***
Ладошки вспотели, сердце заколотилось, участилось дыхание, Федя нервно сглотнул — Полина Геннадиевна водила карандашом по журналу, выбирая очередную жертву на всеобщее осмеяние. Двоечники на задних партах съёжились от страха и попытались максимально замаскироваться под партами. Сейчас учительница ткнёт пальцем, и жертва отправится на поругание. — Лененко! Выходи, — провозгласила Полина Геннадиевна. Девчонки захихикали, а двоечники на задних партах вздохнули с облегчением. Вздохнул и Федя, ведь сегодня двойку получит не он, а несчастный Лененко. — Блин! — прошипел Дима, который и являлся счастливым обладателем фамилии Лененко. — Ну, давай, Дима, бери мел, пиши предложение… Федя, тем временем, написал на листочке уже целый абзац. Каждое слово давалось ему с невероятным усилием, потому что писать он любил примерно так же, как эту мерзкую жаренную рыбу, которую мама постоянно готовила по пятницам. После очередного предложения он поднял глаза и посмотрел на белокурую девочку, сидящую на второй парте спиной к нему. «Так, давай, Федя! Пиши! У тебя должно получиться», — говорил себе Федя, начиная следующую страницу. На перемене Федя подошёл к Полине Геннадиевне и попросил проверить сочинение. Учительница взяла смертоносную красную ручку, и Федя сразу же представил, как сейчас весь его листочек исполосуют красными зачёркиваниями и поставят двойку. Мудрая учительница улыбнулась. — Слушай, а ведь намного лучше, Федя. Скажи, ты правда прочитал Бунина? — Зуб даю, Полина Геннадиевна. — Угу, и что же самое главное ты понял, когда прочитал? — Что Маруся поступила подло. Я бы, на месте главного героя, больше не женился. Девчонки, видимо, все такие! — Федя снова посмотрел на вторую парту, но белокурая девочка уже ушла. — Хороший вывод, — иронично улыбаясь, сказала Полина Геннадиевна, — но ошибок всё ещё много, так что занимайся. Пока только троечка, но не отчаивайся: если будешь работать в том же духе — на четвёрку точно вытянем. — Хорошо, спасибо, Полина Геннадиевна, — печально вздохнул Федя.***
Каждое утро он вспоминал тот день… Первое сентября, классный руководитель представляет новенькую; она стесняется, румянец, улыбка, белые бантики на пол головы. Это и был последний день Фединого спокойствия. — Лен, садись ко мне? — прошептал Федя на перемене, очевидно, сильно побледнев в этот момент. — Хм, — Лена окинула жениха измеряющим взглядом, — а у тебя какая оценка по русскому? — Три! — гордо выпалил Федя. — А по литературе? Этот вопрос тут же погасил былую надежду. — Два, — смущённо промычал Федя. — Ну, я с двоечником не сяду, — Лена важно поправила свои белокурые кудри. — А если я стану отличником? — Ой, да ты хотя бы хорошистом стань — а там уже посмотрим.***
С того момента Федя не смыкал глаз по вечерам до того момента, как все уроки не будут сделаны. Однако, сколько он ни старался, до хотя бы тройки по математике было ещё очень далеко. «Вот зачем ты перевелась в нашу школу?! — возмущённо думал Федя. — Если б не ты, не знал бы я горя — играл в CS!» Он захлопнул очередную книгу. «Ну как же тяжело с этими девчонками! Хорошиста ей подавай! Нет, школа — это точно моё проклятие, адское мучение!» — Сынок, давай уже спать, а то раньше времени академиком станешь, — зайдя в комнату, сказала мама. — Да, сейчас, мам, — лениво протянул Федя и зевнул. — Кстати, Федь, тебе тут письмо пришло. — Какое ещё письмо? От кого? — От какого-то Митьки. Под дверью нашла. — Странно, не знаю я никакого Митьки. И кто сейчас бумажные письма вообще отправляет? Конверт был самый обыкновенный, без марок, без обратного адреса, и вообще об отправителе было известно только то, что его зовут Митька. В конверте лежал простой карандаш с белым ластиком на верхнем конце. «Странный подарок от неизвестного Митьки», — подумал Федя. — «Что-то здесь нечисто. Может, розыгрыш?». Федя сунул руку в конверт и взял карандаш. Внезапно он неожиданно для себя громко отчеканил: «Масса тела равна плотности, умноженной на объём… Деепричастный оборот выделяется запятыми в любом месте предложения… Квадрат суммы двух выражений равен: a2+2ab+b2». Федя бросил карандаш на стол. «Что это было?!» Отдышавшись, он снова сел за стол, открыл тетрадь, учебник по русскому и взял карандаш. Как ни удивительно, но его рука сама начала писать упражнение. «Крутяяяяяяк!» — восхищённо воскликнул Федя. — «Это почти как у Гарри Поттера. Интересно, а этот карандаш грамотный?»***
