Тридцать восемь ударов

— Круцио! Стон, такой дурацкий, такой не свойственный ему, — Круцио! Стон, переходящий в хрип. Меня штормит и качает, будто на волнах, я упорно отвожу глаза и пялюсь в одну точку где-то у ноги Темного Лорда, лишь бы не видеть, лишь бы не… — Круцио!!! — кричит он в третий раз, и я не выдерживаю, вскидываюсь и смотрю Лорду прямо в глаза. Я умею не показывать эмоции, но боюсь, что он все же заметит то самое, что я так старательно скрываю от него. Боюсь не за себя, а за Поттера, никто кроме меня не сможет его вылечить после, никто кроме меня не прикоснется к нему, я не позволю. А трясущимися после многочисленных круциатусов руками сложнее работать. У него такая мерзкая ухмылка, кажется, он что-то заметил, ну давай, спиши это на отблеск свечей, спиши это на отблеск твоих мерзких глаз, давай же… — Северуссс! — шипит он, я смотрю на его кривой безгубый рот и почти ожидаю увидеть там раздвоенный язык. Странно, что он еще не отрос. — Повелитель? — равнодушно спрашиваю я. — Тебе что-то не нравится? — улыбка становится шире. Ты такой отвратительный, я голыми руками сверну тебе потом шею, ты знаешь это? Прокручу ее много-много раз, оторву твою голову и выброшу на потеху воронью. — Позвольте мне сказать, мой Лорд. — Говори, — равнодушно отвечает он, переводя взгляд на затихшего под его ногами Поттера. Кажется, потерял сознание. — Повелитель, Вы не считаете, что в здравом рассудке это… — кривлюсь, сглатывая желчь, подкатывающую к горлу, — отродье намного интереснее? Боюсь, еще один круциатус, и… — Довольно, Северус! Мне лучше знать, в каком виде он интереснее. Впрочем, мне наскучило, я продолжу завтра. Ты же постараешься подготовить нашего Золотого Мальчика для меня? — его взгляд почти лукавый, я присматриваюсь. Нет, показалось, откуда в этом монстре лукавство? — Как Вам будет угодно, мой Лорд. Брезгливо кривлюсь, старательно пряча отчаяние за этой гримасой, смотрю на мальчика. Он похож на ощипанного цыпленка, не иначе, руки бестолково вывернуты, на голове не хватает клока волос. Иногда мне кажется, что я не выдержу и расскажу ему все-все, а потом еще покажу, чтобы он хотя бы начал надеяться, чтобы в этом пустом взгляде кроме периодически вспыхивающих искр ненависти появилось хоть что-то хорошее, у меня болит что-то внутри, когда я втираю в него мазь после этих экзекуций, у меня я болю. Когда мои периодические отлучки подальше в лес перестанут помогать? Это лишь вопрос времени. Меня затапливает, и последний раз такое было, когда я увидел мертвую Лили, точнее, оболочку от Лили. Я никогда не умел ассоциировать тело умершего человека с самим человеком. Я никогда не поклонялся этому телу после. Кукла, кусок гниющего мяса, не более. Я не хочу, чтобы и Поттер… чтобы и Поттер. Это все, что у меня от нее осталось. Это все, что вообще осталось у меня. Мы должны дожить. Медленно киваю на все указания Темного Лорда, дожидаясь, когда наконец он уйдет. Я должен торопиться, ведь через три часа у меня встреча с остатками Ордена и десяток пар воспаленных глаз вокруг. Но мне нельзя выглядеть, как они, и поэтому я закапываю себе в глаза по утрам зелье, которое снимает воспаление. Я точен и щепетилен к мелочам. Наверное, поэтому Поттер до сих пор ничего не понял. — Нен…неен… Недоуменно пялюсь вниз. Надо же, пришел в себя и пытается что-то сказать, обычно он приходил в сознание многим позже. Удивленно хмыкаю, подхватывая его Левикорпусом. Его голова свисает вниз, с губ капает пена с кровью и еще тихое: — Неннавиижу… — Я тоже, — вырывается у меня, и я тут же воровато оглядываюсь. Никого. В следующий раз мне не повезет. Надеюсь, Поттер подумает, что я это о нем, но… — Ппочему… — Что почему? — зло отвечаю я, левитируя его через дверной проем и направляясь следом. — Выыы… ничего не… делаете? — хрипит он и закатывает глаза, теряя сознание, а я вообще перестаю что-либо понимать. Он пару часов назад называл меня ублюдком и предателем, а я рассмеялся в итоге ему в лицо, он не должен был ни о чем догадаться. Не понимаю, о чем он спрашивает. Тянусь к венке на его тощей шее и, замерев, зачем-то считаю пульс. Тридцать восемь ударов в минуту. Или в две? Не помню. На следующее утро я попадаю на очередное собрание Ордена. Очередные заведомо проигрышные варианты. Грейнджер после этого отвела меня в сторону и минут десять умоляла спасти Поттера, наплевав на все, просто исчезнуть с ним из Британии и будь что будет. «Где Ваше чувство долга, мисс Грейнджер?» спросил я ее после. Она молчала и смотрела на меня красными и опухшими глазами, я зачем-то дал ей свое зелье от воспаления, и ушел. Никто не знает, как вытащить из него крестраж. Никто не знает, как остановить волну насилия, идущую от сторонников Лорда. Но я пытаюсь. Никто не знает, что я пытаюсь, я не хочу давать кому-то надежду, ведь шансы совсем маленькие. Их практически совсем нет. Очередное экспериментальное зелье, которое по идее должно бороться со всеми последствиями темных проклятий, вычищая из души всю черноту. Я начал разрабатывать его, когда Дамблдор мне сказал про крестраж в Поттере. «Мальчик должен