем Вильям успел что-либо сказать, похититель приставил одну из игл к его пальцу и ударом рукоятки кинжала забил её под ноготь. Полный боли крик нациста слышали только его мёртвые соратник, да довольно скалящийся во тьме фамильяр. — Очередной бесполезный неверный. — Гаррет кинул взгляд на стул.       От пойманного неверного мало что осталось. Из-под ногтей торчали иглы, кожа на груди свисала лоскутами, а на руках изобиловала следами ожогов. На ногах не хватало пальцев, а лицо с единственным оставшимся глазом застыло в безумной агонии. Под конец допросы пленник уже только молил о смерти. Мольбы о пощаде исчерпали себя в течении первого получаса. — Они перешли дорогу Владыке, а значит — всему культу. Человек в маске волка умрёт, сколько бы времени это не заняло. — убийца чуть улыбнулся от мыслей об очередной охоте. Методы сильно отличались от привычного псионического следа, даруемого патриархом, но тем не менее, Гаррет находил это в своём роде захватывающим. — Пойдём, нам ещё нужно позаботиться о телах. — бросил он сопровождающему его фамильяру.

***

      Директор посмотрела на часы. Скоро уже должен был подойти назначенный посетитель. Она неспешно разобрала все документы, лежащие на столе. Те, что не предназначались для чужих глаз было заботливо убраны в стол. — Директор, доктор Лейдлоу прибыл. — ожил интерком на столе. — Пусть войдёт. — ответила Пиггот и убрала палец с кнопки.       В офис вошёл мужчина чуть за тридцать, одетый в свитер с высоким воротом и потёртые джинсы. — Директор, прошу прощения, что отрываю от работы, но я не мог не поделиться с руководством некоторыми подозрениями. — Ничего страшного доктор, если ваши подозрения того стоят, то я с удовольствием выделю на них время. — женщина указала посетителю на стоящее перед её столом офисное кресло. — Как вы знаете, недавно мне выпала возможность заметно дольше пообщаться с одной из личностных проекций нового кейпа. — директор кивнула, в её говоре живо всплыли воспоминания о посеянных отключкой кейпа проблемах, — Так вот, я заметил одну странность. — И какую же? — хождении вокруг да около уже начинало напрягать. — Понимаете ли, изначально предполагалось, что все личности сформированы абсолютно с нуля и не имеют плотной привязки к чему-либо в этом мире. Однако во время общения с господином Шмидтом я заметил одну интересную деталь. Иногда он проявляет странную осведомлённость в делах, о которых не может знать в принципе, но может знать Эверетт. Помимо этого, у них иногда прослеживается странное совпадение в поведении. Незначительные детали в общем то: некоторые жесты одинаковы, мимика в одинаковых обстоятельствах изменяется очень похожим образом. — Ну хорошо, предположим, что личности формируются на основе личности самого призывателя, это ведь ничего по сути не меняет. — Пиггот не понимала к чему клонит доктор. — Да, я сначала подумал точно так же, однако потом мне в голову пришла одна мысль. А что если это крайне странный случай диссоциативного расстройства идентичности? Обычно получившиеся личности не имеют каких-либо общих моментов, и не помнят действия друг друга, однако, делая скидку на специфику работы с кейпами, я вполне могу допустить такой вариант. За эту теорию так же косвенно говорит возможность Л.П. командовать другими проекциями и то, что только некоторые проекции получают личность. — Вы хотите сказать, что все личности на самом деле существуют в голове человека, призывающего их? — Именно, и это подводит нас к тому, чего я действительно опасаюсь. — голос Лейдлоу как-то странно стих. — И что же это? — директор уже предчувствовала надвигающийся ураган из дерьма. — Каждый раз, когда Эверетт призывает очередную проекцию, который нужна личность, в его разуме формируется некоторый участок для неё. Можно сказать, что он, благодаря силе, отгораживается неким барьером. Судя по увиденному, я могу предположить, что барьер крайне непрочный, и уже сейчас через него просачивается информация. А если появится больше личностей? Давление на барьер увеличится, и он, в конце концов, может сломаться. — И что будет, если барьер сломается? — Хаос.