— Это пятёрка, Федя! Умница! — восхищённо воскликнула Полина Геннадиевна, когда Федя принёс ей тетрадь на следующий день. — Да ладно! Что, ни одной ошибки? — не веря, что ему подарили не только волшебный, но ещё и умный карандаш, переспросил Федя. — Чистая работа, даже придраться не к чему. Продолжай в том же духе! — Это уж конечно, — зловеще улыбаясь, ответил Федя. После уроков Федя вышел из столовой с двумя круглыми и дурно пахнущими пиццами и двумя упаковками сока. Лена забрала куртку из гардероба и как раз надевала её, когда Федя окликнул её. — Ленка! — Чего тебе надо? — раздражённо ответила Ленка, стараясь попасть в рукав куртки. — Я получил первую пятёрку — предлагаю отметить, — победоносно ответил Федя. — Чем будем отмечать? — Пиццей и соком. — А чего не семечками? — усмехнулась Ленка. — Ладно, давай свою пиццу. Только чур не приставать! Понял? — Конечно, я же, этот, как его… инитлегент, — важно отметил Федя и помог Ленке попасть наконец в рукав. — Правильно «интеллигент», отличник! — снова усмехнулась Ленка и потянула сок через трубочку.***
Федя сидел за столом и рассматривал карандаш. У него созрели далеко идущие планы. Это ж можно теперь хоть президентом стать. Но самое главное — теперь можно будет наконец-то сесть с Ленкой за парту. Этот карандаш был настоящим спасением для Феди, ведь теперь он мог запросто закончить школу без троек, или даже с золотой медалью. Через две недели Федя уже подтянул все предметы и теперь расхаживал на перемене по коридору с гордо поднятой головой. Он забросил уроки и просто везде носил с собой заветный карандаш. Теперь он чувствовал себя уверенно и мог совершенно не готовиться к урокам. Сперва Федя боялся, что карандаш рано или поздно закончится, но каждый раз, когда он его точил, грифель удлинялся с другой стороны. Это вселило в Федю уверенность, что он сможет добиться всего, чего захочет — с эдакой-то игрушкой! Федя и сам не заметил, как задремал. Ему снилась Лена, красивая белокурая девочка, которая сидит рядом с ним за одной партой; потом был выпускной бал, и он, Федя, в красивом костюме получает почётную степень во всех возможных науках, и Полина Геннадиевна кланяется ему, и все аплодируют. Федина рука повисла, и карандаш выпал на пол. В этот самый момент через открытую форточку в комнату пытался проникнуть огромный чёрный кот. Он долго сопел и недовольно мурчал, пытаясь втиснуть свою пышную фигуру в узкое оконное отверстие. Наконец, миновав эту тяжёлую преграду, он вальяжно прошёл по подоконнику, бесшумно спрыгнул на пол, пошевелил длинными усами и, взяв в пасть карандаш, изловчившись, выпрыгнул обратно через форточку.***
Федя грустно плёлся по улице, пиная новыми ботинками еловую шишку. Карандаш пропал, а это означало, что теперь Федя снова станет знатным глупцом, каким и был. «Теперь Ленка точно не будет со мной сидеть, — обречённо думал Федя, — да и Полина Геннадиевна расстроится, ведь она в меня уже поверила». Чувство стыда овладело Федей, как вдруг он увидел знакомые очертания: по другой стороне улицы шла Лена. На ней был сиреневый сарафанчик, подпоясанный красным пояском. «Надо за ней проследить!» — непонятно откуда взялась эта мысль у Феди в голове. «Блин, так только первоклассники делают, что ж я, маленький что ли?!» — поругал он затем самого себя, но всё равно спрятался за ближайшим столбом и надвинул кепку на глаза. Лена вышла на серый пустырь за городом. Здесь давно ничего не росло и стоял только старый дом, обнесённый деревянным забором. Доски прогнили от дождей и ветров, и Лена легко отодвинула одну из них. Федя, конечно, проследовал вслед за ней в этот таинственный дом. Чем необычнее и опаснее становилась эта слежка, тем сильнее раззадоривалось Федино