умереть». «Темный Лорд должен убить его». Сколько пафоса! В конце концов, Поттера можно просто проткнуть клыком василиска, например, но я стараюсь не думать об этом. Незадолго до битвы за Хогвартс я начал варить это зелье, наплевав на несостыковки и корректируя работу уже в ходе изготовления. Каждый день я переношусь в свой маленький домик в Шотландии и варю его. Удачно, что сейчас стадия настаивания, ибо у меня совершенно не хватает времени ни на что, кроме зелий и мазей для Поттера и встреч с Орденом. Этими ежедневными экзекуциями Волдеморт мстит мальчику, за то что тот посмел прожить так долго, не иначе… На самом деле, я не в курсе, зачем. Но пока что он еще не наигрался. Я надеюсь, что он еще не наигрался. Поттер, укутанный бинтами, как мумия, встречает меня пристальным взглядом. Очень живым взглядом. Стою, кривя губы, пытаясь разглядеть там ненависть, но ее нет. — В чем дело, мистер Поттер? — протягиваю я. — Вам ведь не наплевать. — Вы ошибаетесь, — хмыкаю я, начиная разматывать бинты на его ногах. — Я все видел. Я видел, как вы смотрели на меня. Как будто сейчас сорветесь с места и закроете меня собой, ну же, скажите, что мне не показалось, скажите… Его голос обрывается, следом слышится всхлип. Я замираю, уставившись на грязные бинты в моих руках, потом перевожу взгляд на него. Он плачет, широко открыв глаза и смотря на меня в упор, слезы катятся, оставляя на белой ткани на лице мокрые пятна. Приплыли. — Поттер… — Что Поттер? Хватит уже все отрицать, Я ЖЕ ВИЖУ ЧТО ВЫ МНЕ ВРЕТЕ! — срывается на крик он, я на автомате бросаю заглушающее на дверь и нависаю над ним. — Возьмите себя в руки, Темный Лорд уже ждет Вас, — выдавливаю я из себя, закусывая внутреннюю сторону щеки. Боль отрезвляет и я продолжаю разматывать бинты, больше не глядя ему в глаза. Слишком опасно. Пока варится это чертово зелье, я не должен выдать себя, иначе мальчик выдаст меня, ведь Волдеморт очень наблюдателен. Когда я привел мальчишку к Темному Лорду, это опять началось. Чертово штормящее море эмоций раздирало меня при виде всех этих тварей, что опять собрались причинять боль мальчишке, поэтому я ушел, сославшись на необходимость изготовления заживляющих мазей и сказав, что заберу Поттера уже после. И вот я иду по Запретному Лесу, стискивая палочку в руке до побелевших костяшек и бросая во все стороны Бомбарду. Раз за разом взрывая деревья, вырывая клочки земли, разнося на мелкие кусочки обитателей Леса, я понимаю, что это мне не помогает больше. Что если я уйду отсюда, следующая Бомбарда полетит в Волдеморта. И Авада следом. И это все равно не поможет, не поможет… Остановившись у какого-то гигантского пня я ору и начинаю бить его по-маггловски, кулаками, сбивая их в кровь, пачкая ей ни в чем не повинный остаток дерева. Но легче все равно не становится, поэтому, постояв там как истукан пару минут, я медленно возвращаюсь в Мэнор. В ритуальном зале тихо и пусто. Щурюсь, пытаясь отыскать Поттера и уже начинаю винить себя, что впервые оставил его один на один с Волдемортом, но взгляд наконец цепляется за сидящего человека, привалившегося спиной к алтарю и я тут же слышу тихое: — Сэр… Не в силах больше сдерживаться, я чуть ли не бегом подхожу к нему и падаю рядом на колени. Он выглядит лучше, чем вчера, белки глаз полопались, красная сетка сосудов видна и на лице, но в целом все неплохо. Судорожно скольжу по нему взглядом, не понимая, почему так мало увечий, но он внезапно хватает меня за руку: — Он сказал, что ему скучно, потому что здесь нет Вас и никто не дергается, чтобы его остановить, — испуганно говорит Поттер, разглядывая мою окровавленную руку, — Что с Вами? — Что он сказал?.. — говорю я, застыв. Поттер молча смотрит на меня и вдруг, судорожно вздохнув, резко обхватывает меня руками и прижимает к своей груди, затихнув. Я молча считаю удары его сердца. На тридцать восьмом он снова говорит: — Сэр… Я морщусь, сглатывая непрошенные слезы и совершенно не могу себя контролировать, потому что сил на то, чтобы оттолкнуть его и засмеяться ему в лицо, абсолютно нет. Чувствую себя столетним стариком, который наконец добрался до постели, настолько уютными и расслабляющими кажутся его объятия. Спустя примерно минуту, выдавливаю: — Нам нужно уходить. Поттер отстраняет меня, с немым вопросом заглядывая в глаза. — Нам нужно уходить отсюда, — уже четче повторяю я и отворачиваюсь. — Будь готов, сегодня ночью мы отправимся в Шотландию. — Хорошо, — тихо отвечает он, поднимаясь на ноги, я встаю следом. — Но как? — Портключ, — говорю я, — нас там не найдут. Ты должен будешь безоговорочно меня слушаться и подчиняться. Но если у меня ничего не получится, мне придется… Я сглатываю и смотрю на него, не в силах озвучить то, что должен был. В его бесконечно зеленых глазах светится то, что я так боялся в них увидеть, но сейчас почему-то не боюсь. Надежда. И именно в этот момент я понимаю, что мне не придется. Что я Мастер Зелий и обязательно сотворю то, что вытащит из него эту дрянь, этот осколок души самого жестокого и отвратительного мага в мире. Именно в этот момент я наконец позволяю себе надеяться.