(Не)спрашивает

       Он толчком открывает дверь и заходит в дом. Потому что дом — единственное место, где можно находиться вместе.        Пусть камеры видят — главное чтобы в Дистрикте слухов не было. От правительства не спрячешься, а вот городских сплетен лучше избегать. На родственников можно смело рассчитывать — они не проболтаются, пожили с победителями своё, знают что сколько стоит.        Энни вежливо встречает его — она ещё не привыкла к отношениям. Как-то странно всё это. В Дистриктах не привыкли говорить о любви. Часто свадьба — это формальность или расчёт. Или вам просто комфортно вместе и «почему бы нет?» нужно же как-то выживать.        Хотя некоторые говорят о любви.        Финник не говорит. Даже не думает. Но он чувствует острую потребность заботиться, защищать, быть рядом и греться. Как кот, который шипит на всех, кто подходит к его хозяйке, пока он сам нежится у неё на коленях.        Она такая хорошая. Он просто не может лишиться этого кусочка счастья в своём Аду. Эгоистично? Может быть, немного. Ведь тогда он и её в это втянет. Но разве даже самые затисканные и брошенные коты не имеют права на чуточку ласки?        А он затисканный и оборванный.        Финник небрежно разувается и спрашивает:        — Как дела в Дистрикте? Ходила в центр?        Энни кивает и тихо рассказывает о рынке и о том, как она купила персики.        — Там столько людей. Много-много-много.        — Ты испугалась?        — Угу.        Она ставит мокрые персики на стол, а он лишь устало скидывает дорогие часы.        — Вот бы выкинуть их ко всем чертям!        Совсем новые, золотые, а он с ними обращается так, будто это старая кожура от банана. Финник хоть и богат, но денег на такую роскошь даже ему не хватит. Откуда они? Энни не спрашивает.        Он проводит в душе час, может больше. Наверняка больше. Он всегда моется с каким-то остервенением. Финнику иногда кажется, что он сдерёт с себя кожу этой мочалкой, если продолжит в том же духе.        Ну и пусть сдерёт, лишь бы запаха не было.        Он из ванны выходит весь красный и радостно улыбается, вытирает волосы и шутливо добавляет:        — Ну вот, скоро снова рыбой всё пахнуть будет.        Энни чувствует разницу между дорогим парфюмом, дешёвым мылом и солёной водой. Последний запах ей нравится больше и ему, наверное, тоже. Энни не спрашивает.        Финник самодовольно расхаживает в полотенце, в поисках халата. Шутит про свой пресс и про то, как же он хорошо выглядит. А потом сам же кутается в халат. У него спина в царапинах. Энни не спрашивает.        Они ложатся спать, а спина у него горячая и вся в каких-то ссадинах. Иногда он приходит ночью и ложится возле Энни, ничего не объясняя. Она не спрашивает.        У него спина горячая, к ней прижмёшься — и так странно, будто камень, о который били, пытаясь добыть пламя. Энни не спрашивает.        Он шуточно снимает носки и начинает хохмить на какие-то ей плохо известные и запретные темы. Энни не спрашивает.        Он иногда дразнит её, а иногда кричит по ночам. Энни не спрашивает.        Он приносит дорогие рубашки и рвёт их. Энни не спрашивает.        Он смеётся до одури или плачет в подушку. Энни не спрашивает.        Он нервный или до холода спокойный. Энни не спрашивает.        Она никогда не спрашивает.

***

       Финник снова небрежно скидывает обувь и спрашивает:        — Ну, что было, пока меня не было?        У него обаятельная улыбка, но она уставшая. Как обычно. Энни не спрашивает.        — Я говорила с Мегз, — отвечает девушка, помешивая суп. — Обед почти готов.        — С Мегз? Зачем? — Финник настороженно заходит на кухню.        — Хотела кое-что узнать, — Энни сосредоточенно помешивает суп, стараясь не улыбаться.        — Ты же знаешь, что если тебе что-то нужно, ты можешь спросить у меня?        — Это не могу.        — Почему?        — Потому. Я об этом на рынке услышала.        — И ты веришь сплетням?        — Нет конечно.        — Просто спросила бы у меня.        — Так нельзя.        — Почему?        Энни вытаскивает огромную ложку для супа и так серьезно-серьезно глядит на Финника исподлобья.        — Что происходит?         — Я не дура, — сосредоточенно и очень по взрослому отвечает она.        Тяжелый вздох. Финник отворачивается и закрывает глаза, сквозь зубы ругается, а затем кричит:        — Ты просто могла спросить меня!        Стук ложки о пол. Энни не ожидала такой реакции. Она снова не спрашивает.        — Ты видишь меня чуть ли не каждый день, мы почти живём вместе, ты же не дура, ты замечаешь, что не так! Спросила бы меня! Ты же догадываешься, чем я в Капитолии занимаюсь, почему же ты делаешь вид будто ничего нет? Это же тебя волнует! Не может не волновать. Но нет, лучше обсуждать это с Мегз или на рынке, да?!        В порыве злости Финник махает руками и ударяется мизинцем о кухонную тумбочку, тут же замолкает и прижимает к себе красный палец.        — Я же… я просто… — Энни осторожно поднимает ложку с пола. — Я просто хотела узнать у неё любишь ли ты куриный бульон. На рынке болтали о свежей курице. Мне хватило на неё денег. Я хотела сделать сюрприз.        Деревянная ложка падает в раковину для грязной посуды. Финник отворачивается, снова закрывает лицо руками и хрипло выдаёт:        — Газ выключи. А то перекипит.        — Ты сильно ударил мизинец?        — Все нормально.        — Главное не сыпать на рану соль.