любопытство. В доме была только одна большая комната с деревянными колоннами. Ветхие половицы поминутно скрипели; где-то под крышей щебетали птицы. Над самой срединой комнаты в крыше зияла огромная прореха, через которую в хижину врывался яркий луч света, образуя на полу белое пятно. Лена подошла к пятну и громко три раза хлопнула в ладоши. Звук отразился эхом от стен и разошёлся по всей хижине. Внезапно луч света исчез, послышались взмахи крыльев, и через прореху в комнату влетела огромная белая птица с синим хохолком и золотистыми перьями в пышном хвосте. Она ударилась об пол и начала уменьшаться, перья исчезали, лапы превращались в ноги, клюв — в лицо, а крылья всё больше напоминали руки. Наконец птица обратилась девушкой с синими всклоченными волосами и в белом узком платье. Из птичьего у неё остался только хвост с золотыми перьями. Федя был настолько поражён увиденным, что даже не сразу вспомнил о том, что это невероятное происшествие нужно срочно заснять на камеру. Опомнившись, он достал свой смартфон, но камеру так и не смог запустить: по всему экрану шли серые полосы, и ничего не работало. Лена заговорила с высокой девушкой-птицей, но Федя не мог разобрать слова. Он подошёл поближе и спрятался за колонной. Теперь он мог отчётливо слышать, о чём они говорили с необычной синеволосой девушкой. — Зачем ты отдала ему карандаш?! — явно повышенным тоном отчитывала Ленку девушка-птица. — Луара, я же ведь уже всё исправила, — заикаясь отвечала Ленка. — Что ты исправила? Где карандаш? — раздражённо спрашивала хвостатая девушка. — Борис карандаш вернул. Борис! Иди сюда, — позвала Лена. Из темноты появился большущий чёрный кот. Он потянулся, сладко зевнул и неторопливо подошёл к Лене. — Терпеть не могу котов, — занервничала девушка-птица. — А что такое? — вдруг ответил кот человеческим голосом и злорадно усмехнулся. — Боже, он ещё и говорящий, — чуть не падая в обморок, сказал девушка. — Ты где его откопала? — Мне королева эльфов его подарила в прошлом году, помните? Боренька, отдай мне карандаш. — Держи. И, между прочим, не дарила она ничего — я сам согласился, — недовольно промурлыкал Борис и снова растворился в темноте. Федя стучал по сломанному смартфону со всей возможной ожесточённостью, но тот так и не включился, и теперь мальчик мог только изумлённо наблюдать и слушать. — Вот Ваш карандаш. Чего вы сердитесь? — Да как же мне не сердиться? — Луара сменила гнев на милость. — Ты хоть представляешь, какая сила заключена в этом карандаше? А если Федя поймёт, что карандаш — это всего лишь единоразовое заклинание? Он пробуждает в человеке скрытый потенциал, талант и стремление учиться новому, а потом становится самым обычным карандашом. — Если догадается, я буду сидеть с ним за партой, — загадочно улыбнулась Ленка. — Эх, Леночка, будь поосторожнее, — уже совершенно смягчившись, сказала ей синеволосая девушка, — от этих мальчишек одни проблемы. — А, по-моему, они бывают хорошими. Как Федя. Он меня пиццей недавно угостил, — Ленка опять загадочно улыбнулась. — Решать, конечно, тебе, Лена, но не забывай, что твои обязанности никто за тебя делать не будет. У тебя ещё куча дел, а ты сначала карандаш отдаёшь кому попало, потом возвращаешь его, кота этого говорящего таскаешь с собой — правила нарушаешь, — официальным тоном отчеканила Луара. — Извините, Луара, я буду осторожнее. Только можно мне поручить какое-нибудь новое задание в этом городе? — Зачем? Новые документы уже готовы, задание назначено. Через три дня поедешь в другой город. — Не хочу я в другой город! Я здесь хочу остаться, — попросила Ленка. — Елена, вы забываетесь! Вы — фея, и у вас есть прямые обязанности! — Я, конечно, очень благодарна Вам за то, что вы меня спасли маленькую, но ведь я не Ваша игрушка! И я уже почти взрослая! — Ты мне роднее всех, Лена, поэтому я тебя и прошу быть осторожнее. — Я обещаю Вам, — Лена начала хныкать, потому что понимала, что её всё равно отправят в другой город. — Умничка. Но твоё новое задание я отменить не могу. Такие решения принимает только Совет волшебников. — Не хочу я ваши дурацкие задания выполнять! — Лена заплакала и выбежала из хижины. — Лена! Стой! Лена! — девушка с синими волосами взмахнула своим золотым хвостом и обратилась опять в птицу. — Вот ведь упрямая девчонка! — воскликнула с раздражением птица и вылетела обратно через прореху в крыше. Федя опомнился и тоже выскочил из хижины. Ленка шла по улице и рыдала. Слёзы капали не полы сарафана, оставляя на ткани тёмные пятнышки. Вокруг шумел город: ездили машины, сновали туда-сюда люди, и Лена смотрела на это всё, в очередной раз прощаясь с тем местом, которое уже почти стало для неё домом… Теперь ей было как-то особенно неприятно покидать этот город, ей хотелось остаться больше всего на свете. Откуда ни возьмись появился Борис, этот чёрный негодник спрыгнул с крыши какого-то гаража на пыльные плитки, поморщил усы и отряхнул испачкавшуюся в пыли лапу. — Какая гадость эта городская пыль! — вздохнул он. — Мне эта пыль теперь самая родная, — грустно ответила Лена, перестав уже плакать, но всё ещё шмыгая носом. — Не реви, хозяйка. Ты, когда ревёшь, у тебя лицо скукоживается, и глазищи красные, как у ведьмы старой. — Умеешь ты подбодрить, Борька, — Ленка усмехнулась и всхлипнула. — Конечно, я знаешь сколько людей перевидал? Я ведь кого угодно найти могу, в любом городе, в любой деревне во всех мирах. Хочешь, отведу тебя к Феде? — Зачем это?! — застенчиво возразила Ленка. — Ой, ну, конечно, — иронично протянул Борис. — Я, может, и старый чёрный кот, но я точно не слепой. Ты же только из-за этого неуча-двоечника свою пафосную птичку и ослушалась. — Ничего-то от тебя не скроешь, хитрый котяра! — смущённо улыбаясь, подтвердила Ленка. — Ладно, давай к Феде — хоть попрощаюсь с ним. — Давай, — кот распушил хвост, встал рядом с Ленкой и навострил уши. — О, так нам и идти никуда не надо… — промурлыкал он. Федя выбежал из-за дома и, увидев Лену, закричал во всё горло: — Ленка, стой! Ленка, пожалуйста, не уезжай! — Лена остановилась и улыбнулась. — Федька, — прошептала Ленка. Федя подлетел к ней и обхватил руками так крепко, как будто не собирался отпускать уже никогда. — Скажи, что ты не уедешь! — Извини, Федька, но я не могу тебе пообещать, — Ленка горько вздохнула и тоже обняла Федю. — Я сейчас расплачусь, — всхлипнув, сказал Борис и наигранно смахнул слезу. — Я всё слышал… там, в том доме, — тяжело дыша после пробежки, выпалил Федя. — Тогда ты знаешь, что я не могу остаться, — грустно ответила Лена и ещё крепче обняла Федю. — Но это же бред какой-то! — вдруг воскликнул Федя. — Феи, девушка с птичьим хвостом, говорящий кот, в конце концов! — Федя показал на Бориса. — Это же невозможно! — Это учиться на двойки по всем предметам невозможно! — огрызнулся Борис. — Ты хоть бы на пение ходил, неуч! У тебя же талант! — Так, Борька, замолчи! — всё ещё улыбаясь, прикрикнула на кота Ленка. — Ну вот, никогда не слушают старого мудрого кота. Ну и ладно! — обиделся Борис. Он изловчился, подпрыгнул и пропал за чьим-то забором. — Давай спрячем тебя у меня дома, чтобы никто не нашёл, и ты сможешь остаться, — предложил Федя. — Вот ведь дурачок! Нельзя мне, говорю же. — Я не хочу, чтобы ты уезжала. — Думаешь, я хочу? Я уже так привыкла ко всем — даже к тебе, двоечнику! — Я ведь уже почти исправил все оценки, да только карандаш у меня пропал. Это твой кот у меня его стащил — сто процентов! Найти бы этого Митьку, который мне его прислал, и потребовать у него ещё один. С карандашом я бы придумал какой-нибудь план, как тебе остаться. — А ведь и вправду говорят, что все мальчишки — дураки, — Ленка звонко рассмеялась. — Чего это? — с недовольством в голосе спросил Федя. — Это ведь я тебе карандаш прислала! А потом послала Бориса, чтобы он его тихонько забрал. — Как, ты? Зачем? — удивился Федя. — Не знаю, просто так. Я не знаю, почему так решила, и меня саму это немного пугает, если честно. Может, я с ума схожу или вроде того. Была бы здорова, не стала бы со всякими двоечниками дружить, — совершенно покраснев, отвечала Ленка. — Если карандаш у тебя, то просто возьми его — он подскажет тебе, что делать! — Ты что, не слышал, что Луара сказала? Этот карандаш — одноразовый. Он только в первый раз срабатывает: веру в себя пробуждает — в этом и есть его сила. А потом всё в твоих руках. — Это очень-очень плохо. Я не знаю, что делать! Я буду очень сильно скучать. Или нет! Лучше! Я с тобой поеду! — в пылу эмоций рапортовал Федя. — Тебе со мной нельзя. У меня папа строгий. Да и мама тоже. Про Луару и говорить не буду — ты сам видел, — успокаивала его Ленка. — Но что же делать? — Федя всхлипнул. Ленка обняла его снова и тихо прошептала: — Когда-нибудь я обязательно к тебе вернусь…***