***

       У Энни длинные спутанные волосы. Она любит их, но иногда это так сложно. Однажды она пыталась их отрезать в припадке.        — Хочешь я попрошу Мегз научить меня плести косы? — спрашивает Финник.        Он всегда спрашивает.        Когда он возвращается из Капитолия, вопросы так и сыпятся. «Что нового?», «Как рыбалка?», «Что на рынке?», «Что готовишь?»…        Тысяча и тысяча вопросов. «Как прошёл твой день?», «Что нового?»        Иногда Энни просыпается резко, словно падает. Если Финник не с ней в одной комнате, она идёт к нему и ложится рядом. Он всегда спрашивает:        — Что тебе снилось?        Она что-то сбивчиво отвечает и утыкается в его плечо. Иногда эти слова даже несвязанные по смыслу, что-то вроде: «Море. Улыбка. Огромная картошка. Оскал». Финник всё равно спрашивает.        — Как водичка? — всегда один и тот же вопрос, если Энни решает рано утром сходить поплавать.        Финник спрашивает снова и снова.        Спрашивает, почему она кричала, когда Энни что-то привиделось. Спрашивает, что случилось с вазой.        — Я не нарочно…        — Я знаю…        Он устало вздыхает, шутит о том, какая уродливая была разбитая ваза и спрашивает: «Ты испугалась?».        Когда она кричит, вопит, бьётся в конвульсиях, он её успокаивает, а потом спрашивает: «что случилось?» или «ты в порядке?»        Однажды она чуть не порезала себе вены и он спросил: «Зачем ты это сделала?!». Финник кричал и был зол, а потом извинялся и спрашивал: «Ты ведь не нарочно, да?». Как будто Энни действительно знает ответ.        — Как спалось?        — Что нового?        — Что на рынке?        — Что было, пока меня не было?        Финник всегда спрашивает.

***

       Однажды он перестаёт спрашивать. Это происходит во время внеочередного приступа. Энни колотит, она закрывает уши и зовёт на помощь, крича что-то о тонущих животных. Это случилось в ванне. Она попыталась принять ванну.        Финник прибежал на крики, вытащил девушку из воды и принялся успокаивать. Он приговаривал: «Тише, тише…», гладил мокрые спутанные волосы и вытирал Энни полотенцем. Она прерывисто дышала и постепенно приходила в себя.        Энни думала, он спросит почему она была в ванной, но он не спросил, а лишь укутал её посильнее и унёс в спальню.        Они весь вечер пролежали в кровати, Финник читал ей старую сказку, а Энни слушала, смеялась и засыпала.        Однажды Энни начинает спрашивать. Они гуляли по пустынному берегу и тогда она спросила:        — Ты тоже видишь тот корабль вдалеке?        — Корабль? — Финник прищурился. — Но там ничего нет…        — Значит ничего нет. Я слишком впечатлилась страшилками о кораблях-призраках. Идём дальше.        Энни спрашивает. Постепенно, осторожно, но спрашивает. О галлюцинациях и иногда о ранах. Спрашивает нужно ли перевязать и обработать. Спрашивает, как вода в душе. Спрашивает, что снилось. Спрашивает любимый запах.        Финник молчит. Молчит, когда она снова что-то ломает. Молчит, когда Энни ночью прижимается к нему после страшного сна и что-то бормочет. Молчит, когда она даже себе не может ответить, что случилось.        Они не спрашивают что такое любовь. Они не говорят что такое любовь. Их этому не учили. Но они учатся сами.        Финник все меньше спрашивает. Энни всё больше говорит. Однажды они найдут равновесие. День за днём они всё чаще засыпают вместе.