ПРОШЛО 10 ЛЕТ
По залу разливалась чудесная мелодия рояля. Ноты прыгали в воздухе, становясь в ряд и заставляя душу трепетать снова и снова. Все собравшиеся сегодня на вечере великого композитора Фёдора Павловича Горелина сидели в креслах и наслаждались дорогим вином и изысканной музыкой от великого маэстро. Некогда пустынное место, где не росла даже трава, теперь было усыпано цветочными клумбами всех форм и размеров, а на месте ветхой гнилой хижины стоял самый престижный в городе ресторан. Именно здесь проходили творческие вечера величайшего композитора всех времён. Его ноты, будто по волшебству, ложились каждому в душу. Кирпичная стена у входа была увешана наградами, медалями и сертификатами, и на почётной полке лежал в стеклянном коробе длинный карандаш с белым ластиком на конце. Именно им были написаны первые произведения Фёдора Павловича. Под карандашом красовалась надпись: «Подарок, который заставил меня поверить…» Вдруг зрители особенно громко зааплодировали. На сцене появился сам Фёдор Павлович. Он поклонился, сел на табурет и бархатным тенором провозгласил: «Здравствуйте, уважаемые слушатели! Сегодня прозвучало уже очень много моих произведений, которые вы признали великими, за что вам отдельное спасибо, — в зале прокатился лёгкий смешок, — но сегодня я хотел бы исполнить не своё творение, а песню на стихи Леонида Филатова. Эта песня о моей жизни, и о том, как я стал тем, кто я есть сегодня». Великий композитор отодвинул микрофон, положил руки на клавиши и, вдохнув, начал играть… А я, представь, не верил в эту ночь. Огни мерцают тайнами, В купе бренчат гитарами, А Ленка, стоя в тамбуре, Всё смотрит в ночь, в такую ночь, Что поскорей бы утро, Иначе поздно чем-нибудь помочь. Такой уж странный Ленка человек — Стоит и молча кается, И не реветь пытается, И проклинает аиста, Что в этот мир меня принес, Ужасно глупый аист, Ему бы прилететь не в этот век. Солнцу пожалуйся, Ветру пожалуйся, Шпалы за поездом Пересчитай, Только, пожалуйста, Только, пожалуйста, Ленка, прошу тебя, Не уезжай. Вот видишь, там горит моя звезда. Ты спишь с дождями светлыми, С полынью или вербами, С морями или ветрами, А там — в огнях Караганда, И пахнет чем-то горьким, Как пахнут все чужие города. Солнцу пожалуйся, Ветру пожалуйся, Шпалы за поездом Пересчитай, Только, пожалуйста, Только, пожалуйста, Ленка, прошу тебя, Не уезжай… Певец закончил. Снял руки с клавиш. Восхищённый зритель аплодировал стоя. Некоторые особо ранимые персоны даже всплакнули. И вдруг из толпы послышался звонкий женский голос: — Быть может, маэстро даст мне автограф?! — Фёдор Павлович обернулся. В толпе стояла высокая светловолосая девушка в величественном сиреневом платье с красным поясом, а рядом с ней сидел большой чёрный кот с зелёными глазами и длинными белыми усами. Все молчали: они ждали, что ответит великий композитор. Каково же было их удивление, когда маэстро громко выкрикнул: «Ленка!», соскочил со сцены и обнял девушку, смеясь и обещая дать ей хоть тысячу автографов за каждый день, что они не виделись.***
«Вот он счастливый конец?» — спросите вы. Так я вам отвечу, что самый счастливый конец был у меня, потому что мне досталась в тот вечер вся еда, оставшаяся после банкета. И нет предела тому счастью, которое я испытал за воссоединившихся друзей, за торжество любви и, конечно, за мой сытый желудок. Все истории на чём-то заканчиваются; моя история только начинается, ведь я не просто кот, я — волшебный кот…